Читать книгу Во власти любви - Эмилия Вон - Страница 9

Наступила глубокая ночь. Всё вокруг погружено во мрак, лишь луна ярко освещает тёмное небо.

Я лежу на мокром асфальте, а мой взор устремлён на взлетающий вертолёт, что буквально выбросил меня на аэродром в Нью-Йорке. В считанные секунды он скрывается в ночи, так что теперь можно рассмотреть звёзды.

Это какое-то заброшенное место далеко от города, посреди поля и с одной-единственной взлётной полосой. Рядом со старым ржавым гаражом стоит такой же древний кукурузник. Уверен, он даже не работает.

Моё тело ноет от боли при каждом движении. Ребра наверняка сломаны, как и нос. Вкус крови всё ещё ощущается во рту, из-за чего сложно дышать. Я пытаюсь встать или хотя бы перевернуться, чтобы выплюнуть скопившуюся кровь, но начинаю кашлять и задыхаться, и тело содрогается от приступа кашля.

Я не должен был позволять Маттео доводить меня до такого состояния. С этой мыслью я падаю обратно на асфальт и поднимаю взгляд на бесконечный ковёр с яркими точками.

Не знаю, сколько пролежал здесь, когда в мёртвой тишине раздался отдалённый рёв двигателя.

Блять. Только не говорите мне, что этот кретин приехал на своём мотоцикле за мной…

Я приподнимаю голову, хватаясь за бок, и расслабляюсь, когда моя малышка появляется из-за угла гаража. Чёрный Ford Mustang Shelby не успевает остановиться, как из двери пассажирского сиденья вылетает Лекси и бежит ко мне.

Мой друг кретин…

– Алессио!

Алекс выходит из машины, не заглушая двигатель, и направляется к нам. Лекси в это время уже падает на колени возле меня. Я вижу ужас на лице лучшей подруги, пока она осматривает моё тело. В её глазах отчётливо читается шок, когда она встречается со мной взглядом и видит, в каком я состоянии.

– О Господи! Что они сделали с тобой? – слёзы скатываются с её щёк, а руки трясутся у моего лица, не решаясь притронуться ко мне.

– Блять! Какого хера, чувак?

– Что она здесь делает? – я пытаюсь сесть, но без помощи Алекса не справляюсь.

– Мне пришлось! – он разводит руками, показывая на Лекси. – Я не смог соврать ей, когда ты позвонил и попросил срочно забрать тебя. Она скорее душу съест, чем отстанет от тебя.

Алекс бросает на Лекси какой-то странный, непонятный мне взгляд.

– Ты же не думал, что я останусь в стороне, пока с тобой такое творится, да? – обращается ко мне подруга, игнорируя колкости Алекса. – Это из-за той девчонки, да? Кто она такая, Алессио? Почему ты в таком виде?

Чёрт. Она права.

– Лекс, всё в порядке. Мне просто нужно добраться до дома и немного отдохнуть.

– Мы едем в больницу, – она смотрит на Алекса, ища в нём поддержку, а потом обращает на меня грозный взор, с которым тяжело спорить. – Алекс, помоги ему.

Друг берёт меня под руку и аккуратно поднимает с земли. Он тащит меня к машине и помогает устроиться на пассажирском сиденье после того, как Лекси забирается на заднее.

Алекс не успевает сесть, как я сразу же обращаюсь к нему:

– Какого чёрта моя машина делает у тебя?

Я замечаю, как он ищет взгляд Лекси в зеркале заднего вида, но решаю не комментировать это.

– Чувак, я же не мог приехать за тобой на моём мотоцикле. Тем более с этой амазонкой.

Лекси бьёт его по плечу и закатывает глаза.

Мы выезжаем с аэродрома и направляемся в Бруклинскую больницу, пока Лекси пытается стереть кровь с моего лица влажными салфетками, которые нашла в бардачке моей малышки.

– Ты сохранил копии с жёсткого диска? – спрашиваю я.

– Ты не просил, – Алекс сосредоточенно ведёт машину, не отрываясь от дороги.

Он предпочитает ощущать ветер во время поездки, поэтому ездит только на мотоциклах. Для него машины, особенно спортивные, сравнимы с клеткой. Если приглядеться, можно заметить его скованность, хотя это нисколько не делает его плохим водителем.

– Не прикидывайся идиотом, Алекс. Я знаю тебя много лет и в курсе, как ты работаешь.

