Читать книгу Опасные желания - Эрин Крейг, Эрин А. Крейг - Страница 9

Я несколько раз потерла папину рубашку о стиральную доску и развернула, чтобы посмотреть на результат. Мне удалось смыть с ткани почти всю кровь, но одно упрямое пятнышко никак не сдавалось. Я натерла мылом металлические бороздки доски и продолжила стирку.

После голосования прошло уже три дня, а папа по-прежнему отказывался на меня смотреть. Я попыталась искупить вину, выполняя любую работу по дому, чтобы помочь маме. Вынесла тяжелые плетеные ковры на улицу, развесила по бельевым веревкам и так долго выбивала из них пыль, что под конец плечи тряслись от напряжения. Я взбила матрасы, наполнив их свежей соломой, перьями и даже горсткой сушеной лаванды, чтобы подарить домочадцам приятные сны. Я хотела предложить снова помочь с пчелами, но не осмеливалась.

Сегодня был день стирки. Я взяла два металлических корыта и пошла туда, где через наш участок протекала речка. В старом кострище я развела огонь, и очень скоро у меня было полное корыто горячей мыльной воды. Второе корыто предназначалось для полоскания. Смыв мыло с одежды, я развешивала ее на веревках, растянутых у реки. До обеда оставался еще час, а я уже успела заполнить четыре из шести веревок. Наши одежки развевались на ветру, напоминая пляшущих призраков. У меня болели пальцы, а кожа раскраснелась, но даже стирка не помогла смыть проклятый красный след, оставшийся после голосования.

Я задела металлические бороздки костяшками пальцев и отдернула руку, зашипев от боли. Папина рубашка соскользнула в воду и скрылась под слоем пены, а я сжала пальцы другой рукой, разминая затекшие мышцы.

– Все в порядке?

Я вздрогнула. Мне-то казалось, что здесь больше никого нет. Я окинула взглядом ряды рубашек и юбок, ожидая увидеть Сэма на грубых, наскоро сделанных костылях. Но там никого не было.

– Я здесь.

Я резко повернула голову к реке. На противоположном берегу у кромки леса стоял незнакомец. Он был высоким. Очень высоким. Даже отсюда было видно, что, если бы мы встали рядом, моя макушка в лучшем случае оказалась бы вровень с его плечом.

– Не хотел тебя пугать, – продолжал он. – Мне показалось, ты поранилась.

– Ничего страшного. Все в порядке. – В доказательство я подняла руку, хотя костяшки пальцев действительно покраснели и ныли.

– Выглядит неприятно. Я могу тебе чем-нибудь помочь?

Незнакомец вышел из тени сосен и бросил на землю большой заплечный мешок. Тот упал с глухим тяжелым стуком. Солнце осветило темные волосы незнакомца, поблескивая на выцветших прядях. У него было запоминающееся лицо – длинное, словно высеченное из камня, с гордым лисьим носом, который особенно выделялся. Его явно ломали, может даже не раз. Неровные линии придавали лицу незнакомца проницательность, которая не сочеталась с его молодостью.

Он сделал шаг вперед, и я вскочила на ноги. В голове раздался тревожный звон. Страх побежал по венам, и я с трудом сдержала желание убежать. Чужаки в Эмити-Фолз не заглядывали почти никогда, и мое воображение невольно принялось рисовать пугающие картины. Я оглянулась на дом, но его заслоняло развешанное белье, а значит, оттуда меня тоже не было видно.

– Ни с места! – крикнула я намного громче, чем нужно было. Я надеялась, что мои слова разнесутся по полю и не потеряются в гудении пчел. Как бы сильно папа на меня ни злился, он прибежит, если узнает, что мне грозит опасность. – Здесь наша земля.

Юноша приподнял бровь и оглянулся на деревья.

– Правда? Не знал, что у леса есть хозяин. – На его загорелом лице мелькнула тень веселья, а уголки губ дернулись, будто он сдерживал улыбку.

– У леса – нет, но от берега реки начинается наша земля, – пояснила я, жалея, что не захватила ружье. В жаркие летние месяцы папа заставлял нас брать с собой оружие всякий раз, когда мы шли стирать к реке. Нагретые солнцем плоские камни привлекали береговых и гремучих змей. Обычно ружье несла мама, но сегодня, когда я тащила к реке корыта и корзины, она отдыхала, а я совсем забыла про него и вспомнила только теперь. Самой мне никогда не доводилось подстрелить змею, но незнакомец об этом не знал, а мне придала бы уверенности тяжесть дула в руке.

