Читать книгу На краю времени - Эльвира Игоревна Иванцова - Страница 2

Эта история началась в один из холодных декабрьских дней. Меня разбудил надоедливый звук. Он раздавался из телефонного аппарата, стоящего на прикроватной тумбочке моего номера.

Интуиция подсказывала, что это не к добру, и стоит проигнорировать звонок. Однако по инерции я повернул голову к источнику шума и потянулся за трубкой.

– Слушаю, – с раздражением сказал, с трудом заставив себя разлепить веки.

– Паскаль это ты? – раздался мужской голос.

– Да, а кто спрашивает? – промямлил, закутавшись плотнее в одеяло.

– Это я… Айзек Моррисон, – послышалось на том конце провода.

Я с полминуты молчал, пытаясь прийти в чувство. Мне казалось, что все еще сплю, ведь мы не общались с университетским товарищем уже много лет.

– Айзек? – переспросил неуверенно.

– Да.

– Разве ты не в Австралии?

– Нет… Я прилетел в Америку на прошлой неделе. Мы должны срочно встретиться.

– Это не может подождать?

– Нет! И это не телефонный разговор. Жду тебя в холе.

«Черт!» – выругался я про себя, не желая покидать теплую постель. – «Лучше бы не поднимал трубку».

– Который час? – решил уточнить.

– Пять утра, – ответил друг, как ни в чем не бывало.

– Господи! – проворчал я, немного повременив. – Хорошо, буду через двадцать минут, – добавил, понимая, что уже вряд ли усну.

Оторвав голову от подушки, я лениво потянулся, оглядел помещение и понял, что еще слишком темно.

«Что понадобилось Айзеку в такую рань?», – негодовал, свесив с кровати ноги, налившиеся свинцом.

За окном отеля «InterContinental» виднелось пасмурное небо Нью-Йорка. Я подошел вплотную к стеклу, надевая по пути махровый халат. Перед моим взором открывался завораживающий вид на Центральный парк. С высоты птичьего полета он был весь, как на ладони. Между голыми деревьями в сумерках одиноко пустовали дорожки и красовались замерзшие пруды.

Эта картина навеяла грусть и тоску. Я не любил зиму ни в каком ее проявлении. После долгого проживания в условиях мягкого европейского климата мне было сложно подстроиться под местную погоду.

Я не планировал задерживаться в Штатах надолго, прилетев сюда в короткую командировку по работе. Поэтому для меня стало полной неожиданностью, что Айзек отыскал меня, намереваясь вплести в очередную авантюру.

Мы не виделись с Моррисоном около десяти лет и расстались не на самой дружеской ноте. Все, что я помнил о нем, так это то, что друг всегда искал приключений, любил ввязываться в неприятности и по своей натуре был азартным человеком.

Я взглянул на настенные часы и понял, что замешкался. На сборы у меня было мало времени, поэтому поторопился, не желая показаться непунктуальным невежей.

Принял душ, вытерся насухо полотенцем, стер капли воды с запотевшего зеркала над умывальником и посмотрел на свое отражение. Несмотря на довольно солидный возраст, я по-прежнему казался себе вполне симпатичным. И лишь густая седина на висках напоминала о прожитых годах, ведь за моими плечами было уже почти полвека.

Для встречи с товарищем я выбрал серый твидовый костюм, который надел поверх черной рубашки. И прихватил с собой шерстяное пальто на случай, если друг решит прогуляться.

Пока спускался в лифте на первый этаж, на меня нахлынули воспоминания. Я уставился на носки своих лакированных туфель и подумал, как докатился до такой жизни?

В молодости я придерживался менее официального стиля и не был столь консервативным. Мог часами напролет играть в бильярд, покер или крикет, сидеть в пабе за пинтой темного эля и наслаждаться песнями любимых исполнителей.

Теперь же я дорожил своей независимостью, отдав предпочтение холостяцкой жизни и одиночеству. Мои будни сводились исключительно к рутинной работе и скромному досугу в библиотеке или компании коллег.

Айзек, как и пообещал, дожидался меня в холе. Я сразу его узнал. Он обладал особым шармом южанина. Статный обаятельный мужчина средних лет с загорелой кожей, черными слегка кудрявыми волосами, отросшей щетиной и огромными карими глазами.

