Читать книгу Ночные животные - Эшли Дьюал - Страница 3

В этом мире существует три типа людей: такие как Артур Селиверстов, которым мало проблем; такие как Даниил Волков, которым вполне нравится просыпаться по утрам и жить в той реальности, которую прописал Иисус в сандалиях; и такие как Константин Ромал, которым хочется умереть с момента рождения.

Наглядные пути этих троих вряд ли пересеклись бы при обычных обстоятельствах, но что-то пошло не так в небесной картотеке – и священные бумажки перемешались.

Костя, Артур и Даниил одновременно покинули родовые гнезда и отправились в Санкт-Петербургский государственный университет, знаменитый одной из старейших библиотек России и талисманом, который наверняка году так в девяностом показался основателям вполне диковинным: черный двуглавый орел украшал не только логотип сайта, но и подушки, двери кампусов, кроссовки и форму спортсменов.

Поступить в эту обитель знаний и роскоши могли те, у кого были деньги, нужные знакомые или мозги. И да, это еще одна классификация трех типов личности, к которым относились Артур, Константин и Даниил.

Санкт-Петербургский университет считают одним из самых красивых университетов России. На кафедрах преподают ученые со всего мира, в кафетерии вполне сносно кормят, и еще в общежитиях не водится всякой недружелюбной живности и приятно пахнет.

Все это уже второй век заставляет особо озабоченных родителей натаскивать своих отпрысков, а богачей – выворачивать карманы. Иными словами, послужной список у университета превосходный, и если ты пересекал его порог, то машинально ступал на новую тропу в своей жизни и вскарабкивался на ступеньку выше по карьерной лестнице.

Под конец учебного года в газетах распинались о красоте Петергофа, восхищались культурным наследием Эрмитажа, анализировали потребительский рынок. И повторяли, что Санкт-Петербургский государственный университет «является центром российской науки и культуры». Могли не писать про всеми известный Петергоф, но фотография вуза ежегодно светилась на двенадцатой странице местного издания.

Артур Селиверстов газеты не читал. Он отдавал предпочтение черному зеркалу[1] и всегда относился с предубеждением к тем, кто ходил в библиотеку, а не скачивал нужные данные из социальной сети. Сбитый с толку и немного растерянный, Артур уставился на крышу каменного массивного сооружения, а потом изнуренно смахнул испарину с лица. Его золотистые волосы вились от влажности, а щеки краснели от любого намека на физический труд. Артур подхватил с земли тяжелые чемоданы и победоносно улыбнулся: он сделал это! Поступил в университет, ушел из дома, сам несет свои сумки и кивает каждому прохожему. Он готов общаться с любым, кто первый поздоровается. Довольный своим поведением, парень не сбавлял шага, пересекая узкие коридоры студенческого общежития, и поднимался по лестнице на шестой этаж, где находилась его комната – жилище на ближайшие четыре года. Ему с трудом верилось, что он выбрался из семейной паутины. Все оказалось куда проще, чем он предполагал. Артур прошел мимо незнакомых парней, небрежно кивнув им, а потом заметил три заветные позолоченные цифры на деревянной двери в конце коридора и чуть ли не рысью кинулся вперед, не обращая внимания на скрипучий линолеум под ногами.

– Ключи, – пробурчал он себе под нос и затормозил перед номером 602. Пальцы уже жгло от усталости. Артур попытался достать из кармана маленький ключ, который ему вручила пожилая женщина в очках в главном корпусе университета несколько дней назад, но внезапно дверь распахнулась и едва не заехала ему по лбу.

– Ой! – воскликнула женщина и схватилась руками за лицо. Она отскочила назад, и ее черные кудри взвились как пружинки. – Сынок, ты в порядке? Я тебя не ударила?

– Все отлично, – натянуто улыбнулся Артур.

– Бог мой, я не собиралась ломать тебе нос.

– Да, мой нос… мне дорог.

– Какой ты славный! – Незнакомка заулыбалась, отчего у нее появились морщинки около губ и небольшой второй подбородок. Руки у нее были полноватые. На талии висели складки, которые не скрывала, а подчеркивала обтягивающая оранжевая майка. Если бы мать Артура оказалась рядом, ее хватил бы инсульт. – Даня! – внезапно закричала женщина и взмахнула рукой. – Иди же сюда, это твой сосед! Какой у него мужественный подбородок. Тебе так не кажется?

