Читать книгу Знакомый незнакомец - Эрин Найтли - Страница 7

Ему срочно нужно подышать свежим воздухом.

После невыносимо вежливого чаепития с родными Ричарда Бенедикту требовалось убраться подальше от всех, во двор, где прохладный вечерний воздух прояснит голову. Возможно, когда он выйдет из дома, то обретет способность думать о чем-то еще, помимо соблазнительной леди Эвелин. Господи, он чувствовал себя проклятым дегенератом, думая об Эви в таких выражениях! Увидев их с Ричардом вместе, он впервые осознал, что она – младшая сестра его лучшего друга. Но с другой стороны, невозможно отрицать, что его влечет к ней.

Все это время он пребывал как во сне. И хотя знал о ней почти все: стремления, интересы, а иногда восхищался острым языком, – он все же не представлял, сколько всего не знает о ней. Не знал, как ей скучно подолгу сидеть на одном месте: недаром она постоянно оправляет юбки или нетерпеливо постукивает ножкой об пол. Не думал о том, какой сорт печенья она предпочитает (шоколадное) или с чем пьет чай (один кусочек сахара, без молока). И уж в жизни не представлял, что она будет болтать о древних цивилизациях.

Уголок его губ поднялся в улыбке. Одному Господу известно, что это означает. Неужели его присутствие каким-то образом вывело ее из равновесия? Его все это уж точно вывело!

Легкая улыбка исчезла. Он знал, что случилось. Сам того не сознавая, он позволил отвлечь себя от главных жизненных целей.

Он остановился у окна, откинул тяжелую камчатую штору и прижался лбом к холодному стеклу. Единственной причиной приезда сюда была необходимость подумать, что, черт побери, делать с немыслимым решением, которое он должен был принять. Но уже через несколько часов он обо всем забыл.

Стекло затуманилось в том месте, где его касался Бенедикт. Он поспешно отступил.

Беда в том, что он не готов. Нужно немного времени, прежде чем он сможет посмотреть на ситуацию с некоторой степенью объективности. Конечно, он вряд ли сможет отрешенно рассматривать сам факт предательства.

Бенедикт безжалостно отшвырнул предстоящее испытание в самый дальний уголок мозга.

Позже. Он разберется с этим позже.

Бенедикт направился к двери, остановившись ровно настолько, чтобы захватить шляпу и перчатки. И устремился к свободе.

Солнце уже успело скрыться за облаками. Бенедикт глубоко вздохнул, наполняя легкие чистым деревенским воздухом, – деревенским воздухом Англии, который был неизмеримо слаще, например, французского. После всего, что случилось на прошлой неделе, он, хоть убей, не мог вспомнить, почему ему так не терпелось покинуть родину. За последние несколько лет он побывал гораздо в большем количестве чужеземных стран, чем это полезно для здоровья…

– О, прошу прощения!

У Бенедикта перехватило дыхание. Даже не оборачиваясь, он уже знал, кто это. Ее голос навеки запечатлелся в его мозгу, так же как и письма, которыми они обменивались несколько лет. Она была единственной, кто писал ему во время учебы в Итоне.

Наспех растянув губы в улыбке, он повернулся и вежливо наклонил голову:

– Леди Эвелин! Я вам помешал?

Ну конечно, это она: единственный в мире человек, которого следует избегать. Она выглядела абсолютно неотразимой в забрызганной грязью амазонке, с раскрасневшимися щеками и выбившимися из-под шляпки прядями. Небольшой комочек грязи прилип даже к подбородку, и Бенедикт едва не потянулся, чтобы смахнуть его. Но вместо этого решительно заложил руки за спину.

Она улыбнулась ему, и словно лучик света просиял сквозь облака.

– Вовсе нет. Я возвращалась домой после чудесной прогулки. На этой неделе мне пришлось почти все время сидеть дома. Как вам нравится сад?

– Я нахожу его вполне приемлемым.

Он изобразил короткую, больше похожую на гримасу улыбку, прежде чем взглянуть вдаль. Мимо Эви. Его разбирало любопытство, но удовлетворить его невозможно, поскольку из их разговора не выйдет ничего хорошего. Она немного поколебалась, но он решительно отказывался взглянуть на нее. Наконец она пробормотала:

– Рада это слышать. Вы любитель природы?

Ее тон был подчеркнуто вежлив, и Бенедикт едва сдержал улыбку. Интересно, как долго ей удастся держать в узде свой острый язычок? И сможет ли она утаить свою язвительность от гостя Ричарда?

Слегка отвернувшись от нее, он небрежно дернул плечом.

– Вряд ли меня можно так назвать.

Эви удивленно посмотрела на него:

– Правда?

На этот раз она не колебалась.

