Читать книгу Апокалипсис. Недетская сказка о Конце Света - Эмпирика Аттонита - Страница 13

***

История о ёлках весьма примечательна, хотя и не связана напрямую с нашим повествованием. Однако я возьму на себя смелось вкратце её пересказать.

Дело в том, что ректор больше всего на свете любил творить зло, а ещё – устраивать различные собрания, окидывать трепещущих от ужаса подданных величественно-надменным взором и обращаться к ним с напыщенными речами. Но студенты, особенно беспечные первокурсники, жуть как не хотели задерживаться после занятий – в ту пору, когда они ещё могли покидать эти зловещие стены. Поэтому в дни собраний Фиолетта и другие приспешники ректора рыскали по коридорам, отлавливая всех студентов и силой затаскивая их на ненавистные собрания.

Одной нерадивой студентке – она уже мельком встречалась тебе на этих страницах, любезный читатель, а вскоре предстанет во всей красе! – как-то раз чудом удалось улизнуть, но на следующий день её ждало ужасное возмездие. Кошмарная ведьма с фиолетовыми волосами вдруг вихрем налетела на неё посреди коридора и потащила опешившую от неожиданности жертву в деканат.

– Как ты посмела, – шипела она, – нарушить приказ его темнейшества… и мой! Нарушить наш внутренний распорядок! Наш университетский устав! О, ты поплатишься за это! Да ещё и без халата…

А студентка только молча хлопала глазами, ведь, сказать по правде, она вовсе не специально убежала с собрания: так уж вышло, что, будучи весьма нерадивой и к тому же вечно витающей в облаках, она просто-напросто забыла про него. Поэтому в тот момент она даже не представляла, за что её ругают. Разве что за отсутствие белого халата – форменной одежды, в которой студенты N-ского университета были обязаны посещать занятия.

Фиолетта распахнула дверь своего кабинета и швырнула растерянную студентку во тьму.

– Сиди здесь, а я сейчас приведу ректора! Ему ты будешь всё объяснять!

– Что объяснять? – осмелилась, наконец, спросить злостная нарушительница университетского устава.

– Зачем поступила сюда! – рявкнула ведьма и захлопнула дверь.

Глаза студентки постепенно привыкли к окружающему полумраку, и она разглядела высокие сводчатые потолки и, кажется, очертания массивного трона в глубине комнаты… «Готичненько», – подумала нарушительница, так и не осознавшая свою вину.

– Ну и ладно, – вслух размышляла она, – что мне ректор… Зачем я сюда поступила? Ха! Кто бы знал… Скажу всё, как есть: что случайно перепутала это место с мифическим институтом…

Торопливое цоканье ведьминых каблуков за дверью давным-давно стихло, и из деканата не доносилось ни звука. Студентка уже начинала опаздывать на следующее занятие и в нетерпении переминалась с ноги на ногу возле двери.

Вдруг в глубине кабинета послушалось тихое жалобное мяуканье.

Удивлённая пленница потихоньку пошла на звук, и на ощупь добралась до спрятанных за троном огромных клеток. Осторожно просунула руку сквозь толстые прутья, и пальцы нащупали что-то крохотное, пушистое, с маленькими нежными лапками. Мягкое и тёплое, оно доверчиво уткнулось в ладонь мокрым носом. Рядом замяукали ещё несколько тоненьких голосков. И ещё. Студентка, недавно смеявшаяся над шуткой какого-то остряка, сказавшего, что Фиолетта ест котят, теперь похолодела от ужаса.

Не думая более о собственной участи, она принялась судорожно искать замки или щеколды на клетках, беспорядочно шаря в темноте руками, и, нащупав засов, распахнула скрипнувшую дверцу. Из клетки что-то мягко спрыгнуло на пол и начало тереться о ноги освободительницы. И снова спрыгнуло. И снова. С дико колотящимся сердцем студентка спешно отпирала клетки, выгребая руками содержимое, если то само не решалось прыгать. Мягкие лапки и пушистое шевеление с непрекращающимся мяуканьем заполняли мрачную комнату.

