Читать книгу Корсары Южных морей (сборник) - Эмилио Сальгари - Страница 10

Как уже было сказано, последний отрезок подземной галереи оказался гораздо более просторным, и корсары, слегка пригнувшись, могли даже бежать. В несколько мгновений они достигли каземата.

Сэр Уильям погасил фонарь и решительно двинулся вперед. Оставив заморского павлина и его храпевших товарищей по оружию в каземате, готовом вот-вот взлететь на воздух, Каменная Башка и Малыш Флокко поспешили следом. В галерее царила полутьма, лишь слабое мерцание коптящей лампы освещало им путь. Полтора-два десятка солдат, по большей части гессенских наемников, спали без задних ног.

Пройдя через небольшое помещение, Корсар оказался перед дверью, отмеченной еще одним светильником, за которой находился деревянный частокол.

– Направо нам идти или налево? – в растерянности пробормотал он, а затем пожал плечами. – Впрочем, какая разница… Зря, что ли, мы вырядились в английскую морскую форму? Посмотрим, кто дерзнет меня остановить. Каменная Башка, Малыш Флокко, за мной! Еще немного – и все здесь разнесет взрывом!

Все трое пустились бежать вдоль частокола. Не успели они проделать и пятидесяти шагов, как загрохотали орудия, установленные на бастионе.

Корсаров остановил властный окрик.

Из-за фонарного столба показался часовой, который закричал, наставив на моряков ружье с примкнутым штыком:

– Стой! Кто идет! Стрелять буду!

Баронет остановился, молниеносно обнажив шпагу.

– Лейтенант Торсон, – назвался он. – Ты что, не знаешь, кто я такой? Я спешу к генералу Хау с важным поручением.

– Проходите, лейтенант, – отвечал солдат. – А кто эти двое?

– Мои матросы.

– Не смею вас задерживать.

Сэр Уильям быстро миновал часового. Каменная Башка, приготовившийся обрушить на несчастного всю мощь огромных бретонских кулаков, и Малыш Флокко поспешили за капитаном.

За частоколом показались дома бостонцев.

– Сворачиваем в первую же улочку, – сказал Маклеллан спутникам. – На таком удалении нас уже не накроет взрывной волной.

– А дальше куда?

– Увидим.

– Разберемся, капитан, – прогудел бретонец.

– Хорошо ли ты знаешь Бостон?

– Я бывал здесь пару раз лет двадцать назад. Уж и не знаю, сильно ли тут все изменилось, но не сомневаюсь, что одна хорошо известная мне таверна стоит на том же месте. Бьюсь об заклад, ее хозяин не разорился и не сбежал в Южную Америку.

– Ты знаешь, как ее найти?

– Ба! В такой темноте это будет непросто. Я, черт возьми, не ходячий компас.

И тут за спиной у них грянул взрыв, опрокинувший всех троих на землю. С ужасным грохотом, от которого у беглецов заложило уши, мина разорвалась, подняв на воздух казематы и часть бастиона.

– Бедняга-павлин! – воскликнул Каменная Башка, поднявшись и потирая ребра. – Должно быть, уже мчится в мир иной на скорости тридцать-сорок узлов в час. Попутного ветра тебе в этом жарком местечке!

Послышались крики ужаса. Солдаты, обезумев от ужаса, бросились врассыпную и взывали о помощи. Стекла со звоном посыпались из окон домов, выходящих к укреплениям. Корсар и Малыш Флокко не пострадали: благодаря быстрым ногам они оказались вдали от взрыва.

– Капитан, – сказал Каменная Башка, – похоже, мы немало англичан отправили на тот свет, уж не знаю, в преисподнюю или на небеса.

Улицы Бостона огласили тревожные звуки горнов, созывая гарнизон к месту катастрофы. Повозки, полные английских солдат и гессенцев, уже на всей скорости неслись на помощь.

– Свернем в темный переулок, – скомандовал баронет. – Если нас, упаси Господи, заметят – отправят назад к бастиону, а я туда вовсе не стремлюсь. Пошевеливайся, Каменная Башка!

