Читать книгу Цвет боли. Подчинение - Эмилия Витковская - Страница 3

Марк Корбин припарковал свою машину у Дома и мгновение сидел, снова задаваясь вопросом, почему он здесь сегодня вечером. Обычно в годовщину смерти Роберта Марк проводил день – и вечер – с Евой. Не то чтобы он не проводил с ней много других дней, но в первые две годовщины смерти Роберта он провел весь день с Евой. Держа ее. Утешая ее. Поддерживая ее.

И это был его личный ад.

Стыдно быть влюбленным в жену своего лучшего друга. Он жил с чувством вины за весь брак Роберта и Евы. Роберт знал. Он догадался, хотя Марк изо всех сил старался никогда не показывать свои чувства. Но его лучший друг был проницателен. Он знал его лучше, чем кто-либо другой. Они были не просто деловыми партнерами. Они были близки, как братья, хотя Марк не существовал в аду, который Роберт и Кайли пережили в детстве.

Семья Марка была полной противоположностью семьи Роберта. Родители Марка были по-прежнему влюблены друг в друга так же сильно, как и сорок лет назад, когда поженились. Марк был одним из пяти братьев и сестер, средним ребенком. Два старших брата. Две младшие сестры, которых избаловали и защищали их старшие братья.

Сплоченная семья Марка сбивала Роберта с толку с того момента, как он впервые встретил их. Он не знал, как реагировать на нормальную, хорошо приспособленную семейную обстановку. Семья Марка приняла Роберта и Еву, когда Роберт женился на ней. И даже Кайли, хотя она была более замкнутой и более осторожной с его большой семьей, чем Роберт.

Марк снова вздохнул и вышел, направляясь к входу в Дом. Сегодня он даже не был заинтересован в каких-либо действиях, но он был возбужден и на грани. Ева занимала его мысли весь день. С тех пор, как он отвез ее на кладбище и увидел в ней перемены.

Он не знал, что с этим делать. Она вышла из дома в джинсах и футболке и выглядела такой молодой и красивой, что у него все еще болело сердцепри воспоминании о ней.

А потом она попросила, чтобы ее оставили одну у могилы, и осталась там, ее губы шевелились, когда она долго разговаривала с Робертом. Когда она вернулась, в ее поведении была заметная разница. А потом эта болтовня о том, что он ей не нужен. Она извинялась перед ним, черт возьми! Извинялась за то, что был чертовым бременем. За то, что отняла слишком много времени и жизни. Черт, она даже не осознавала, что была его жизнью. По крайней мере, он на это надеялся.

Он поздоровался с человеком, открывшим дверь, и прошел на нижний этаж. Социальные комнаты. Места, где люди встречались, пили хорошее вино, общались, прежде чем подняться наверх в общую комнату или в один из частных люксов.

Было много красивых женщин, и он поймал на себе немало заинтересованных взглядов. Прошло много времени с тех пор, как он приходил сюда выпустить пар. Обычно после того, как он проводил время с Евой, воображая, что женщиной, с которой он был, была она. Это делало его ублюдком, но он заботился о том, чтобы у женщины, с которой он был, не было возможности узнать, что она была плохой заменой той единственной женщине, которую он не мог иметь.

Она наконец двинулась дальше? Она говорила об этом по дороге домой. Она была резкой, до боли резкой, и это стоило ей видимых усилий. Он прочитал неприглядные эмоции в ее глазах, когда она сказала, что Роберт ушел и не вернется, а ей придется идти дальше и смириться с этим. Но имела ли она это в виду?

Он боялся надеяться. И он боялся сделать неверный шаг. Он не мог позволить себе все испортить, слишком рано толкнув ее. Она считала его другом. Она считала себя обузой для него. Даже не осознавая, что он жил моментами, когда был с ней.