Артур в очередной раз растянул губы в фальшивой улыбке, чувствуя, как дрожат его пальцы, стискивающие ручки чемоданов, и начал:

– Мне нужно…

– Даня!

Артур послушно замолчал, а на пороге показался щуплый темноволосый паренек с удивительно яркими глазами. Они у него были такими же голубыми, как Байкал или небо в ясную погоду. Незнакомец несколько раз дернул уголками губ, что выглядело странно, а потом высоким ровным голосом констатировал:

– Да, подбородок у него широкий и грубый.

Артуру не понравилось, что эти двое рассматривали его подбородок.

– Это очень интересное замечание, но мои руки сейчас отвалятся.

– О, ну конечно! Заходи давай. – Женщина отошла в сторону и кивнула, улыбаясь с теплотой и искренней радостью. Она проследила за тем, как Артур прорвался наконец в комнату, и подскочила, едва он бросил на пол багаж. Она смущенно поджала губы. – Бедный, почему тебя никто не проводил? Чемоданы, наверное, тяжелые.

– Да нет. Я… – Артур заторможенно осмотрелся. – Ничего особенного.

Его брови стремительно поползли вверх. Комната оказалась крошечной и уродливой, в ней едва умещались три высоких шкафа и три узкие кровати. Письменный стол, на нем – лампа, рядом – мусорное ведро. Широкое квадратное окно – то немногое, что делало эту каморку уютной и пригодной для жизни. Артур проговорил:

– Жестко.

– Ладно, устраивайтесь, – скомандовала женщина, – не буду вам мешать. Даня, ты помнишь, о чем мы с тобой договорились?

Даня согласно кивнул, а Артур присвистнул, не представляя, как разложить свои вещи. Согласно информации на официальном сайте, апартаменты для студентов «просторные и соответствуют всем требованиям обучающихся». Наверное, у администраторов произошел какой-то сбой и они забыли обновить данные, потому что у Артура не находилось слов, чтобы описать эту убогую конуру.

Артур услышал, как незнакомка расплакалась, но, когда он обернулся, дверь за ней уже закрылась. Он перевел взгляд на своего соседа и невесело пожал плечами:

– Расставаться всегда трудно.

– Ты прав, – согласился парень. – Я – Даниил Сергеевич Волков. Я буду учиться здесь, в Санкт-Петербургском университете, и я твой сосед по комнате.

Артур вскинул брови, не представляя, зачем Даниил говорит очевидные вещи, но потом все-таки улыбнулся и шагнул вперед, вытянув руку.

– Артур Се… – Он запнулся, сжав ладонь Даниила. – Попов. Артур Попов.

– Попов, интересно. Александр Степанович Попов изобрел радио путем многолетней исследовательской работы.

– А знаешь, правда ведь. Я об этом не подумал.

– То, что очевидно для одних, таковым для других не является.

– Точно, – усмехнулся Арт и отступил назад. – Ты уже давно здесь?

– Я приехал сегодня, как и все первокурсники, потому что я поступил…

– Нет, я к тому, давно ли торчишь тут.

– Торчу? – Даниил нахмурился. На его невинном, каком-то детском лице не было и намека на щетину или легкий пушок над губой. Синяя рубашка плотно застегнута под самое горло. Штаны поддерживал широкий кожаный ремень коричневого цвета в тон ботинкам. Парень наклонил голову. – Я не торчу.

– Да я просто… – Артур растерянно взмахнул рукой. – Думал, приеду первым, а ты, видимо, ночевал под дверью. Хотел кровать первым занять, да? Так я и подумал.

– Зачем мне это делать? Я ночевал дома, в Кингисеппе[2].

Блондин застыл, с прищуром осматривая своего соседа: он или издевался, или у него были какие-то проблемы с головой. Артур сомневался, что этот худощавый и прямой, как струна, Даниил мог притворяться, имея такие невинные голубые глазища.

