Читать книгу Две части одного - Энн Княгинина - Страница 5

Следующие дни, не выдались проще. Увидев меня в чужом доме, каждый посчитал нужным зайти ко мне по поводу своих проблем.

«Бросить бы все и оказаться рядом с ней» – думал я, пока мне рассказывали о своих проблемах.

Но у меня был долг перед темными, я был их вожаком, их главным. Усталость в последнее время, ощущалась все сильнее, но руки опускать было нельзя. Скоро будет ещё хуже, предчувствие никогда меня не подводило.

Аделия ворвалась в мой кабинет, размахивая руками, пыталась отдышаться.

– Говори, что случилось, – я поднял глаза на ее красное лицо.

– Дерев упало на жилой дом, – она держалась за живот, задыхаясь, с трудом сказала целую фразу.

Я вскакиваю со своего места, стул с грохотом падает на пол.

– Где? Аделия отвечай, какого хрена? – начинаю бушевать я, готовый затрясти ее за плечи.

Аделия в последнее время тормозила, и мне не очень это нравилось, но она с самого начала моей карьеры была рядом.

– Приктер девятый дом, на западе, – как можно быстрее проговорила она.

Встаю на оконный проем. Немедля открываю крылья, быстро ими взмахиваю, чтобы скорее попасть к пострадавшим темным, одновременно подаю импульсы медикам и спасателям. Врачи отдает обратный импульс, спасатели молчат.

Надежда на минимум пострадавших разлетается, увидев сплюснутый дом. Окна разбиты на всех двух этажах, дерево буквально раздавило весь второй этаж. Дурные мысли вонзаются в голову. Выпрямляя руки прямо, соединяю запястья двух рук вместе. Собираю всю энергию из себя. Сила проходит через грудную клетку, тяжестью ощущаясь в плечах.

 Медленно из рук материализуется электрическая струйка, направляю ее к упавшему дереву, пытаюсь его обхватить созданной энергией, руки каменеют: дерево слишком крупное. Стараюсь высосать из себя всю энергию что могу. Но начинается головокружение, разлечься сейчас непозволительная роскошь.

Спасатели до сих пор не ответили мне, медиков ощущаю они близко. Но без специалистов они не смогут вытащить людей для медицинской помощи.

Только приближаюсь к дому, как в мгновение ока, на этот же дом падает второе деревянистое растение с оглушительным треском. Земля дребезжит, поднимается пылища. Дом рушится еще в большей мере, медлить нельзя. Отпускаю руки, отправляя энергию растворятся в воздухе.

Тотчас срываюсь с места. Забегаю в разрушенный дом, крыша полностью обвалилась. Пыль сразу же забивает ноздри и легкие. Кашляю, но иду вперёд, закрывая рот рукой. Слизистая глаз воспаляется, сопровождаясь сухостью и болью. Все эти неприятные ощущения приходиться оставить позади.

Темные кричат, прося помощи. Выбор не велик кто ближе, того на улицу, врачи уже на месте.

Крик маленького мальчика слышится громче других, значит пойду на его голос. Наступаю на осколки стекла, чувствую колющую боль в стопах, через тонкую подошву кроссовок. Беру себя в руки, останавливаться не имею права.

Заглядываю в ближнюю почти нетронутую комнату. Первый этаж пострадал меньше. Пытаюсь заглушать мысли о смертях.

Маленький сгусток энергии летит в мою сторону, мальчик отправляет подсказку, потом подумаю, какой он молодец.

Маленький комок ведут в дальнюю комнату. Помимо его энергии, появляются еще и еще, но уже больше шаров по размеру. Иду на подсказку, шар влетает в комнату с заваленным проходом. Через грязную пыль вижу очертания ребенка.

– Помогите, помогите, – отчаянно просит маленький мальчик.

Руками стараюсь отодвинуть доски, но крики других сильно сбивают. Занозы впиваются в ладони, оставляя кровавые пятна и пульсирующую боль.

Первая доска убрана, но есть ещё.

– Ты можешь двигаться? – в надежде кричу в завал.

– Я не могу найти выход, мне страшно, – его всхлипы дают мне второе дыхание.

На следующие доски уходит времени меньше, но я потерял его и так слишком много. Криков темных становится меньше. Только бы не погибли.

Пробираюсь в комнату, спотыкаюсь об разбросанные вещи. Паренек крутится вокруг своей оси, плачет и протяжно кричит.

– Иди на звук, давай, – вверх отправляю яркий шар.

Лицо мальчика озаряется благодарной улыбкой, он начинает бежать ко мне, падает и снова бежит. Направляюсь к нему на встречу. Наконец он оказывается рядом, и я хватаю его на руки и пулей выбегаю наружу.

Медики на месте, но спасателей нет. Придётся проводить серьезные разговоры по поводу их отвратительной работы.

Вбежав обратно, на первом этаже больше никого не слышу и не вижу. Лестница на второй этаж сломана, черт, это усложняет задачу.

 Раскрываю крылья, но взлететь не получается слишком тесно, крылья мнутся и боль в пояснице раскалывает на куски.

Ещё попытка, получается зацепиться руками об остаток пола второго этажа, подтягиваюсь вверх и складываю обратно помятые крылья.

– Тут есть кто? Меня зажало, – женский голос доносится совсем близко.

Найти ее не составляет труда. Прибежав на ее голос, вижу огромную балку на ее ноге. Она пытается поднять его своей энергией, но это придает ей еще больше боли и ее лицо кривится.

Нужно нагибаться, крыша полностью изломлена. Деревья с улицы почти лежат на остатках пола.

– Рейвен, о как я рада видеть вас. Поможете мне? – она работала в ботаническом саду, всегда была такой спокойной и даже сейчас сохраняла трезвость ума. Хоть все щеки были заплаканные.

Соединяю силу рук и темного воедино, балка подаётся с трудом, но главное она поднимается.