Роберт знал, что его лучший друг был влюблен в его жену. Он знал и принял это. Марк боялся, что это разрушит не только их дружбу, но и деловое партнерство. Но Роберт все понял. Он верил, что Марк никогда не воспользуется этим влечением. И он также потребовал от Марка обещания, что если с Робертом что-нибудь случится, то Марк будет рядом с Евой.

Хуже всего было то, что Роберт попросил об этом всего за несколько недель до того, как погиб в результате несчастного случая. Как будто знал. Чувствовал ли он, что что-то случится и что Ева останется молодой вдовой?

В то время Марк отмахнулся от очень серьезного обещания, которое поставил перед ним Роберт.

Если со мной что-нибудь случится, парень, я хочу, чтобы ты пообещал мне. Обещай мне, что ты будешь рядом с Евой. Я знаю, что ты ее любишь. Если когда-нибудь наступит день, когда я не смогу быть рядом с ней, я хочу, чтобы ты пообещал мне, что позаботишься о ней и полюбишь ее, как я.

Слова эхом пронеслись в его голове. Пророчество? Или просто совпадение?

В то время это обещание было лишь болезненным напоминанием обо всем, что было у Роберта и чего не было у Марка. Ева была… Она была красива. Не только физически. Она могла осветить комнату, просто войдя в нее. У нее была нежная улыбка, которая могла очаровать даже самое жестокое сердце. И она ни разу даже не взглянула в сторону другого мужчины после того, как встретила Роберта. Видит Бог, не было недостатка в мужчинах, которые хотели просто соблазнить жену другого мужчины. Но Ева вела себя так, словно не имела представления о своем влиянии на мужчин. И это сделало ее еще более желанной для Марка.

Быстро обойдя общественные комнаты, он взял бокал вина – Дэймон Рош подавал только самое лучшее – и направился вверх по лестнице в гостиную.

В большой открытой комнате проходило обычное эклектичное секс-шоу. Хотя на самом деле перегородок не было, комната была разделена на части, где участники занимали свои собственные пространства для забав.

Когда он прошел дальше в комнату, его встретила смесь звуков и запахов. Удары плоти о плоть. Привкус кнута или плети. Вздохи, стоны и крики экстаза. Немного боли. Некоторое удовольствие. В воздухе стоял запах секса.

Он пересек комнату, осматривая людей, желая убедиться, что Тейт и Чесси не присутствуют сегодня вечером. Не то чтобы он был ханжой, но встречи с лучшими друзьями не входили в его список приоритетов. Хотя ему не стоило волноваться, потому что он не видел их в Доме несколько месяцев. Когда он видел их несколько раз в прошлом, он прерывал свой визит, потому что никогда не сделал бы ничего, что могло бы доставить Чесси дискомфорт.

Она была особенной женщиной, а Тейт был удачливым сукиным сыном, обладавшим таким совершенством. Покорная. Прекрасная. Дарящая Тейту абсолютное доверие. Нет более драгоценного подарка, чем женщина, покоряющаяся мужчине.

Это было то, что он хотел для себя, то, что он всегда искал в любых отношениях, которые у него складывались. Но для Евы он отказался бы от этой части себя, если бы это был единственный способ получить ее. Учитывая прошлое Роберта, Марк точно знал, что Роберт и Ева никогда не интересовались этим образом жизни.

Но после Евы он так и не пошел дальше случайного секса. Как только она вихрем ворвалась в жизнь Роберта, для Марка не было другой женщины. Он удовлетворил свои потребности, позаботился о том, чтобы удовлетворялись и потребности его партнера, а затем двинулся дальше, никогда не желая брать на себя обязательства, хотя знал, что Еванедостижим. Только теперь это было неправдой. Она была свободна. Но могла ли она когда-нибудь любить другого мужчину так, как любила Роберта?

Это был вопрос дня. И мог ли Марк довольствоваться лишь частью ее сердца?

Он кивнул, прежде чем смог остановиться. Черт, да, он заберет любую ее часть, какую только сможет. Вопрос был в том, когда он сделает свой ход?

