Читать книгу Лучший врач – ваше подсознание - Эми Шер - Страница 13

После нескольких лет болезни, череды неправильных диагнозов и лечения, которое меня едва не убило, наконец-то был поставлен верный диагноз. Для хронически больного человека – это был потрясающий успех. Как объяснили врачи, меня, вероятно, укусил крошечный клещ, о чем я никогда даже и не подозревала. Он заразил меня бактериями, которые называются Borrelia burgdorferi, вызывающими болезнь Лайма. Болезнь Лайма – это бактериальная инфекция, передаваемая через укусы клеща, которая, если ее не лечить, способна вызвать серьезные проблемы со здоровьем. После того, как у меня диагностировали болезнь Лайма, последовали и другие диагнозы: аутоиммунное заболевание щитовидной железы, дисфункция почек, коллагеноз, фибромиалгия, невропатия и прочее. Я никогда не замечала ни следов укусов, ни сыпи, ничего подобного. До этого я проходила несколько тестов на болезнь Лайма. Однако именно это тестирование и отличается ненадежностью. Проверка дала положительный результат лишь через несколько лет, когда образец моей крови был отправлен в специальную лабораторию, но было уже поздно. Диагноз, гласивший «поздняя стадия болезни Лайма», я восприняла так, как будто он был громадной сумкой с продуктами на выходе из супермаркета. Я обхватила его руками, насколько смогла, и отправилась на поиски лечения.

По оценке Государственного центра санитарно-эпидемического надзора США, за год в стране около 300 тысяч человек заболевают болезнью Лайма, и только в 10 % случаев ставится правильный диагноз.[1] Такая оценка делает болезнь Лайма вдвое более распространенной, чем рак молочной железы, и в шесть раз – чем СПИД/ВИЧ. Во многих случаях болезнь оказывается нераспознанной, и появляются такие неверные диагнозы, как фибромиалгия, волчанка, синдром хронической усталости, множественный склероз, артрит, мигрень, расстройства обучаемости, биполярные расстройства, болезнь Паркинсона, сердечная аритмия и др.

Несмотря на лечение сильными антибиотиками в попытке искоренить болезнь Лайма и другие инфекции, перенесенные клещом, я не прекращала страдать. Помимо ежедневных 44 таблеток и 4 внутримышечных уколов, я испробовала широкий диапазон альтернативных методов лечения. И хотя я функционировала достаточно сносно, чтобы отказаться от постоянного присмотра, к тому времени, когда я узнала о докторе Гите Шрофф, основательнице клиники стволовых клеток в Дели, у меня по-прежнему сохранялись все мои симптомы, правда, в несколько облегченной форме. Мнения в Интернете по поводу д-ра Шрофф оказались весьма противоречивы: одни считали ее героиней, другие – шарлатанкой. Однако после телефонных разговоров с доктором Шрофф и знакомства с историями болезни других пациентов, лечившихся стволовыми клетками, я поняла, что стволовые клетки обладают способностью не только стимулировать иммунную систему, но и регенерировать поврежденные органы, нервы и клетки тела. Я решила, что именно это может спасти мне жизнь.

9 декабря 2007 года, всего через девять месяцев после окончательного диагноза, я села в самолет до Нью-Дели, не зная, спасет ли меня новая терапия или убьет. Оказавшись в удивительной стране, в которую я сразу влюбилась и которая в то же время непрерывно испытывала меня на психическую нормальность, я поняла, что мое сердце в равной степени нуждается и в том и в другом. Я изо всех сил старалась вместить в себя все окружающее: изобилие карри, шумных обезьян и страх, который наполнял каждую мою клеточку.

Хотя я всегда отличалась несгибаемым оптимизмом, вскоре оказалось, что он не соответствует требованиям культуры, сформировавшей такие концепции, как «дух побеждает плоть», «мыслите позитивно» и прочие, которые вынудили меня винить себя же в своей болезни. «Стволовые клетки могут сделать то, что от них зависит, однако вы в силах исцелить себя сами», – едва ли не каждый день повторяла д-р Шрофф, как заезженную пластинку, которую я отчаянно пыталась остановить.

Через девять недель ежедневных инъекций стволовых клеток и такого количества возможностей для личностного роста, какого хватило бы на всю жизнь, я вышла из клиники на своих ногах. Успех дался нелегко, но он был достигнут. После битвы, которую я могу сравнить только с единоборством со слоном, я излечилась. Так, по крайней мере, мне казалось.