Читать книгу Дело очаровательной попрошайки - Эрл Стенли Гарднер - Страница 4

Ровно в половине десятого судья Пеллингер поднялся на подиум и объявил:

– Слушается дело об учреждении опеки над состоянием Гораса Шелби. В своем предыдущем решении суд оговорил, что при появлении новых фактов он может потребовать пересмотра дела, дабы учесть их и не допустить ошибки. Сейчас суд желает выслушать дополнительные свидетельские показания. Мистер Мейсон, имеете ли вы что-нибудь представить суду?

– Имею, – ответил адвокат.

– Вы желаете представить свидетеля или же взятые под присягой свидетельские показания?

– У меня имеются показания Дафнии Шелби, племянницы Гораса Шелби, охватывающие время вплоть до последних трех месяцев, когда ее убедили отправиться в длительное морское путешествие, оставив Гораса Шелби на попечение Бордена Финчли, его жены и Ральфа Экветера, гостивших в доме. Три месяца назад Горас Шелби был совершенно здоров и дееспособен. У меня также имеются показания Стэнли Пэкстона из Национального банка, где Горас Шелби на протяжении многих лет хранил свои сбережения. Мистер Пэкстон считает, что мистер Шелби абсолютно компетентен и дееспособен, что он проявляет хорошую деловую хватку во всех своих начинаниях, что на протяжении года его состояние увеличилось, что его капиталовложения всегда были дальновидными и оправданными, что Дафния Шелби во всем защищала его интересы и была исполнительным и аккуратным делопроизводителем. В заявлении далее указывается, что с того момента, как Дафнию Шелби принудили к путешествию, Борден Финчли принялся разнюхивать, каково финансовое состояние Шелби, расспрашивая всех банковских служащих, сколько денег у него на счету и каково вообще его состояние. В заявлении далее сказано, что Пэкстон вызвал мистера Шелби по телефону и тот держался совершенно нормально и здраво судил о делах.

На основании этих фактов, которые я намерен подтвердить показаниями под присягой, я предлагаю, ваша честь, аннулировать опеку Бордена Финчли или же, если суд найдет необходимым все же такую опеку учредить, назначить опекуном Дафнию Шелби, в настоящее время возвратившуюся из своей поездки, поскольку этот человек гораздо ближе мистеру Шелби, чем чета Финчли. Для обоснования своего предложения я намерен вызвать для дачи показаний Бордена Финчли.

Судья Пеллингер хмуро посмотрел на свидетеля:

– Примите присягу, мистер Финчли. Вы уже раз присягали по ходу данного дела, но я считаю полезным попросить вас повторить эту процедуру, дабы позднее не возникло никаких недоразумений.

Борден Финчли, коренастый человек лет шестидесяти с бычьей шеей и кривыми ногами, поднял руку и громко произнес слова присяги, затем поднялся на место для свидетелей и злобно уставился на Перри Мейсона маленькими голубыми глазками.

Мейсон начал:

– Вы, Борден Финчли, сводный брат Гораса Шелби, обратились в суд с просьбой назначить вас опекуном над состоянием Гораса Шелби?

– Совершенно верно.

– Вы приехали к мистеру Шелби погостить?

– Да.

– Сколько времени вы у него гостите?

– Около шести месяцев.

– Другими словами, вы прожили здесь три месяца до того, как Дафния Шелби уехала в путешествие?

– Да.

– Кто в настоящее время находится в доме, мистер Финчли?

– Моя жена и Ральф Экветер.

– Ральф Экветер? – переспросил Мейсон с притворным удивлением. – Разве Ральф Экветер – родственник мистера Шелби?

– Нет.

– В таком случае его близкий друг?

– Да, он близкий друг, только не Гораса Шелби, а мой. Он приехал на Тихоокеанское побережье вместе с нами. Собственно, мы путешествовали в его машине.

– И вы все вместе остановились у Гораса Шелби?

– Да, хотели просто навестить Гораса, но, когда заметили, что он умственно слабеет, нам пришлось задержаться, чтобы оказать ему помощь.

– И Ральф Экветер помогал вам разбираться в положении вещей?

– Он прибыл вместе с нами, мы, как уже было сказано, путешествовали в его машине. Нам было просто неудобно отослать его. Он со своей стороны проявил деликатность, не бросил нас в трудную минуту, когда события приближались к кульминационному моменту.