Сегодняшний день подарил ему первый за три года луч надежды на то, что Ева готова преодолеть свое горе и снова жить своей жизнью. Он был терпеливым. Он был тем, в ком она нуждалась. Но он хотел быть намного большим.

Он отступил в угол комнаты, вежливо отклонив с нежной улыбкой женщину, которая предложила ему услуги. В другую ночь он мог позволить себе закрыть глаза и представить Еву в своих крепких, но нежных объятиях. Но сегодня его мысли были поглощены Евой, и он не мог собраться с духом, чтобы притвориться, как делал это много раз.

Его семья считала его дураком из-за того, что давным-давно он не выходил за рамки своих чувств к Еве. Последние три года они смотрели на него с симпатией. Его братья даже спросили его, когда он собирается выступать. Но он знал, что еще не время. Не тогда. Но сейчас?

Он ничего не мог поделать с лепестком надежды, который раскрылся сегодня, когда он был с Евой. Он видел разницу в ее глазах и в ее поведении. Но потом это дерьмовое извинение за то, что была обузой, и она вела себя так, как будто перестала быть этой обузой для него.

К черту это. Если она думала, что он просто отойдет в сторону, она ошибалась.

Он стоял и смотрел с угасающим энтузиазмом, даже не зная, что привело его сюда сегодня вечером. Он хотел быть с Евой. Смотрел фильм и пытался отвлечься от горя, что он делал в последние две годовщины – и много раз между ними. День прошел совсем не так, как он ожидал. Он очистил свой календарь, убедился, что его клиентами занялись другие менеджеры, чтобы он мог провести день с Евой.

Он не ожидал, что она почти уволит его после поездки на кладбище.

Его взгляд был обращен к двери, в которую вошла пара, и он сразу насторожился.

Что за вечно любящий хрен?

Он смотрел, не в силах поверить в то, что видел. Ева только что вошла в дверной проем вместе со знакомым Марку человеком из Дома. Его рука крепко обвивала талию Евы, его рука очень собственнически лежала на ее бедре, не оставляя вопросов о его… владении. Или предстоящем владении.

Она была одета в убийственно черные брюки, которые обнимали и подчеркивали ее идеальные формы. И на ней были туфли для секса, которые просто умоляли мужчину сделать это. Трахни ее на каблуках, пока она не начнет выкрикивать твое имя снова и снова.

Ее волосы были растрепаны, несколько завитков лениво спускались по тонкой шее, привлекая внимание к изящности ее черт.

И она выглядела напуганной до смерти.

Марк пересек комнату, прежде чем даже осознал, что делает. Какого хрена она здесь? В проклятом заведении, посвященном всевозможным сексуальным извращениям?

Сужчина, с которым она была, был постоянным посетителем Дома. У него была вереница сабмиссивов, и он редко встречался с одной и той же женщиной два раза подряд. И все же он был здесь, собственнически обвив рукой Еву, и в его глазах было видно похоть.

Черт возьми, она думала, что делает?

Он был всего в нескольких футах от них, когда Ева подняла на него потрясенный взгляд и ее рот приоткрылся от удивления. Паника промелькнула в ее глазах, и она сделала шаг от мужчины рядом с ней.

Мужчина, Крейг, поспешил оттащить ее назад, и это еще больше разозлило Марка. Он схватил Еву за руку и быстро прижал ее к себе.

– Какого черта, Корбин? – потребовал ответа Крейг, хватая Еву за другую руку.

Марк немедленно встал между Евой и Крейгом, прикрывая девушку своим телом.

– Убирайся от нее подальше, – рявкнул Марк. – Сейчас же!

Брови Крейга взлетели вверх, и он некоторое время смотрел, прежде чем, наконец, поднял руки в знак капитуляции. Не типично для такого человека, как Крейг. Доминант, который никому не уступал. Но Марк был убежден, что он, скорее всего, выглядел как сумасшедший, готовый взорваться, судя по настороженности во взгляде Крейга. И Крейг не ошибался в этом предположении. Марк был опасно близок к тому, чтобы потерять контроль над собой.