– Я нахожу пребывание на свежем воздухе весьма освежающим. Даже в дурную погоду воздух всегда чист и свеж, при условии, что человек всячески избегает Лондона.

Она слегка передернулась, словно не было судьбы худшей, чем жить в Лондоне. Разумеется, Бенедикт был осведомлен о ее нелюбви к большим городам, с чем в основном соглашался. Но не собирался говорить с ней на эту тему и вместо этого просто учтиво кивнул.

Она взглянула на него, и он пожалел, что не может разгадать ее мысли.

Эви рассеянно провела ладонью по руке.

– Насколько я поняла, вы разделяете любовь моего брата к городской жизни?

Ее слова были подчеркнуты приглушенным ржанием лошади где-то в стороне.

– У меня нет особых предпочтений.

– Правда? Не выношу людей, не имеющих собственного мнения… оправдано оно или нет.

Последние слова она выдохнула, но он был рад, что услышал. Значит, язычок не потерял своей остроты.

– Вот как?

Она слегка покраснела, словно на щеки лег первый отблеск заката в теплый летний вечер.

– Просто большинство моих знакомых джентльменов не стесняются свободно выражать собственное мнение на различные темы, и при этом не обязательно имеют веские доводы в поддержку этого мнения.

– Приятно знать, что леди никогда не сделают ничего подобного.

Странно… почему он вдруг начал парировать ее высказывания?

– Туше, мистер Бенедикт. Однако леди редко навязывают другим свои мнения. А вот джентльмены делают это при каждой возможности. Увы, поскольку вся власть принадлежит им, леди ничего не остается, кроме как подчиняться.

Он издал звук, больше похожий на фырканье:

– Ах, если бы это было правдой!

Она недобро прищурилась. Черт возьми, он не должен ее провоцировать.

Бенедикт умиротворяюще улыбнулся:

– Я пошутил, леди Эвелин, хотя, по-видимому, неудачно.

Ее лицо расслабилось. Но взгляд оставался подозрительным.

– Я не приняла бы вас за шутника. Очевидно, я плохо разбираюсь в людях.

Внезапный порыв ветра разметал пряди ее волос, и у него зачесались руки заправить их ей за ухо.

– Нет, вы были правы, я человек сдержанный и неболтливый. Прекрасные качества для преподавателя.

Его сердце больно сжалось.

Лгать единственной, с кем он всегда был честен, казалось ему богохульством. Разве не потому он оборвал их переписку?

Он почти ожидал, что она громко назовет его лжецом.

Но Эви просто кивнула и оглянулась на сад.

– Думаю, вы не могли бы выбрать лучшего места, чтобы уединиться. Правда, сюда иногда приходит Беатрис, чтобы рисовать, но, кроме нее, я единственная, кто проводит здесь много времени. А сейчас просто возвращалась домой.

Он украдкой огляделся. С Беатрис вполне станется прятаться среди кустов. Правда, в гостиной она вела себя идеально, но ему не давала покоя мысль о том, что она знает, кто он на самом деле.

Он рассеянно улыбнулся Эви:

– О, в таком случае не позволяйте мне вас задерживать.

И, даже говоря это, он представлял, как тянется к ней, обнимает за талию и прижимает к груди как давно отсутствующего друга… что в общем-то было правдой.

Но этого делать нельзя. Ни в коем случае.

Хотя она не знала, о чем он думает, тем не менее в глазах мелькнуло разочарование.

– Что же, я вас оставлю. Просто хотела знать, что вы думаете о моем самом любимом в мире месте. Днем можно любоваться красотой цветов, а вечером…

Она подняла голову и засмотрелась на облака. Выражение лица смягчилось.

– По ночам… что?

Бенедикт воспользовался случаем, чтобы жадно всмотреться в ее профиль. Он все еще никак не мог привыкнуть к ее ослепительной красоте: масса медово-золотистых волос, блестевших даже при неярком свете хмурого дня, и выразительные голубые глаза, очень похожие на глаза Ричарда, только гораздо, гораздо лучше.

Сообразив, что затаил дыхание, Бенедикт потихоньку выдохнул.

Наконец она снова посмотрела на него, и ее глаза на миг широко раскрылись. Всего на миг. Но что именно выдало его лицо?

Годы тренировок в искусстве обмана… И понадобилась всего одна прелестная блондинка, чтобы все разрушить. Он всегда знал, что она будет его погибелью. Разве не поэтому так резко оборвал переписку?!

Ее губы медленно изогнулись в довольной улыбке.

– Простите, мистер Бенедикт, за то, что нарушила ваше уединение. Наслаждайтесь теплым днем, увидимся за ужином.

С этими словами она повернулась и направилась к дому, оставив его следить за ней с раскрытым ртом. Черт побери, что она увидела в его лице?!

