Читать книгу Сочинения. Том 12. Антидепрессант - Эмануил Бланк - Страница 3

Отличников, как правило, не любят. Они и сами друг друга не так, чтобы очень. Поскольку в школе, институте и аспирантуре мне довелось принадлежать именно к этой редкой породе отчаянных себялюбцев, хотелось бы немного поговорить об этих ботаниках, физиках и лириках.

В нашу Тираспольскую квартиру неожиданно пришло благодарственное письмо. После трёх лет отличной учебы, Ректор института с радостью сообщил, что мне положена именная (Ленинская) стипендия.

Однако денег в Министерстве почему-то не хватило именно для меня. Взамен была предложена должность Председателя только что образованного всеинститутского Совета Отличников.

Вместе с уже, ставшей привычной, должностью Президента студенческого научного общества, это, признаюсь, немало потрафило моему юношескому самолюбию.

– Черт с ними, с деньгами. Зато, почёт-то какой. Быть самым главным отличником из самых отличных отличников.

К тому времени, во всем институте набиралось не менее сотни постоянных пятерочников. Будущих отъявленных карьеристов, рвачей и прочих жадных до жизни типов мне предстояло, вначале, удивить, поразить и неотвратимо охватить активной общественной деятельностью.

Командовать такими типами оказалось сплошным удовольствием. Одни отличники писали стихи, другие, играли на музыкальных инструментах, третьи, пели в хоре. При этом они умудрялись успевать везде – от сопромата до бухучёта, от любовных похождений до философско-целомудренных лекций о высокой нравственности.

Самым ценным в нашем взаимодействии было, конечно, общение, так как продвинутые люди могут поражать воображение, как правило, ещё и в нескольких областях.

В свою очередь, сами они делились на две неравных группы. БОльшая – отличники через две сессии на третью, и меньшая – это оголтело-круглые фанатичные отличники, для которых получение оценки «хорошо» приравнивалось с суициду.

В результате нашей совместной деятельности, на всех факультетах заметно улучшилось качество стенных газет, неуклонно поползли вверх показатели изобретений и количества золотых медалей за научные студенческие работы, невероятно повысился уровень игры в преферанс.

Лучших из них, через несколько лет, я пригласил в свою вновь созданную научно-техническую компанию.

На заре кооперации, мы быстро преодолели рубежи первых миллионов, заработанных на разных передовых инновациях, наплодили вокруг десятки сателлитных бизнесов – от производства и применения биорегуляторов, до театра Мод и эксклюзивных цветочных салонов.

Заработать мультимиллионный первичный капитал для золотой дюжины отличников было плёвым делом, исполненным тогда с элегантной легкостью.

Первый же визит в Америку далекого девяностого года, заставил задуматься над разительными несовпадениями в корпоративных структурах.

Продажа уникальных компьютерных программ для химического синтеза, которых за рубежом тогда ещё не было и в помине, заставила побывать меня и в компании Эсти Лаудер на Лонг-Айлэнде, и в Ревлоне – в Нью Джерси, и компании Глаксо, что в Пало Алто. Много интересных встреч прошло у нас и в стартапах Рисерч Трингл Парка, что в Северной Каролине.

Странным показалось то, что в каждой из компаний, наряду с единственными премудрыми пескарями, занимавшими должности Вице-Президентов по исследованиям и развитию, других суперличностей не наблюдалось нигде.

У нас же все было невообразимо интересней. В одной, даже небольшой по размерам группе, концентрировался, как минимум, десяток-полтора таких продвинутых персонажей, что ни в сказке сказать, ни пером описать.

Мишка Титов, Лёнька Шаргородский, Миша Вайнер, Ленька Король, Сеня Геккер. У каждого из них вокруг головы, казалось, светилась и переливалась бешеная энергия желания, интеллекта, творчества, заражавшая и резонировавшая со всем окружающим.

Как ни банально звучит, но одинаковые заряды отталкиваются. Мы не понимали почему, но со временем, нас начало отталкивать друг от друга. Каждого тянуло в свою особую сторону, на свою тропинку. И это, несмотря на то, что вместе мы достигли, достигали и в будущем могли бы достичь гигантских высот.

Кто уехал в Америку, кто – в Израиль, кто-Германию, Австралию или Канаду.

Все рассеялись по своим отдельным бизнесам. Каждого, как я и наблюдал тогда в Америке, плотно окружали многочисленные партнеры и работники. Составлялись вполне себе неплохие команды.