– Я просто найду на вечер другую компанию, – пробормотал Крейг.

– Сделай это, – сказал Марк сквозь стиснутые зубы. – И никогда не делай ошибки, подходя к ней снова, или я тебя убью. Ты меня понял?

– Да, чувак, я понял.

Марк обернулся и увидел бледное потрясенное лицо Евы и выругался себе под нос. Он схватил ее за руку и потащил в коридор. Она все еще не произнесла ни слова. Она выглядела настолько униженной, что Марку хотелось ударить кулаком в стену. Меньше всего он хотел смутить ее, но, черт возьми, что он должен был делать, когда она появилась в образе женщины, ради которой мужчина готов умереть? Женщина, которой он очень хотел обладать.

Он вел ее вниз по лестнице и по коридору к выходу так быстро, как только мог, учитывая ее шипы, замаскированные под туфли. У него возникло искушение перекинуть ее через плечо и вытащить наружу, как пещерный человек. Ему едва удалось сдержать это особое желание.

Как только он выволок ее на улицу, он повернулся к ней, пытаясь обуздать гнев, витавший в его венах.

– Где твоя машина? – прорычал он.

– Я не брала машину, – запинаясь, проговорила Ева. – Я вызвала такси.

Иисус. Это было еще хуже. Разве она не собиралась сегодня вечером идти домой одна? Планировала ли она переспать с каким-нибудь парнем, с которым здесь познакомилась? Но тогда как, черт возьми, он может знать, что это вообще ее первый раз? Насколько он знал, она могла быть постоянным клиентом, и, возможно, они с Крейгом уже встречались раньше. Марк определенно редко бывал в Доме в последнее время, чтобы быть в курсе происходящего в клубе.

Он подвел Еву к своей машине, открыл пассажирскую дверь и буквально затолкал ее внутрь.

– Марк?

Это слово, сказанное со страхом и неуверенностью, ранило его до глубины души. Черт возьми, меньше всего он хотел, чтобы она его боялась. Ему нужно было успокоиться, пока он не утратил остатки проклятого самообладания. И не уничтожил любой шанс, который у него был с ней.

– Я отвезу тебя домой, – сказал Марк более мягким тоном.

Он подошел к водительскому месту и проскользнул внутрь, запустил двигатель и начал сдавать назад до того, как закрыл дверь. Он рванул по извилистой дороге, ведущей к дому, и с нетерпением ждал, пока откроются ворота, чтобы позволить ему выехать.

Разгоняясь по шоссе, он почувствовал, как Ева бросила на него нервный взгляд. Увидел, как она закусила губу, явно борясь с тем, что хотела сказать.

Он потянулся к ее руке, успокаивающе сжал ее.

– Мы поговорим, когда вернемся домой, – сказал он приказным тоном, который раньше никогда не использовал с Евой.

Но это сработало. Она немедленно закрыла рот, хотя ее нижняя губа все еще была закушена. Унижение по-прежнему сковывало ее черты, и Марку стало больно от осознания того, что она страдает. Он еще даже не знал, что, черт возьми, он ей скажет.

Они проехали остаток пути в напряженном молчании, ее рука крепко сжимала его руку. Он чувствовал ее дрожь, и его убивало то, что Ева его боится. Он пресечет это в зародыше, как только доберется до сути.

Она выглядела удивленной, когда он подъехал к своему дома, который находился всего в нескольких милях от ее собственного. Она повернулась, и вопросительно взглянула на него.

– Мы поговорим здесь, – коротко сказал он, заезжая во двор.

Ева снова замолчала, склонив голову и уставившись себе на колени. Не обращая внимания на ее побежденное поведение, Марк протянул руку и нежно обхватил ее подбородок, подталкивая, пока она не взглянула на него.

– Все будет хорошо, дорогая. А теперь заходи внутрь, чтобы мы могли поговорить.

