Читать книгу Insomnia - Есения Игоревна Ушакова - Страница 5
Цикл «Терновые феи»
ОглавлениеПолуночный странник
Весь мир на ладони,
И пламя костра
Танцует безумные танцы.
Весь мир из иллюзий
И ночью без сна
Шагать по дороге без ранца.
Нести за плечами
Печаль и тоску,
Любви залежавшейся
Соки.
Идти, понимая,
что выбрал не ту
И снова насмешливы Боги.
Под ноги ложится дорога
Дорог,
Одна из клубка перепутий.
И где-то отыщется
Ведьмин лесок,
Где встанет измученный путник.
Дорога и шёпот забытых могил,
Услышь их, полуночный странник.
Забудь что мечтал ты, гордился, любил…
Забудь, в чем искал ты призванье.
Под лунным рассветом
Дорога легка,
Окончится – сам не заметишь…
Болотная топь
так нежна и вязка:
Ты сам будешь рад ее встретить…
Не крестили это море
По мотивам цикла книг «Ведьма и князь»
Не крестили это море, не крестили…
Оттого ведь и вода в нем нечиста.
Как и раньше, там русалки заводились,
Одиноких увлекали в тенета.
Не крестили моря верные христиане,
Оттого морская нечисть в нем сильна.
Иногда выходит лунной ночью
Посмотреть вдаль на извечного врага.
На омытом лунным светом камне
Горько плакала русалка из глубин.
Не забыла ещё девичье-отрочье,
Не забыла, как любили короли.
Только моря глубина доступна властным;
Надоела – и на голову мешок
Потонула при полуночном ненастье,
И русалкой обратилась – всем урок.
Нечестивы помыслы людские,
Но и в море все следы убийств не скрыть.
Снял однажды ночью крест правитель,
И не понял, что теперь ему не жить.
Не ходил бы ты, правитель, да под хмелем
Погулять безлунной ночью на песке.
Из глубин морских тебя дождутся,
И потянут в море на крюке.
Отомщенная, забудется русалка.
Растворится в свете солнца по утру,
Ни один на свете крест ведь не помеха,
Если ты погиб от чужих рук.
Дай мне прикурить, шарманщик
Дай мне огоньку, шарманщик,
Я хочу о звездах спеть,
Как луна по небу ходит,
Как с других сбивает спесь.
В лунном свете растворяясь,
Обнажают души суть:
Перед Богом извиняясь,
Лишь за то, что не вернуть.
Дай мне прикурить, шарманщик,
Я спою о чудесах.
О долине, где играют
Феи с терном в волосах.
Расскажу я небылицы
О родной стране моей.
Где летают чудо-птицы,
Есть следы иных зверей.
Дай мне прикурить, шарманщик,
Пусть играет скрипка нам…
Пусть несется над бродвеем
Песнь кочующих цыган.
Я дитя иных народов,
Дай же мне об этом спеть.
Этой песней насмешить вас,
Чье-то сердце отогреть.
Феи бродят сквозь терновник,
Принося в сердца огонь.
Эта песня пусть согреет,
Уберет чужую боль.
Дай мне прикурить, шарманщик,
И начну я ворожить…
Эту песню допою я,
Чтобы стало легче жить…
Фея и цыган
Посвящается моей фее из Гагаузии
Ты ветер, что зовёт цыгана в путь,
Ты тот костер, что ночью обогреет.
Ты ласкова, насмешливая фея,
У вас обоих до того был трудный путь.
Цыган смирял потерю за потерей;
Ты запирала чувства изнутри.
Но слушай… просто раз ты посмотри,
На тот огонь, что между рёбер тлеет.
Твоим рукам даровано прощать,
И отпускать бесчисленные страды.
Зачем бежать, в душе крича: " Не надо!»?
Неужто так легко – всегда терять?
Раскройся в звездном свете, не жалея,
Оставь тревоги и сомненья позади.
А если иногда вдруг будет страшно,
Ко мне на чай в избушку приходи.
Ведьмы Дона
Средь полуденного зноя раскололись облака,
Где-то вдалеке застыла ярко-желтая река.
Между ними яро скачет вольных лошадей табун,
Не хватает бравой схватки, кавалерий и драгун.
Степи, вольные вы степи! Кто коней на вас пасет?
Кто в волненьи наблюдает вольный птиц твоих полет?
Где донскими казаками защищалась от врага?
Обо всем молчит угрюмо ярко-желтая река…
Вольный Дон, волшебных песен на веку ты не слыхал.
Казаки твои сжигали ведьм, волшебниц и цыган.
Ты запутан злою волей, здравым смыслом покорен.
Ты забыл, что вольный ветер тут свободен, как орел.
Ведьмы края удалого собирались на шабаш,
Казаки в кустах смеялись, приготовив патронташ.
Вольный Дон! Зачем скрываешь ты грехи своих детей?
Их уж нет. Никто не встанет под удар чужих плетей.
Ведьмы вырезаны. Баста. Кровь смешалась их с водой.
И на небе вольно-ясно, и шумит вдали прибой.
Край донской, ты дивно славен, мы в плену твоих имен!
Только на заре сгорали ведьмы яростным огнем…