Но ни одной звездной.

Не то, что дюжины – даже пары таких удивительных персонажей, работавших в одной корпорации, я больше не встречал.

Всего через год после нашего расставания, представился другой редкий шанс присмотреться к тому чудному племени отличников.

Как-то в Москве, в те времена, когда рубль стремительно падал, обесценивая наши миллионы в десятки, сотни и тысячи раз, пришла банальная идея наладить валютную торговлю прямо внутри страны.

Так действовать позволялось только иностранным фирмам. К тому времени, в далеком Сан-Франциско, я уже обзавёлся одной такой корпорацией.

В Москве было более семиста представительств крупных иностранных компаний, с которыми можно и нужно было завязать валютную торговлю, а времени, как всегда, не хватало.

Срочно нужны были талантливые люди, знавшие английский. Через очень популярную тогда Комсомолку я срочно подал объявление о конкурсном наборе на стажировку. Оглашалось, что американская компания срочно нуждается в персонах, окончивших высшие учебные заведения Москвы только на « Отлично».

– И повалило!, – Повалило народу, как снежинок в добрый густой январский снегопад

За пару дней, к нам на стажировку легко набралась целая тысяча соискателей. В большой лекционной аудитории МГУ, расположенной рядом с Манежем, мы с Петей Метельским отобрали полсотни лучших.

Тесты подкреплялись коротким видео о каждом претенденте, которое Егор – сын Саши Кокурина, также принимавшего активное участие в этом событии, с удовольствием снимал новенькой видеокамерой.

Каждый новый соискатель называл только своё имя, название универа, который закончил, и несколько слов о компетенциях.

Кого там только не было. Краснодипломники режиссерского факультета ВГИКА, актеры-выходцы Щуки и Гитиса, отличники академии КГБ, говорившие на нескольких языках, умевшие метко стрелять из несущихся автомобилей и со скачущих лошадей, штурманы атомных подводных лодок, а также простые научные сотрудники, выпускники МГИМО, МГУ и МФТИ.

Команда блестяще и с легкостью справилась со всеми предложенными мною проектами. В течение двух недель, была налажена валютная торговля, за пару месяцев – организован экспорт нефти и хлопка, за год – привлечены крупные инвестиции.

Однако, как и в первый раз, постепенно проявились мощные центробежные течения. Через пару лет, практически все разбежались по своим собственным бизнесам

Петя Метельский, вложивший множество творческих усилий и времени в подбор уникальных работников, ещё долго не расставался с картотекой тех удивительных парней и девчонок, таких, как великолепная Ксения Вандровская, блестящие Абрукин и Гоша Шорков, радовавших всех нас неуёмной энергией, творческими способностями и бешеным азартом.

Загадка цепной реакции атомного распада ярких команд не прояснялась для меня до тех самых пор, пока на занятиях каббалы профессор Лайтман подробно не описал простую зависимость, – Чем больше желания, тем тяжелей было находиться рядом с другими такими же крупномасштабными эгоистами…

Правда, чем выше была бы их совместная цель, тем дольше можно было бы удерживаться в одной упряжке. Все наши первые цели, к сожалению, были уничижительно мелкими – банально заработать побольше монет, стать известными, управлять и влиять на большее количество людей.

Получалось, что как только мы зарабатывали кучу денег, тут же возникало желание власти, – Глядь!, – Как все развитые продвинутые эгоисты-отличники, которые, на тот час, были не у кормила, получив первые капиталы, быстро устремлялись врассыпную, отпочковывая многочисленные отдельные фирмы и фирмочки, где они могли бы вдоволь накомандоваться, управляя новыми и новыми привлеченными контингентами.

Несмотря на строгие закономерности, уже открытые искушённому сознанию, ностальгия по активной творческой жизни среди таких неистово-обжигающих заразительных желаний все никак не утихнет.

Решительно рванув тесный ворот, хотелось бы со всего маху влепить кепкой об асфальт и высоко, до самых Небес, поднять Алые Паруса, протрубив новый очередной сбор оголтелых отличников.

Сначала, наобщаться с ними вдоволь и впрок, а затем, затем суметь поставить достойную, удивительную и очень смелую сверхзадачу, вершина которой теряется где-то далеко, в Вышине – в яркой, прекрасной заоблачной Бесконечности…