Ева кивнула, и он быстро вышел, чтобы забрать ее из машины. Марк провел ее в свой дом, удовлетворенный тем, что она оказалась на его территории.

Хотя они провели много времени вместе за последние годы, это всегда происходило на нейтральной территории. Или в ее собственном доме, который она делила с Робертом. В последний раз она была в его доме, когда Роберт был еще жив, и пара тогда часто бывала в гостях.

Он обнял Еву за талию, проводя ее через фойе в гостиную. Она застыла, но не пыталась дистанцироваться от него. Она была слишком занята и выглядела так, словно ждала, когда наковальня упадет с неба ей на голову.

Когда они вошли в гостиную, он ослабил хватку и сделал шаг в сторону, неровно проведя рукой по волосам. Затем он повернулся, не зная, как именно задать вопросы, обжигающие его язык. К черту. Он знал только один способ. Тупой.

– Какого черта ты делал сегодня в Доме, Ева? – спросил он требовательно.

Она вздрогнула от ярости в его тоне, и ее глаза потемнели.

– Ты не представляешь, во что ввязываешься, находясь там, – продолжил он. – Ты хоть представляешь, что с тобой может случиться? Что Крейг сделал бы с тобой? Позвольте мне тебе сказать. Он бы заставил тебя наклониться, пока порол твою хорошенькую задницу, и тогда он бы трахнул тебя без пощады, не заботясь о твоем удовольствии. Только о своем собственном. Он взял бы тебя и использовал, и ему было бы наплевать на тебя или твое удовольствие. О чем ты, черт возьми, думала?

Она облизнула губы, глаза ее блестели от слез. Ах черт. Меньше всего ему хотелось заставить ее плакать.

– Я понимаю,Марк, – тихо сказала она. – Я понимаю гораздо больше, чем ты думаешь.

Его лоб нахмурился:

– Ты ходила в Дом до сегодняшнего вечера?

Она покачала головой:

– Нет. Это была моя первая ночь.

– Иисус Христос, кора. Какого черта? Ты хоть представляешь, что могло бы случиться с тобой, если бы меня там не оказалось? Я не могу позволить тебе вернуться туда, черт возьми. Тебе там не место.

Ее губы задрожали, а затем она, казалось, мысленно встряхнулась. Она напряглась и пристально посмотрела на него.

– Я точно знаю, что делала. Ты не понимаешь, Марк. Ты никогда не поймешь.

– Так попробуй мне объяснить! – бросил он с вызовом.

Ева долго смотрела на него неуверенным взглядом, словно пыталась решить, можно ли емудоверять. Он был на грани, потому что, черт возьми, он хотел, чтобы она могла прийти к нему за чем угодно. И он хотел ее доверия.

Затем она закрыла глаза и упала на диван, села, наклонивнись вперед, закрыв лицо руками. Ее плечи дрожали, и все, что он мог сделать, это не подойти к ней. Не утешать и не обнимать ее и не говорить ей, что все будет хорошо. Но он ждал. Потому что он чувствовал, что то, что она могла ему сказать, навсегда изменит его взгляд на нее. При любой возможности быть вместе.

Она подняла голову, ее глаза наполнились слезами.

– Я любил Роберта всем сердцем и душой. Он был моей родственной душой. Я знаю это. И я знаю, что больше никогда не найду такой любви.

У Марка перехватило дыхание, потому что он не хотел этого слышать. Что она смирилась с существованием без любви, потому что не думала, что другой мужчина когда-либо полюбит ее, как Роберт. Когда на самом деле этим человеком был Марк. Он уже любил ее – любил ее вечно – и, если представится возможность, он покажет ей, что она чертовски хорошо может найти другого мужчину, который отдаст ей все.

– Роберт дал мне все, что я когда-либо могла пожелать или попросить. Кроме…

Она замолчала и снова посмотрела вниз, ее плечи опустились в поражении.

– Кроме чего, Ева? – мягко спросила Марк, озадаченная ее заявлением. Он чертовски хорошо знал, что Роберт подарил бы ей луну. Он сделал бы все, что было в его силах, чтобы порадовать Еву.

