Читать книгу Небесные преследователи - Эмма Кэрролл - Страница 5

Лишь у реки я осмеливаюсь обернуться. Улицы темны и пустынны, как им и полагается в ночное время. Какое облегчение. Убедившись, что за мной не следят, я замедляю шаг и разматываю шарф. Под одеждой шуршат бумаги. Думаю, что я все сделала правильно… однако внезапно меня охватывают сомнения. Миссис Делакруа сказала, что ей нужен ларец, а я несу ей лишь его содержимое. Да и то половина бумаг осталась на полу.

Силы покидают меня вместе с хорошим настроением. Я устала и проголодалась. Скорее бы уже забрать деньги и забыть обо всем этом. Если она скажет, что пять монет я не заслужила, что ж, соглашусь на четыре. В крайнем случае сойдут и три. Все равно таких огромных денег я раньше и не видела.

Мы договорились встретиться за дорожной заставой. Слева от нее через долину ведет узкая тропинка. В конце тропинки – ворота. Миссис Делакруа пообещала прийти к этим воротам, когда пробьет четыре.

Времени у меня вагон, но я спешу добраться пораньше: там, под живой изгородью, я оставила Коко, замотав его в куртку. Не хочу, чтобы лисы нашли его первыми.

Вышедшая луна бросает на дорогу тени. Я помню, что над моей головой по-прежнему ясное и яркое небо, и это придает мне спокойствия. А вот и застава. Я поворачиваю налево… и тут замечаю на земле следы. Человек, очевидно, шел один. Следы крупные, с отпечатком тонкого каблука.

Я втягиваю голову в плечи. Она пришла заранее.

Следы идут до самого конца тропинки. Я очутилась в самой настоящей деревне: живые изгороди в человеческий рост, луга, залитые серебром лунного света. И вот наконец тропинка заканчивается. Передо мной ворота. На ворота опирается темная фигура: меня ждет миссис Делакруа. Предполагалось, что все будет наоборот. От этой неожиданной перемены мне немного не по себе.

– Вы сказали, что придете в четыре, – сообщаю я.

– Я от природы нетерпелива, – отвечает она.

Надеюсь, ее не разочарует, что я принесла лишь бумаги.

Я замечаю, что миссис Делакруа держит что-то в вытянутой руке. Словно боится этого предмета или испытывает к нему отвращение. Или и то и другое сразу.

– Не делайте ему больно! – кричу я.

– Мы просто пообщались, – говорит она холодно.

Я нервно облизываю губы. Сердце у меня колотится со страшной скоростью, и я никак не могу его угомонить. Я протягиваю руку, но она не выпускает сверток.

– Как невежливо, – отчитывает меня она.

Очевидно, возвращать Коко она пока не собирается. Сначала я должна отдать ей то, что она хочет. Да и пожалуйста, на здоровье. Не очень-то и приятно, когда бумага царапается под одеждой.

– Вот! – Я вытаскиваю наружу горсть листов. – Забирайте.

Резким движением я выхватываю Коко из ее рук и пихаю ей бумаги. На секунду она замирает. Потом смотрит на свои руки:

– И что, черт возьми, это такое?

– Ваш ларец ужасно неудобно нести, – пытаюсь объяснить я. – Никак не получалось. Да и небезопасно: в доме, когда я пришла, еще не спали.

Она прищуривается на меня:

– Кто не спал?

Я вспоминаю мальчика с уткой у двери, женщину со свечой в коридоре… Обычные, порядочные люди, о которых лучше поскорее забыть.

– Я не знаю…

Она прерывает меня:

– Я отправила тебя забрать из дома ларец. Вроде задание простое. Ты сказала, что сделаешь. Мне говорили, что лучше тебя никого не найти.

Во мне закипает злость.

– Послушайте, дамочка. Я сделала, что смогла. Ларец был забит этими бумагами. Я подумала, что они вам и нужны…

Я достаю оставшиеся и протягиваю ей, но миссис Делакруа хлопает меня по руке, и листы разлетаются в стороны.

– Но это ведь…

– Семья, которую ты навестила, – перебивает она, владеет большим бумажным заводом на окраинах города. Бумага для них все равно что воздух. Так что не будем притворяться, что ты принесла мне что-то ценное.

– Но эти-то бумаги они заперли в ларце, – настаиваю я. – Значит, дорожат ими!

Похоже, мои слова заставляют ее задуматься. С раздраженным вздохом она подбирает с земли ворох бумаг и быстро их просматривает. Я внимательно наблюдаю. Поначалу мне кажется, что ей скучно читать. «Плохо дело», – думаю я и, чтобы успокоиться, поглаживаю Коко по голове.