– Кульминационным вы называете, очевидно, тот момент, когда вам удалось убрать с дороги Дафнию Шелби и прибрать к рукам деньги брата?

– Я вовсе не это имел в виду. Я говорил о том, что Ральф Экветер, как настоящий друг, не посчитался с собственными планами и согласился остаться со мной, пока положение не прояснится.

– Что вы называете прояснением положения?

– Пока мой брат не освободится от вредного влияния юной особы, которая, пустив в ход все свои чары, сначала стала распоряжаться всеми его делами, а затем заставила послать на ее имя чек на сто двадцать пять тысяч долларов, которые она должна была получить и передать своему поверенному так, чтобы их никто не смог найти.

– Понятно, – наклонил голову Мейсон. – Вы узнали про это письмо?

– Я знал про него.

– Каким образом?

– Видел письмо до того, как оно было отправлено.

– Где вы его видели?

– На письменном столе брата.

– Вы подумали, что письмо адресовано вам?

– Нет, этого я не думал.

– Знали ли вы, кому оно было адресовано?

– Совершенно точно.

– И однако вы его прочли?

Вопрос Мейсона прозвучал так недоуменно, как будто чтение чужих писем является одним из тягчайших преступлений.

– Да, прочел! – рявкнул Финчли. – Сначала прочел сам, а потом позвал жену. Она тоже видела чек на сто двадцать пять тысяч, который должен был уйти вместе с письмом, и вот тут-то я окончательно решил, что нельзя позволять совершенно чужому человеку разбазаривать состояние брата.

– Совершенно чужому человеку? Вы имеете в виду мисс Дафнию Шелби, его племянницу?

– Я имею в виду Дафнию Раймонд, которая неизвестно почему именуется Дафнией Шелби и представляется администрации банка и всем деловым знакомым Гораса Шелби его племянницей. В действительности же она дочь его домоправительницы и не состоит в родстве с моим братом.

Мейсон, ветеран судебных боев, ухитрился ничем не проявить своего изумления. Он просто улыбнулся и спросил:

– Полагаю, вы неоднократно слышали, как ваш сводный брат называл мисс Дафнию своей племянницей?

– Слышал, – угрюмо ответил Финчли, – и при этом каждый раз думал, что это лишний раз подтверждает слабоумие Гораса и что льстивые речи и лицемерие этой молодой особы не пропали даром.

– Но он действительно мой дядя! – со слезами на глазах закричала Дафния. – Он же…

Судья Пеллингер постучал карандашом:

– Вам будет предоставлена полная возможность изложить свою точку зрения. А сейчас прошу воздержаться от всякого рода высказываний.

– Вы понимаете, ваша честь, – с постной физиономией продолжал Финчли, – я не хотел давать этому делу официальный ход, чтобы не портить репутацию молодой особы, но, разумеется, если она будет настаивать, мы представим факты суду.

– Каковы эти факты? – спросил судья.

– Мария Раймонд была весьма привлекательной женщиной, в Детройте у нее был неудачный роман. Она явилась в Лос-Анджелес в поисках работы без копейки денег, без друзей, к тому же не имея никакой специальности или опыта работы… Так что ей не оставалось ничего иного, как пойти в прислуги. Она дала объявление в газету, и случилось так, что Горас его увидел. Он договорился о встрече. Мария Раймонд произвела на него благоприятное впечатление и стала работать у него экономкой. В тот момент Мария Раймонд опасалась, что беременна, но точно еще не знала. Позднее, когда врачи подтвердили ее подозрения, она призналась во всем Горасу Шелби. Мягкосердечный мечтатель, он согласился, чтобы Мария продолжала у него работать и после родов. Позднее, когда младший брат Гораса и его жена погибли в автомобильной катастрофе, Шелби решил, что он всем объявит, будто бы дочка Марии была в действительности ребенком его погибших родичей. Таким образом, Дафния получит имя, и ее школьные подруги ничего не будут знать о ее незаконном происхождении. Так и сделали.

– Вы можете все это доказать? – полюбопытствовал судья Пеллингер.

– Конечно, могу. У меня сохранились письма, написанные Горасом Шелби мне и моей жене, в которых он подробно рассказывает об этой истории.

