Читать книгу Убитые души - Эрик Поладов, Джон Хост, Марко Мотта - Страница 5

Легкие словно покрывались льдом, когда Рафаэль Лопес пытался совершить очередной вздох, чтобы ещё немного приблизиться к этой чертовой вершине. Он продал свой бизнес, оставил всё имущество, которое не удалось реализовать, и высушил банковский счёт, пожертвовав своим состоянием ради экспедиции в Альпы.

Уже больше семи лет Рафаэлю не дают покоя слухи, которые ходят о территории в центральной части Альпийского хребта. Сначала на горе Симилаун нашли труп человека, который погиб в 3 300 году до н. э. При нём был медный топор. Это любопытно хотя бы по той причине, что медь появилась в Европе лишь через 500 лет после его смерти. В его теле нашли наконечник стрелы, возраст которой 7 000 лет. У него были ещё несколько инструментов: каменный скребок, возраст которого – 2 000 000 лет; кремниевый нож – 10 000 лет.

Спустя тридцать лет кто-то из туристов вернулся из здешних мест в отель и обнаружил, что в одном зубе у него посыпалась пломба. Он убеждал стоматолога, что верхняя челюсть у него была абсолютно здорова. Разумеется, дантист ему не поверил, так как внутри располагался штифт, сделанный из вещества, отсутствующего в периодической таблице, и оно значительно превышает по своей прочности даже титан.

Прошло ещё немного времени, и в эту часть Альп направили вертолёт спасательной службы на поиски потерявшихся австрийских студентов из медицинского института в Вене. Они вернулись домой через четыре года, и рассказали своим семьям о незабываемой трёхчасовой прогулке. По их словам, в Альпах они наткнулись на группу канадских туристов, с которыми приятно пообщались и обменялись номерами телефонов. Позднее инспектор полиции из Лозанны связался с коллегами в Торонто и запросил данные о канадцах, которых встретили австрийцы. Оказалось, что все перечисленные граждане Канады были мертвы уже более тридцати лет.

Сразу по прибытии в Монако Рафаэль стал набирать группу альпинистов для восхождения в горы. Долгие пять недель он ездил по Франции, Австрии, Швейцарии, Италии и Германии, чтобы найти профессиональных альпинистов и проводников для похода в горы. Не смотря на астрономические суммы, которые он предлагал за работу скалолазам, соглашался каждый двадцатый. Как только Рафаэль называл цель экспедиции, все тут же отказывались слушать его дальше. Единицы были готовы рискнуть ради лишних нулей на своём банковском счёте.

Одержимому Рафаэлю Лопесу удалось набрать команду из шести человек. Все они были первоклассными скалолазами с опытом и отлично мотивированы.

В ночь накануне экспедиции в дверь гостиничного номера кто-то постучал. Одетый в спортивные штаны и футболку, с небритой на протяжении двух недель щетиной, Рафаэль подошёл к двери. Перед тем как открыть дверь, он почесал шрам на лице, который чесался с того момента, как в армии во время тренировок лезвие боевого ножа по неосторожности прошлось по щеке, начиная от брови до края нижней челюсти. Шрам имел причудливое очертание. У брови отпечаток был широкий, а по мере продвижения к нижней части лица след от пореза становился всё уже. Таким образом, след был похож на длинный кол или гвоздь без шляпки.

Рафаэль открыл дверь. На пороге стоял незнакомец лет сорока.

– Здравствуйте. Я прошу извинить меня за столь поздний визит. Это Вы набираете людей для похода в Альпы?

– Именно – ответил Рафаэль, с интересом посмотрев на незнакомца.

– Меня зовут Генри – сказал мужчина за порогом. – У меня есть приличный опыт в скалолазании; я принимал участие в спасательных экспедициях; я прекрасно знаю всю восточную половину хребта. Если Вам ещё нужны люди…

Указав рукой вглубь номера, Рафаэль пригласил альпиниста:

– Прошу. Да, и кстати, нет нужды в испанском. Вы знаете английский?

– Разумеется.

– Тогда говорите на нём. Все остальные, кого я успел нанять, тоже говорят на нём. Так что по части коммуникации проблем не будет.

Они присели на креслах по разные стороны от журнального столика.

– Откуда Вы? – спросил Рафаэль, после чего громко покашлял.

