Читать книгу Удивительная история приключений принца Рикардо Пантуфлийского, сына короля Приджио - Эндрю Ландж - Страница 5

Когда ужин закончился, и дамы покинули комнату, король попытался серьёзно поговорить с принцем Рикардо. Это было именно то, что он не любил делать больше всего.

– Нет толку в том, чтобы проповедовать нынешней молодёжи, – говаривал его величество, – или, скорее, юноше совсем иного поколения. Вот у меня, скажем, в его возрасте был большой вкус к книгам. Я, допустим, пустился на авантюры только потому, что был обязан это сделать. А откуда у Дика такой вкус на приключения? Я бы даже был не против, если бы какой-нибудь несчастный случай заставил его взяться за книги. Но каждый должен получить свой собственный опыт в своей жизни; и когда он его получит, будем считать, что ему повезло, если будет ещё не слишком поздно. Хотел бы я увидеть его влюблённым в какую-нибудь милую девушку, которая удержала бы его дома.

Король не ожидал многого от серьёзного разговора с Диком. Тем не менее, он начал задавать вопросы о спортивных достижениях дня, на которые Рикардо отвечал скромно. Затем его величество заметил, что из всего, что он когда-либо читал или слышал, он усвоил, что Эфиопия, где произошла сегодняшняя схватка, находится всё же в Африке, а не в Азии.

– Я очень хочу, Рикардо, чтобы ты немного больше занимался своей географией. Военнослужащему крайне необходимо знать, где находится его враг, и если ему предстоит сражаться, например, с голландцами, то ему не следует начинать со своей армией где-нибудь в Центральной Азии.

– Я всегда мог сориентироваться через магию, отец, – сказал Дик. – Обычная магическая подзорная труба избавляет от хлопот с глобусом. Я ненавижу географию.

– Но труба может быть потеряна или разбита, или феи могут забрать её, и что тогда будешь делать ты?

– О, тогда бы вы знали, куда идти, или мистер Белшам.

Белшам был его наставником из Оксфорда.

– Но я не всегда буду при тебе, и когда я умру…

– Не говорите мне о смерти, сир, – взмолился Дик. – Да ведь вы не такой уж и старый. Вы можете жить ещё годами. Кроме того, я терпеть не могу это понятие. Такие люди, как мы с вами, должны жить вечно!

«Это чувство необычно для наследного принца», – подумал король; но он был рад услышать всё это.

– Ну, чтобы обязать вас, я постараюсь побороться со старостью, – сказал он. – Но никто не застрахован от несчастных случаев. Теперь, Дик, прошу тебя, веди себя как хороший парень, и, чтобы угодить мне, усердно позанимайся весь завтрашний день до полудня. Потом я приду и помогу тебе. И сейчас в озере всегда есть великолепный вечерний рост форели, так что вы можете заняться ею после работы. Вам это понравится, и кроме того, полагаю, вы устали после долгого дня охоты на монстров. Я помню, меня это утомляло.

– Я не говорю, что не устал, – сказал Дик; и действительно, он выглядел немного бледным, потому что день, проведённый внутри гигантского морского чудовища утомляет от жары и недостатка свежего воздуха. – Я думаю, что я пойду, прилягу. Спокойной ночи, мой дорогой старый губернатор, – сказал он ласково, хотя ему обычно не давали много слов.

Затем он пошел и поцеловал свою мать и принцессу Жаклин, с которой он перемолвился парой слов о том, чтобы она посидела на вёслах завтра на озере на следующий день, пока он порыбачит.

– И не смей их пускать приставать к сетке, Джеки, как обычно, – сказал его королевское высочество, отправляясь в свою спальню.

– Я бы хотела, чтобы он не звал меня Джеком, – сказала принцесса королеве.

– Это лучше, чем Лина, моя дорогая, – сказала её величество, которая в конце жизни полюбила эту маленькую шутку. – Это всегда звучит так, как будто кто-то другой был толще, – и я надеюсь, что у него нет никого другого.

Принцесса промолчала и уставилась в свою книгу.

Вскоре пришел король и сыиграл с нею партию в пикет. Когда они все расходились по спальням, он сказал:

– Прошу вас, зайдите ко мне в кабинет, Лина. Я хочу, чтобы вы написали для меня несколько писем.

Принцесса последовала за ним и заняла свое место за письменным столом. Письма были очень короткими. Одно было для герра Шниппа, портного короля и королевской семьи; другое было королевскому оружейнику, третье – сапожнику, четвёртое – оптику, пятое – ковроторговцу, который снабжал августейшую семью коврами и ковриками, шестое – стекольщику его величества. Все они были вызваны, чтобы быть во дворце рано следующим утром. Затем его величество зевнул, извинился и пошел спать. Принцесса также пошла в свою комнату или беседку, как её тогда называли, но не спать.

