Читать книгу Insomnia - Есения Игоревна Ушакова - Страница 3
Цикл «Имена»
ОглавлениеК Людмиле
Прекрасным именем облек тебя Господь:
в нем сила духа, красота природы,
и тот всепоглощающий огонь,
что звал в бои когда-то целые народы.
В твоих глазах бликует лунный свет,
в них притаилась красота безмолвных
степей. И бесконечных горных рек,
что обвивают радужные склоны.
В душе твоей таится красота,
та самая, что многим недоступна.
Во взоре – яростная праведность ума,
понятная лишь праведным и мудрым.
Зачем тебя такою создал Бог?
Таким обычно чужды предрассудки.
Он страшным даром наделить бы мог,
но лишь оставил кварцевые четки.
На каждый вдох, на каждый стук сердец —
читаешь новую отчаянно молитву.
«Прошу же, Боже, ведь лишь ты всем Отец —
позволь же выиграть праведную битву!»
Ты молишься за всех, но вопреки
Твои молитвам – люди ждут обмана.
Им не понятен дар твоей руки,
И их судьба уже давно туманна.
К Александру
Твое имя значит «Защитник»,
со щитом или на щите?
Голова от врага отделена
волосами – в твоей руке.
Племена обезумели в ярости,
Осознав смысл таких имен.
Только что до чужой нам слабости?
Если выбрано – быть вдвоем?
Если ты за щитом, я рядом,
буду меч я в твоей руке.
Обжигаешь противников взглядом?
Буду ядом в твоем котелке.
Я укрою попоной лошадь нам,
На простывшего – теплый плащ,
Я пойду за тобой, в бесстрашии,
Ты – моя наивысшая власть.
Тот, что ставит законы порядочным,
Защищает чужую честь.
И не терпит лишь потребителей —
Для них это – дурная весть.
Эшафот? Мы дойдем с усилием,
И затащим добычу твою.
Это вовсе и не насилие,
Это я просто песнь пою…
У Леры синие волосы…
У Леры – синие волосы и голубые глаза.
Девиз по жизни: «Пора отпустить тормоза!»
Обычной сказке вдруг мир заменил конец,
И переодетое Чудище одело Принца венец.
У Леры – грудь перламутрами, в глазах тоска.
Посмотришь глубже – она, как болото, вязка.
В Лериной сказке всегда несчастливый конец,
Одета в рубище; для смысла – терновый венец.
У Леры страшное – любви нету внутри.
Ей вечно должен ее кто-то дарить.
Глаза как пуговицы. Такие пустые глаза…
И где-то в зрачках таится скупая слеза.
У Леры жалости – к себе, – словно к Творцу!
Навеки прикована к выданному ей венцу.
Но терн колючий – он режет, и льется кровь.
А Лера страдает – ну где же моя любовь?
Екатерина! Царицыно имя!
Посвящается Катюше Постевой
Екатерина! Царицыно имя!
Ты вышла и статью, и крутостью форм.
Великолепная, сильная, милая.
Несёшь на себе и работу, и дом.
С виду всегда все отлично, не правда ли?
Долгие ночи тоски – за дверями.
Вряд ли раскроешь ты эту тайну нам;
Тут не поможет волшебный «Сезам!»
Екатерина! Царицына копия!
Гордость и сила, – так часто! – во вред!
Зная лишь то, что ты с жизнью справляешься;
Никто не поймёт. Не укроет от бед.
Пора научиться простой женской слабости;
Сильных в мире и так – хватает.
И горько плакать, и плакать от радости —
Учись делать то, что душа желает.
К Гаяне
Гаяна! Имя, реки достойное!
За вас веками сражались в войнах.
То страстная, злая, а то – спокойная,
У Бога просишь достойной доли.
Царица на троне, души отрада,
Возвестница чьей-то безумной любви,
Ты гордость дома, ты – матерь сада,
в котором влюбленные со всей земли.
Взялась наставлять – не забудь про ужин,
Влюбленные часто сыты лишь духом.
Уйди на отдых, ведь он заслужен,
Если даст спать соловей под ухом.
В ночном саду копятся признания
Со всех концов необъятной земли.
А что же ты, за свои старания?
Хотя бы памятник возвести бы могли.
Хотя бы, в память о дивном саде,
Хозяйкой которого – ты, Гаяна!
В котором всех понимали и принимали,
Отдав им то, что самим бы надо.
Однажды в сад твой придет насмешница,
и скажет дерзко: «Кусты неровные!»
И будет чувства дарить – по одежке,
Сместив тебя на терновом троне.
А что же ты, за свои старания?
Отдашь свой сад, навсегда, без боя?
Ведь его взращивали – не для тирании,
А что же, Гая? Для чего, кроме?
Лилия… кровь на снегу акварельной краской…
Лилия! Кровь на снегу – акварельной краской,
имя твое не пристало другому лицу.
Марии, Антонии, Маргарет, Да Гама Васко —
не в один ряд с тобой, обнажают суть.
Опять на снегу расплескалась, но все – напрасно,
кровь из прокушенной в пылу губы.
Опять перед всеми приклеишь зачем-то маску,
И молишь священника, чтобы тебя сожгли.
На хворост упрямо всходишь, закинув голову,
Зачем-то на миг прикасаешься ты к груди.
В ней сердце – ему давно бесконечно холодно,
В ней просьба – чтобы уже, наконец, сожгли.
На крик, на выстрел, на чью-то хмельную голову —
Ты каждого выберешь, куда и зачем подпустить.
Склонишь и церковь, и толпы на свою сторону,
Они тебя просят: «Пожалуйста, нужно жить!».
Лилия! Имя кроваво-алое, ведьмино,
чья-то чужая в тебе притаилась тоска.
Раскроешься в пламени в полном великолепии,
Из пепла на площади – в город придет весна.
Тобой окропят и посевы, и огороды,
Та кровь на снегу – превратится в злую метель.
Тебя будут славить веками – и все народы,
Твоею душой пропоет по весне капель.
Маргарита
Рита! Безбрежных глаз океан!
Ты видишь суть, и ты видишь души!
Твоя же душа – бесконечный храм,
В нем пара сотен ненужных служек.
В нем пара сотен пустых страстей,
Чужих желаний, чужих иллюзий.
Но разве ты родилась затем,
Чтобы в себе нести эти грузы?
В твой храм нужен доступ лишь детям, и
Блаженным, кротким. На покаяние.
Дела и помыслы их легки,
И ты почувствуешь их признание.
Они раскрасят все стены вмиг —
Лазурью, охрой и киноварью.
И ради тебя пройдут сотни лиг,
Пересекут реки – Амур и Дарью.
Чужая правда, чужой закон —
не вправе действовать в твоем храме.
Поверь, ведь не так уж и нужен он,
Когда свободен от порицаний.
К Марие
Мария! За Бога слезу проливавшая,
Дитя отдавшая – другим во спасение.
Живёшь меж небом и Патриаршими,
Планируя новое богоявление.
Душа раз за разом наш мир покинула,
Душа вернулась. Душа застыла.
Уж сотни веков с того времени минуло,
Но не отплакала, не – отвыла.
Дитя пожертвовав во спасение,
Мария, с чем ты сама осталась?
Сама прекрасная, людям – милая,
Среди миров и смертей терялась.
От раза к разу, на грани боли,
И так зависима от плеча.
Куда же скрылся отец, Иосиф?
Ведь вас он проклял – но сгоряча.
Он вас обоих спасти не в силах,
А ты решила все без него.
Такая стойкая, людям – милая.
А что себе? А себе – ничего!