– Как только сможешь вытащить ногу, через боль, но ты должна ее убрать,– голос ломается под тяжестью балки. Указываю ей, рассчитывая, что она сможет совладать с болью.

Бревно с трудом взмахивает вверх. Ее крик эхом проносится по дому. Убрала ногу, хорошо, просто отлично.

Руки задрожали, и балка падает обратно на почти разрушенный пол, энергия возвращается в ладони, и я хватаю девушку на руки, прыгаю на первый этаж, и выбежав на улицу, отдаю девушку в руки медикам.

Спасатели уже вбегают в дом, но я чувствую, они запозднились. Выкрики темных, с периодичностью в несколько минут пропадали.

– Рейвен, ваши крылья, – свободный врач подбегает ко мне со спины. И резко вправляет замятые черные крылья. Зажимаю зубы, сдерживая крик в горле.

–Спасибо, – благодарю я, через стиснувшие зубы.

– Ваши руки, – он смотрит на израненные ладони.

– Я справлюсь, помогите пострадавшим, и сообщите близким, как можно мягче, – медик соглашается, и только тогда я могу покинуть это место.

Ухожу к себе домой, мне нужно помыться.

***

– Сходишь сегодня со мной в библиотеку? – Дарья дует на горячий чай и спрашивает. Мы сидим в столовой, завтракая кексами с чаем. Пошел третий день, как Рейвен снова игнорировал меня.

– Давай, а что там хочешь?

Она давится и начинает кашлять, стучу ей по спине.

– Нужна книга собрания стихов, хочу почитать примеры, – после того как откашлялась, говорит она.

Отставляю пустую чашку с тарелкой.

– Сейчас или попозже?

Следует моему примеру, отодвигая посуду.

– Переоденемся и можно идти.

Встаем из-за стола и выходим.

Подходим к массивным деревянным дверям. Толкаем вместе, по-другому открыть не удавалось. Смотрю последний раз на экран телефона, разочаровываюсь и убираю трубку подальше в сумку.

– Чтобы вы хотели? – женщина с огромными очками подняла на нас взгляд. Толстые стекла очков увеличили ее зрачки до невероятных размеров.

– Любые книги со стихами.

Библиотекарь поднимает массивное тело со стула и направляется к высоким полкам.

– Сколько книг надо? У нас тут много, – женщина встает напротив стеллажа стихов.

– Парочку хватит, – отвечает ей Дарья.

Я рассматриваю полки с книгами, все уже в пыли мало кто заходит сюда, кроме студентов.

– Благодарю, – Дарья держит две толстые и тяжёленные книжки.

– Давай помогу, – беру одну книгу из ее рук.

– Распишитесь, и вернуть не забудьте.

Дарья расписывается в читательском билете.

– Дома будешь разбирать? – смотрю на коричневую обложку книги в своих руках.

– Ну да, здесь не комфортно.

Выходим на улицу, сегодня выдался теплый денек, но радости от него было мало.

– Слушай, не хочу на тебя давить, – говорит Дарья.

– Насчёт?

– Не хочешь фотографии сегодня поискать?

– Тебе интересно?

– Я даже не видела, как твои родители выглядят. Эти загадки кружатся вокруг тебя, хотела бы помочь.

– Отнесём книги и поедем.

– Далеко отсюда?

– На автобусе почти в конец города.

– Поняла.

Откладываем книги в комнате, берём проездные карточки и идём на остановку.

Чувствую волнение. Мне не по себе. Может, не стоило капаться во всём этом и подождать объяснения Рейвена?

– Нам какой?

– Седьмой автобус.

– Вот же он стоит, – Дарья указывает на транспорт, и мы мгновенно срываемся с остановки и запрыгиваем в заполненный людьми автобус. Забыла уже, что у седьмого автобуса поменялась остановка. Теперь поздно думать о волнениях.

Чем ближе мы подъезжали, тем быстрее стучало мое сердце, я уже давно не приезжала сюда.

Много воспоминаний в этих местах.

Родителей я не видела уже давно, и если признаться себе, то скучала по ним. Я смотрю на Дарью, она сосредоточено смотрит в окно. Не могу точно ответить на вопрос – «Почему ей захотелось поехать со мной именно сейчас».

Водитель объявляет остановку. Я толкаю Дарью в бок, отвлекая от разглядывания пейзажа за окном.

– Нам выходить.

Мы подходим к дверям, и как только они открываются, спрыгиваем на влажный от прошедшего дождя асфальт.

– Нам в тот синий дом, – киваю в сторону дома.

– На каком этаже квартира?

– На восьмом.

– Высоко.

Дарья не особо любила высоту. Об этом я узнала, когда нам устроили экскурсию на остров, на который можно было попасть только на частном самолёте. Такой бледной я ещё никогда не видела: она сидела в кресле, и ее бил мандраж. Когда мы приземлились, она один день вообще не разговаривала. Первое время я думала, что она просто летать боится, но потом узнала что у нее страх высоты.

– Там окна не большие, ты и не заметишь, – успокаиваю ее.

– Надеюсь, – она подняла голову, смотря на самый вверх 15-этажного дома.

Мы шли по двору моего детства. Я оборачивалась, позволяя воспоминаниям окутывать меня: «На этой горке, когда-то меня катали родители». Я направляю взгляд на маленькую железную горку всю в царапинах. «Как мираж вижу себя маленькой и счастливой, руки папы ловят меня снизу, и мы смеемся. Мама смотрит на нас с окна, и машет, когда мы с папой поднимаем на нее глаза».

Тоска в груди становится все сильнее. Мой взгляд переместился на кирпичное здание. Школа, в которую я ходила, перекрасили в коричневый, теперь она как новая, ещё и статус поменяла на гимназию.

– Эмиль, ты в порядке? – прочувствовав мое настроение, поинтересовалась Дарья.

– Да, все хорошо, – мне не хотелось сейчас разговаривать.

«Был ли здесь когда-нибудь Рейвен? Может я когда-нибудь видела его?» – думала я, оставаясь без единого ответа.