– Мюнхен. А Вы?

– Буэнос-Айрес.

– Ох-ты. Вы перелетели океан ради такой авантюры. Надо сказать, я восхищён вашей смелостью. Наверное, после знойной Аргентины здесь неуютно?

– Терпимо – с улыбкой ответил Рафаэль. – Не желаете чего-нибудь?

– Спасибо. Не стоит.

Рафаэль приступил к делу.

– Вас известили об условиях, оплате и цели экспедиции?

– Да. Меня всё устраивает. Вот только … – глаза Генри бегали по сторонам. – Я совершал десятки восхождений в Альпы и, мне доводилось видеть такие вещи, о которых до сих пор приходится молчать, потому что иначе мне прямая дорога в палату со смирительной рубашкой. А Вы намерены отправиться не в любую часть горного хребта, а в конкретные точки. Я дико извиняюсь, но Вы не могли бы рассказать, что Вас заставляет отправляться именно в эти районы хребта? Просто я смотрю на Вас и понимаю, что это далеко не туристическая прогулка. Вы поставили какую-то весомую цель. Не так ли?

– На нашей планете есть нечто большее, чем обыденные мечты простого смертного. Но проблема в том, что всё это хорошенько спрятано в таких местах, куда добраться непросто. Вот, например, русские обосновали в Антарктиде станцию и начали бурить скважину. Они практически доказали теорию полой Земли. Скважина, которую они пробурили, была достаточно глубокой и почти достигла обратной поверхности Земли. Но они остановились в считанных метрах от цели, так как побоялись выпустить наружу опасные для человеческого организма вирусы, а быть может это были древние монстры, дожившие до наших дней. Кто знает. Раньше Антарктида была непреступным местом. Но сейчас, в век высоких технологий, человек нашёл способ пробраться в самые узкие щели. А недавно прошёл слух о том, что британские инженеры собрали уникальное оборудование – своего рода МРТ, только для изучения больших объектов. Так вот, говорят учёные из какого-то университета просканировали некоторые пирамиды в Гизе и почву под ними. На снимках под пирамидами обнаружили что-то похожее на некий механизм. Сразу возникла теория о том, что пирамиды не с проста построили в одном из самых жарких регионов Земли. Это – как накопители энергии, а то, что нашли под пирамидами, что-то в роде вместилища энергии. Сторонники теории иноземного происхождения пирамид получили весомое подтверждение своим догадкам. Начали говорить, что представители инопланетного разума, создавшие пирамиды, сделали их для того, чтобы во время своего второго прибытия иметь возможность извлечь энергию, произведя тем самым мощный взрыв, который накроет всю площадь земного шара. Таким образом им удастся очистить Землю от её обитателей, если их не устроит то состояние, до которого люди довели Землю. То, что находится под пирамидами, это как ядерная бомба, которая скапливала энергию тысячелетиями. Многие из таких старинных объектов, как пирамиды в Гизе, охраняются разного рода фондами по защите культурного наследия. ЮНЕСКО как раз одна из таких организаций. Но вся эта благотворительность обычная маскировка. На деле такие организации присваивают контроль над объектами неизвестного происхождения только для того, чтобы извлечь оттуда зашифрованную информацию, получить доступ к бесценным артефактам и знаниям, которые настолько специфичные и ценные, что их расшифровка и применение возможно скорее даже с помощью не науки, а оккультизма. Такие места – настоящий клад, о котором мечтали все алхимики.

Интерес Генри к рассказу Рафаэля рос, и это было написано на его лице.

– Эти «благотворители» ещё не добрались до Альпийских гор. Так что сейчас самое время. Если я дойду до тех мест, где происходят все эти необъяснимые вещи, то возможно, я получу доступ к чему-то неземному. Нет ничего лучше, чем быть посвящённым в то, что лежит за пределами человеческих возможностей и технического прогресса. А судя по тому, что писали про останки найденной мумии и австрийских студентов, именно такого рода вещи и должны находиться там. Даже если я не вернусь из Альп, всё равно я не стану ни о чём жалеть. Если мне удастся увидеть своими глазами что-то невообразимое хотя бы за доли секунды до того, как я умру, значит оно того стоило. Кто-то видит перед смертью больничную койку, кто-то – дуло пистолета, а я хочу увидеть нечто неземное.

