Читать книгу Первый вызов официозу: Криптозоология - Эр Ван Ши - Страница 4

Хочу сразу оговориться, что собрав значительный фактологический материал, я получил твёрдое убеждение в том, что не признаваемые консервативной наукой, но всесторонне описанные очевидцами и упоминаемые в истор. анналах, животные существуют. Все заявления о том, что, к примеру, животные, подобные мезозойским рептилиям, полностью вымерли к началу кайнозоя, становятся абсолютно неубедительны, поскольку не учитывают основополагающих законов эволюции. Можно привести в пример известные нашумевшие факты, опровергающие официозную точку зрения. Как мне, возможно, удалось показать в своей ст. «Формации и виды Homo sapiens. Расовый полицентризм и полиморфизм» на палеоантропологическую тему, «исчезновение» эволюционно-предшествующих видов – совсем не обязательное условие эволюции и является, всего лишь, трансформацией морфофизиологии в борьбе за существование. Это блестяще демонстрирует находка на индонезийском о. Флорес останков Homo floresiensis – современника Homo sapiens. Виды – порой даже узко-специализированные – находят новые экологические ниши, иногда совсем крошечные по размерам, и даже единичные на планете (эндемичные). В противном случае на Земле не существовало бы такое огромное видовое разнообразие, необходимое для поддержания и развития жизни. Исчезновение их, разумеется, может происходить, особенно при глобальных катаклизмах или при активном вмешательстве человека в естественные процессы. Наоборот, при благоприятном стечении различных обстоятельств и условий, в т. ч. природно-экологических, эти виды могут широко распространяться и даже давать начало новым ветвям.

Задача же науки состоит не в том, чтобы добывать любой ценой (в т. ч. уничтожением последних представителей вида, ради тщеславия коллекционеров от науки) образцы для исследования, а в исследовании животных в местах их привычного обитания. Тем более, что добыть живой экземпляр зачастую невозможно.

Попробуем рассмотреть вопрос о существовании нек. видов, главным образом, рептилий, о которых бытует много легенд и рассказов, но тем не менее отвергаемых скептиками по отношению к современности.

Во-первых, несмотря на то, что большинство рептилий не являются прямо зависимыми от воды, как земноводные, значительная их часть, тем не менее, связана именно с водой – морями, озёрами, болотами, реками, занимая определённые природно-экологические ниши, по большей части, малодоступные для человека, в которых они играют ведущие роли. Поэтому редкие столкновения с ними человека служат поводом для возникновения легенд, часто приукрашенных. Не исключено, что эти существа ассоциировались с персонажами космогонических мифов – драконами, внешность которых противоречива, наподобие вавилонского Сирруша, изображённого на воротах Иштар. На самом деле, во многом мифический, дракон представляется как некое синкретическое существо, составленное из частей животных, представляющих (или «населяющих») небо, землю и «подземный мир» (или же водное и подводное пространство). Неожиданное сходство драконов со в самом деле существовавшими или существующими животными невольно приводило людей к мысли о реальности истоков мифологии, хотя на деле только лишь запутывало исследователей.

Во-вторых, приспосабливаясь к новым, изменившимся условиям, часть рептилий, соответственно, изменилась морфологически. Очень характерно это, в частности, для черепах, часть которых стала вести преимущественно водный образ жизни, а нек. и вообще являются ныне чисто морскими обитателями. Черепахи же – потомки плакодонтов – современницы и родственницы зауроподов – диплодоков, бронтозавров и пр. мезозойских рептилий, а также древ. (дипродонтов) и совр. броненосцев, причём среди них доныне есть гигантские виды весом в 0,5—1 т. Но если мы принимаем как естественное существование в нашу эпоху черепах и броненосцев, почему же должны отказывать в то же самом совр. потомкам завроподов?

Обычно считается, что завроподы и др. близкие им виды, являвшиеся одними из крупнейших животных планеты, когда-либо существовавших на ней, должны были обитать на суше и потреблять огромное количество растительной пищи, хотя являлись, как принято считать, холоднокровными животными. Однако это не совсем так. Они действительно могли ходить, но по неглубокому дну озёр и прибрежному шельфу, полупогружёнными в воду, снимавшую значительную часть нагрузок – из-за своего веса – о чём свидетельствует и расположение у нек. видов ноздрей на макушке: находясь под водой, они могли дышать и наблюдать, оставаясь незамеченными. Не случайно, все их находки приходятся на места расположения пустынь, т. е. с избытком песка, оставшегося от высохших водных пространств.