Юноша опустил взгляд, как будто граница наших владений представляла собой видимую линию, и изобразил, что проверяет положение своих ног.

– Значит… Я все-таки не на вашей земле?

Я сжала зубы.

– Кто ты такой и что здесь делаешь?

Он указал на большой камень, нависающий над водой.

– Позволь уточнить. Вот этот камень лежит на стороне леса. Если я на него сяду, я ведь не перейду границу?

Тон юноши был легким, с нотками веселья. Я не могла понять, то ли он насмехается надо мной, то ли пытается меня очаровать.

Незнакомец без всякого предупреждения плюхнулся на край камня и начал разуваться. Его сапоги держались на кожаных шнурках под коленями. Он ослабил узлы, насвистывая.

– Что ты творишь?

Он снял один сапог, затем другой.

– Я много часов шел пешком.

– Откуда? Ты не из Эмити-Фолз.

– Верно, – согласился незнакомец, отбрасывая забрызганные грязью носки и разминая пальцы ног. Закатав штаны из оленьей кожи, он оголил мускулистые икры и, застонав от удовольствия, опустил ступни в шумящую реку. – Ох, как мне этого не хватало! Я готов так весь день просидеть.

Он откинулся назад, опершись на локти, и принялся лениво болтать ногами в воде, беззаботно греясь в лучах солнца, словно какой-нибудь из древних богов, о которых мы читали в школе. Пан, например, или тот, который любил вино и танцы. Дионис, вспомнила я через несколько секунд.

– Так откуда ты?

Он взглянул на меня, прищурившись.

– Какая ты настойчивая.

– А ты не ответил ни на один мой вопрос.

Его правая бровь красиво изогнулась.

– Неужели? Как невежливо. Клянусь, на следующий я обязательно отвечу. – Он торжественно приложил руку к груди. – Давай, не упусти свой шанс. Спрашивай что угодно.

Я скрестила руки на груди:

– Как тебя зовут?

Юноша наморщил нос:

– Нет, только не это. Ты могла спросить что угодно и выбрала такую приземленную тему. Нет, нет, нет. Я дам тебе еще одну попытку.

Я невольно фыркнула:

– Ты шутишь?

– Ни в коем случае. – Он хлопнул в ладоши. – Вот видишь, я ответил. Теперь ты тоже должна мне ответ на вопрос.

– Ничего я тебе не должна. Это вообще не настоящий вопрос.

– Позволю себе не согласиться. Ты бросила мне вызов, вынуждая дать ответ. Это ли не вопрос? К тому же… – Он усмехнулся. – Ты повысила тон голоса в конце. Всем известно, что это признак вопроса. Ну а я дал тебе ответ. Теперь ты тоже должна мне ответить.

– Ладно. И что же ты хочешь спросить?

В уголках его глаз появились морщинки, а губы сложились в широкую безудержную улыбку.

– Как тебя зовут?

– Серьезно? – Я раздраженно нахмурилась, но в конце концов уступила. – Эллери.

– Эллери… – протянул он, явно ожидая продолжения.

– Даунинг.

– Даунинг, – повторил незнакомец. – Твой отец здешний пчеловод, верно? Я слышал, что, если окажусь в этих местах во время сбора урожая, нужно непременно купить у него баночку.

– От кого?

Он склонил голову набок, как будто не понял вопроса.

– От кого ты слышал про папу? И про мед?

– У тебя появился шанс исправить положение, а ты выбрала эти вопросы? – Он снова опустился на локти. – Ты совсем не умеешь играть в эту игру, Эллери Даунинг.

– Я не знала, что мы во что-то играем.

– Конечно. Все во что-нибудь играют, разве нет?

Его голос звучал легко и весело, но излишняя фамильярность нервировала меня, и я снова оглянулась на бельевые веревки, надеясь, что подует ветер и папа сможет увидеть этого чужака.

– Так как тебя зовут? – спросила я. Мне вдруг захотелось, чтобы этот разговор поскорее закончился. – Мое имя ты уже знаешь. Было бы справедливо назвать мне свое.

– Игры очень редко бывают справедливыми, девочка с медовыми волосами. – Он улыбнулся, сверкнув зубами.

Его наглость меня бесила. Я отвернулась, выполоскала рубашку и повесила на веревку. Остальное достираю после обеда, а заодно приведу с собой папу на случай, если незнакомец не уйдет. Уж он-то вытянет ответы из этого нахала.

– Эллери! – позвал он, когда стало ясно, что я перестала обращать на него внимание.