– Каким образом Дафния получила паспорт?

– Со слов Гораса Шелби, – ответил Борден Финчли. – Случилось так, что здание судебного архива в том городе, где они жили, сгорело, так что свидетельства о рождении у Дафнии не было. Могу только добавить, что Горас, хотя и не женился вторично после смерти его первой жены, всегда легко поддавался женским чарам, то есть верил в искренность льстивых слов и всяческих заверений в любви и преданности. У нас нет оснований предполагать, что между Марией Раймонд и Горасом существовали интимные отношения, но все же ей удалось заставить моего брата дать имя Шелби ее дочери. Дафния же воспользовалась этим и втерлась к нему в доверие. Я не сомневаюсь, что он был к ней искренне привязан, что девица, прекрасно сознавая это, постаралась использовать расположение брата с максимальной для себя выгодой.

– Где в настоящее время Мария Раймонд?

– Она умерла немногим более двух лет назад. И вот тогда мы с женой решили проверить положение вещей, потому что стали серьезно опасаться, как бы Горас не стал жертвой авантюристки. Мы всегда считали, что необходимо любой ценой скрыть факт незаконного происхождения Дафнии Шелби, мы и теперь так считаем, но в свете последних событий вынуждены заявить почтенному суду, что данное судебное разбирательство неправомочно, ибо Дафния Раймонд является совершенно чужим человеком для Гораса Шелби, а раз так, Перри Мейсон, ее адвокат, не имеет никакого статуса в этом судебном разбирательстве и не должен подвергать сомнению решение суда или допрашивать свидетелей.

Судья Пеллингер, который терпеть не мог слишком «подкованных» ответчиков, стремящихся, как он считал, подменить его собой, недовольно заметил:

– Одну минуточку, мистер Финчли. Положение действительно своеобразное, однако следует помнить, что прошлое судебное решение не было окончательным, и независимо от того, кто предоставит дополнительные факты: близкий родственник, или знакомый, или совершенно чужой человек, суд обязан рассмотреть эти факты. Если вы возражаете против вопросов Перри Мейсона, на мои вы отвечать обязаны.

Сразу же поднялся с места Мелроз:

– Мы вовсе не возражаем против самой тщательной проверки и перепроверки обстоятельств дела, но мы стараемся предупредить необоснованное и противозаконное слушание дела, когда совершенно чужой человек притязает на то, на что он не имеет юридических прав.

Судья Пеллингер с хмурым видом повернулся к Бордену Финчли:

– Итак, вы утверждаете, что Горас Шелби стал жертвой авантюристки?

– Да, мы подумали, что это вполне возможно, и решили сами все проверить.

– «Мы» – это Ральф Экветер и ваша жена?

– Это я и моя жена. Ральф Экветер ничего не знал до тех пор, пока мы не прибыли сюда.

– Итак, вы поняли, что эта молодая особа настолько, выражаясь вашими словами, «втерлась» в доверие к вашему брату, что он может сделать ее своей единственной наследницей?

Финчли растерялся, глаза его забегали.

– Мы как-то не задумывались над этим моментом.

– Такие мысли даже не приходили вам в голову? – настаивал судья.

– Нет.

– Но зато вы понимали, что если добиться опекунства, если доказать суду, что Горас Шелби не способен заниматься собственными делами и ему грозит опасность попасть под влияние бессовестных и беспринципных людей, тогда можно помешать ему составить завещание, правомочное с точки зрения закона?

– Ничего подобного! Об этом мы и не думали!

Перри Мейсон обратился к Дафнии:

– Дайте-ка мне письмо.

Она протянула ему послание Гораса Шелби.

Мейсон поднялся:

– Ваша честь, я не вполне уверен в моем статусе в данном деле и не хочу вмешиваться в судебную процедуру. Однако, учитывая тот факт, что свидетель только что заявил, что он читал письмо, полученное Дафнией в Гонолулу, я считаю, что суду также стоит ознакомиться с содержанием этого письма.

И Мейсон протянул листок судье Пеллингеру.

Судья прочел письмо очень внимательно, потом повернулся к Бордену Финчли:

– Вы утверждаете, что вам не приходило в голову, что ваш сводный брат может составить завещание, лишающее вас наследства?