После недолгого безмолвия Рафаэль обратился к немцу, а перед этим снова покашлял. На этот раз кашель затянулся.

– А теперь, не могли бы Вы рассказать, о чём Вам приходится молчать?

– Было всего два случая. В первый раз во время похода я откололся от общей группы и заблудился. Это было странно. Ведь я не мог заблудиться в той части хребта, где уже приходилось совершать шесть восхождений. Но я потерялся.

Зрачки Рафаэля выглядели так, словно это были глаза одержимого.

– Создавалось впечатление, будто пространство вокруг меня деформировалось. Я преодолевал незнакомые мне возвышенности на горе, а закат близился слишком стремительно. Часы показывали три дня, а солнце уже на половину скрылось за горизонт. На следующее утро я проснулся и забрался чуть выше, чтобы лучше осмотреть участок, по которому пришлось проходить. Я осмотрел и убедился, что всё это было липа. Рельеф стал прежним. А четыре года назад я начал восхождение на Симилаун.

Услышав название горы, Рафаэль задёргался.

– Да-да. Та гора, где нашли мумию Эци. Мне было любопытно рассмотреть место, где обнаружили тело, вот и рванул туда. Я почти дошёл, но где-то за полкилометра до того места я наткнулся на разлом, который вовремя не заметил. Не знаю сколько мне пришлось пролететь, потому что после падения я отключился и последние мгновения почти не помню. Когда же я очнулся, мою левую руку кто-то крепко сжимал. Незнакомец стоял спиной ко мне. На нём был какой-то дряхлый плащ. Он придавил ногой моё туловище так, что я даже дёрнуться не мог, а потом я ощутил, как он что-то приставил к моей руке. Он обжигал её, а когда отпустил и убрал ногу, я попробовал свалить его. Собственно, он и упал, но на меня. Я увидел его лицо. Эта тварь не была человеком. От человека был только силуэт. От такого страха я забыл про боль и смотрел на это существо, как парализованный. Оно начало тихо уходить. А когда оно исчезло, тело снова стало слушаться меня. Ничего кроме боли я не замечал. Когда она поутихла, я обратил внимание, что эта тварь не просто обожгла мою кожу. Обжиг был в виде каких-то символов. Двенадцать иероглифов. Я переписал их на бумагу и показал лингвистам из института в Берлине. Ни одни из них не заметил сходства хоть с каким-нибудь из земных языков.

– А… – раскрыл рот Рафаэль.

Этого одного звука из уст аргентинца хватило, чтобы Генри уловил смысл. Он закатал левый рукав и показал внутреннюю сторону предплечья. Рафаэль, как зомбированный, рассматривал очертания шрама. Двенадцать иероглифов были выстроены в ряд, обрамлённые прямоугольной рамкой, которую оставило жгучее покрытие.

– Вы не станете возражать? – спросил Рафаэль, потянувшись к руке немца.

Он прикоснулся и всячески теребил кожу, убеждаясь в том, что это не липа. Шрам действительно выглядел очень давним. Аргентинец сфотографировал шрам и сохранил изображение, чтобы у него была изучить его, если он сумеет вернуться из Альп.

В составе восьми человек они прибыли на вертолёте к подножию горы Симилаун в девять утра. Первые два дня восхождение не приносило забот участникам экспедиции, впрочем, как и результатов. Рафаэля это нисколько не огорчило. Соседние регионы Альпийского хребта также входили в его маршрут.