Она была недовольна тем, что Дик не удовлетворил своего отца, и что он был так небрежен, а также о других вещах.

«И почему король так внезапно вдруг решил собрать у себя всех этих портных и шляпников, производителей оптики, оружейников и сапожников?» – спросила она себя, стоя у окна, наблюдая за луной. – Понятия не имею. А ведь я могла бы это узнать. Я могла бы превратиться в собаку или кошку и войти в комнату, где он отдавал приказы. Но это будет несколько неловко, потому что когда слуги увидят Рипа (так звали королевского пса) – в двух местах одновременно, они начнут думать, что дворец заполонили призраки, а это заставляет людей говорить лишнее. Кроме того, я знаю, что неправильно подслушивать то, чего нельзя услышать. Часто трудно быть одновременно хорошим волшебником и хорошей девочкой. Искушения настолько сильны, сильнее, чем позволяют себе большинство людей». И она осталась сидеть на кровати у открытого окна, с луной, сияющей на её довольно желтых волосах и её белом платье, задаваясь вопросом, что именно такого собирался сделать король, и было ли это что-то такое, чего Дик не хотел бы?

– Как это глупо с моей стороны, – сказала она себе, – после всех уроков, которые я получила. Почему бы мне просто не выпить луну?!

Кстати, на самом деле это самый лучший способ узнать, что кто и что думает по какому-либо поводу и что собирается сделать, потому что всем известно, что Луна всё видит и знает абсолютно всё. Справедливо ли это? – другой вопрос; но, во всяком случае, это не подслушивание. И вообще, каждый может сам увидеть это, если, конечно, этот каждый – волшебник, как принцесса Жаклин. Другое дело, что попутно возникает множество сложных вопросов о том, что делать правильно и что неправильно; вопросов, которые не беспокоят других людей. Ведь секрет короля Приджио, почему он вдруг решил послать за портным и другими людьми, был его собственным секретом. Принцесса решила, что некрасиво узнавать об этом, превратившись в муху или в кошку (по кличке Семирамида), и до сих пор была совершенно права. Но она была очень молода, и ей никогда не приходило в голову, что так же неправильно было выяснять, что задумал сделать король, путём выпиванияя луны, и что делать такое так же неправильно и некрасиво, как и подслушивать чужие разговоры. Когда она стала старше, она научилась лучше разбираться в таких вещах; но именно в этом заключается опасность обучения молодых девушек магии, и именно по этой причине от неё отказались в большинстве стран.

Однако принцесса, к несчастью, не думала о добре и зле. Она подошла к книжному шкафу и сняла Корнелиуса Агриппу в одном большом высоком черном томе с серебряными застежками, которые никто не мог открыть; поскольку, как сказала принцесса, есть книги, которые никогда не должны лежать там, где их могли бы прочитать слуги или кто-либо еще. Никто не мог расстегнуть застежки, каким бы сильным или умным он ни был; но принцесса просто вздохнула и сделала жест в воздухе, и книга распахнулась на нужном месте – Книга IV, глава VI, примерно в середине страницы 576.

Конечно, магическое заклинание было написано на латыни; но принцесса достаточно хорошо знала латынь, и вскоре она уже знала волшебную песню наизусть. Затем она закрыла книгу и положила её обратно на полку. Потом она распахнула окно, откинула занавески и потушила все лампы, кроме двух ароматических свечей, которые горели белым огнем под круглым зеркалом с серебряной рамкой напротив окна. И в этом зеркале луна сияла белым и полным сиянием, заполняя всё пространство, так что комната была погружены в странный серебряный свет. Теперь вся комната, казалось, мягко качалась, таяла и дрожала; и когда она задрожала, воздух в ней зазвучал и зазвенел тихой серебряной музыкой, как будто он был наполнен морскими волнами.

Затем принцесса взяла большой серебряный таз, покрытый странными черными знаками и фигурами, отлитыми в серебре. Она налила воду в тазик и, наполняя его, спела магическое заклинание из латинской книги. В переводе это звучало примерно так:

Когда она пела, вода в серебряном тазу пенилась и пузырилась, а затем снова опала… Принцесса опустилась на колени посреди комнаты, и луна и белый свет от зеркала луны упали в воду.

Затем принцесса подняла тазик, наклонила к нему… и выпила воду, пролив при этом несколько капель… и так она выпила луну и не только её, но её знание обо всём и вся. Затем луна потемнела без облаков, и какое-то время на небе была темнота, и все собаки в мире вдруг начали выть. Когда же луна снова засияла, принцесса поднялась, потушила обе белых свечи и задёрнула занавески; а затем она пошла спать.