Бретонец побежал по насыпи, где стояли орудия и повозки, и, добравшись до первых домов, свернул в узкий пустынный проход, где царила полная темнота.

– Таверна наверняка открыта, – заверил он.

– Осталось лишь ее найти, – хмыкнул баронет. – Англичане слишком любят пропустить стаканчик, чтобы закрыть на ночь питейное заведение, а уж в такую ночь и подавно.

Повсюду приоткрывались раздвижные ставни, и засветившие лампу горожане высовывались из окон, с тревогой спрашивая соседей, что стряслось.

– Что там взорвалось?

– Наверняка форт.

– Похоже, и Фанел-холл, и Оксфордская башня взлетели на воздух!

– Да нет же, взрыв раздался вовсе не оттуда.

– Бедные простаки! – заметил баронет и вновь разжег фонарь.

Корсары продолжили свой путь, готовые в любой миг выхватить из-за пояса пистолеты.

Несмотря на взрыв, артиллерийская дуэль продолжалась. Ядра ополченцев сыпались на город с неба, сокрушая кровли и стены. Время от времени за громом залпов следовал грохот разрывов, раздавались крики раненых и треск рушащихся зданий. И все это было делом рук канониров с корвета, без промаха паливших гранатами из мортир.

– Вот она – музыка нашего «Громовержца»! – похвалился Каменная Башка. – Клянусь Иль-де-Ба, он достоин своего имени! А-а, вот заговорили абордажные орудия с кормы. Я различу их голоса среди тысячи других.

Корсары пересекли четыре-пять узких темных переулков, зажатых между низкими неуклюжими домишками, похоже покинутыми своими владельцами, и оказались перед дверью под призывно горящим фонарем.

– «Постоялый двор „Тридцать бизоньих рогов“», – прочитал надпись на вывеске Малыш Флокко и спросил: – А что, Каменная Башка, мясо бизонов здесь подают? Насколько мне известно, у бизонов только по два рога, так что в этом заведении этих быков должно быть не меньше пятнадцати.

– Хватит болтать! – прикрикнул на спутников Маклеллан, взявшись за железное кольцо, служившее дверной ручкой, и распахивая дверь.

Корсаров тут же окутало облако крепкого табачного дыма. Несмотря на осаду и бомбардировку, любители промочить глотку, толкуя о том о сем, и выкурить трубку-другую в Бостоне не переводились.

Таверна, заведение не лучшего пошиба, могла похвастаться лишь одной убогой залой, не слишком обширной, с низкими потолками, прокуренной насквозь, где ютилось с полдюжины топорно сработанных столов и несколько хромоногих стульев. Вся эта «роскошь» освещалась единственной сальной свечой, не столько рассеивавшей мрак, сколько коптившей.

При виде баронета здоровенный рыжий бородач, с коровьими глазами и глупой физиономией, который сидел на скамье, попыхивая трубкой и подперев рукой щеку, вскочил со словами:

– Доброго вечера, сэр. Чем могу служить вашей милости?

– Принеси-ка нам бутылку джина или бренди, да получше, – ответил сэр Уильям, заняв ближайший к свече стол.

– Вам крупно повезло, мои добрые господа, что мой погреб еще не опустел. Наведайся вы парой дней позже, пришлось бы вам отказать. К нам сюда не доставляют ни провизии, ни горячительных напитков. Эта осада меня разорит!

– Так взвинти вдвое стоимость того, что осталось, – посоветовал хозяину Каменная Башка.

– И то верно. Так будет лишь справедливо.

– Только с нас не начинай. Дельный совет денег стоит. Особенно если дан адвокатом.

– Так вы адвокат?

– А то! Адвокат в пеньковом галстуке! – осклабился бретонец.

Глуповатый трактирщик взглянул на него пустыми глазами, тряхнул тяжелой рыжей головой и спустился в погреб.

– Вы не против, если я закурю, капитан? – спросил бретонец.

– Делай что хочешь, – отвечал Маклеллан, внезапно придя в дурное расположение духа.

Каменная Башка порылся в многочисленных карманах, извлек из одного семейную реликвию, набил ее с превеликой осторожностью и раскурил от пламени свечи.

