Читать книгу Не дай мне упасть - Эмма Скотт - Страница 11

Я проснулась с таким чувством, будто проделала самый длинный в мире марафон, убегая от чудовища, которое пыталось меня погубить. И вот теперь все кончено. Я победила.

Я лежала на спине, полностью утонув в матрасе. Неужели он всегда был таким мягким? Я глубоко вздохнула и прикрыла глаза от слишком яркого света, заливающего окно моей спальни.

Последние несколько дней – три? Четыре? – походили на какой-то ужасно извращенный кошмар. При этом я помнила лишь некоторые эпизоды: мокрые от пота и мучительные. А сейчас я чувствовала себя измотанной, выжатой досуха. Казалось, если попытаюсь заговорить, то буду хрипеть сорванным от крика горлом.

Тедди…

Я кричала на Тедди. Он вместе со мной бежал от чудовища, подхватывая, когда я спотыкалась, и помогая держаться на ногах. Я падала сотни раз, но без него вряд ли смогла бы снова подняться. А прошлой ночью я оказалась на грани того, чтобы разбиться на миллион осколков, пока не почувствовала, как Тео обнимает меня, не давая развалиться на части. Я вспомнила стук его сильного сердца под своим ухом и как умирала от страха, пока он не сказал, что рядом.

И только потом я смогла уснуть.

Я вылезла из постели. Руки и ноги словно налились свинцом, а в голове кровь пульсировала в такт сердцебиению. Тео с закрытыми глазами лежал на диване в гостиной. Слишком высокий для моего потрепанного старого дивана – рука и нога свесились с края – он крепко спал, несмотря на падающие прямо на лицо косые лучи солнца.

Я испытывала некоторую неловкость из-за того, что пялюсь на него, но ничего не могла с собой поделать. Слишком долго жила одна, и тут несколько ночей назад на Баронн-стрит будто из воздуха материализовался Тео. Я была благодарна ему за то, что пришел. Он просто лежал на моем диване, а у меня выступали слезы на глазах.

Смахнув их, ощупала опухшее лицо. Рассыпавшиеся по плечам волосы напоминали воронье гнездо, и от меня воняло. Сильно.

Поэтому я направилась в свою маленькую ванную. Тихий крик застрял в горле, когда я посмотрела на свое отражение в зеркале. У меня был такой вид, словно я побывала в драке, и теперь под обоими глазами у меня красовались фингалы. Я прикоснулась к спутанным волосам и засомневалась, не придется ли мне их отрезать.

– Но все кончено, – заверила я свое жалкое отражение. Искусственный свет флуоресцентных ламп поймал блеск в моих глазах. Да, он немного потускнел, но не погас. – Ты сделала это, и все кончено.

Не совсем. Внутренний голос предупредил, что всю оставшуюся жизнь мне придется бороться с желанием выпить, но впервые за долгое время я подумала, что у меня есть шанс. Я вздрогнула, когда тугие водные струи коснулись тела. Душ расслабил мои затекшие и ноющие конечности. За последнее время мои мышцы заметно ослабли, а кожа теперь казалась тонкой, как бумага. Вытершись, я надела свежую пару спортивных штанов и самую старую, самую мягкую футболку, которую только смогла отыскать. А затем водила расческой по волосам, пока рука не устала. В последний раз взглянула на себя в зеркало ванной.

Темные круги, желтоватая кожа, налитые кровью глаза.

Явное улучшение.

Тео все еще спал, когда я проскользнула мимо гостиной на кухню. Посмотрев на часы на плите, я как можно тише начала варить кофе. Однако стоило открыть кран, Тео пошевелился и сел, почесывая лицо и моргая.

– Доброе утро, – поприветствовал он.

– Доброе, – прохрипела я, ощущая, словно по горлу изнутри проходятся наждачной бумагой.

Тео пристально вглядывался в мое лицо.

– Как ты себя чувствуешь?

Я заставила себя немного улыбнуться.

– Как будто в меня врезался грузовик, проехал вперед и сдал назад, чтобы закончить работу.

Тео встал и потянулся, а я полезла в шкафчик за банкой кофе, мыслями погружаясь в туманную путаницу последних нескольких дней, пытаясь разобраться в воспоминаниях. Попробовав отделить один кофейный фильтр от остальных, я заметила, как дрожат мои руки.

– Дай помогу. – Тео встал и присоединился ко мне на кухне.