Отсюда виден и закономерный итог их эволюции: либо снижение веса и полуводный образ жизни на суше, либо постепенное превращение в различные виды плезиозавров (не путать с плиозаврами, происхождение которых восходит к другим рептилиям, близким наземным полуводным крокодилам и аллигаторам), перешедшим от растительной к потреблению морской пищи. Так, соответственно, плезиозавры специализировались на рыбе, в то время как плиозавры – на более крупных морских обитателях, в т. ч. плезиозаврах. А, как известно, фактор питания влияет на физическое развитие и размеры (рост).

Завроподы

Индрикотерий

Жираф.1-й путь развития, грацилизация

Плезиозавр, 2-й путь развития

Глобальная катастрофа конца мелового периода 66—65 млн. л. н. привела к исчезновению, в первую очередь, крупных наземных ящеров, утративших пищевую базу и в значительной мере погибших при катастрофе (впрочем, я не исключаю, что некоторые их потомки могли сохраниться в глухих уголках мира, например, в Якутии под именем харги). Морские же и озёрные вполне могли сохраниться. Сохранились же, несмотря на предыдущие катаклизмы, совр. китообразные! Хотя и считается, что крупные морские млекопитающие начали появляться лишь в палеогене. Совсем не исключено, что целый ряд совр. морских обитателей находится в более тесном родстве с живородящими ихтиозаврами (рыбоящерами) и плиозаврами. Тем не менее, катастрофа в любом случае оказала значительное (если не сказать – решающее, фатальное) влияние на ареалы и численность мезозойских водных рептилий, которые были оттеснены более высоко-организованными китообразными и акулами различного происхождения.

В этой связи можно было бы упомянуть и происхождение птиц – прямых потомков значительной части 2-ногих динозавров: широко-распространённых эпиорнисов (например, уничтоженных буквально на наших глазах новозеландских моа и мадагаскарских воромпатр – 3-м ростом и весом до 0,5 т), страусов, казуаров и киви, а также пингвинов. Они ничуть не меньше могут претендовать на понятие «исключительность», однако всегда были хорошо известны и привычны.

Судя по выводам геологов-мобилистов, Австралия, Антарктида и Ю. Америка разошлись примерно 57 млн. л. н, т. е. уже после окончания мелового периода мезозойской эпохи. Неск. раньше началось отсоединение Африки и Мадагаскара. Известно, что мадагаскарская воромпатра, новозеландская моа, страусы Ю. Америки, Африки и Австралии, казуары и киви родственны гигантской ископаемой диатриме ростом 3,6 м, жившей уже 46 млн. л. н. в Антарктиде и являвшейся одним из страшнейших хищников мира (известны в также Европе и С. Америке).

Не следует забывать, что и австралийские кенгуру, относящиеся к млекопитающим, входят в отряд сумчатых, что указывает, однако, не на происхождение его от одного вида, а на древнее генетическое родство по приобретённому признаку в конкретном географическом регионе (Гондване), поскольку сумчатые известны и в обеих Америках. А прыгающие – и в Азии.

Большой моа

Воромпатра

Диатрима

Т. о. сталкиваясь с представителями вроде бы ушедшего в небытие мира, мы как будто идём вниз по лестнице истории. Но история, как и жизнь, не стоит на месте – движется, беспрерывно, всё вверх и вверх. «Потерянный мир» вторгается в нашу жизнь, демонстрируя, что Природа не всегда неумолима и бесповоротна: она может из небытия вновь возрождать жизнь.

Итак, у крипто-зоологической науки есть объекты, и есть цели. Не пора ли заняться изучением неизученного научным экспедициям, а не просто энтузиастам-любителям? Крипто-зоология – лишь подраздел зоологии и биологии, которые через посредство палеонтологии должны проводить мосты между прошлым и настоящим. Н, складывается впечатление – что они коснеют в неких давно уже устаревших доктринах, несмотря на то, что обязаны первыми поднимать и изучать возникающие проблемы. Активно развиваются лишь новые науки, вроде генетики или молекулярной биологии.

*

Известны, но офиц. не исследованы, особый вид льва В. Анголы и медведь-кочатко, живущий на крайнем с.-в. Азии.

Следует сказать ещё о 3 животных.