Когда ему было 10, мне был один годик. В 20 я уже уехала отсюда. Каким он был ребенком: проблемным или спокойным? Он обижал других или защищал? Хочу знать о нем больше: возможно ли это?

Пройдя чуть дальше, замечаю подъезд, в котором жили мои детские друзья, брат и сестра.

Они давно переехали и уже обзавелись семьями, как я слышала.

– Ой, мы прошли подъезд, – я так увлеклась мыслями, что не заметила тусклую бордовую дверь, ведущую в подъезд.

Прикладываю ключ к домофону, дверь щелкает, и мы заходим. Тут так же остался запах краски, давно ничего не менялось, не красилось. Но запах всегда стоял именно таким. В детстве мне было так интересно узнать, откуда он идет, что я бегала по всем этажам, вставала к дверям квартир и принюхивалась.

Я тогда такой выговор от родителей получила. Все соседи стали жаловаться на их странную дочь.

Так и не нашла.

Лифт работает, повезло, частенько в нем застревали люди. Дарье я об этом говорить не стала, может он уже перестал останавливаться в середине этажей и замирать до того как рабочие починят его.

На 6 этаже, я уже вся изнервничалась и старалась дышать ровнее, но дыхание сбивалось все сильнее.

Мы остановились около двери в мою квартиру, последние воспоминания бьют в голову, но уже не больно. «Вещи Дарка летят, перекатываются по лестнице вниз. Грохот стоял таким, как будто у него в сумках камни»

На связке ключей, нахожу нужный и вставляю в замочную скважину. Два раза прокручиваю и отпираю дверь.

– Проходи первая, – подталкиваю Дарью за порог.

Она не уверено входит.

– Обувь снимать?

– Не нужно.

Закрываю дверь на защёлку и прохожу в родительскую комнату, два пластмассовых глаза моего любимого мишки, грустно смотрят на меня. «Прости, что бросила тебя здесь» – мысленно веду разговор с медведем. «Так было нужно»

Дёргаю дверцу комода вперёд, и достаю все фотографии и фотоальбомы. Дарья садится на пол.

– Ты можешь сесть на диван, – говорю я, старясь подавить воспоминания, отслужившие свой срок.

– На полу удобнее будет, – отвечает Дарья, подминая ноги под себя. – Кидай фотки в середину и садись передо мной.

– Хорошо.

Открываю первый фотоальбом.

– Ты помнишь, как он выглядит? – спрашиваю Дарью про ворона, не желая называть его имени.

– Кто? – не понимает она.

Горько признавать, что, кажется, он снова позабыл обо мне.

– Рейвен, сможешь представить его на 20 лет моложе?

– Даже не знаю, я его только из окна видела, – Дарья грызет ногти, включая на полную свою память на лица.

– Старика ты вообще не видела, – логически мыслю я.

Я стала думать, как лучше поступить и беру фотографию родителей, на ней они держатся за руку и счастливо улыбаются на камеру. Вспоминаю то фото в старом доме, и смотрю сейчас на лицо мамы. Это точно была она.

Решение приходит почти сразу.

– Это мои родители, – протягиваю подруге фотографию.

Она берет в руки и рассматривает.

– Увидишь кроме них на фото кого-то другого. Отложи, – прошу ее я.

Смотрю на время, сейчас только два часа дня, но мы здесь точно до вечера.

***

После того случая, гнев за халатность работы спасателей ни как меня не отпускала, и я решил, что пора это прекратить.

–Аделия, – я позвал ее к себе. Она приоткрыла дверь и заглянула. – Зайди, – показывая глазами на стул, она заходит и встает к моему столу, не желая садиться.

– Пробей информацию по поводу погибших в разрушенном доме. Узнай у врачей, сколько было загубленных из-за разгильдяйства служб спасения, и вызови их ко мне.

– Будет сделано, – важно говори она, и собирается уйти, но я ее останавливаю.

– Постой.

Она медленно оборачивается на меня.

– Подготовь медикам почетные грамоты за хорошую и быстро выполненную работу.

Она улыбается.

– Ты бука, но справедливая бука, – что за детский сад? Я невольно улыбаюсь.

***

Фотография сменяются друг за другом, моих детских фото довольно много. Что же случилось, почему они бросили меня так резко? Может в этом и была правда Рейвена?

Дарья откладывает фото, где нет родителей или меня, или когда с нами на фото есть кто-то ещё. Их совсем не много.

Слеза скатывается со щеки, и я останавливаю Дарью рукой. «Не нужно меня жалеть, это он сделал меня ранимой» – хочу произнести это вслух, но оставляю в мыслях.

– Не плачь, пожалуйста, – ее глаза сами заполняются слезами.

– Я просто скучаю по родителям, я уже не видела их полтора года и столько же не слышала, – откидываю последнюю фото и беру стопку отложенную Дарьей, начиная просматривать их, ища друга Рейвена.

– Не он, – кидаю очередную фотографию в общую кучу

– А это вообще, по-моему, женщина, – я смеюсь сквозь слёзы, рассматривая фотографию, где женщина или мужчина с длинными волосами.

– Где?

– Вот, – поворачиваю снимок к ней.

Она улыбается.

– Перепутала, – мы смеёмся, и продолжаем поиск.

– Похож, но это не он, – очередной фотоснимок оказался не тем.

– Может он в молодости просто? Ты же говоришь тот старый.

– Ну не совсем старый, лет 60. Но нет, форма лица совершенно не похожа.

Остальные фото тоже не подходили, знакомый, хорошо знающий мою маму, был, а фото нет. А у Лорка фото мамы было, почему? Может он просто влюбленный поклонник? Оставляю все на полу, все равно ни кто не увидит этот бардак.

Выходим из квартиры слегка расстроенными. Задача не выполнена, я ничего не узнала.

В общежитии я почувствовала себя дома. Что будет, когда я закончу учебу? – придётся перебираться обратно.