– Ладно. Тогда кровать себе выберу я. – Парень вновь осмотрелся и понял, что ничего не поднимет ему так настроение, как место рядом с окном и письменным столом. Правда, на матрасе валялись какие-то пакеты. Артур небрежно скинул их на пол. – Чей-то мусор.

– Нас должно быть трое. – Даниил присел в углу на кровать, которую он все-таки успел выбрать, и прижал ладони к коленям. – Завтра в полдень нам надо прийти в центральный корпус, где первокурсников…

– Трое? – удивился Артур, перебив соседа. Он затолкал чужие пакеты под стол, ближе к мусорному ведру. – Не выдумывай! Мы и вдвоем тут едва поместимся.

– Я не выдумываю.

– Третью кровать поставили здесь по ошибке.

– Вынужден не согласиться. Судя по всему…

Дверь стремительно распахнулась, как будто кто-то толкнул ее ногой. Даниил подпрыгнул от неожиданности, а Артур обернулся, закрыв плечами часть света, лениво рвущуюся из окна, отчего в комнате стало еще темнее.

Константин Ромал пересек порог, сжимая в обеих руках картонные пакеты, набитые всем, что он успел вынести из дома. Он остановился под пристальным взглядом соседей и повел плечами:

– Чего уставились?

Артур удивленно посмотрел на него. Новенький сосед показался ему довольно самонадеянным, раз задает вопрос таким тоном. Однако ни Артур, ни Даниил не решились ему ответить. У Константина были прямые аспидно-черные волосы, которые почти полностью закрывали шею и касались плеч. Кожа в полумраке комнаты казалась бронзовой, подбородок покрывала легкая щетина.

Костя прошел в комнату и бросил пакеты на стол, едва не повалив древнюю лампу. Он осмотрелся, а потом внезапно нахмурился.

– Мои вещи? – Черные блюдца метнулись к Артуру.

– Какие еще вещи? Ты про этот мусор?

Константин хмыкнул. Он посмотрел в зеленые глаза Артура, гадая, специально блондин нарывался или у него были проблемы с инстинктом самосохранения?

– Верни на место! – без особого энтузиазма отрезал Ромал.

– Будь попроще, парень!

– Я – сама простота.

– Мне показалось, койка свободна.

– Тебе показалось.

– Может, сбавишь обороты? – Артур сделал шаг вперед, недовольно сведя брови, но Константин только прыснул. Он приблизился к блондину и посмотрел на него так, что в комнате воцарилась тишина. В его расслабленной позе читалось столько агрессии, сколько даже примерно не было в напряженно стиснутых челюстях Артура.

– Еще раз прикоснешься к моим вещам, сломаю тебе руку! – он произнес угрозу, не убирая холодной ухмылки с лица, и Артур сразу понял, что шутки с новым знакомым плохи. С разбитой губой и шрамом над правой бровью он выглядел как минимум жутко, а может, и опасно. Артур хотел ответить, но потом отступил. Он уехал из дома не для того, чтобы напроситься на неприятности в первый день самостоятельной жизни. В первый час. Такое самообладание было ему чуждо, но он умудрился успокоиться.

– Мы отлично поладим, – наконец съязвил Артур.

Константин равнодушно отвернулся и сбросил с плеч дырявую джинсовую куртку.

– Сомневаюсь.

Даниил нервно постукивал пальцами по коленям, наблюдая за тем, как мрачный и уже уставший от разговоров темноволосый парень высыпает на кровать вещи из пакетов и складывает их на полки рядом стоящего шкафа. Двигался он непринужденно. Возможно, в его планы не входило знакомиться с соседями, но Даниилу этот план не нравился. Разве разумно враждовать с тем, с кем ты живешь?

– Так. – Даниил резко подорвался с постели и стрелой подлетел к новому соседу, вытянув перед собой руку. – Меня зовут Даниил Сергеевич Волков. Я буду учиться здесь, в Санкт-Петербургском университете, и я твой сосед по комнате.

Черноволосый парень обернулся и лениво посмотрел на парня, на его ладонь и подрагивающие губы. Константину показалось, что это нервный тик, хотя прежде он не встречал людей с похожим недугом. Возможно, парень боялся или же смущался, но глаза его смотрели ясно и сосредоточенно, что заставило Константина примирительно кивнуть.