Я сложила пустые корзины, подперла их бедром и только тогда осмелилась взглянуть на него.

– Не нужно мне больше вопросов. Я и так уже узнала о тебе все, что нужно. – Гордо фыркнув, я развернулась и миновала первый ряд белья, направляясь домой.

– Очень сомневаюсь, – крикнул он мне вслед, но я собрала волю в кулак и ни разу не оглянулась.

* * *

– Я встретила у реки незнакомца, – объявила я после того, как мы сели за стол и прочитали молитву.

Все повернулись ко мне, даже папа.

– Он вышел из леса, пока я стирала одежду.

Мама встревоженно посмотрела на папу, широко раскрыв глаза. Он постучал пальцем по столу, размышляя, что делать с такими новостями. Я слабо улыбнулась, представив, как папа хватает ружье с полки над камином и в гневе мчится к реке. Посмотрим, как этот незнакомец будет уклоняться от простых вопросов под дулом.

– Я сказала ему, где граница наших земель. Он за нее не заходил, – добавила я справедливости ради.

Папа потянулся к миске с вареными яйцами и положил себе две штуки.

– Как он выглядит?

Я чуть не сказала «красивый», но вовремя спохватилась.

– Высокий. Похоже, мой ровесник. В сапогах.

Папа кивнул:

– Траппер, наверное. Прошлой зимой умер Жан Гарро. Думаю, этой осенью в округе появятся новые лица. Кто-нибудь не упустит возможности занять его территорию.

– Может, нужно предупредить его насчет чудовищ? – спросила Сейди, вытянув шею и высматривая траппера в окно.

– Возможно, – задумчиво сказал папа. – Трапперы обычно держатся особняком, пока у них не готовы шкуры на продажу. Но если он ходит по этим лесам, ему нужно соблюдать осторожность. – Он посмотрел на меня. – Ты не видела, у него есть оружие?

Я наморщила лоб, пытаясь вспомнить подробности. Ружья я не видела, но, если он траппер, у него непременно имеется целый арсенал ножей. И еще был мешок, доверху чем-то набитый.

– По-моему, нет. Но у него большая сумка.

Папа нахмурился.

– После обеда покажешь мне, где это было? Наверное, он уже ушел, но на всякий случай нужно проверить.

– Хочешь, я схожу с тобой, папа? – спросил Сэмюэль. Сегодня он впервые спустился вниз с помощью Мерри и Сейди.

– Мы справимся, – ответил папа, накалывая на вилку картофелину. – Но сегодня мне понадобится твоя помощь с ульями. Дымарь удержишь?

У меня внутри все оборвалось. Я надеялась, что, пока Сэм поправляется, меня еще раз возьмут к пчелам. Я спрятала красную ладонь под стол, как будто могла тем самым отменить последние три дня и мое глупое решение.

Сэмюэль нахмурился, покосившись на костыли, стоящие у стены.

– Я… я попытаюсь, но…

– Просто возьми Эллери, – сказала мама. – Ваша ссора слишком затянулась. Она проголосовала по-своему и имела на это полное право. Забудь, Гидеон.

Слова рвались из папиных губ, будто вода, грозя прорвать плотину. Я уже думала, что сейчас они хлынут и утопят нас всех, но в последний момент папа проглотил их и тяжело вздохнул.

– Ты закончила с сегодняшними делами, Эллери?

– Осталась последняя корзина белья.

Он неопределенно хмыкнул и попросил передать печенье. Мама протянула ему тарелку, но не отпускала, пока папа не поднял на меня взгляд.

– Когда закончишь со стиркой… Почему бы тебе не помочь мне с ульями? – Он так сильно стиснул зубы, что я испугалась, как бы они не сломались.

Я покорно опустила взгляд, но внутри у меня все сжалось. Я мечтала доказать отцу, что я не хуже Сэмюэля, но только не так. Не тогда, когда он предпочел бы видеть рядом с собой кого угодно, только не меня. Все могло пойти наперекосяк. Отец будет напряжен, и пчелы это почувствуют. Они нападут, и к вечеру мы потеряем половину улья. И я буду во всем виновата.

Теплая рука легла на мое колено и сжала его. Мама едва заметно улыбнулась мне. Она смотрела на меня ободряюще, и я начала надеяться, что все же смогу исправить свою ошибку. Может, мне удастся воспользоваться временем, которое мы вынужденно проведем вместе, и объяснить, почему я так поступила, почему проголосовала против него. По крайней мере, в защитном костюме мои руки ничем не будут отличаться от его.