Кладу на кресло мишку, я забрала его из комнаты. Раньше я даже спать без него не могла, и оставить его снова одного не смогла.

– Говорят, что свет сделали в актовом зале, – Дарья стучит по клавиатуре ноутбука.

– Значит, показ пройдет раньше? – сердце делает сальто.

– Пишут, что двадцать седьмого числа будет, как я и говорила.

– Хорошо, – сердце приземляется обратно.

– Блин, – взвизгивает Дарья.

– Что?

– Если бы не зашла сейчас на сайт университета, пропустили бы завтрашнюю подготовку к экзаменам.

– У нас же праздничные дни, – негодуя я.

– К экзаменам для второго курса не относится, так написали в комментариях преподаватели.

– Могли бы, и сообщить, – все больше возникаю я.

– Помнишь, говорили, «вы должны каждый день заходить на сайт. Все будет выкладываться там, не зашли, ваша вина».

– Как здорово придумали, – возмущенно покачиваю головой.

– Вот-вот, – Дарья выключает ноутбук и переодевается в пижаму.

Одиннадцать вечера. Смотрю в яркий экран телефон, ни единого звонка или сообщения.

«Не ищи там любовь» – говорю сама себя, смотря в пустой список пропущенных звонков.

Доброе утро четвёртый день. Дарья гладит меня по голове.

– Что случилось? – сонно произношу я, не понимая, что произошло.

– Можешь не смотреть на телефон, там ничего нет, – разочарованно сообщает меня, разочаровывая еще и меня.

Моя рука все равно тянется к трубке, но я замедляюсь и убираю руку, так и не взяв телефон.

– Я знаю, что ты ждёшь его, – как-то странно начинает говорить она.

– Почему ты говоришь мне это сейчас?

– По всему университету ходит вопрос, куда он исчез, что ты ему сделала, что он тебя сбежал. Я лучше предупрежу тебя, соберись силами.

– Спасибо.

Я смотрю на нее, она ободрительно улыбается. Сбежал от меня, а ведь, правда, так и было. И я тоже задавалась вопросом, почему он это сделал?

Взяв рюкзак с толстыми тетрадями, выходим и направляемся в кабинет, где должна проходить консультация по экзамену.

***

Импульсы в теле разбудили меня, охрана вызывала к входу в мир. Что опять случилось?

Хоть день я могу спокойно провести и сорваться на землю? Столько раз пытался, и каждый раз я был нужен тут.

Светлый стоит за пределами входа в темную зону. Последний раз, я его видел с Эмилей.

– Зачем явился? – я не скрывал недовольство от его визита.

– Кое-что вспомнил, – его рука пришла в норму, гипс уже сняли. Не хочу думать о поводе его визита, но и думать не придется, он скажет все сам.

– Наши отцы, когда черно-белой было год, договорились о том к кому девушка пойдет, с тем и жить будет.

«Нет, нет, нет» – вонзается мне в голову. Я не ожидал, что он все же придет с этой темой ко мне.

– Было такое, – неохотно соглашаюсь.

– Ты нарушил правило первый раз, я тебя прощаю, – испепеляю его взглядом. – Но сейчас я пришел решить все вопросы.

– Она моя, понял МОЯ? – с трудом сдерживаю себя от того, чтобы ни накинуться на Алекса.

С лёгким раздражением в голосе, последовал его ответ:

– Да, слухи дошли до меня, что ты цепко вцепился в нее, но у наших миров есть соглашения, тебе придется последовать им, – он смотрит на меня несколько секунд и тихо добавляет. – Дай ей сделать выбор самой, – последнее слово он протянул по буквам.

Самой? Я почувствовал ее руку на своей. Чтобы она сказала, узнав, что я принимаю решение за неё?

– Не позволю, – рявкаю я.

– Да ты что, – он лыбиться. – Считаешь меня сильным соперником? – издевательски начинает смеяться.

Я злюсь все больше, не в силах принять правильное решение. Изобью его еще раз, может начаться война.

– Сделаем, как хотели наши родители, – он раскрывает белоснежные крылья.

– Не тронь ее, – кричу ему в спину. Накал напряжение доходит до пика.

– Только если она сама захочет этого, – последние слова за ним. Он взлетает, оставляя меня одного.

Перед глазами проносится тягостная картина. «Светлый касается ее розовых мягких губ и вместо того, чтобы оттолкнуть его, она соглашается на поцелуй, прижавшись грудью к парню, и становится с ним единым целым»

Взмахиваю в злости кулаком, бью об стену, снова разбивая костяшки, боль сразу же пронзает кулак. Прислоняюсь лбом в том месте, куда ударил и закрываю глаза. Я одержим ей.

Она не должна быть с ним, не должна стоять даже рядом. Не должна даже дышать с ним одним воздухом. Но светлые не отступят, либо война, либо дать ей выбор.

Оставшись совсем один, успокоив свои мысли хотя бы немного, набираю ее номер. Мне требовалось услышать ее голос.

***

Экзамен будет трудный, ели понимала, что хотели от нас на консультации, странные не связанные вопросы с ответами заполнили мою тетрадь. Мозг отказывался понимать, что они придумали эту нелепость сами.

– Потренируемся, каждый вытянет билет, и постарается ответить на указанные вопросы, – преподавательский состав из трех человек выложили белые бумажки на стол.

– Пятый билет, – вытягиваю свой билет с тремя вопросами.

– Хорошо, садись и пиши, – учитель записывает мою фамилию и номер билета к себе в журнал.

Возвращаюсь на место. С заботой смотрю на Дарью, взявшую билет чуть раньше меня, у нее вообще все лицо было пунцовое. Утыкаюсь в тетрадь, пытаясь вспомнить, что мы проходили.

На один вопрос отвечаю, но не могу уверять, что все правильно, приходится перейти ко второму.

Он даётся труднее, и я застреваю на нём. Стучу ручкой по столу, но это не помогает вспомнить ответ на каверзный вопрос.