Господи милостивый, кажется, мистер Бенедикт ею интересуется. Пусть он не слишком красноречив, зато глаза весьма выразительны.

Губы Эви расползлись в хмельной улыбке. Она сама не знала, что побудило ее подкрасться к нему. Должно быть, это как-то связано с ее неспособностью определить, какого он о ней мнения. То он абсолютно к ней безразличен, то бросает жаркие взгляды. Наверное, каждому хочется ясности в отношениях. По правде сказать, он бросил ей вызов, а Эви обожала, когда ей бросают вызов!

Особенно когда этот вызов принимает облик современного греческого бога во плоти. Не то чтобы это имело какое-то значение, но было ужасно приятно сознавать, что такой красавец питает к ней нечто вроде уважения. И когда она увидела мистера Бенедикта, идущего по саду, то вдруг осознала, что скоро он уедет. Значит, вполне допустимо немного с ним пофлиртовать. Нет, она вовсе не хочет отдать ему сердце. Для этого просто нет времени. И как забавно встретить мужчину, не имеющего отношения к обществу и ее кругу. Она так наслаждалась свободой вдали от назойливых глаз и болтливых языков мастеров злословия, которые в это время года заполняли все бальные залы в Лондоне.

А флер таинственности только добавлял ему привлекательности.

Все еще улыбаясь, она вошла в дом и поднялась наверх, переодеться. Но когда добралась до лестничной площадки и свернула к западному крылу, где располагались семейные покои, из своей гостиной выплыла улыбающаяся мама.

– Как твоя прогулка, дорогая? Надеюсь, все прекрасно.

Эви замедлила шаг и с подозрением посмотрела на мать. Дело было не в самом вопросе, а в интонациях. Мама выглядела как кошка, слизавшая сливки. Эви не знала, что у родительницы на уме, но была уверена, что ей затея не понравится.

– Да, матушка, все идеально. Спасибо, что спросила.

Открыв дверь, она позвонила горничной. Эви так долго пробыла на свежем воздухе, что сейчас комната показалась чересчур душной. Эви сняла перчатки, бросила их на бюро и принялась расстегивать тугие петли шерстяного жакета амазонки. Но мама последовала за ней и небрежно положила руку на спинку одного из стульев у камина, лениво гладя темно-зеленый бархат.

– Что-то интересное случилось?

Вот в чем дело! Она заметила, как дочь разговаривала с мистером Бенедиктом.

Эви освободилась от жакета, положила его на ближайшую табуретку, стараясь не уронить на ковер ни комочка грязи.

– Интересное? Не думаю. Почему ты спрашиваешь?

Мать поморщилась, отлично поняв, почему дочь вдруг стала такой несообразительной.

– Я видела, как ты разговаривала с мистером Бенедиктом у садовой калитки. Просто хотела знать, о чем именно.

В голове Эви зазвенели тревожные колокольчики. Не хватало еще, чтобы мать подумала, будто Эви способна влюбиться в их гостя. Ради всего святого, конечно, он красив, но уж не стоит того, чтобы ради него отказываться от мечты.

Тревога чуть улеглась, когда она поняла, что выход есть. Благодарение Богу за должность мистера Бенедикта. Для того чтобы ее принять, мужчина должен остаться неженатым.

Возможно, стоит напомнить об этом матери.

Она принялась снимать шляпу, при этом глядя на мать с абсолютно невинной улыбкой.

– О его новой должности, конечно. Мистеру Бенедикту не терпится ее занять. Очевидно, должность освободилась неожиданно, когда его предшественник женился. Мистер Бенедикт очень доволен открывшимися перед ним возможностями.

По крайней мере Эви на это надеялась.

Если повезет, матушка не перескажет их разговор мистеру Бенедикту.

Лицо мамы омрачилось, и Эви едва не почувствовала угрызения совести.

– Понятно.

В дверь поскреблись: очевидно, пришла Морган. Эви облегченно вздохнула:

– Морган, мне нужно освободиться от амазонки и, возможно, принять ванну перед ужином.

Мать пригладила волосы и кивнула:

– Прекрасная мысль!

Подойдя к Эви, она лизнула палец и потерла подбородок дочери.

– Не думаю, что грязь – очень хорошая косметика.

Эви наморщила носик.

– А мне казалось, что она только вошла в моду!

Матушка усмехнулась. От уголков глаз протянулись смешливые морщинки.

– Полагаю, это многое объясняет. Наслаждайся ванной, увидимся в восемь.

Перед тем как направиться к двери, она погладила Эви по щеке, и уже взялась за ручку, но остановилась.

– Надень что-нибудь покрасивее.

После того как за матерью закрылась дверь, Эви расстроенно вздохнула. Черт! Похоже, мать и не подумала отказаться от мистера Бенедикта!