Уголок его губ дёргается, отчего моё тело немного расслабляется, как и напряжённые нервы.

– Всё у меня.

– О чём это вы, ребята? – спрашивает Лекси с заднего сиденья.

– О работе, малышка, – отвечает Алекс.

– Не называй меня так.

– Окей, детка.

– Алекс, твою мать! – она вновь ударила его по плечу, лишь заставив парня рассмеяться. – Это не смешно, придурок!

– Как скажешь, злюка.

Лекси рычит в ответ на провокации нашего друга, а он только заряжается этим. Она для него словно спичка, необходимая для возгорания. Их перепалки раздражают, усиливая головную боль, поэтому я не выдерживаю:

– Блять, вы либо трахнитесь уже, либо перестаньте грызть друг другу глотки!

В салоне машины повисает тишина, но лишь на секунду. Алексу не нужно много времени, чтобы повернуться ко мне с довольной ухмылкой.

– Я предлагаю ей это уже несколько недель, но она считает, что мы несовместимы, представляешь? – это риторический вопрос, на который он не ждёт ответа, поэтому вновь переключается на дорогу и продолжает своё шоу. – Как я могу быть с кем-то несовместим, а? Скажи ей, друг!

– Ты просто идиот, Алекс, – Лекси даёт ему подзатыльник и, скрестив руки на груди, откидывается назад.

Она вставляет в уши наушники, и чересчур громкая музыка из её плейлиста пробивается в салон машины. Мне всегда было интересно, как она умудряется не оглохнуть при такой громкости?

– Итак, – сказал Алекс, когда удостоверился, что нас не слушают. – Что случилось?

– Я облажался, вот и всё, – говорю задумчиво после недолгой паузы.

– Я уже понял, но как это всё связано с Адрианой? И почему у меня ощущение, что эта девчонка не просто девчонка? Что ты натворил?

Я не хотел рассказывать всё ему, или тем более Лекси, понимая, что они будут в опасности, если будут знать слишком много важной информации. Тем более Лекси. Но эти двоя были моими друзьями, единственными людьми во всём мире, которым я могу довериться, а сейчас мне нужна любая помощь.

– Объясню всё, но позже.

Я указываю головой на Лекси, давая понять, что разговор должен состояться без её участия. Мы оба не хотим, чтобы наша подруга пострадала, поэтому Алекс улавливает намёк и давит на газ.

– Мистер Уильямс, как бы я вам ни симпатизировала, надеялась, мы больше не встретимся в стенах больницы, – сказала доктор Стоун, с которой мы столкнулись в коридоре Бруклинской больницы, куда на сей раз я приехал намеренно. Зная, как в прошлый раз меня подняли на ноги без лишних вопросов, я надеялся, что сейчас будет так же. И не прогадал.

Я улыбнулся ей, пока она заканчивала с повязкой на моих сломанных рёбрах.

– Да, я тоже, доктор.

Мы оба молчали, пока она выполняла свою работу.

Я начинаю одеваться, пока она что-то пишет на небольшом листке бумаги.

– Держите. Принимать при мере необходимости. Не злоупотребляйте ни таблетками, ни физическими упражнениями, – доктор Стоун протягивает мне рецепт и небольшую синюю папку. – Это тоже ваше.

– Что это?

– Ваша медицинская карточка. В прошлый раз вы ушли слишком быстро, и я не успела вам её отдать.

Хоть она мне ни к чему, я всё равно беру документы и, попрощавшись, выхожу из палаты.

В коридоре меня ждут мои друзья, спорящие друг с другом. Они так увлечены перепалкой, что не сразу замечают меня, давая возможность понаблюдать за ними. Не знаю, что произошло после моего отъезда из Лондона, но что-то между ними явно было не так, как раньше. Их споры теперь не такие, к которым я привык ещё с университетских времён, когда мы жили втроём, – сейчас они больше похожи на супружеские ссоры. Они ругаются, бросаются резкими словами, пытаясь задеть, но их глаза говорят совсем об ином.

Неужели Алекс всё-таки смог добиться расположения Лекси и смягчить её холодное сердце по отношению к себе?

Не успеваю сосредоточиться и обдумать эту мысль, потому что Лекси, наконец, замечает меня. Она подбегает и бросается ко мне в объятия, сталкиваясь со мной. Резкая боль в рёбрах заставляет скрючиться и немного отстраниться.