– Константин Алейо[3] Ромал. – Он пожал юноше руку.

– Приятно познакомиться, Константин.

– Взаимно, Даниил.

– А я Артур.

Даниил наклонил голову и совершенно серьезно отрезал:

– Я помню, как тебя зовут.

– Да я не тебе, – отмахнулся блондин и закатил глаза. Ему вдруг показалось, что он разговаривал на мертвом языке. – Зачем мне второй раз тебе имя свое называть?

– Возможно, ты решил, что я его уже забыл.

– Я так не решил.

– Это хорошо, потому что я помню, что ты Артур Попов, как и Александр Попов.

Артур сложил на груди руки и с интересом изучил лицо Даниила Волкова. Все это было довольно странным. Чемоданы Арта до сих пор валялись в центре комнаты, но он не спешил их разбирать. Куда больше его занимали новые соседи.

Раньше Арту не составляло труда найти общий язык со сверстниками. Хотя у этого, возможно, были причины. Именно те причины, из-за которых Арт ушел из дома.

– Судя по всему, сейчас самое время удалиться, – глядя в пол, сказал Даниил, – мне кажется, мое присутствие может помешать вашему общению. А еще я чувствую, что у вас назревает конфликт, разрешение которого мне не под силу. – Он вытер руки о брюки. – Мы слишком мало знаем друг друга, чтобы я давал вам советы. Артур, Константин, – он робко кивнул, – до встречи! – А потом покинул комнату, не сказав больше ни слова.

Артур уставился ему вслед, а Костя отвернулся и продолжил доставать из пакетов мятые футболки и рубашки. Он запихивал майки на верхнюю полку, когда блондин развел руками в стороны и воскликнул:

– Ну и странный он!

Константин со вздохом обернулся. Отвечать не хотелось, но он почему-то сказал:

– Не странный.

– Смеешься? – Арт покачал головой. – Я никогда таких не видел. Забавный парень.

– Он болеет.

Константин закрыл дверцы шкафа и забросил пакеты под кровать. Присел на корточки и с трудом дотянулся до рюкзака, припрятанного за металлическим изголовьем кровати, пока Артур недоуменно смотрел на него, прищурив зеленые глаза.

– В смысле, болеет?

– В прямом смысле.

– Я бы не…

– Просто занимайся своими делами, ладно? – Ромал достал из рюкзака телефон и посмотрел на блондина, молясь, чтобы тот прислушался к его просьбе. От болтовни этой златовласой неженки у него разболелась голова. – У Даниила синдром Аспергера, или я ошибаюсь, не знаю. Но лучше просто помалкивай, уяснил?

– Что за синдром Аспергера?

– Опасная такая штука, передается воздушно-капельным путем. Смотри не заразись.

Артур нахмурился, а Костя усмехнулся и выпрямился, спрятав телефон в задний карман джинсов. Кулаки Артура зачесались и вспыхнули, но он стиснул зубы и глубоко втянул в легкие воздух.

– Верно, Арториус! – Константин хлопнул блондина по лопатке и, шаркая, поплелся к выходу. – Помалкивай! – Он захлопнул дверь, а Арт сжал пальцами переносицу и сердито плюхнулся на свободную кровать, которая располагалась в самом паршивом месте: в центре комнаты.

Над кроватью Константина было окно, кровать Даниила упиралась в стену, койка Артура стояла между ними, ничем не прикрытая, совершенно одинокая, и парень вдруг занялся самобичеванием. Возможно, нужно было приехать еще раньше.

Артур с неохотой выпрямился, достал ноутбук и оперся спиной об изголовье койки. Он открыл Skype и быстрым движением пригладил взъерошенные волосы. Матери не понравилось бы, как он выглядел. Возможно, стоило переодеться, прежде чем связываться с родителями, но шевелиться не хотелось, как и признавать свое поражение. К тому же его матери не понравилось бы все, что сейчас происходило в его жизни.

Арт откашлялся, расправил плечи и в очередной раз поправил волосы.

– Прихорашиваешься?