Дарья поднимается и сдает свою работу, складывает руку в кулак и кивает мне. Подбодрила, но не помогло и это.

Просидев над заданием еще, кое-как отвечаю, и перехожу к третьему. Он самый лёгкий, и занимает минимум моего времени для решения.

Я выхожу, Дарья ждёт меня, проверяя свои сданные ответы в конспекте. Увидев меня, убирает тетрадь в сумку.

– Ну как?

– На второй точно не правильно ответила, а у тебя?

– Просмотрела конспект, вроде на все верно только слишком кратко ответила.

Цоканье каблуков, громко раздаётся в тихом коридоре, первая сплетница университета, поскакала к нам, завидев издалека.

– Приветики.

Мы киваем ей в приветствии.

– Что-то давно не слышно мотора мотоцикла. Куда делся? – медлить она не стала, перешла к сути.

– Так надо, – вру я.

– Кинул что ли? – она строит печальное лицо, и, посмотрев на нас, мигом озаряется улыбкой.

Разговор состоится бессмысленным, игнорирую, и прохожу мимо нее, легонько задевая плечом.

– Я бы тоже бросила такую как ты! – она кричит мне в спину, но я уже не оборачиваюсь. Дарья бежит за мной.

– Трудно сохранять спокойствие, – первой говорю я, прежде чем она успеет поддержать меня.

– Всем все интересно, такие любознательные.

– Засунули бы они эту любознательность… – я не продолжаю, все прекрасно понимают, куда ее нужно засунуть. Но ее последние слова, бьют стрелой в грудь: «Я бы тоже бросила, такую как ты» «Рейвен тоже подумал так же?»

Возвращаемся в комнату, вот уже и полдня пришло. Рука тянется к телефону, и не зря, я вижу на экране один пропущенный, Рейвен. Смотрю в окно, никого нет.

– Я сейчас вернусь, – кричу Дарье, выбегая из комнаты.

– Приехал что ли? – кричит в след.

– Нет, – отвечаю в закрытую дверь.

Прохожу в конец коридора, и встаю в маленький предбанник. Жму зелёную кнопку у его номера.

– Эмиля.

Я слегка приподнимаю уголки губ, услышав его. Безмерно скучаю по нему.

– Ты звонил, извини, у меня была подготовка к экзамену, – оправдываюсь я.

– Вся в учебе?

– Можно и так сказать. А ты? Как ты?

– Неплохо, много дел.

– Много дел говоришь… – я начинаю расстраиваться, увидеть его не выйдет.

– Полный завал в делах.

– Понимаю.

Он молчит.

– Как твоя скула? – затыкаю тишину. После его врача с дрожащими руками боялась представить, как у него теперь зашита кожа.

– Почти проходит.

– Меняешь повязку?

– Да, у меня тут лекарь есть.

– Больше не болит? – вывожу пальцем на стене разнообразные фигуры, не поддаваясь смущению.

– Иногда даёт о себе знать.

– Мне жаль, – бросая взгляд за окно, вспоминая, как Рейвен защитил меня, хотя совсем был не обязан делать этого.

– Я получил эту рану не зря, – мне кажется, он улыбается.

– Я так и не сказала спасибо. Меня ещё никто не защищал, – вывожу на стене сердечко, и ненавижу себя за это.

Он молчит несколько секунд.

– Не стоит благодарить.

– Почему?

– Это моя обязанность защищать тебя.

– Но почему? Кто мы друг другу? – дрожащим голосом надеюсь узнать правду.

Он молчит. Ему нечего ответить. Тишину прерывает голос девушки, ее едва слышно. Но я разбираю слова.

– Рейвен, к тебе спасатели. И я принесла, как ты просил.

Слышу в трубке звяканье стекла.

– Это кто?

Он пропускает вопрос мимо ушей, и вздыхает.

– Извини малыш, я должен с ними разобраться.

Он отключается. А я остаюсь стоять одна, глотая собственную гордость.

А со мной разобраться ты не хочешь? Ещё эта женщина, возможно, они просто работают вместе, или у него много дел именно с ней: предположения в голове посыпались, как холодный град.

Долго не могла уснуть. Приятный голос девушки с той стороны трубки заставлял резко просыпаться. «Она спит с ним?» – быстрая вызывающая раздражение мысль, мелькнула у меня в голове. Я сжала кожу на руке, оставляя маленький синяк, это место неприятно защипало.

Эта девушка тоже неприятно щипала мою и так ноющую душу.

Я ставила будильник на 12, чтобы не проспать весь день и заняться тестами для учёбы, но у подруги были свои планы на меня.

– В кино пойдём? – Дарья будит меня самым неприятным способом. Крича мне в ухо.

– Ласково не разбудить? – подтягиваюсь и закрываю лицо руками.

– Нет, вставай фильм начнется через час, до кинотеатра пятнадцать минут.

– Ты уже и фильм выбрала?

– Ага.

– Может другой сеанс? – умоляюще спрашиваю я.

Она скидывает с меня одеяло без лишних слов. Приходится быстро собираться, под строгим надзором Дарьи.

Она в последнюю минуту хватает зонтик: дожди сейчас не редкость.

– Что смотреть будем?

– Бешеные лани

Я хмыкаю.

– Что это такое?

– Ужастик.

– Ты же не любишь их?

– Актер мой любимый снимается, значит, Дарья должна посмотреть, – уже с третьего лица про себя говорит.

Небо опять чернело. Осень отталкивает лето, занимая свое место. В такую погоду уныние ощущалось глубже.

– Ваши билеты, – просит контролер, и я протягиваю ей два билета. Глаза девушки пробегают по ним, и она отдает обратно с порванным контролем. – Пятый ряд седьмое, восьмое место.

Мы поднимаемся по ступенькам. В зале их почти не видно, только номера рядов подсвечены зелёным, пару раз спотыкаемся и смеёмся.

Садимся на свои места.