– Боже, прости, не хотела, – поспешила извиниться Лекси, прикрыв рот пальцами с длинными ногтями, покрытыми чёрным лаком.

– Всё в порядке, Лекс, – я притянул её к себе с другой стороны, где рёбра были целы, положил руку ей на плечо и поцеловал в макушку. – Поехали отсюда.

Алекс бросает грозный взгляд, проследив за моей рукой. Отлично. Может так он соберёт своё дерьмо в кучу и сделает уже что-то с их нестабильными отношениями.

По дороге от больницы до дома я задремал. Возможно, сказывалась усталость, а может – обезболивающее. Однако, когда мы заехали на подземную парковку моего жилого комплекса, уже наступил рассвет.

Лекси настояла, чтобы я ещё немного поспал. Поэтому, доковыляв до лестницы, я поднимаюсь наверх и захожу в спальню.

Она всё ещё пахнет ею. Это невозможно, но мой мозг убеждён, что повсюду сохранился её аромат. На полу до сих пор валяются пакеты с одеждой и обувью, что купила по моей просьбе моя приятельница Марлен.

Ванная тоже напоминает об Адриане. Её шампуни, зубная щётка и другие принадлежности лежат на тех же местах. Всё ощущается так, словно она никуда и не уходила отсюда. Словно она не вырвала моё сердце из груди, покинув меня.

– Эй, дружище, – зовёт Алекс из комнаты. – Тебе нужна помощь с душем? Я не особо горю желанием встречаться с твоим дружком, но если надо, то я могу притвориться слепым.

Я не смог сдержать улыбку. Мой друг был клоуном, но за многие другие его качества я готов был закрыть на это глаза и терпеть его глупые шутки. Я спустил грязные джинсы вместе с боксерами на пол, стараясь не нагибаться и подавив болезненный стон.

– Крикни «огурец», если ты голый и мне нужно быть готовым.

– Входи, – говорю я.

– Блять, чувак! Какого хрена?!

Алекс закрывает рукой глаза, будто никогда не видел мой член. Мы жили с ним в одной комнате несколько лет, а потом в общей квартире. Мы видели члены и задницы друг друга больше раз, чем хотелось бы. Поэтому то, что он визжит, как резанная обезьяна, является лишь очередным кривлянием.

– Хватит ныть. Лучше помоги мне снять футболку, или я попрошу Лекси это сделать.

– Хера с два она увидит тебя и твоего дружка.

Я так и знал.

Он в два шага подходит ко мне, позабыв о своей драме, и помогает стянуть окровавленную футболку. Я сажусь на край ванны, схватившись за сломанные рёбра и рану на животе.

– Ты выглядишь херово, – Алекс оглядывает мои травмы.

– Спасибо.

– Я понятия не имею, что с тобой сделали и откуда у тебя, как я предполагаю, – он показывает на мой живот, – пулевое ранение, но ты не уйдёшь отсюда, пока не расскажешь мне всё.

– Я расскажу, но для начала привези все копии, что у тебя есть.

– Алессио, – он пытается переубедить меня, но я не даю ему такой возможности.

– Послушай, Алекс, – я закрываю глаза и делаю глубокий вдох, стараясь игнорировать боль в груди и ребрах от этого движения. – Это важно. Мне нужно просмотреть все файлы, чтобы я смог найти чёртовы ответы. Чтобы я мог прийти к ней, зная, за что боролся и стоило ли оно вообще того. Чтобы быть уверенным, что эта пуля была не напрасно выпущена в меня. Иначе я сойду с ума, мужик.

Алекс смотрит на меня какое-то время, не произнося ни слова, пока вода заполняет ванну.

– Окей, – наконец соглашается мой друг. – Я пойду, ты отдыхай. Скоро вернусь, и мы поговорим, хорошо?

– Да. Принеси все копии.

– Да, хорошо, – он разворачивается, чтобы уйти, но останавливается у двери. – Это всё из-за неё?

Это всё для неё.

Это всё – она.

Его вопрос остаётся без ответа, но Алекс и так обо всём догадался.

Он кивает, соглашаясь сам с собой, и выходит, оставив меня одного.

Я аккуратно залезаю в наполненную ванну и кладу голову на край. Вода сразу же окрашивается в розовый оттенок. Она смывает всю кровь с моего израненного тела, покрытого синяками. Мои мышцы расслабляются, несмотря на жжение в тех местах, где были порезы и ссадины – скорее всего, от перстня Маттео.