Моррисон был одет в темную кожаную куртку, синие джинсы и белые кроссовки. Он сидел на диване со скучающим видом и изучал прессу, поэтому не сразу заметил моего появления.

– Кхм, – прокашлялся я, стараясь привлечь к себе внимание.

Тот обратил на меня задумчивый взор и, прищурившись, обвел пристальным взглядом. В его обществе я всегда чувствовал себя неуютно.

– Паскаль! – басистым тоном сказал Айзек и поднялся с места. – Ты практически не изменился.

Я лишь сухо улыбнулся и пожал ему руку в приветственном жесте.

– Сколько же мы не виделись, дружище? Наверное, лет пять? Или десять?

– Именно! – отчеканил я равнодушно.

Товарищ присвистнул и подошел ко мне ближе.

– Ты до сих пор на меня обижаешься? – слегка оскалился он и заглянул мне прямо в зрачки.

– О чем ты? – сделал вид, что у меня отшибло память.

– Прости, но у меня не было выхода…

– Выбор есть всегда, Айзек! Ты лжец и мошенник… Ты похитил из музея ценный экспонат и оставил меня одного в Аргентине со всем разбираться.

– Каюсь, – поднял ладони вверх Моррисон в примирительном жесте. – Однако с тех пор я очень изменился, поверь мне.

Мое лицо оставалось бесстрастным. Мне не хотелось выяснять отношения, поэтому я решил перейти сразу к делу:

– Зачем ты меня позвал? Не уж-то, чтобы извиниться?

– Да! То есть нет… Не совсем, – немного смутился Айзек, что было совершенно ему не свойственно.

– И все же?

– Давай пройдемся до Таймс-сквер, – неожиданно предложил он.

Я в растерянности моргнул несколько раз.

«Что за наглость?» – мелькнуло в моей голове.

– Не стой как истукан, пойдем! – шикнул друг, указав в сторону выхода.

Не веря в происходящее, я подчинился и послушно проследовал за ним. Не в моих правилах было спорить публично.

Да и честно признаться, меня захлестнул интерес. Хотелось поскорее узнать, что спустя столько лет Моррисону от меня вдруг понадобилось.

Дорога до площади не заняла много времени. Город начинал просыпаться и утопал в шуме проезжающих мимо машин. Таксисты громко сигналили, завлекая клиентов, клерки сбивались с ног, торопясь в офисы, а туристы толпились у торговых центров, глазея по сторонам.

Очутившись в самом центре Манхэттена посреди суеты, небоскребов с красочными витринами и гигантскими рекламными баннерами, я заметно приободрился. Обстановка вокруг навеяла воспоминания о суетливом ритме молодости. Наверное, с возрастом я стал слишком сентиментальным.

Внезапно подул сильный ветер, и у меня перехватило дыхание. Прохладный воздух заполнил легкие и насытил кислородом каждую клеточку тела. Машинально я укутался плотнее в вязаный шарф.

– Замерз? – поинтересовался Айзек, заметив, что я дрожу.

– Нет, – отмахнулся. – Просто не хотелось бы простыть из-за твоей глупости.

– Паскаль, не будь таким занудой… На дворе двадцать первый век. Оглянись вокруг, только посмотри какая красота! Разве неправда?

Я лишь громко цокнул языком и невольно нахмурился.

– Я знаю, что ты сегодня вечером улетаешь обратно в Амстердам, – резко повернулся ко мне Моррисон.

– Ты следил за мной?

– Забыл, что у меня повсюду связи? – загадочно ухмыльнулся товарищ. – Мне не составило особого труда выяснить эту информацию.

– Значит, все так серьезно? – удивился я искренне.

Друг только кивнул и продолжил идти по направления к Уан-Таймс-Сквер. Когда мы подошли ближе, он остановился и взглянул ввысь, а затем указал пальцем на крышу стеклянного здания, где находилась одна из главных достопримечательностей Нью-Йорка – «шар времени».

– Сейчас мы стоим с тобой на перекрестке мира, – мечтательно произнес Айзек. – Ежедневно здесь проходят тысячи людей. Только задумайся, какая здесь энергетика? Это место немыслимой силы, – перевел взгляд он на меня.

– К чему ты клонишь?

– Сейчас покажу, – гордо заявил Моррисон и что-то достал из внутреннего кармана куртки.