– Доминирование, – прошептала Ева.

Волосы на затылке Марка встали… Его пульс участился, и ему пришлось успокоиться и пояснить, что он правильно ее расслышал. Потому что он многого не понимал.

– Доминирование?

Она кивнула. Затем посмотрела на него, и ее прекрасные глаза затуманились страданием.

– Ты знаешь, как он вырос. Что он пережил. Как он и Кайли были ужасно оскорблены. Вначале, когда мы впервые встретились, мы говорили о моей… необходимости. О том, что я считала нужным и чего хотела И он не мог… не мог заставить себя сделать что-нибудь, что могло быть истолковано как насилие. Он постоянно переживал, что каким-то образом унаследует жестокий характер своего отца, что это было каким-то генетическим фактором, и что он умрет, но не причинит мне боль. Вот почему он не хотел иметь детей. Он хотел их. Боже, он хотел их, и я тоже. Это мое самое большое сожаление, что у меня нет его ребенка, части его, ради которой можно было бы жить теперь, когда я его потеряла. Но он так боялся, что может оскорбить собственных детей.

Последняя часть вылилась в рыдание, и Марк больше не мог держать дистанцию. Он пересек комнату, сел на диван рядом с ней и обнял ее. Она уткнулась лицом в его грудь, когда он провел руками по ее волосам.

– Роберт никогда не причинил бы вреда ни тебе, ни своим детям, – с абсолютной уверенностью сказал Марк.

Ева отстранилась, ее глаза, наполненные слезами, впились в Марка.

– Я знаю это. Ты это знаешь. Но он этого не сделал. И я не могла его в этом убедить. Его отец испортил его, Марк. Его и Кайли, обоих. Они так и не оправились от всего, что он с ними сделал, и это сильно повлияло на них во взрослой жизни. Это все еще влияет на Кайли. Когда я сказал ей, что собираюсь делать, она взбесилась.

– Я бы тоже хотел услышать, что ты планировала, Ева, – мягко подсказал Марк. – Что должно было произойти сегодня вечером?

Ева отвернулась, сжав пальцы в кулаки.

– Я знаю, ты думаешь, что я понятия не имею, во что ввязываюсь, Марк, но я не дура. Я не просто встала и решила пойти в Дом. Я думала об этом и исследовала это в течение нескольких месяцев. Я много разговаривала с Дэймоном Роше. Он хотел убедиться, что я знаю, во что ввязываюсь, и что я не принимаю поспешных, эмоциональных решений.

Что ж, слава богу за это. Дэймон был солидным парнем. Он управлял заведением, которое обслуживает все мыслимые извращения или фетиши, но он относился к этому очень серьезно и очень тщательно проверял своих клиентов.

– Но это то же самое, что я сказал тебе сегодня, Марк. Роберт ушел. Он не вернется. И мне нужно двигаться дальше. Я не могу оплакивать его всю оставшуюся жизнь. Я нуждаюсь … Мне нужно …

Она запнулась, и Марк просто ждал, пока она соберется с мыслями. Он узнал сторону Еві, о существовании которой даже не подозревал. Как он мог?

– Я должна знать, правда ли то, что я думаю, что хочу и в чем нуждаюсь. У меня внутри эта потребность, Марк. Это боль, дыра в моей душе, которая стала еще больше, когда Роберт ушел. Я слишком любила его, чтобы когда-либо просить или требовать, чтобы он дал мне то, на что он был не способен. И похоже, что я была недовольна. Боже, я любила его, Марк. Я любила его всем сердцем и нисколько не жалею о нашем браке.

– Я знаю, милая. Я знаю, – пробормотал Марк.

– Но эта потребность всегда была внутри меня, и я даже не могу объяснить это себе, так как я могу заставить тебя понять, что это не игра? Это не иррациональное желание заполнить пустоту, оставшуюся после смерти Роберта. Это всегда было. Всегда.