Финчли растерянно пробормотал:

– Не-ет…

– Всего лишь несколько минут назад вы категорически утверждали, что даже и не думали о такой возможности, теперь же картина изменилась… Вы колеблетесь, но все еще отрицаете?

– Совершенно верно.

– Не желаете ли вы изменить свой ответ?

– Нет.

– Однако в том письме, которое я держу сейчас в руках, в том самом письме к Дафнии, которое вы читали, черным по белому сказано, что Горас Шелби просит Перри Мейсона составить завещание, по которому все его состояние переходит к Дафнии. Вы под присягой показали, что читали это письмо, и при этом вы продолжаете утверждать, что ни разу не подумали о возможности лишиться наследства?

– Ну, конечно, после того как я прочел это письмо, мне пришла в голову подобная мысль.

– Именно после ознакомления с текстом этого письма вы предприняли шаги для того, чтобы вас назначили опекуном?

– Вообще-то я думал об этом уже давно, долгое время и…

– Отвечайте просто «да» или «нет». После прочтения данного письма вы принялись хлопотать о том, чтобы вас назначили опекуном над состоянием Гораса Шелби?

– Да.

– Где находится Горас Шелби в настоящее время?

– Он в частном санатории. Стало необходимым поместить его в лечебное заведение. Он в настоящее время весьма неуравновешен, порой впадает в буйство; мы просто не могли с ним справиться и решили, что он нуждается в профессиональном уходе. – Финчли кивнул в сторону жены. – Моя супруга – дипломированная медсестра, работала в больнице. В свое время она повидала множество подобных больных и сразу же заявила, что Горас Шелби страдает от старческого маразма.

– Совершенно верно, – раздался гортанный голос миссис Финчли, – я могу подтвердить справедливость всего того, что сказал мой муж.

Судья Пеллингер нахмурился:

– Вы еще не свидетельница, миссис Финчли, потому что вас не привели к присяге. Однако я хотел бы у вас спросить, видели ли вы то письмо, которое Горас Шелби написал Дафнии?

– Да, я его видела.

– Кто вам его показал?

– Мой муж.

– До того, как его положили в конверт?

– Я не видела никакого конверта.

– Письмо было подписано?

– Да.

– Сложено?

– Не помню.

– Постарайтесь припомнить.

– Не могу.

– Что вы сделали с письмом, после того как прочли его?

– Сунула снова его в кон… – Она прикусила язык.

– В конверт?

– Да.

– Так вы держали конверт над паром, чтобы распечатать его?

– Да.

– Затем вы снова запечатали письмо. Вы отправили его?

– Нет, мы положили конверт на стол Гораса после того, как он спросил, куда делось письмо. Он сам отнес его на почту.

– У меня нет времени дальше заниматься этим делом, – заявил судья Пеллингер, – потому что на десять часов назначено слушание другого дела. Но эта история требует особо тщательного рассмотрения…

Он повернулся к судебному клерку:

– Когда у нас ближайшее свободное время?.. Обождите, если я не ошибаюсь, дело Дженсен против Пибели откладывается? Значит, у нас вторая половина завтрашнего дня…

Клерк кивнул.

– Слушание дела откладывается до завтра до двух часов дня, – объявил судья. – К этому времени я прошу доставить Гораса Шелби в суд. Кроме того, я намерен сам назначить врача, который осмотрит его и даст квалифицированное заключение. В каком частном санатории он находится?

Финчли заколебался.

– Санаторий «Гудвилл» в Эл-Мираре, – ответил Дарвин Мелроз.

– Прекрасно. Итак, завтра в два часа я буду свободен. Назначенный мною психиатр осмотрит мистера Шелби в санатории. В настоящее время суд не возражает против участия Перри Мейсона в судебном разбирательстве в качестве адвоката Дафнии Шелби, или Дафнии Раймонд, или как там ее в действительности зовут. Решение по этому поводу будет вынесено позднее, после того как дело будет должным образом изучено. Перри Мейсону на завтрашнем заседании будет разрешено продолжить допрос свидетелей в качестве поверенного заинтересованной стороны, ибо это не противоречит первому решению суда, где было сказано, что опекун назначается временно и что при выяснении дополнительных обстоятельств суд назначит доследование. Суд откладывается до двух часов завтрашнего дня.

С этими словами судья Пеллингер покинул зал заседаний.