На пятый день группа сделала привал на высоте почти в тысячу восемьсот метров над уровнем моря. Погода стояла спокойная. Ночь прошла тихо. Утром все начали собираться. Группа была почти готова, и лишь Стэнли Ингс так и не показался. Его палатка, с изображением орла на фоне цветов национального флага США, оставалась нетронутой. Прессуя ботинками хрустящий альпийский снег, Луиджи подошёл к брезентовым покоям американского скалолаза. Он поднял бегунок и раздвинул две половинки молнии с брезентовым покрытием. Стэн крепко спал и никак не реагировал на голос итальянца. Он не пошевельнулся и после того, как Луиджи подёргал его за плечо. Он убрал одеяло и сморщил лицо изо всех сил. Спина Стэна была вся бледная. Луиджи медленно перевернул тело, а затем резко убрал руку от трупа, чтобы прикрыть рот, через который, казалось, вот-вот покинет живот всё, что было съедено на завтрак. Луиджи на четвереньках стремительно выползал из палатки. Желудок всё-таки не сдержал завтрак. Рафаэль одним из первых подбежал к палатке Ингза. Его лицо не выглядело так выразительно и многословно, как у пяти остальных, собравшихся у него за спиной. Аргентинский экс-миллиардер смотрел с какой-то сдержанностью, будто он как раз и ожидал увидеть в этих местах нечто подобное. Кожа на лице Стэна была содрана, в буквальном смысле, аккуратно, в форме идеального овала, через виски, над бровями и переносицей, и до самого подбородка. Вместо кожи была только засохшая полузамёрзшая окровавленная плоть. Идеальные контуры ранения нарушили лишь несколько расплющенных кровавых пятен на правом краю. Но самым пугающим в этой картине было то, что глаза остались нетронутыми. Они были лишены век, и поэтому постоянно куда-то смотрели, и хуже всего, если этот взгляд застывал на ком-то из альпинистов.

Рафаэль в какой-то степени был доволен той картиной, которая предстала перед ним. Что бы это ни было, оно здесь, и теперь Рафаэль понимал, что он идёт правильным курсом.

Закрыв палатку, он вновь почесал свой шрам в виде кола, поднялся с колен и в очередной раз рассказал участникам похода об условиях сделки. Он напомнил о двадцати миллионах долларов в качестве оплаты за их услуги, из которых десять уже было выплачено авансом. А также Рафаэль напомнил о главном условии – он не несёт ответственности за их здоровье и жизни. Он рассказывал об этом столь же сдержанно, как и рассматривал освежевлённый лик Стэна.

Никто не имел возражений. Восхождение продолжилось на той же самой горе. Рафаэль нашёл следы изведанного, что указывало на правильный курс, которого придерживались альпинисты.

Через пять часов настало время очередного привала. На обед все ели консервы из тушёных креветок. Все, кроме Луиджи. Его организм всё ещё не смог справиться с последствиями отгрузки завтрака.

– Эй, не подождёте меня. Я отойду ненадолго – сказал Франсуа Гамон.

Приняв всеобщее молчание за знак согласия, Франсуа тронулся.

– Стой – прозвучал голос Рафаэля, который уже стоял с рюкзаком на спине, собравшись раньше остальных. Он несколько раз прокашлял, затем твёрдо указал пальцем на рюкзак, который Франсуа готовился одеть на плечи, и сказал приказным тоном:

– Положи рюкзак.

Франсуа опустил собранное снаряжение на снег.

– А теперь можешь идти – добавил Рафаэль, и снова почесал шрам.

Шли минуты. Позади остались полчаса, а француз не торопился возвращаться. За ним отправился Луиджи. После случившегося с Ингзом, Анна не захотела отпускать мужа одного, и отправилась вместе с ним.

Прошло ещё десять минут.

Терпение Рафаэля иссякало. Он отправился по следам Анны и Луиджи, а остальных попросил оставаться на месте.

Силуэт Лопеса исчез за снежным горизонтом небольшой возвышенности на горе.

– Эй, может, того? – промямлил Руди, ткнув локтем сидящего рядом Оливера.

– Да, не знаю. Он же заплатит нам ещё столько же, если доделаем работу до конца.

Полушёпотом Руди ответил:

– Я открою тебе страшный секрет – трупам чеки не выписывают.

После недолгих сомнений Оливер согласился на предложение.

– Генри? – окликнул немца Руди. – Подойди.

Генри осматривал альпийские просторы в двадцати метрах от Руди и Оливера. Услышав голос Руди, он развернулся и направился к двум австрийцам.

– У нас есть к тебе дело.

– Я весь внимания.

Обеспокоенный взгляд Руди ткнул лицо Оливера, затем снова направился на немца.

– В общем, ни для кого из нас не секрет, что здесь ищет латинос, и мы все знаем, чем это закончится. А судя по тому, что Франсуа уже долго не возвращается, и той же дорогой отправились итальянцы, они уже на обратном пути. Поэтому мы с Оливером хотим предложить вернуться с нами к подножию.