Артур опустил руку, а темноволосая девушка рассмеялась и тут же закатила глаза:

– Ты ведь не для своих соседей стараешься?

– Чепуху не неси!

– Как же быстро мне удалось задеть твои чувства. Слушай, опусти камеру чуть ниже, а то мама увидит разорванные обои и ее хватит удар.

Артур послушно опустил и пробурчал:

– Где родители?

– Поднимаются. Мама весь день ждет твоего звонка. – Алина оперлась подбородком о руку и со скучающим видом поглядела на улицу. Из окна на ее лицо лилось яркое солнце, отчего выглядела она такой же бледной, как Носферату из фильма ужасов Мурнау[4]. – Я так и знала, что твой отъезд сведет ее с ума.

– Она привыкнет.

– Уехал ты, а расхлебывать мне.

– Я переехал в центр города, а не на другую планету.

– А теперь попробуй объяснить это маме.

Сестра была младше Артура на год и три месяца. Из-за ее выразительных шоколадных глаз Арту приходилось драться со многими «нежелательными ухажерами», как называла их мама. Но об этих драках Алине никто не рассказывал. Несмотря на заметные различия в характерах, Арт и Алина всегда ладили друг с другом, а повзрослев, и вовсе стали лучшими друзьями. Семья Селиверстовых имела все, о чем мечтают обычные люди, и даже больше: катастрофическое отсутствие людей, которые общались с тобой из-за того, кто ты, а не из-за того, что ты имеешь.

Пока Артур Селиверстов притворялся тем, кем он не является, а Даниил Волков едва слышно подсчитывал шаги, сделанные от одного конца коридора до другого, Константин Ромал вытряхивал мелочь из карманов, злясь на свой телефон, который разряжался со скоростью света в самый неподходящий момент. Парень забросил монеты и оперся лбом о холодную металлическую коробку таксофона. Он зажмурился, прокручивая в голове список дел, как вдруг из трубки раздалось:

– Да.

Константин дернул уголками губ, что выглядело почти как улыбка, но глаз не открыл.

– Мам?

– Костя. – Женщина помолчала какое-то время, а потом спросила: – Ты в порядке?

– Все нормально.

– Мишто[5]. Я рада, что ты добрался без происшествий.

– Мама, я хотел перед тобой…

– Кто твои соседи? – Безразличием в ее голосе можно было заморозить весь Питер.

– Обычные соседи, ты скажи, ты помнишь, о чем мы договаривались? – Константин сжал в пальцах телефон и непроизвольно стиснул зубы. – Помнишь, что я тебе сказал?

– Не надо меня защищать.

– Что я сказал?

Женщина недовольно выдохнула, но все же ответила:

– Звонить тебе.

– Когда звонить?

– Судя по твоим наставлениям, каждые полчаса.

– Мама!

– Звонить тебе, если отец будет не в настроении.

– И я вернусь, – угрожая, процедил парень.

– Не вернешься. – Анна Ромал говорила совершенно спокойно, а грудь Кости так и пылала пожаром. – Ты сделал выбор, чаво[6], тэ дэл о Дэвэл э бахт лачи[7].

Константин собирался духом. Губа зудела, под футболкой горели синяки. Всего-то два, но достаточно большие. Юноша встряхнул головой и прижался лбом к аппарату.

– Учеба у меня в первой половине дня. Я подыщу работу, а в выходные постараюсь приезжать к вам, хотя бы раз в месяц. Он привел кухню в порядок?

– От нее мало что осталось после вашего разговора. – Костя крепче сжал пальцы. Он хотел ответить, но мать его опередила: – Я должна идти, моя смена не закончилась. Тебе не нужны деньги?

– Нет, у меня…

– Мишто. Мне пора.

Связь оборвалась, и послышались глухие гудки. Константин распахнул глаза и в растерянности уставился на телефон: бросила трубку. Он зажмурился, почувствовал, как пожар одолевает легкие, и со всей силы ударил кулаком по автомату.

Людская жизнь состоит из череды перекрестков. Человеку приходится делать выбор, и Константин выбрал свое будущее. Был ли он прав? Покажут ночи. Бессонными они будут или спокойными, зависит от его совести.