Он протянул мне сложенный вдвое листок. Это был потрепанный временем плотный пергамент.

– Что это? – осведомился я.

– Сам посмотри…

Последовав его совету, я аккуратно развернул край бумаги, и то, что увидел внутри, меня изумило. На листке был подробный чертеж устройства, похожего на часы, со сложным механизмом, включающим в себя как минимум десяток шестеренок. Сам циферблат, помимо обычных стрелок, имел апертуру, отображающую день, месяц и год.

– И что это значит? – спросил я, открыв от удивления рот.

– Профессор Гренель, ты же историк! – воскликнул с сарказмом товарищ. – Я думал, что ты мне объяснишь…

Айзек деловито потер подбородок и с любопытством уставился на меня.

– Ничего не понимаю. Как у тебя оказался чертеж? – продолжал выпытывать я.

– Не могу раскрыть всех секретов, – пожал тот плечами.

– Ты его украл?

Моррисон пропустил мой колкий вопрос мимо ушей.

– Видимо, кто-то пытался избавиться от документа, – провел я рукой по обгоревшему краю бумаги.

– Это еще не все, – друг развернул листок тыльной стороной и вновь протянул мне. – Взгляни, там есть еще кое-что.

На обороте был текст на латыни, написанный каллиграфическим почерком.

– Это что-то вроде инструкции, – пояснил Айзек. – Часть текста закодирована, но кое-что я все же смог перевести. Вот здесь, – указал он на первую строчку и стал читать вслух. – Скачки во времени могут быть возможны только в случае, если путешественник перемещается в параллельные временные линии.

В тот момент я обомлел и непонимающе посмотрел на товарища. Мне казалось, что все еще дремлю и вот-вот очнусь в своем номере от будильника.

– Ничего не понимаю! – негодовал я, потирая сонные веки. – Зачем ты меня сюда притащил? Объясни, что происходит?

– Взгляни внимательно еще раз на текст в первом абзаце. Там есть подсказка.

Я раздраженно вздохнул, но сделал, как он просит.

– «Tempus pila», – прочитал. – Что в переводе означает «шар времени».

– Именно! – восторженно воскликнул Моррисон. – А теперь посмотри наверх.

В лучах рассвета, которые пробились на миг сквозь тяжелые тучи, я увидел знаменитую сферу на крыше. Она блестела и переливалась яркими красками, сияя, как бриллиант.

– Каждый год 31 декабря ровно в 23:59 «шар времени» спускается по флагштоку, достигая в полночь нижней точки, что сигнализирует о наступлении Нового года, – запнулся Айзек. – Первый раз церемония состоялась в 1907 году. С тех пор прошло много времени. Только представь, Паскаль, этой традиции уже больше ста лет!

– По-моему, ты сошел с ума, – констатировал я. – Это совершенно ничего не значит. Обычное совпадение…

– Совпадение?

– Да, здесь может идти речь о чем угодно, – сложил я листок и передал его обратно товарищу.

Тот разочарованно на меня посмотрел и почесал затылок.

– Ты выстроил вокруг себя стену, через которую невозможно пробиться, – недовольно промямлил друг. – Стал унылым и скучным. Дай мне шанс. Дай шанс нам!

– Нет, с меня хватит, я увидел достаточно, – грубо отрезал, закатывая глаза.

– Неужели ты настолько бесчувственный? Тебе совсем не интересно, что за всем этим кроется?

Я промолчал, мысленно нарастив броню, так как в моменты тревожности не мог здраво мыслить.

– Ну же, Гренель! – легонько пихнул в плечо меня Моррисон. – Давай тряхнем стариной. Я же вижу, ты сомневаешься…

Я действительно не был уверен ни в чем. Вдруг он и вправду нашел нечто стоящее?

– Я соглашусь только, если признаешься, как получил документ, и все подробно расскажешь.

– Хорошо… Только не здесь. Приглашаю тебя выпить кофе. Естественно, за мой счет, – немного помедлив, добавил товарищ.

У меня не было сил пререкаться, и я замерз. Ветер заметно усилился, грозясь перерасти в ураган.

Айзек как будто заранее знал, что соглашусь, и отвел меня в небольшую кофейню на Седьмой Авеню.