– Я чертовски слаба, – с горящими от стыда щеками призналась я. – Измотала себя, принимая душ и воюя с волосами.

– Но ты же это сделала.

Я посмотрела на него снизу вверх. Своим огромным телом Тео, казалось, заполнил всю мою кухню, и все же я никак не могла поверить, что он здесь. Сильный и настоящий, а не плод моего заглушенного алкоголем воображения.

– Садись, – ласково произнес он, положив большую руку мне на плечо, – я все понял.

Выйдя из кухни, я плюхнулась в мягкое кресло напротив дивана. И сидела, обнимая подушку, пока Тео хозяйничал на моей кухне, как будто уже поселился здесь.

– Я, конечно, рискую показаться полнейшей идиоткой, но когда ты приехал в Новый Орлеан?

– Пять дней назад, – ответил Тео.

Я недоверчиво покачала головой.

– Пять дней, и все они как в тумане. – Я посмотрела на него снизу вверх. – Как ты узнал, где меня искать?

– Мне звонил бармен из Le Chacal, – объяснил Тео, наливая воду в кофеварку. – Майк. Большой И. Он подслушал, как ты с каким-то парнем обсуждала татуировки и все время повторяла имя Тедди.

– И ты все бросил и полетел на другой конец страны.

В воздухе витал запах готовящегося кофе. Я крепче обняла подушку, когда Тео подошел и сел на диван.

– Прости меня, – прошептала я.

– Не надо извиняться, – махнул он рукой.

– Я должна, – проговорила я, вытирая глаза тыльной стороной ладони. – Мне за многое нужно извиниться. Надо же с чего-то начинать.

– Начни позже, – сказал Тео. – Прямо сейчас ты должна попробовать что-нибудь съесть. За все время я не смог влить в тебя больше нескольких чашек воды, вот почему ты чувствуешь слабость. Здесь имеется какое-нибудь заведение, которое тебе нравится?

– В кафе «Руни». Закусочная примерно в трех кварталах отсюда. Я захаживала туда пару раз, когда выпивка заставляла меня жаждать жирной пищи.

– Я принесу нам что-нибудь оттуда, – предложил он, направляясь обратно на кухню. – Ты не возражаешь, если я сначала быстренько приму душ?

– Нет. Вперед.

Я услышала, как в чашку наливается свежесваренный кофе, а через минуту Тео вложил его мне в руку. Я сделала глоток и тут же поставила чашку на стол. Слишком горячий. Слишком крепкий. Слишком. Все было слишком, как будто мое тело сделано из рисовой бумаги, внутри и снаружи.

Тео вышел из душа десять минут спустя, в синей футболке, джинсах и ботинках выглядя красивым какой-то мрачной красотой.

– Что бы ты съела?

Я постаралась придумать наименее неприятное блюдо, которое будет легко жевать и глотать.

– Наверное, овсянка подошла бы, спасибо.

Он направился к двери, но вдруг остановился.

– У тебя есть домашний телефон? Для экстренных случаев?

– Нет, у меня только сотовый… – Мой голос затих, когда на меня нахлынуло смутное воспоминание. Под его тяжестью я снова опустилась в кресло. – О боже!

– У тебя был сотовый, – заметил Тео с кривой усмешкой на губах.

– Тедди, мне так жаль…

– Я оставлю тебе свой телефон, – снова прервал меня он.

– Зачем?

– Не знаю. На случай, если тебе станет плохо. – Он пожал плечами и усмехнулся. – Или, может быть, ты захочешь поиграть во фруктового ниндзя.

Я улыбнулась.

– Ты предусмотрителен.

Когда он ушел, в доме стало совсем тихо. Мелкими глотками я попивала кофе и даже сыграла партию в пасьянс, прежде чем решилась открыть список контактов. Огромное количество женских имен – в основном только имена – заставило меня с легким смешком закатить глаза. Однако звук застыл на губах, когда взгляд остановился на Дене. Потом следовал Оскар. Домашний телефон Флетчеров. Таня, помощница Джоны. Эме, куратор галереи.

И Джона. Тоже.

Большой палец дрожал, зависнув над кнопкой вызова. Услышу ли я его старое голосовое сообщение? Или Флетчеры его отключили?

«Ты же едва держишься после вчерашнего вечера. У тебя в желудке ничего нет. Ты совершенна одна, тебе не на кого опереться. Не делай этого, ты еще недостаточно сильна».