– Ну и зачем я так быстро собиралась. Ещё 10 минут до начала и реклама, – начинаю упрекать ее в спешке, опуская подлокотник.

– Люблю рекламу.

– Да я знаю, – каждые наши походы в кино заканчивались тем, что реклама была намного интереснее самого фильма. Смотрю на чёрный экран.

В кинотеатр заходит знакомый на лицо парень, неуверенна, обозналась или нет. Но такие светлые волосы были редкостью. Он садится за два ряда вниз.

– Он похож на Алекса, – шепчу подруге в ухо.

Дарья смотрит вниз.

– Ты уверена?

– Нет, но волосы уж очень знакомые.

– Давай крикнем?

– Не нужно, Рейвен сказал мне, «что взял у него номер самым мягким образом». Не очень будет, если он узнает, – категорично отказываю ей.

Она хмурится.

– Он оставил тебя снова, и ты будешь отказывать себе в общении с другими?

Я закусила язык, боль освежала мысли. Ее слова снова неприятно отдали в груди.

– Мне неприятно, когда ты говоришь, что я для него никто. Неприятно, когда ты говоришь, что он забывает меня.

Она потирает пальцы на руках.

– Извини, я просто вижу, что он придает тебе боль.

– Твои слова тоже.

– Прости, – расстроено говорит она, и легонько толкает в плечо.

Парень вертит головой, и останавливается на нас, его лицо озаряется белозубой улыбкой.

– Девушку слева зовут случайно не Эмиля?

– Алекс? – отозвалась я.

– Рад тебя видеть, я присяду с вами?

Я замешкалась, но потом все равно ответила:

– Садись.

Он проходит через сиденья, поднимается на наш ряд и присаживается рядом со мной.

От него пахнет свежестью и утренним морем. На секунду показалась, что я на пляже, на закате.

– Я думал о тебе, – сообщает он, и кладет локоть на подлокотник, где уже лежала моя рука. Я убираю руку и кладу себе на ноги.

Что мне ответить? «Я влюблялась в человека, который избил тебя?» – как бегущая строка проносятся слова о влюбленности.

Не стоит забывать: любовь к нему не будет легкой. Тогда почему такая тоска, как черная дыра поглощала все мысли, оставляя только голубые безжалостные глаза.

– Я пролежал месяц в больнице, – рассказывает Алекс, ерзая на сиденье.

– А что случилось? – я должна узнать точнее.

– Неудачно сломал руку вместе с телефоном.

Я бросаю взгляд на его руки, он замечает мой интерес.

– Правую, гипс уже сняли.

Сломал ему руку? Но для чего он пошел на такой шаг?

Дарья шепчет на ухо:

– Ничего такой, – я пихаю ее локтем, она тихо хихикает.

– Прости, не представился, – он подаёт Дарье руку, и она пожимает его ладонь.

– Алекс, Алекс Эйб.

– Как Бонд, Джеймс Бонд? – они смеются.

– Я не против такого сравнения, – торжественно говорит он, улыбаясь во весь рот.

Они переговаривались через меня, и я уже стала радоваться за Дарью, их общение выдалось лучше, чем мое с ним. Но только я позволила себе расслабиться, как он снова обернулся на меня.

– Ты хотела показать мне свои работы, помнишь?

– Ага, – на самом деле я об этом уже не думала, и вообще случайно вылетели тогда те слова.

– Так вот, если ты дашь мне снова свой номер, то на сей раз я тебя точно приглашу на свидание и оценю твои эскизы, – быстро произносит он, не прекращая ерзать.

Не знаю что ответить. Мы друг другу с Рейвеном, кто? Он посчитал, что это не важный вопрос, решив не отвечать. Между нами не было даже поцелуя, но он вел себя так, как будто зарезервировал меня.

Ещё и какая та девушка рядом с ним… рядом с ним: неприятные словосочетания. Разве так поступали как он?

Звук из колонок начинается первым, позже появляется картинка на экране. Алекс ещё ждёт ответа, не отрывая от меня взгляда. Я нервничаю, мне приятно, что он так реагирует на меня, но я все время жду какой-то подвох из-за его взгляда. И так с первой нашей встречи.

– О, Дарья твоя любимая реклама.

– Эта?

Я смотрю на нее, не моргая, подмигнула правым глазом, и до нее дошло.

– А, поняла. Да люблю ее.

Алекс, наконец-то отворачивается.

Логика Дарьи поражала меня, боялась ужастиков, но потащила сюда из-за какого-то там актера.

Теперь она постоянно хватала мою руку, даже когда на экране ничего не происходило. На неожиданные моменты кричала так, будто ее резали. Зрители уже оборачивались на ее крики.

– Ты не боишься? – Алекс поднял подлокотник и продвинулся ко мне ближе.

– Я уже столько просмотрела, больше не пугает, – тихо засмеялась, не сдвигаясь с места.

– Одна смотрела?

– С бывшим парнем.

Он зашептал чуть громче:

– Извини, что напомнил.

– Мне уже все равно.

Его глаза сверкнули надеждой.

– Готова для новых отношений?

– Можно сказать и так.

До появления Рейвена, я сомневалась, нужно ли мне это. Да и до сих пор есть сомнения. Привязываться к кому то, это больно.

– Попытаю свое счастье, – касается пальцами моего бедра, начиная медленно проводить подушечками пальцев по ноге. Щекотно и пробирает дрожь по телу, но не могу сказать что неприятно.

– Твоя воля, – отвечаю безразличным голосом, после затянувшейся паузы, и слежу за его рукой. Пальцы проскальзывают к колену, но на этом я отодвигаю ногу, оставив его руку висеть на весу.

Сквозь свет от фильма, вижу улыбку на его лице, неосознанно отвечаю на нее. Он приятный и спокойный парень, противоположность Рейвена. Два абсолютно разных человека, но темная сторона притягивала меня сильнее. Или Алекс ещё просто не раскрылся, чтобы занять хоть какое-то место в жизни.