– Удивительно, – произнес он, выпустив необъятный клуб дыма, – но всякий раз, как я разжигаю трубку, мне кажется, будто я снова в Бретани.

– Ага, в своем родовом замке, – поддел Малыш Флокко.

– Да будет тебе известно, юный прохвост, что все мои предки жили в море и в замках не нуждались, – отвечал бретонец.

– Ну да, мотались по морю в каком-нибудь дырявом корыте.

– Ах ты, шельма! Чтоб ты знал, мой дед ловил треску у берегов Исландии и шхуна его считалась лучшей во всей Бретани. Будь она дырявым корытом, дед сгинул бы в море, а не отошел в мир иной в собственной постели.

– На перине из гагачьего пуха!

– Уж не сомневайся! Пух гаги, чудо как сохраняющий тепло, он всегда привозил из Исландии.

Эта беззлобная перебранка, оставившая безучастным баронета, могла бы длиться еще долго, когда бы не была прервана возвращением хозяина с запыленной бутылкой и тремя стаканами.

– Видать, бутылка-то долгонько дожидалась своего часа. Верно, хозяин? – спросил бретонец.

– Пятидесятилетней выдержки.

– Ты ври, да не завирайся. Клянусь тысячей бизоньих рогов! В какой такой английской винодельне разлито это пойло, если тебе еще и сорока нет?

– Об этом надо бы спросить моего отца, – невозмутимо ответствовал хозяин.

– Так кликни его!

– Он испустил дух двадцать лет назад, после того как выпил на спор три бутылки виски.

– Так вот как твой папаша завлекал клиентов! – воскликнул Малыш Флокко.

– Отправился, стало быть, к праотцам и оставил все тебе, – заключил бретонец. – Что ж, отведаем этого доброго… что это, говоришь?

– Джин.

– Пятидесятилетней выдержки? Капитан, если эта можжевеловая водка и вправду так хороша, она поможет вам развеяться.

Баронет не отвечал. Подперев голову рукой и уставив в пространство неподвижный взгляд, он как будто ничего вокруг себя не видел. Несомненно, мысли его уносились к леди Мэри Уэнтворт.

– Будет буря! – прошептал бретонец на ухо юному марсовому.

Хозяин откупорил бутыль – и, о боже… Оттуда в стакан боцмана вместе с хлынувшей жидкостью вывалилось нечто черное.

– Якорь мне в глотку! – рявкнул Каменная Башка. – Чем занимался твой чертов папаша? Заготавливал впрок скорпионов?

Изумленный трактирщик таращился на превосходно заспиртованную тварь, хвост которой со смертоносным жалом бретонец ухватил заскорузлыми пальцами.

– Что здесь делает это ядовитое создание? – вопросил моряк, с отвращением взирая на свою добычу. – Уж не хочешь ли ты нас отравить из ненависти к англичанам? Да знаешь ли ты, негодник, чтó мы с тобой сделаем? Пойдешь под суд. Хотя по военному времени тебя и без всякого суда расстреляют как изменника!

– Помилуйте, – задрожав, промямлил хозяин. – Должно быть, это бутылка со скорпионьей настойкой.

– И ты хочешь нас убедить, будто она разлита полвека назад в какой-то валлийской винодельне?

– Я просто взял ее по ошибке в темноте.

– Ах ты, скряга! Пожалел свечку!

– Их в Бостоне всего ничего осталось. Приходится беречь те, что есть.

– А что это ты нам тут плетешь про скорпионов? Задумал отравить английских моряков? Видно, ты приспешник этой канальи Вашингтона и мошенника Арнольда.

– Да нет же, господин. Это отличное укрепляющее снадобье. Говорят, оно залечивает раны.

– Во имя Иль-де-Ба! Видали вы когда-нибудь, чтоб трактирщик еще и аптекарем заделался?

– Никогда, – заверил Малыш Флокко.

– А вы, капитан?

Маклеллан лишь с улыбкой покачал головой.

– Отправляй-ка своих скорпионов обратно в погреб, – распорядился Каменная Башка, – и тащи другую бутылку. Если воротишься со змеиной настойкой, прощайся с жизнью!