Я нажала кнопку вызова и медленно поднесла телефон к уху.

«Эй, вы позвонили Джоне Флетчеру…»

Мое сердце раскололось надвое, когда я вспомнила, почему несколько месяцев назад выбросила свой старый мобильник.

«Оставьте мне сообщение, и я вам перезвоню».

Джона казался таким здоровым. Ни прерывистого дыхания, ни усталости, превращающей его голос в шепот. Будто я могу оставить сообщение, и он перезвонит через пять минут. Словно он может войти через парадную дверь, препираясь с братом и держа в руках пакет из «Руни».

«Желаю вам хорошо провести время».

Я все еще плакала, когда вернулся Тео, принеся с собой запах картофельных оладий и яиц.

Он не задал ни единого вопроса, только расставил на разбитом деревянном кофейном столике еду: маленький контейнер овсянки для меня и, кажется все, что нашлось в меню, для себя.

– Я звонила Джоне, – сообщила я, откладывая мобильник на стол. – Имею в виду, на его номер телефона. Голосовое сообщение снова выбило меня из колеи. Так мне и надо, не нужно было вынюхивать. Я очень сожалею об этом.

Густые темные брови Тео сошлись на переносице.

– Ничего страшного.

– Просто… хочу оставаться честной, – пояснила я. – Отныне. Это не так уж много, но… прости меня.

– Эй, – резким тоном произнес он, и я с несчастным видом подняла голову. – Я тоже так делаю, – мягко сказал он. – Все время звоню ему. Просто чтобы услышать голос.

– Я не могла справиться с собой, – проговорила я, вытирая глаза. – Пришлось выбросить свой старый телефон, потому что я звонила ему десятки раз в день.

Тео кивнул.

– Я все еще говорю о нем в настоящем времени.

Эти простые слова, как ни что иное, подняли мне настроение. Наверное, даже больше, чем присутствие Тео, в течение последних нескольких дней не дававшего мне расклеиться. Хотелось признаться ему во всем: почему покинула Вегас, почему напивалась до беспамятства. Однако мужчина рвался к еде.

– Черт, я голоден, – заявил он, роясь в пакетах.

– Ни капли в этом не сомневаюсь, ведь у меня здесь почти нечего есть. Я сидела на жидкой диете. – Я внимательно посмотрела на него. – Ты многое для меня сделал.

– Именно так поступают друзья, – пожал плечами Тео, вгрызаясь в огромную порцию бисквита с соусом.

– Да, они летят через полстраны, чтобы воевать с кричащей и блюющей баньши целых три…

– Ешь, – с нажимом произнес он, указывая подбородком на мою овсянку.

Я негромко рассмеялась, и звук больше походил на скрежет ржавой железки.

– Ну, если настаиваешь.

Я ковыряла свою овсянку. Судя по ощущениям, мое тело вывернули наизнанку, а потом вернули как было, но внутри все-таки все перемешалось. Я отправила в рот маленькую порцию овсянки. На вкус она напоминала теплую пасту с корицей. Через силу съев шесть ложечек, я затем отставила кашу на стол и наблюдала, как Тео с удовольствием поглощает стоящие перед ним блюда. Я подперла щеку ладонью, пряча улыбку, пока он убирал в сторону печенье и принимался за картофельные оладьи.

Тео, должно быть, почувствовал на себе мой взгляд.

– Что такое?

– Я рада снова тебя видеть, – призналась я. – Мне очень жаль, что так сложились обстоятельства…

Он указал вилкой на меня:

– Хватит. Извиняться.

– Такое чувство, что мне есть за что извиниться. – Я взяла свою бумажную салфетку – Как поживает Беверли?

– С ней все в порядке. Насколько можно ожидать в подобной ситуации.

– Она расстроена из-за меня?

– Она беспокоилась о тебе. Как и все мы.

– Мне следовало позвонить ей. Я должна была что-то сказать, но… – Я проглотила оправдания, как горькое лекарство. – Я должна перед ней извиниться.

– Я звонил ей вчера. Сказал, что ты плохо себя чувствуешь, но тебе уже лучше.

– Спасибо тебе.

Он пожал плечами, вытер рот салфеткой и сделал глоток кофе.

– А как же твой отец? – спросила, ковыряясь в овсянке.

– Он с головой ушел в работу. Уже почти отошел от дел, но все больше времени проводит в мэрии, стараясь быть полезным. Занимает время, пытается отвлечься, я думаю.