«Теперь я знаю всё об этом деле, – сказала она себе. – Это умнó; конечно, как и всё, что делает король, бесспорно, умнó, и он так добр, что, осмелюсь сказать, он не причинит никому никакого вреда. Но мне это кажется слишком уж жестоким трюком, чтобы сыграть такую шутку над бедным Рикардо. Тем не менее, Жаклин остаётся на страже, и я покажу им, что одна бедная девушка способна сделать больше, чем думают люди».

Поразмышляв на эту тему, принцесса уснула и не просыпалась, пока служанка Розина не разбудила её.

– Ой! Ваше королевское высочество, что это на полу? – сказала верная Розина, готовя одежды принцессы к утреннему выходу.

– Где? Почему? Что это? – спросила принцесса.

– Гляньте, как много – четыре, пять, шесть, семь… – Маленькие блестящие капли серебра лежали на ковре, как будто они расплавились и протекли там!

– Они не повредили ковер? – спросила принцесса: – О, Боже! королева вообще не будет рада, узнав про тот небольшой химический эксперимент, который я проводила прошлой ночью.

Но она очень хорошо знала, что, должно быть, ночью, выпивая луну, она сама пролила несколько капель заколдованной воды.

– Нет, ваше королевское высочество, ковер не поврежден, – сказала Розина. – Только ваше высочество на будущее должны делать такие вещи в лаборатории. Ее величество часто говорила об этом.

– Вы совершенно правы, – соглосилась принцесса. – Но поскольку никакого вреда я не причинила, то на этот раз мы никому и ничего про это не скажем. И ты, Розина, можешь оставить себе эти серебряные капли.

– Ваше высочество всегда очень добры, – сказала Розина, что было правдой; но насколько лучше и мудрее было бы не начинать обманывать! Мы никогда не знаем, как далеко мы можем зайти, но Жаклин… Она об этом узнала.

Ибо, когда она пошла завтракать, король был в сильном возбуждении, что было не похоже на него.

– Это самое необычное, – сказал его величество.

– Что? – спросила королева.

– Как, ты не заметила этого? Нет, ты легла спать до того, как это случилось. Но я прогуливался при лунном свете на балконе и внимательно наблюдал за этим…

– За чем за этим, мой дорогой? – спросила королева, наливая чай.

– А разве ты не видел этого, Дик? Как всегда, заспался! – заметил король, когда Рикардо вошел в комнату.

– Видел? А что я должен был увидеть, сэр? – спросил Дик, зевая.

– О, вы, конечно же спали сном праведника! Но это была самая необычная вещь на свете – непредсказуемое затмение Луны! Вы, должно быть, заметили это, Жаклин; ведь вы легли позже. Как завыли собаки!

– Нет… Я имею в виду, да… – пробормотала бедная Жаклин, которая, конечно, намедни сама вызвала весь этот переполох своими магическими чарами, но которая совершенно забыла, в волнении момента, что лунное затмение, особенно если оно случается неожиданно, может привлечь очень большое всеобщее внимание. А ещё Жаклин не могла выносить собственную ложь, и особенно глупо было лгать королю, который был так добр к ней; а кроме того, лги-не лги, а никакая ложь не изменит фактов.

– Да, я видела это, – призналась она, краснея. – Но разве оно не было предсказано?

– Ни слова об этом нигде не писали, – сказал король. – Я сразу посмотрел в альманах. Это самая необычная вещь, которую я когда-либо видел, а видел я на этом свете много.

– Эти астрономы, должно быть, сплошь обманщики, – сказал принц Рикардо. – Я никогда не думал, что в этой физической науке есть что-то особенное; сплошная тоска! Да и кроме того, они ведь все твердят, что Земля вращается вокруг Солнца, тогда как любой дурак может видеть, что на самом деле всё это наоборот.

Король Приджио был поражен этими словами в устах своего сына и наследника, надежды Пантуфлии. Но что мог сказать король ему в ответ? Астрономы Пантуфлии, которые полагали, что знают они довольно много, на этот раз, безусловно, были бы застигнуты врасплох. Действительно, никто из них не смог бы удовлетворительно объяснить это лунное затмение, хотя и написали о нем много томов.

– Почему, этого не может быть?! – воскликнул его величество. – Всякое может случиться. Сами законы гравитации могут измениться!

В этот момент вошел дворецкий Уильям, который был в семье королевы с той поры, когда она была ещё девочкой, и объявил:

– Прибыли некоторые из королевских торговцев, по предварительной записи, чтобы увидеть ваше величество.

Так что король, который едва ел завтрак, к большому раздражению королевы, которая не была так взволнована затмениями, вышел и присоединился к портным и остальным.