***

– Какого хрена?– я ругал свою секретаршу.

– Если ты видишь, что я говорю по телефону нужно молча заходить. Почему ты вообще не постучала?

– Извини, не подумала, – спокойно отвечает на мои выпады.

– Ты не подумала? Не подумала? Она услышала тебя, – я был разъярен на девушку, что никак не врубалась, что я не люблю вторжение в личную жизнь.

После измены бывшего Эмиле, вряд ли она сумеет заставить себя думать о девушке из телефона, как только о моей коллеге.

– Кто она? – не понимает Аделия, нервно поправляя ручки на моем столе.

– Черно-белая, – я продолжал так называть ее в своем мире, по-другому она была не известна.

– Ты в последнее время сам не свой, – закидывает черную ручку в металлический стаканчик.

Сколько можно уже твердить мне это, каждому кому было не лень. Я сам чувствовал себя не так как обычно, я вечно думал о ней на постоянной основе.

– Ты меня услышала? – я немного успокоился, наблюдая, как она прибирается на моем рабочем столе.

– Больше этого не повторится, – сложила документы в одну стопку и подвинула на угол стола.

– Надеюсь. Принеси, что узнала по погибшим. Сейчас сразу и разберем.

Аделия выходит и, вернувшись обратно в мой кабинет, отдает бумаги, а за ней входят четверо рабочих спасателей. Смотрю в бумаги, и вижу не приятные цифры: «Десятеро были спасены, пятеро мертвы»

– Вы нас вызывали, – они стояли надо мной, нервируя.

–Вызывал, – один из них хочет сесть, но я не позволяю.

Я продолжил читать: «Троя были зажаты и умерли на месте. Один от большой потери крови после 10 минут от полученной раны. Второй хотел выбраться сам, но на него разрушился потолок» Я повернул бумаги в их сторону и ткнул пальцем.

– Это по вашей вине господа, – мужчины уставились глупым взглядом на листок.– Где вы были, когда я вызывал вас?

– Мы… – они не могли найти себе оправдания, даже перекидываясь со своими коллегами взглядами. Я тем более не стал искать его для них.

– Под суд вас или поставить на все остатки лет на важную работу на минимальную оплату?

Они занервничали, не многие соглашались на такой труд, но зарплата там была приличная, только для них она будет минимальной.

– На какую? – один из них пришел в себя раньше других.

– К забору. Как раз будете отдавать долг народу.

– Рейвен Редл, пожалуйста, – они удивленно вытаращились на меня. – У нас семьи мы не можем, – они подошли к моему столу ближе, пытаясь состроить виноватые лица.

Я встал со стула, и облокотился руками об стол.

– Семьи у вас? А у тех двоих темных близких не было? Ваша халатность убила их, – я переходил на повышенный голос. – Убила, вам это слово что-нибудь говорит?

– Да, – негромко ответили они. Неуверен, осознают ли они, что вообще произошло и принимают ли свою вину.

– С завтрашнего дня выходите на новую должность, – я взял свой портфель и пошел к выходу. Мужчины не хотели расходиться, встали около двери и не пропускали меня. – Со слухом плохо?

– Мы не будем там работать, – уверенно сказал один из рабочих. Я покачал головой и оттолкнул их от двери, почти сразу же они поддались и отошли.

Я вышел из кабинета и повернулся на Аделию, вытирающую теперь свой стол.

– Готовь документы на этих, – я кинул взглядом на рабочих. – Подготовь бумаги в суд без права адвокатов, на этих четверых, – я хотел уже выйти на улицу, как меня остановили, крикнув в спину.

– Ладно, мы согласны, – сказал первый.

– Говори за себя, я лучше в тюрьму, – сказал другой.

– Я работать на воротах, это уж точно лучше, чем гнить, – третий принял решения.

– Согласен, – четвертый согласился с первым и третьим.

– Аделия, ты поняла что делать. Троим договор об их новой работе, одному повестку в суд, – Аделия кивнула и принялась выполнять указ.

Забор, что огораживал нас от проникновения светлых, требовал много энергии. Для создания барьера из тока. Отдавать свою энергию выматывало темного. Но по-другому было никак, это наша защита от светлых. Кому нужны были деньги шли туда трудиться. Два часа стоишь, отдаешь свои силы изгороди. Два часа приходишь в себя пополняешь свой сосуд заново. Неделю через неделю. Но для них график изменится в худшую сторону, как и зарплата. И это им еще повезло.

Наконец-то я смог добраться до своей комнаты, я был зверски голоден. Аделия сегодня ничего не принесла мне.

***

– Самое страшное в этом фильме была реклама, – сказала я. Мы выходили из кинотеатра. Дождь постепенно начинал капать.

– Почему? – не поняла Дарья, оставившая красные пятна на моей руке.

– Могу предположить, что её зацепил один фильм ужасов с рекламы? – Алекс подключился к разговору, пропуская нас на улицу первыми.

– Откуда ты узнал? – изумилась я.

– Видел как ты, не отрываясь смотрела в экран, даже твои губы приоткрылись, когда стали рекламировать новый фильм, – ответил Алекс и развеял загадку.

– Ты смотреть на нее что ли? – засмеялась Дарья.

– Было такое, спорить не буду, – он опять улыбнулся, да он постоянно улыбался.

– Ты всегда открываешь дверь перед девушками? – не унималась подруга.

– Только перед красивыми, – он кинул на нее взгляд, а остановил на мне.

– Мне в такси позвонить нужно, я свой телефон оставил дома. Можешь свой дать? Я быстренько вызову, – попросил Алекс, когда мы отошли от дверей на вход в кинотеатр.

Дарья хотела достать свой телефон, но Алекс что-то прошептал ей губами, и она вытащила руку с сумки.

– Эми, я не смогу в этом бардаке найти его. Можешь свой дать?

– Вы задумали что-то? – начала искать телефон в сумке, попутно пытаясь понять, когда у Дарьи, любитель аккуратности и порядке, вдруг в сумке образовался бардак.