В уютном заведении было немноголюдно. Сев за крохотный круглый столик возле окна, мы сделали заказ, который молоденькая смазливая официантка быстро исполнила.

– Паскаль, ты выдаешь себя с потрохами, – прошептал Моррисон с насмешкой, склонившись ко мне. – Имей хоть немного терпения.

Я нервно заерзал на стуле, ощущая необъяснимое чувство беспокойства, однако выпив двойной эспрессо, быстро согрелся и расслабился.

– Айзек, мне не нравятся твои игры. Я привык держать ситуацию под контролем, – сурово сказал, слегка хлопнув ладонью по стеклянному столику, и тот задребезжал.

– Тише, тише, дружище, – успокаивал меня Моррисон, запихивая в рот круассан.

Приятелю явно доставляло удовольствие измываться надо мной, поэтому проигнорировал его язвительное замечание.

– Дело в том, – начал он, – что на прошлой неделе я посетил научную конференцию в Вашингтоне. Там я познакомился со многими интересными людьми…

– С каких это пор ты посещаешь такие мероприятия? – перебил его, искренне удивившись.

– Неважно, – тот отмахнулся. – Ты еще многого обо мне не знаешь.

Я лишь скупо поджал губы и с раздражением прикрыл глаза.

– Так вот… после конференции мы пошли в бар. Там выпили и, как это обычно бывает, разговорились с одним из присутствующих. Им оказался довольно болтливый ученый. Доктор Стилл, вроде.

– Ближе к делу, – не унимался я, поглядывая в окно.

К тому моменту на улице разыгралась настоящая буря.

– Зря ты так, – сделал паузу Айзек, мешая трубочкой капучино. – Кстати, этот профессор очень важный в своих кругах человек. Он-то мне и рассказал о выдающемся докторе наук, который сделал невероятное открытие в области физики, исследуя концепцию четвертого измерения. Но и это еще не все, – почесал бороду друг. – По словам Стилла, этот гений собрал огромную коллекцию уникальных приборов у себя дома в подвале.

– Она-то тебя и заинтересовала?

– Верно, – ухмыльнулся Моррисон. – Не пойми меня не правильно, однако я не мог упустить такую возможность. Я просто хотел взглянуть хотя бы одним глазком на редкие артефакты…

– Дай угадаю, ты проник на запретную территорию и присвоил себе чужое имущество? А еще говоришь, что изменился, – прошипел я. – Ты должен вернуть все обратно.

Товарищ озадаченно на меня посмотрел, в то время как меня охватила настоящая паника. Я знал, что Айзек частенько нарушает закон, но не был готов с этим мириться.

– Паскаль, я понимаю, ты немного взволнован…

– Взволнован? – сердито переспросил.

Адреналин бушевал у меня в крови.

– Да что с тобой не так? – спросил у друга, запнувшись.

Усилием воли я заставил себя сдержаться, чтобы не влепить ему крепкую оплеуху. Разговор зашел не в то русло. По крайней мере, я не на это рассчитывал.

– Я ничего больше не брал, только рукопись, – пытался жалко реабилитироваться Моррисон.

– Не взял, а бессовестно украл, – рявкнул я. – Давай называть вещи своими именами.

– Каюсь, – пробурчал Айзек, уставившись на меня виновато.

«Господи, с кем я связался?» – промелькнуло в моей голове.

– Я уже все продумал, – с азартом заявил тот, барабаня пальцами по столешнице.

– Не хочу ничего слышать, – процедил, желая провалиться сквозь землю.

Однако друг снова проигнорировал меня, выпячивая на показ свое раздутое эго.

– У меня есть на примете эксперт, – продолжил приятель, как ни в чем не бывало. – Мы обратимся к нему, чтобы он изучил чертежи. Если они окажутся лишь фальшивкой, то откажемся от этой затеи.

– Ты спятил? – прыснул от смеха, откинувшись на спинку стула, и покачал головой. – Это плохая идея.

– Но, Паскаль, – взмолился Моррисон. – Ты же ничего не теряешь?

– Хм, – задумался я, – всего лишь свою репутацию.

– Не кипятись. Я дам тебе возможность подумать.

Беседа завела нас обоих в тупик. Я посмотрел на часы, осознав, что могу опоздать на работу, и под предлогом занятости трусливо сбежал.