В очередной раз пройдясь по всем клеткам и с удовлетворением отметив, что они пусты, студентка облегчённо вздохнула.

И тут скрипнула входная дверь.

– Вот мерзавец, высокомерный пень, – раздалось злобное шипение на пороге.

Раздосадованная Фиолетта вернулась без ректора.

Но так было ещё хуже. У студентки перехватило дыхание.

Тусклый свет из коридора хлынул во тьму кабинета, и ведьма с фиолетовыми волосами шагнула следом.

Пушистая толпа ринулась ей под ноги.

– Что за… – взвизгнула Фиолетта, подпрыгнув от неожиданности.

Растопырив когтистые пальцы, она принялась ловить котят, но их было слишком много.

Сбросив оцепенение, студентка кинулась в дверной проём и, налетев на ведьму, едва не сбила её с ног.

– Простите, я опаздываю на занятие! – крикнула она.

Фиолетта с перекошенным лицом выпустила схваченного было котёнка, угрожающе взметнув руки вверх, и последний пушистый пленник побежал по коридору, стремительно удаляясь от злополучного кабинета. Как и студентка, мчавшаяся прочь со всех ног.

– Фамилию, скажи свою фамилию! – завизжала ведьма, но оставшаяся безымянной нарушительница уже скрылась за поворотом и была такова.

Конечно, в тот раз она легко отделалась, но с тех пор всегда носила белый халат и старалась не попадаться Фиолетте на глаза, а при её приближении пряталась среди однокурсников, растворяясь белым пятном в белой студенческой толпе.

***

Следующее собрание было перед Новым годом, и его уже никто не осмелился пропускать.

Фиолетта согнала весь свой нерадивый факультет, словно стадо овец, в огромный актовый зал, где ректор в окружении свиты верных вассалов величественно возвышался на сцене за трибуной.

– Дорогие студенты! – его самодовольное лицо расплылось в ехидной усмешке, когда всё заняли свои места и в зале воцарилась гробовая тишина. – Мои маленькие трудолюбивые пчёлки!

На верхнем ряду кто-то усмехнулся, но кресло под ним тут же провалилось, и незадачливый студент канул в мрачную неизвестность.

– Вы долго и упорно трудились, приобщаясь к нашей сложной и многогранной науке, – как ни в чём ни бывало продолжал Ваол-ибн-Оод, – вы отважно вгрызались в её гранит, хотя многим он оказался не по зубам… Но, кроме науки, вы должны помнить ещё и о магии…

Последнее слово ректор произнёс таинственным полушёпотом и медленно воздел руки к потолку.

Студенты недоумевающе переглядывались, но не смели издать ни звука.

– Прежний ректор пытался развратить ваши умы так называемой магией добра: дружбы, взаимовыручки, надежды, любви… Он проповедовал веру в чудо и был столь же беспричинно весёлым, беспечным и нерадивым, как и худшие из вас! Это при нём расцветал еретический культ студенческого бога Анунаха и его сумасбродной супруги Халявы16… Но всем хорошо известно, к чему это привело! Наш университет стал разваливаться на глазах, треща по швам из-за отсутствия дисциплины, и только я смог возродить его былое величие! Со мной же вы познаете истинную магию: чёрное колдовство, силой которого я покараю всякого, кто осмелится мне не подчиняться!

Ваол-ибн-Оод перевёл дыхание и продолжил елейным голоском с деланной улыбкой:

– Но, впрочем, забудем же всё плохое в преддверии чудесного праздника, которого вы с нетерпением ждёте… Ведь вскоре после него вас настигнет сессия!

Тут ректор злорадно расхохотался, да так, что даже слёзы на глазах выступили.

Но зал молчал.