Хозяин забрал бутыль со словами:

– На этот раз я пойду в погреб со свечой.

– Смотри не околей от жадности! – прокричал ему вслед Малыш Флокко.

Вскоре трактирщик явился с бутылкой более почтенного вида, густо затянутой паутиной и покрытой толстым слоем пыли.

– На этот раз столетняя небось? – съехидничал бретонец.

– Шестидесятилетняя, – отвечал хозяин.

– Ее еще твой дед, видать, закупоривал?

– Нет, моя матушка.

– Должно быть, отличное пойло. А теперь поменяй стаканы и проваливай!

– Тебе еще не надоело ворчать, старый брюзга? – спросил баронет.

– Эх, капитан, – отозвался Каменная Башка, – да я и тысячу попугаев переболтаю, лишь бы отвлечь вашу милость от тяжких мыслей. На вас этой ночью просто лица нет, а ведь вы должны быть довольны, что мы проникли в город. Тут нам никакие напасти не страшны.

– Возможно, ты и прав, – согласился Маклеллан со слабой улыбкой, поднял свой стакан и опорожнил его одним глотком.

– Ну что, как выдержка? Шестидесятилетняя? – справился боцман, однако сэр Уильям лишь равнодушно передернул плечами.

– Давай-ка на приступ, Малыш Флокко!

– Всегда готов, – ответил марсовой.

Оба залпом осушили свои стаканы с горячительным.

– Что скажешь, сынок? – осведомился бретонец.

– Уж и не знаю.

– Мой табачок покрепче будет.

– Как же ему не быть! Ведь твою трубку курили уже не меньше трех человек лет этак двести!

– Ну, двести не двести, – напыжился Каменная Башка, – но лет моей трубке немало. Турок, который ее изготовил, надо думать, был стоящим мастером и даже… – Он оборвал свою болтовню на полуслове, увидев, что его капитан вдруг вскочил и уставил загоревшийся взгляд на трактирщика, подошедшего узнать, пришлось ли гостям по вкусу содержимое второй бутылки.

– Давно ли ты живешь в Бостоне? – спросил хозяина сэр Уильям.

– Я здесь родился, ваша милость.

– Так, значит, ты был здесь, когда американцы осадили город?

– Да, мой господин.

– И ты знаешь всех военачальников?

– Разумеется.

– И маркиза Галифакса?

– Мне выпала честь уступить маркизу свои последние запасы бордо и шампанского.

– Вот как! И где он живет?

– В Оксфорд-мэншн. Признаться, я удивлен, что ваша милость этого не знает.

– Мы прибыли в город только вчера и совсем не знаем Бостона.

– Значит, в Оксфорд-мэншн? – оживился Каменная Башка, – Да я туда вас хоть с закрытыми глазами проведу, капитан. Это же наиболее хорошо укрепленная часть города, не так ли, хозяин?

Трактирщик кивнул.

– Присядь, – пригласил Маклеллан.

Американец повиновался, осторожно пристроив свой зад на шаткий табурет в паре метров от стола.

– Не доводилось ли тебе видеть в Оксфорд-мэншн юную леди? Светловолосую и очень красивую?

– Ну как же… Я доставил нарочно для нее две бутылки превосходного рейнского, мой господин, из последних запасов. Это вино делает честь «Тридцати бизоньим рогам».

– Ну-ну, – вставил Каменная Башка. – Славное, должно быть, винцо, настоянное на скорпионах!

– О нет, мой добрый господин, – усмехнулся хозяин. – В вине они бы так не сохранились.

– У тебя, случаем, не осталось еще одной бутылки?

– Может, и найдется.

– Так тащи ее сюда! Слово моряка, если я опять найду в бутылке скорпиона, сровняю с землей твою лачугу! Капитан, позвольте старому морскому волку предложить вам еще бутылочку. Людям, чудом спасшимся от смерти, сам Бог велел хорошенько выпить.

– Ну что с тобой поделаешь, – отозвался, улыбаясь, сэр Уильям. – Ты самый сумасбродный из моих людей.

– Раз вы так говорите, мне остается только верить, – с важной миной кивнул бретонец. – Вот закончится война, попрошусь в сумасшедший дом.