Читать книгу Князь советский - Эльвира Валерьевна Барякина - Страница 38

Алову поручили следить за тем, что́ пишет о СССР зарубежная пресса. Он поставил работу так хорошо, что начальник Иностранного отдела ОГПУ товарищ Драхенблют объявил ему благодарность и вручил именной портсигар.

Галя радовалась успехам Алова и тайком молилась, чтобы руководство помогло ему решить жилищную проблему. Вскоре им действительно выделили комнату в Большом Кисельном переулке, и, получив ордер, Алов сказал Гале, что им надо серьёзно поговорить.

Сначала он долго благодарил её за то, что она была надёжным товарищем и преданным борцом за дело коммунизма. Галя слушала, не понимая, куда он клонит. Наконец Алов выпрямился и, глядя в сторону, сообщил, что собирается жениться на актрисе.

У Гали пропал дар речи. Она не могла себе представить, чтобы он мог влюбиться, а уж тем более жениться на ком-нибудь. Ведь сколько раз он говорил, что брачные отношения не для него!

– Я не хочу быть подлецом и поэтому отдаю тебе и Тате свою комнату, – добавил Алов. – Я слишком многим тебе обязан.

– А как же ты? – только и смогла пролепетать Галя. – Ведь комнату в «Селекте» отберут!

– Ничего, справлюсь как-нибудь.

Галя с дочкой переехали в Большой Кисельный переулок, а Алов подселился к знакомому чекисту, у которого были излишки жилплощади.

Галя не знала, то ли радоваться произошедшей перемене, то ли реветь от унижения. Алов действительно женился на актрисе – хорошенькой девице с огромными водянистыми глазами и коротко остриженными светлыми кудряшками. Знакомые сказали, что он нашел её в пивной, где она исполняла песню «Подайте сиротинушке на тёплые штанишки».

Юное дарование звали Дуня Одесская. У неё не было постоянной работы, и она выступала дублершей в рабочих театрах. Галя сходила посмотреть на соперницу и после этого решила, что на фронте Алова не только отравили газами, но и контузили – Дуня Одесская была вопиюще бездарна.

Тата вскоре забыла о существовании папы (он никогда не появлялся в Большом Кисельном), и, чтобы она не чувствовала себя безотцовщиной, Галя сочинила сказку о погибшем в огне комиссаре. Тата с гордостью пересказывала эту историю всем знакомым, а потом – как величайшую реликвию – показывала им хрустальную пепельницу с отбитым уголком, которую Галя купила на барахолке.

– Это отцовская вещь; он подарил её, когда мне исполнилось три года.

К Галиному удивлению, её отношения с Аловым не закончились: пару раз в месяц он звал её к себе в кабинет «попить чайку». Свидания заканчивались жарким тисканьем, и она поднималась с дивана глубоко удовлетворенной – не Аловым, разумеется, а местью пучеглазой артистке.

Гале пришлось сделать ещё три аборта, и последний привел к благословенному бесплодию – теперь ей не надо было каждые полгода ходить на выскабливание к акушерке. Ей было двадцать девять лет, на её лице обозначились первые скорбные морщинки, и, когда её спрашивали, что она любит делать больше всего, она отвечала: «Курить».