Отсмеявшись, Ваол окинул взглядом безмолвствующую аудиторию и недовольно хмыкнул. Ведьма с фиолетовыми волосами, тенью скользнувшая у него за спиной, с искажённым от гнева лицом стала подавать студентам знаки руками, изображая аплодисменты.

Первые ряды слушателей, беспомощно переглянувшись, неуверенно захлопали.

Лицо ректора вновь расплылось в самодовольной ухмылке, и он продолжал:

– Итак, чтобы скрасить вам праздник и добавить немного магии, – снова выделил Ваол последнее слово, – на этот раз я не стану урезать вашу жалкую стипендию!

Фиолетта снова яростно замахала руками за спиной ректора, и слушатели нехотя захлопали.

– А я-то надеялся на прибавку, – тихо посетовал один студент на ухо другому, и тут же провалился вместе с сидением.

– Вместо этого, – выдержав паузу, сообщил Ваол-ибн-Оод, – я заберу её всю!

Тут в нескольких местах отчаянно охнули, и с десяток студентов мигом скрылись во мраке.

– И знаете, на что я её потрачу? – голос ректора был полон насмешливого злорадства. – На подарки вам, глупенькие!

Фиолетта не знала, нужно ли тут хлопать, и на всякий случай решила подождать. Аудитория тоже застыла в бессмысленной надежде. Вытянув головы, студенты напряжённо уставились на повелителя. Ну а вдруг всё-таки случится что-нибудь хорошее? Не удалось ещё Ваолу изгнать из этих стен призрак сказочной веры в чудо…

– Я поставлю вам ёлки! – радостно воскликнул ректор.

И весь зал разом, не дожидаясь подсказки, яростно захлопал в ладоши.

– Да! Ура! Наконец-то! – раздавались студенческие крики, в которых явственно слышались боль и отчаяние.

– Много ёлок! – снова воскликнул Ваол и залился смехом под всеобщее обречённое ликование.

Но потом оказалось, что на много ёлок денег не хватит, поэтому решили поставить одну, но живую. Эта роль досталась преподавательнице с кафедры латинского языка – Тепелине, всем сердцем желавшей служить своему повелителю и не без основания опасавшейся, что её кафедру могут закрыть за ненадобностью.

Нарядившись в ёлочный костюм, то и дело незаметно перебегала она с место на место по тёмным коридорам, создавая иллюзию многочисленности новогодних деревьев. А по вечерам, оставшись с ректором наедине, торопливо семенила за ним по пятам в неуклюжем наряде, упрашивая его не закрывать кафедру и объясняя, что без знания латинского языка студенты не смогут ничего понять на лекциях профессора Валасала.

Ваола же тешило её подобострастие, и он, приняв надменный вид, неизменно отвечал:

– Я подумаю, но только если ты со мной поиграешь…

Тепелина пугалась, смущалась, но никогда не отказывалась.

Ректор отворачивался и начинал считать до десяти, а живая ёлка бежала прятаться, на ходу ненароком теряя иголки, ветки и прочие детали странного одеяния.

Так и стали ёлки символом студенческого отчаяния, безысходности и тщетной надежды, а Тепелина сделалась доверенным лицом Ваола-ибн-Оода. В причудливом наряде никто не узнавал её, поэтому она без труда могла следить за студентами и преподавателями и доносить потом своему повелителю обо всех замеченных нарушениях.

Досчитав до десяти, ректор злорадно напевал:

– Кто не спрятался – я не виноват! – и отправлялся блуждать по мрачным коридорам, на ощупь ища свою добычу.

Затаившаяся Тепелина пронзительно вскрикивала, когда Ваол внезапно выпрыгивал на неё из-за угла, а тот с тёмным восторгом восклицал:

– Ты лучшая ёлка, какую я когда-либо знал!

16

Анунах – верховный бог студенческой мифологии, правящий всей жизнью студента и вершащий суд. Милосердная Халява – его божественная супруга, покровительница и помощница студентов. Именно ей благочестивые почитатели возносят свои отчаянные мольбы из распахнутых настежь окон накануне экзаменов.