Ответ Генри последовал сразу:

– Не думаю, что Франсуа решил сбежать. Без снаряжения далеко не уйдёшь. До подножия больше двух тысяч метров. Ведь мы знаем, зачем сюда приехал латинос. Так что, я не думаю, что Франсуа успел повернуть назад.

– Тогда это ещё более веский повод убраться отсюда.

– Мои слова это всего лишь догадка. Будем ждать, и узнаем, что произошло на самом деле.

– Пойми Генри, мы подохнем, и тогда не успеем потратить даже то, что мы уже получили.

Генри с подозрением посмотрел на двух австрийцев, один из которых активно уговаривал его нарушить условия договора, а другой послушно молчал.

– Мне помнится, Лопес сразу обрисовал условия каждому из нас. Он ясно сказал, что никому не платит шальных денег. Плата огромная, и риск соответствующий. А если вас это не устраивает, то надо было отказываться от этой работы. Но раз уж согласились, то выполняйте свою часть сделки. Он своё слово сдержал. Теперь ваша очередь.

– Так, послушай – вдруг заговорил Оливер тихим тоном, но с вполне уверенными жестами – если хочешь, оставайся, а мы поворачиваем.

Ни секунды не раздумывая Руди добавил:

– Поддерживаю. А ты решай сам, Генри. Я бы на твоём месте не стал тратить время впустую.

Они развернулись и медленно тронулись вниз по склону.

Не успели они пройти нескольких метров, как раздался щелчок. Повернувшись лицом к Генри, Оливер импульсивно задрал руки, а Руди замер. В руке Генри был зажат пистолет. Держа под дулом своих коллег, Генри обратился к одному из них:

– Да, Руди. Я решу. Решу за всех. И вот моё решение – мы остаёмся на месте и ждём Лопеса.

– Ты умом тронулся – возмутился Руди. – Ты это серьёзно?

– Да – последовал раздражённый ответ немца. – Я серьёзно, Руди. Вы как алчные свиньи взяли деньги и плюнули на свою часть сделки. Мы получили аванс, и теперь должны отработать его.

Рафаэль шёл по следам и после трёхсот метров наткнулся на идеально гладкую кристально-голубую ледяную стену. Следы Франсуа, Луиджи и Анны обрывались прямо перед стеной. Теряясь в догадках, Рафаэль ходил од одного края стены к другому.

Ну не взлетели же они и в самом деле – подумал он.

По мере того, как увеличивалась высота восхождения, шрам беспокоил Рафаэля всё чаще, и кашель усиливался. Он облокотился одной рукой о ледяную стену, и голова наклонилась, когда кашель стал удушать его.

Когда кашель немного притих, Рафаэль выпрямился. Его глаза ещё долго осматривали стену в упор, пока он не начал пятиться назад. Отойдя от стены на пятнадцать метров, он заметил подозрительные пятна на уровне двух-трёх метров с аккуратными контурами. Он подобрался ближе и начал рассматривать очертания более подробно. Он всматривался в каждый фрагмент загадочных фигур, что прятались по ту сторону льда. В ходе долгого знакомства с глыбой, Рафаэль разглядел знакомые лики. Ни Франсуа, ни Луиджи, ни Анна уже не в состоянии сопровождать аргентинца. Их тела заключила в крепкие объятия громадная льдина. Их сердца остановились, а лица замерли, выражая в себе вечный испуг перед неземным кошмаром.

Лицо Рафаэля заполнилось выразительным удовлетворением. Шумиха в прессе не пустые сплетни. Теперь он видит всё своими глазами. Осталось только найти и познакомиться с загадочными существами лично, и не важно, что они с ним сделают. Это в очередной раз дало Рафаэлю знать, что он по-прежнему идёт правильным курсом. Нужно продолжать восхождение.

– Да что тебе надо – проворчал Рафаэль, вновь почёсывая шрам строго вдоль линии.

Он вернулся назад. Перед ним лежали трупы Генри, Руди и Оливера. У всех было по одному отверстию в переносице. Перед телом Генри лежал пистолет. Рафаэль поспешил к стволу. Он проверил магазин. В нём находилось 11 патронов из 12 возможных. Одна пуля и три отверстия.