– А как ты это делаешь?

– Что делаю?

– Занимаешь время?

– В основном работаю. В последнее время в салоне почти нет окошек в записи.

Я уронила ложку.

– Но теперь ты здесь, со мной.

Тео отбросил свою салфетку и посмотрел на меня тяжелым взглядом.

– Да, все так. И я бы без промедления поступил так снова, так что хватит переживать. – Он слегка улыбнулся, чтобы смягчить свои слова. – Ты нуждалась в помощи, вот я и помог. Ничего особенного.

Это было охренеть как особенно, но я не стала возражать вслух.

– Господи, я даже не знаю, какой сегодня день недели. Я тоже могу пропустить работу, если так дальше пойдет.

– Сегодня среда, – сообщил Тео. – И я думаю, что тебе нужно немного отдохнуть.

– Думаю, ты прав. Можно воспользоваться твоим телефоном?

Я позвонила владельцу Le Chacal и сказала, что сильно заболела и не появлюсь завтра вечером. Вроде как у меня внезапный ларингит. Мой хриплый голос послужил доказательством. Руфус казался лишь слегка раздраженным из-за незапланированного больничного, о котором я сообщила в последнюю минуту.

– И, Руфус?.. – попросила я, прежде чем повесить трубку.

– Ну что еще?

– Передай мою благодарность Большому И. Он знает, о чем я.

Я предупредила и других работодателей, что заболела и дам знать, когда смогу вернуться.

«Если я захочу вернуться», – подумала я.

А потом отдала телефон Тео.

– Когда тебе нужно вернуться в Вегас?

– Я планировал вернуться в воскресенье вечером, – ответил Тео, убирая остатки еды. – Нормально?

– Конечно, – кивнула я.

Честно говоря, мысль о том, что снова останусь одна, пугала меня до чертиков. Полностью трезвой и не разбитой вдребезги я пробыла только полдня. Тео собирался провести здесь еще два, так что я решила за это время разобраться со всем дерьмом, что происходило в моей жизни. Однако я была слишком утомлена, слишком умственно и физически истощена, чтобы что-то предпринимать.

– Завтра я, может быть, покажу тебе Новый Орлеан, – пообещала ему. – Прямо сейчас я очень устала. Не хочешь посмотреть фильм?

– Конечно. Я не знаю, помнишь ли ты, но «Грязные танцы» крутят по кабельному телевидению. Это ведь фильм восьмидесятых, верно?

Я улыбнулась.

– Классика. Я бы с удовольствием посмотрела еще раз.

Он включил мой небольшой плоский телевизор и нашел фильм по запросу.

– Я даже не знала, что у меня есть кабельное телевидение, – заметила я.

– Это значит, что ты платишь по счетам, – подбодрил Тео.

– Да, наверное, так и есть.

Тео сидел на диване, положив руки на спинку и широко расставив ноги, а я разместилась в кресле. Однако оно было ужасно неудобным, кроме того внутри меня как прежде проснулось непреодолимое желание прикосновений. Мое тело казалось маленьким и хрупким, нуждающимся в защитных объятиях другого человека. Я проклинала себя за то, что выглядела настолько жалкой. Тео видел меня в самом худшем состоянии – истеричной и больной, голой и блюющей – и все это время оставался со мной. Мне хотелось попросить его сесть поближе, но я не решилась. Вероятно, моя неуверенность сейчас объяснялась тем, что я была трезва.

Однако собравшись с силами, я все же позвала:

– Тедди?

– Что?

– Ты не возражаешь, если я посижу рядом с тобой?

Он внимательно посмотрел на меня. Какая-то необъяснимая нежность промелькнула в его глазах, а затем растаяла на лице, смягчая жесткие черты.

– Если хочешь.

Он отодвинулся в сторону, и я свернулась калачиком рядом с ним. Не касаясь, но очень близко. Я чувствовала тепло его тела и вдыхала чистый запах его кожи. Как раз в то время, когда Бэби и Джонни практиковались в озере, моя голова начала наклоняться, а глаза – закрываться.

– Иди сюда. – Тео обнял меня за плечи. Он еще глубже погрузился в диван, положив мою голову себе на грудь. Потянулся рукой, чтобы снять одеяло со спинки и накинуть его мне на ноги. – Спи, – приказал он.

Я вздохнула, прижалась к нему и уплыла в сновидения.