– На, – протягиваю ему в руки телефон. Он берет его из моих рук, слегка касаясь меня пальцами. Теплые касания на миг согрели мои замершие пальцы.

Он стучит по экрану, набирая номер, но вместо ответов диспетчера в его кармане просвечивает экран телефона с моим номером.

– Да ладно? – смеюсь от его проделки, – Дарья? – я смотрю на девушку, хитро прячущую улыбку за воротом куртки.

– Что сразу я? Ты ему сама уже давала номер.

Отдает телефон обратно.

– Мне не нужно такси, я сам себе водитель, – он подходит к зелёной матовой машине.

Это ещё больше показывает, какие они с Рейвеном разные. Опять я думаю об исчезнувшем, снова и снова ловя себя на мыслях о нем.

На брелке зажимает кнопку, снимая с сигнализации машину. Вместе с ней сразу же открываются двери авто. Дарья открывает рот.

– Вот это да, я не знала, что машины так умеют.

Он ей улыбается и указывает на заднее место машины.

– Садитесь, довезу.

– Спасибо, мы сами дойдем, – я вырываю зонт из рук Дарьи.

Он спускает взгляд на зонт и смотрит на небо.

– Кажется, будет ураган, вам зонт не поможет.

– В лес нас увезешь и изнасилуешь ещё, – говорю я, и Дарья щурит глаза.

– Раньше ты об этом не думала, подруга, – опять эти намеки на мои отношения с Рейвеном.

– Хорошо не давите на меня, – только хочу сесть в машину, как меня задерживает рука Алекса.

– Сядешь со мной спереди? Мне приятно будет.

– Не уверена, что это хорошая идея.

Дарья проходит мимо нас и залезает назад, закрыв за собой дверь. Я понимала, что она хочет сделать лучше, но это не то, что мне было нужно. Алекс садится за руль, я сажусь рядом.

Крупные капли дождя застучали по лобовому стеклу, на улице потемнело, как под вечер. Блондин включает дворники, на стекле остаются мокрые разводы.

– А ты хотела идти пешком, – не громко говорит Алекс, приходится прислушаться, чтобы разобрать слова. Он едет не спеша, пропуская каждого пешехода. Как в мою жизнь могли ворваться сразу два мужчины, так не похожие друг на друга? Но где тот первый?

– Ветер еще поднялся, – говорит Дарья сзади.

 Ветви деревьев сильно качались, подгибаясь к земле. Люди отходили от дорожных знаков, казалось, они с минуту на минуту упадут.

– Было бы не по-джентельменски, оставить прекрасных дам в такую непогоду.

– Как отблагодарить тебя? – подруга не успокаивалась, видимо Алекс зацепил ее. Впервые вижу такое внимание к парню с ее стороны.

– Ничего не нужно, главное увидеть тебя, – он отрывает взгляд от дороги, и смотрит на меня. Эти слова предназначались мне. Откашливается. – Вас.

В отражение салонного зеркала замечаю лицо Дарьи. Она надувает губы в обиде, но что-то шепчет самой себе, и ее лицо вновь становится расслабленным.

– Ты проехал, – говорю ему, слегка повысив голос, чтобы он расслышал меня сразу, не успев уехать еще дальше от общежития. Он извиняется, и сразу же находит место для разворота, выкручивает руль до конца и въезжает на нужную полосу. Я выскакиваю из машины, как только Алекс тормозит до конца. Открываю зонт, потом помогаю Дарье выйти. Она берет меня под руку, прячась под зонтиком.

– Я позвоню как-нибудь? – спрашивает Алекс меня, и его лицо озаряется надеждой.

В горле пересохло и вместо ответа я утвердительно киваю.

– Если ты мне хотя бы напишешь, даже если глупость, сделаешь меня слегка счастливее, – приторно говорит он.

Неуверенно улыбаюсь, и он, завидев, что продолжения не последует, садится в машину и уезжает.

– Дарья, а Дарья, – этот разговор я решила начать в сухом и тихом месте, в нашей комнате.

– Что?

– Признавайся, Алекс понравился тебе?

– Приятный, – на ее лице мечтательная улыбка. – Но ему понравилась ты, и я не против, – в глазах лжи нет, только легкая нотка расстройства.

– Давай я тебе номер его дам, и ты как бы случайно позвонишь?

Она машет обеими руками.

– Ну, нет, бегать не за кем я не буду.

Она включает ноутбук, заходит в видео и говорит:

– Я парочку видео подобрала, если ты забыла, напомню, – щелкает мышкой на первое видео. – Показ послезавтра и на сей раз оно точно состоится.

– Прям точно, точно?

– Внимательнее милочка быть надо, в холле объявление висело.

– Не готова я, – хнычу я и стреляю взглядом на шкаф Дарьи, там хранилось мое платье, в моем шкафу места уже не осталось.

– Поэтому сейчас будем смотреть показы знаменитых моделей.

– Ты слишком серьезно относишься.

– Не, ну если хочешь опозориться, то ладно, – ее ладонь ложится на компьютерную мышь, стрелкой направляет на «назад».

– Ладно, ладно, показывай, – она улыбается и нажимает на play.

.

– Запоминай их движения и выражение лица, тоже между прочим, очень важно, – не знала, что она такой знаток в этом деле. – Видишь, как верхнюю часть тела фиксируют?

– Да, – я смотрю на высокую модель в видео, ее спина идеально выпрямлена, а взгляд сосредоточено смотрит вперед.

– Завтра в коридоре будешь тренироваться, – сообщает она мне, вытащив кончик языка наружу.

– Не буду, – отрицательно качаю головой.

– Почему?

– Все будут смотреть на меня. Я на такие жертвы не готова.

– Во-во голову прямо держит, как будто ее скотчем замотали, – тыкает указательным пальцем в экран на модель.

Я смеюсь.

– Вырубай, это смешно, – она смеется вместе со мной и закрывает крышку ноутбука.