– Попробуй меня, – просто сказал Марк. – Скажи мне, чего ты хочешь. Что тебе нужно. Я послушаю, Ева. И я не буду тебя осуждать. Я просто послушаю, и мы поговорим об этом.

В ее глазах светилось облегчение. Ожидала ли она осуждения? Ожидала ли она, что он обвинит ее в неверности Роберту или его памяти?

– Я хочу быть … принадлежать. – По ее телу пробежала дрожь, которую он почувствовал даже через небольшое пространство, разделявшее их сейчас. – Я хочу то, что есть у Тейта и Чесси. Я хочу, чтобы мужчина владел мной. Я хочу подчиняться ему, и я хочу, чтобы он заботился обо мне. Защищал меня. Боже, это делает меня похожей на какого-то беспомощного, зависимого болвана. Но это не так. Роберт научил меня стоять на собственных ногах. Быть независимой. Это не значит, что мне нужно иметь это, чтобы выжить. Это то, что я хочу. Мой выбор.

Марк приложил палец к ее губам, чтобы заставить ее замолчать:

– Шшш, милая. Тебе не нужно защищать свой выбор передо мной. Я здесь, чтобы послушать. Не защищайся. Просто скажи мне, что творится в твоей хорошенькой головке.

Его сердце было готово выпрыгнуть из груди. Неужели судьба все-таки была к нему добра? Неужели подарок, который он никогда и не мечтал получить, внезапно упал к его ногам? Знал ли Роберт – конечно, знал бы. Он знал о сексуальных предпочтениях Марка. Что он доминирует и желает покорности от женщины. Теперь обещание, которое Роберт потребовал от него, имело гораздо больше смысла. Роберт знал, что его жена хочет чего-то, чего он сам никогда не сможет ей дать, и он хотел быть уверен, что, если с ним что-то случится, вмешается Марк и даст ей то, что Роберт никогда не мог сделать. Боже, явная самоотверженность друга было ошеломляющей. Он давал свое благословение. Иисус.

– Это решение я приняла нелегко, Марк. Я была в порядке. Пока не увидел тебя сегодня вечером. Я была так подавлен. И я чувствовала себя виноватой, потому что, увидев тебя там, я поняла, что предаю Роберта. Я не хотел, чтобы ты знал. Чесси и Кайли знали. Я сказала им. Они беспокоятся обо мне, но они также знают, что я приняла все необходимые меры предосторожности, прежде чем просто появиться в Доме сегодня вечером. И я была готова. По крайней мере, я так думала. Но там оказался ты.

Ее лоб внезапно нахмурился, как будто ей только что пришло в голову, почему там был Марк. Он увидел вопрос в ее глазах еще до того, как она его озвучила.

– Что ты там делал, Марк?

На мгновение он отбросил ее вопрос, потому что нужно было обсудить еще много других более важных вещей. Это было все, что он мог сделать, чтобы сдержаться. Чтобы сдержать желание заклеймить ее. Чтобы взять ее и дать ей все, что, по ее словам, она хотела…

– Сначала мне нужно кое-что узнать, Ева. Мне нужно знать, насколько ты серьезно к этому относишься. Мне нужно знать, действительно ли это то, что ты хочешь и что тебе нужно, и что это не просто эксперимент или ты хочешь заполнить пустоту.

– Я не могу быть более серьезной, – сказала она решительным тоном, который убедил его в том, что она действительно такая.

Он наклонился вперед, его дыхание смешалось с ее дыханием, их губы были так близко. Всего лишь доля дюйма, и он будет целовать ее.

– Я был там, потому что это то, кем я являюсь, Ева, – сказал он, наблюдая за каждым проблеском в ее глазах. – Я всегда был таким, какой я есть. И позволь мне сказать тебе это прямо сейчас. Если это то, что ты хочешь. Если это то, что тебе нужно. Тогда я стану единственным мужчиной, которому ты предложишь свое подчинение.