Но затем она резко, изумленно втягивает воздух. Похоже, нашла что-то интересное. По лицу миссис Делакруа медленно расплывается улыбка.

– Ну и ну… – бормочет она, поднимая еще пару листов. – Похоже, кто-то без дела не сидел.

Понятия не имею, о чем она. Я продолжаю наблюдать. Теперь миссис Делакруа, хмурясь, покусывает щеку. По лицу ее стремительно проносятся мысли. Должна признаться, что меня это радует: мои труды не пропали зря. Похоже, я правильно сделала, что унесла эти бумаги. Она всё читает. Я склоняюсь у живой изгороди и нащупываю куртку. Там же лежит и сумка Коко. Я засовываю его внутрь. Пора уходить.

– Ты все бумаги взяла? – внезапно спрашивает она.

– Почти, – быстро вытерев руку о подол, я протягиваю ее ладонью вверх. – Так вы мне заплатите?

На мгновение она снова опускает взгляд на бумаги. А потом кидается на меня. Ничего себе неожиданность.

– Эй… Вы чего?!

Она держит меня за горло и сжимает пальцы. Кожа перчаток похрустывает. Мне нечем дышать.

– Заплатить? – шипит миссис Делакруа. – Ну ты и нахалка! Заплачу, когда закончишь работу.

Я пытаюсь что-то сказать, но она держит меня слишком крепко. И как я могла так глупо попасться? Первое правило улиц: если нет мускулов, компенсируй скоростью. Бегаю я, как гончая. Но, как ни брыкайся и ни царапайся, справиться со взрослой откормленной женщиной мне не под силу.

– Будь у меня надежда, что твоя смерть кого-то огорчит, я бы тебя убила, – говорит она.

Меня охватывает паника. Думаю, она в любом случае меня убьет. У меня шумит в ушах. Все вокруг покрывается густой золотистой дымкой. У моей груди мечется Коко, пытаясь выбраться из сумки.

– Пр-р-роклятье! – вскрикивает миссис Делакруа. – Эта мерзкая птица меня клюнула!

Она разжимает руку и пихает меня с такой силой, что я спотыкаюсь и с глухим стуком падаю оземь. Я жадно глотаю воздух, но дышать все равно нечем. Когда я поднимаю слезящийся взгляд, она стоит надо мной. Ее лицо запачкано кровью. Коко затих, но я все равно крепко держу сумку. Мне еще никогда не было так страшно.

– Слушай сюда, ты, мусорная крыса, – шипит она. – Пока не принесешь ларец, ты у меня на службе.

У меня отвисает челюсть. Чтобы мне провалиться! Она хочет, чтобы я вернулась обратно в дом.

Видимо, она решила, что пока с меня хватит. Миссис Делакруа склоняется к самому моему лицу:

– Поговорим позже, Сорока.

И она перешагивает через меня, словно я кучка навоза на дороге. Я ее не окликаю. И не шевелюсь. Слушаю, как шелестят ее юбки в траве. Звуки удаляются и затихают. Ушла. Я переворачиваюсь на бок и кашляю, кашляю, пока меня не начинает тошнить.

Рано ли, поздно ли, я приподнимаюсь и сажусь. Теплое тельце Коко греет меня, и от этого тепла становится легче.

– Хорошо ты ее проводил, а? – обращаюсь я к петуху. – Ты сражался куда лучше меня.

Понятия не имею, что мне делать дальше.

Миссис Делакруа еще вернется.

В траве тут и там виднеются отвергнутые ею листы бумаги. Утренняя роса уже добралась до них и превратила в сморщенные тряпички. Я уныло ткнула в один пальцем ноги.

Ну ладно, допустим, что у меня не получилось достать этот ларец. Но бумаги-то ее тоже заинтересовали, разве нет? Она даже спросила, все ли я забрала.

Мысли у меня путаются. Я так устала. Шея болит от ее крепких пальцев. И все же я тянусь к бумагам, чтобы разглядеть получше. В свете луны я различаю занятный витиеватый почерк. И картинки. Много, много картинок.

Прочесть текст я не смогу, а вот рисунки понимаю. Небо, рощица, холмы. Крыши домов, церковные шпили. А вот звездное небо.

Рисунки мне нравятся, даже очень. Похоже, что их набрасывали второпях, едва поспевая за полетом фантазии. На всех картинках повторяется один и тот же предмет – какой-то вытянутый овал. Может, я не с того угла смотрю, но, похоже, что этот предмет висит в небе. Но так ведь не бывает? Летают только птицы – и мечтатели.