В этот момент мне абсолютно плевать, что нельзя мочить швы, что вода слишком горячая. Я закрываю глаза, наслаждаясь тишиной и запахом карамели, что разносится из флакона с шампунем, когда я открываю крышку. Он приглушает металлический вкус во рту и заполняет ноздри любимым ароматом. Я скучаю по ней. Я так чертовски злюсь на неё, но каждый осколок разбитого сердца желает её.

И вместе с этим я ненавижу ту слабость, что ощущаю из-за любви к ней. Сегодня я дал Маттео возможность выпустить свой гнев за то, что я сделал по отношению к Адриане. Я заслужил каждый удар, нанесённый им. Я принял каждый удар, словно он был от неё. Я бездействовал и был слаб ради неё. Но это больше не повторится.

Голова раскалывается от мыслей о ней. Я словно потерянный ребёнок в лесу – не могу найти выход из тёмной глуши. Кажется, что с каждым шагом я всё дальше углубляюсь в чащу, вместо того чтобы выбраться. И это сводит меня с ума.

Эта встреча и слова Маттео выбили меня из колеи. Таков был его план? Запутать меня? Чего Маттео добивается? Почему он отпустил меня? О какой клятве шла речь? И почему это его обращение ко мне было таким знакомым?

Сынок. Что скрывается за всем этим? Множество вопросов в голове сплетены в клубок. И ни одного ответа.

Ты мог прийти прямо ко мне, но ты сделал неверный шаг, поверив не тем людям. Что, если он прав? У меня всегда были сомнения насчёт мотивов Джона. Он появился так вовремя, когда гнев и ярость бурлили во мне. Когда ненависть заглушала все рациональные рассуждения.

Я никогда не задумывался о возможности другого варианта событий. Но что, если Маттео Моретти непричастен к убийству отца? Тогда всё было сделано зря.

Я что-то упускаю. Мне необходимо как можно скорее разобраться в этом. Да, я отказался от мести, но не от правды. И я сделаю всё возможное, чтобы докопаться до истины. Надо хорошенько подумать, составить план действий и поговорить с Адрианой так, чтобы её отцу не пришлось исполнять данное мне обещание.

Наутро я чувствую себя лучше. Боли есть, но дышать стало чуть свободнее.

Меня разбудили громкие голоса, доносящиеся снизу.

Одевшись в спортивный костюм, я спускаюсь и слышу разговор, точнее спор, своих друзей. Клянусь, они были как кошка с собакой.

– О-о-о, ну, конечно. Её язык сам прорвался в твою глотку.

Интересно. Жаль, нет попкорна.

– Боже! Сколько ещё раз я должен говорить тебе, что не целовал эту блондинку?

– Она была брюнеткой, идиот.

На последней ступени я облокачиваюсь на перила и слежу за ними отсюда, пока эти двое активно жестикулируют столовыми приборами на моей кухне. Я удивлён, что квартира в целости и сохранности.

– Вот видишь! Я даже не помню, какого цвета у неё были волосы!

– Конечно, ты же был занят тем, что пробовал её язык на вкус.

– А-а-а-а, – Алекс вот-вот вырвет волосы с головы. – Твою мать! Почему я вообще сейчас оправдываюсь?!

Лекси не успевает ничего ответить, потому что замечает, что приближаюсь я.

– Как давно вы спите вместе? – как ни в чём не бывало спрашиваю у обоих, доставая из холодильника апельсиновый сок.

– Мы не спим вместе.

– Я не трахал её.

Сказали одновременно. Я чуть не подавился из-за их реакции.

– И никогда не будешь, козёл, – говорит Лекси, отворачиваясь от него.

– Мне кажется, или я слышу обиду в её голосе? Что скажешь, мой друг? – Алекс обращается ко мне, специально игнорируя и провоцируя девушку.

– Мне кажется, она вот-вот оторвёт тебе яйца, если ты не прекратишь это дерьмо, – я делаю ещё один глоток сока прямо из упаковки и ставлю его на кухонный островок между нами. – И позвольте заметить: я против того, чтобы всё это происходило в моём доме. И у нас есть дела поважнее.

Я смотрю на Алекса, давая ему знак, что нужно уединиться. Мы не успеваем сделать даже шага, как Лекси вскакивает со своего места и встаёт напротив меня, скрестив руки на груди. Она ниже практически на голову, но, когда зла или не в настроении, её стоит бояться.

