Читать книгу Куриный бульон для души. Внутренняя опора. 101 светлая история о том, что делает нас сильнее - Эми Ньюмарк - Страница 17

Зимний холод встречает меня, когда я выхожу на 14-ю улицу, в конце которой виден памятник Джорджу Вашингтону. Я разворачиваюсь, чтобы вернуться к станции Смитсониан, но на мгновение медлю. Столица пуста, и эта вынужденная тишина внушает страх. А ведь еще совсем недавно на Национальной аллее стояло множество тележек с едой, на стадионе проходили футбольные матчи, и люди разных вероисповеданий и рас вливались в пестрый городской пейзаж.

Вокзал Юнион, на который я приезжаю спустя десять минут, выглядит заброшенным. Динамик сообщает, на какой путь прибудет мой пригородный поезд. Боюсь, что у этого выступления есть всего один слушатель. Внезапно я начинаю беззвучно плакать, слезы как будто прорывают мою эмоциональную плотину. Мне кажется, что я нахожусь на похоронах, оплакивая утрату своей прежней жизни. Такое происходит каждый день. Честно говоря, не знаю, увижу ли я когда-нибудь, как она возродится.

С начала пандемии прошел почти год. Все изменилось для меня 8 марта 2020 года. В 14:00 я находился в своем кабинете, когда один из руководителей объявил, что мы должны немедленно покинуть здание и ждать дальнейших указаний. Следующие два часа я сидел на скамейке на проспекте Конституции – мое сердце колотилось, пока они выясняли, что нам теперь делать.

Я и раньше слышал о «бессрочной удаленной работе» и «плане действий на случай непредвиденных обстоятельств». Но у меня не было никакого реального опыта работы из дома. Лишь однажды за всю свою карьеру я не поехал в офис – в тот день мой кот так вцепился в мой ноутбук, что мне пришлось отдирать его от клавиатуры вместе с клавишами. Надо сказать, тогда он рассердился на меня чуть ли не сильнее, чем мой начальник.

8 марта я сказал своему шефу, что сделаю все возможное, чтобы наш офис продолжил работать, и пообещал лично приезжать на работу. Я надеялся, что карантин продлится всего несколько недель, что это будет просто ложная тревога. Но все оказалось иначе.

Конференции и встречи были перенесены. Рестораны закрылись. Когда дело дошло до отмены спортивных соревнований, я по-настоящему испугался. Теперь я вслушивался в новости, боясь упустить хоть одну важную деталь. Число зараженных все увеличивалось: 25 000 погибших. Вскоре их число перевалило за 100 000. Это было похоже на фильм-катастрофу.

У меня синдром Аспергера[6], и пандемия стала для меня настоящим испытанием, ведь моя обычная жизнь – это сплошная рутина, иногда доходящая до крайностей. Я всегда был общительным человеком, хотя и заикался. Теперь мне запретили общаться. Зато каждый раз надевать маску выходя на улицу мне было несложно. Это стало частью моего распорядка.

Но смириться с тем, что меня лишили рукопожатий и объятий, я не мог. На меня навалилась настоящая депрессия. Как человек, однажды переживший попытку самоубийства, я знаю, когда мне нужно обратиться за помощью. Я буду принимать лекарства и лечиться до конца своих дней. Однако есть вещи, которые невозможно контролировать.

И все же у меня были причины считать, что мне повезло. Во-первых, у меня есть работа. Я работаю в городе, который очень много значит для меня лично – здесь я чувствую себя в безопасности, и никто не осуждает меня из-за того, что я инвалид. Более того, мои друзья и единомышленники в сообществе заикающихся постоянно помогают мне преодолевать трудности.

Во-вторых – и это самое важное – я воссоединился со своей семьей. Наши отношения не всегда были простыми, порой мы отдалялись друг от друга. Но иногда для того, чтобы вернуть близких людей, требуется пережить трагическое событие.

Никогда я не мог представить, что пандемия заставит меня быть благодарным, но именно так и произошло. Я взглянул на жизнь по-новому.

Покойный регги-певец Боб Марли говорил: «Ты никогда не узнаешь, насколько ты силен, пока тебе ничего не останется, кроме как быть сильным». Как это верно, особенно для таких моментов, как сейчас!

Стивен М. Кауфман