С одним из них на Кольском п-ове, в верховьях р. Лебяжьей (левом притоке Поноя – крупнейшей здесь реки, и на самом Поное) сталкивались в 1971 и 1978 гг. Это были в обоих случаях медведица с 2-мя медвежатами. Медведица была очень крупной, ок. 2 с лишним м, сверху имела желтовато-белую, а снизу – обычную тёмно-бурую окраску. Такую же расцветку имели и медвежата. Характерность и однотипность окраски обоих взрослых зверей, отсутствие на Кольских побережьях белых медведей и, наконец, идентичная с родительской расцветка медвежат исключает в данном случае возможность гибридизации бурого и белого медведей.

2-й более известен как кайнын-кутхо («бог-медведь»), или иркуйем (коряк. «волочащий по земле штаны») в 3 р-нах Камчатки. Весит он до 1,5 т, а высота его в холке достигает 1,5 м. Маленькая голова, короткие задние ноги. Бегать не приспособлен, передвигается, выкидывая передние и подтягивая задние лапы. Ведёт малоподвижный образ жизни, тщательно избегает встречи с человеком. Убивший его охотник Р. Сиволоболв так описывает особенности зверя: «свисающие ниже анального отверстия ягодицы срослись, очень толстый, слабо развиты не только задние, но и передние конечности… При сравнении черепа с черепами обычных бурых медведей очевидны явные различия». Ряд специалистов предполагают, что это – неск. измельчавший потомок гигантского короткомордого медведя (арктодус симус), 10—12 тыс. л. н. обитавшего в С. Америке от Аляски до Калифорнии, который-де вымер к концу оледенения (ок. 10 тыс. л. н.). Амер. учёные считают, что арктодус был крупнейшим наземным хищником кайнозоя, грозой всех тогдашних копытных Америки – от лошади до бизона, представляя собой чудовище с черепом длиной 45 см и высотой от 1,5 до 2 м в холке. Выпрямившись, короткомордый медведь достигал в высоту 3,5—4,5 м. По расчётам, самцы весили в среднем 1000 кг, а самые крупные из них могли достигать веса свыше 1400 кг, что заметно больше, чем самые тяжёлые кадьяки или белые медведи.

Сравнение размеров короткомордого медведя и человека

Ареал короткомордого медведя

В целом по пропорциям черепа имел больше общего с крупными кошачьими, чем с бурыми или чёрными медведями. Понижающаяся сзади линия спины и мощные плечи напоминают телосложение гиены, а способ передвижения и питания короткомордого медведя, который был хищником и пожирателем падали, вполне совпадали с таковыми гиен, хотя, в отличие от них, рассматриваемый вид жил и охотился, вероятно, в одиночку.

Из-за своих крупных размеров, короткомордый медведь был не в состоянии долго преследовать быструю добычу, вроде копытных. Поэтому, как предполагают учёные, он был клепто-паразитом, отбирая добычу у более мелких хищников (ужасных волков, смилодонов, американского льва, более мелких видов медведей), либо был падальщиком, поедающим трупы крупных млекопитающих, таких как шерстистый мамонт или американский мастодонт. Изотопные исследования зубов и костей гигантского короткомордого медведя не подтвердили версии, что он был супер-хищником или падальщиком. Вероятнее всего, он был всеядным, так же, как и современные бурые медведи. Короткомордый медведь, по всей видимости, был опасным врагом первых людей на Американском континенте, культуры Кловис и её предшественников.

3-е животное, встречающееся в штатах США Мэриленд, Техас, С. Каролина, Вирджиния, Нью-Джерси, Флорида получило прозвище «гийот» за внешнее сходство как с кайотом, так и с гиеной. Пойманное в Техасе фермером Пегги Лагоу животное выглядело чудовищной поместью бесшерстной собаки, крысы и кенгуру. Внешне оно красно-коричневое, сравнительно небольшое, с острыми ушами и длинным хвостом, подобием гривы. Люди его не боятся, собаки не опасаются, кошки настроены мирно, хотя нередко оно, проникая во дворы, съедает их корм. При этом оно достаточно умно, осторожно и не идёт на контакт. Техасский экземпляр, подстреленный фермером, весил ок. 9—10 кг, был голубовато-серого цвета, без шерсти, с острой мордочкой: он охотился на кур. Его отправили на исследования в лабораторию при управлении техасских парков. Но, оказывается, это существо видели и в Британии. Там говорят, что оно размером с лабрадора или крупную колли. Классификацию его до сих пор никто не производил.