– ПОЧЕМУ ТЫ ИЗБЕГАЕШЬ МЕНЯ!? – закричал во всё горло Рафаэль. Он безнадёжно рухнул на колени. Отчаяние достигло своего пика. Его покрытые слезами глаза смотрели в небо, словно пытаясь найти там ответ, будто там находился тот, кто не желал встречи с одержимым аргентинцем, смотрел на него сверху и смеялся, наблюдая за результатами своего издевательства.

Близился вечер. Рафаэль сделал привал, чтобы оценить содержимое своего рюкзака, который он уже не в силах тащить на себе, когда высота стала слишком огромной и дышать уже неимоверно тяжело. Среди всего груза помимо еды он оставил два баллончика с кислородом, фонарь с запасными батареями, газовый баллончик и кусок фольги два на два. Всё остальное он оставил лежать на снегу. Палатка, спальный мешок, одеяло, портативный компьютер, бинокль и прочий хлам, который стал бесполезным.

Теперь уже облегчённый рюкзак вновь повис на его спине. Следующей тропой к вершине стал очередной крутой подъём. Его руки задвигались из последних сил, вонзая ледорубы в гору. Последние метры на пути к вершине Монблан давались особенно тяжело. Дикий мороз. Холод добавлял воющий ветер. Ещё и шрам не давал покоя. Зуд усиливался. И этот проклятый кашель. При каждом вздохе лёгкие изнутри словно трескались.

Третий день одинокого восхождения на исходе. Последний баллон с кислородом иссяк. Крутые подъёмы завершились. Ещё совсем немного, и гора Монблан покорится альпинисту-любителю.

– Не смей уходить – в приказном тоне сказал Рафаэль, когда перед ним возникла фигура человека, сидевшего спиной к нему на коленях, облачённого в дряхлую мантию с капюшоном. Оно что-то шептало на незнакомом языке.

А Рафаэль тем временем продолжал обессиленными шагами подходить к незнакомцу, чей тёмный плащ освещала лишь восходившая на горизонте луна.

– Я слишком многим пожертвовал. Я ждал этой встречи и отдал всё, что у меня было. Так что не смей сбегать.

Его ноги наполнились свинцом, и земля превратилась в мощный магнит, который заставил опуститься его на колени. Он сорвал с лица маску и капюшон, желая лучше рассмотреть силуэт, и дотянуться наконец до зудящего шрама. Дышать стало невыносимо тяжело. Лёгкие уже были простужены до самого основания.

Жизнь покидала его. Но её не отнимали. Его тело основательно промёрзло. Дыхательные пути стали проводником холода, который убивал Рафаэля изнутри. Не выявленная вовремя пневмония дала осложнения. С каждым вздохом изо рта извлекался отчётливый хрип, и сам Рафаэль уже чувствовал, как изнутри хрипели его лёгкие.

Из последних сил, слабым едва слышимым голосом, с полуоткрытыми глазами он произнёс:

– Умоляю, повернись.

Капюшон незнакомца приподнялся. Он как ни в чём не бывало развернулся полукругом, продолжая сидеть со скрещенными ногами… или лапами. Капюшон прикрывал безызвестный лик. Из рукавов просматривались вполне человеческой формы пальцы с ужасно длинными ногтями, которые скорее походили на когти громадного хищника.

Глаза Рафаэля томительно ожидали, когда же искомый лик предстанет перед ним.

Голова приподнялась. Оно приложило правую руку к капюшону и, задев когтями край материи, сбросило тёмную маску.

Голова была чем-то средним между головой человека и ящера. Зрачки, как у аллигатора. Ушей нет. Вместо зубов наточенные клыки. Вместо носа небольшие два отверстия. Но всё это не вызывало у Рафаэля такого сильного оцепенения как другая деталь – у существа на зелёном лице был яркий отчётливый жёлтый след в виде линии, которая начиналась над левым глазом, и протягивалась до края нижней челюсти, где была едва видна. Но этот след не чесался.

Слабость, охватившая разум Рафаэля, немного отступила перед ликом столь невообразимым. Он разглядывал след на лице существа, словно смотрелся в зеркало, которое играло с ним в злую шутку.

Оно наконец заговорило с ним:

– Не тревожься пятна на лике моём. Сознание твоё попадёт в моё тело спустя века. А сейчас, пока дыхание твоё не оборвалось, спрашивай.