– Я иду с вами. И я должна знать всё, что происходит. Без умалчивания каких-либо деталей, чтобы защитить меня или уберечь от чего-то там, – она берёт мою руку. – Ты всегда был моей поддержкой в трудные минуты, поэтому даже не думай, что сейчас, когда у тебя явно что-то происходит, я оставлю тебя одного или с этим озабоченным нарциссом.

Она показала в сторону Алекса – тот возмутился.

– Лекс, я не могу позволить тебе вмешиваться в это. Не могу подвергать такой опасности.

Я не смог бы себе простить.

– Это не тебе решать.

Я знал, что с этой девушкой было бесполезно спорить, поэтому, сдавшись, притягиваю её в свои объятия.

– Так, если вы перестанете свои сопливые речи произносить и обниматься, – Алекс разъединяет нас и проходит между нами, словно это единственный путь к выходу из кухни, – мы сможем поговорить. Все вместе. Втроём. Нет, забудьте, звучит как групповуха, а это невозможно.

– Заткнись, Алекс.

Лекси садится на диван рядом со мной, а Алекс размещается напротив нас на кресле, давая мне возможность рассказать всё с самого начала, ничего не тая.

Они внимательно слушают, иногда задают уточняющие вопросы. Отчасти они были в курсе моей истории, хотя деталей, конечно, не знали. Я рассказываю про смерть матери и отца, про подозрения в убийстве Маттео Моретти, про план мести и про Адриану, стараясь не упустить важные детали.

– Что?! – Лекси вскакивает с дивана и начинает ходить по комнате взад и вперёд. – Она стреляла в тебя? Как она могла? Боже мой, Алессио! Я убью эту сучку.

Мне не понравилось, как моя подруга отзывается об Адриане, хотя понимаю, что таким образом она заступается за меня. Но всё же. Волна злости вспыхивает во мне и потребность защитить и оправдать Адриану вырывается наружу.

– Это был страх, – говорю я, сжимая кулаки. – Некая самозащита. Рефлекс. Я видел, как она была напугана и растеряна. Я врал ей на протяжении всего того времени, что она знала меня. Я держал её в глуши вдали от семьи, сломленную, потерявшую мать и… жениха. Она доверилась мне, а после узнаёт, что всё это может быть ложью. Что её могли использовать с целью навредить её отцу.

– Это не повод стрелять в человека! – восклицает Лекси.

– Разве? – спрашиваю я, взглянув на неё.

– Ты делал ей больно? Нет, конечно, – Лекси загибает пальцы на своей руке, перечисляя все факты. – Ты угрожал ей? Не думаю. Ты заботился о ней? Уверена, что да. Ты полюбил её? Даже отвечать не нужно, и так ясно, что ты влюблён в неё, – она снова садится рядом. – Я не вижу никаких оправданий для того, что она сделала, Алессио.

Она прижимается ко мне, обнимая аккуратно, чтобы не причинить боль.

– Ты мог умереть, Алессио.

Блять.

Я ненавижу видеть Лекси такой. Она – одна из самых сильных девушек, которых я знаю. Лекси всегда отдаёт больше, чем забирает. Она делится своей энергией, добротой и заботой, не утруждаясь думать о себе. Она невероятно отзывчивый человек, заслуживающий всего самого лучшего в этом мире. Она – как и Алекс – стала мне семьёй, когда никого не было рядом. Я люблю её, как сестру, и мне больно видеть её слёзы и осознавать, что я стал их причиной.

– Всё в порядке, Лекси. Я здесь, – утираю солёные капли с её щек. – Не нужно её ненавидеть. Адриана – единственный невинный человек в этой истории. Она жертва, а не убийца.

– Как ты можешь её защищать? – спрашивает Алекс, всё это время молча наблюдавший за нами.

– Потому что я люблю её.

Признание вырывается из меня как исповедь. Легко. Это правда.

Я был очарован ею в день нашей первой встречи. Влюбился в неё, когда впервые прижал к себе её израненную душу. Я полюбил её, когда услышал её смех. Я любил её в тот день, когда она пустила в меня пулю, и продолжал любить её, даже когда умирал. И я люблю её сейчас.

Алекс переваривает мои слова, пока его глаза устремлены на Лекси. Я знал, что он поймёт меня.

– Что мы должны сделать?

– Для начала мне нужно встретиться с Адрианой.