Читать книгу Секреты, скрытые в шрамах - Estrella Rose - Страница 26

Время близится к позднему вечеру. Ракель увлечена чтением какой-то книги, сидя в гостиной с закинутыми на диван ногами. В какой-то момент ей удалось заставить себя расслабиться и сосредоточиться на содержании текста, по которому она пробегается глазами. В гостиной очень тихо. В ней горят большая люстра и несколько небольших настольных ламп, стоящих в разных углах на каких-то столиках. На улице стало довольно темно, и лишь уличные лампы, установленные буквально на каждом шагу, способны позволить людям не бояться темноты и быть в состоянии найти дорогу.

Такая обстановка побуждает Ракель наслаждаться чтением любимого произведения в толстой книге, которую она сейчас держит в руках. Она настолько увлекается этим, что не слышит, как входная дверь медленно открывается, а потом в гостиную заходит Терренс. Мужчина закрывает за собой дверь, кладет ключи на какую-то тумбочку, которая стоит возле нее и черепашьим шагом проходит дальше, по дороге трогая синяк под глазом, что немного побаливает и довольно сильно выделяется на фоне его бледной от природы кожи.

Только Терренс собирается подняться на второй этаж, как он видит, что Ракель сидит в гостиной и увлеченно читает книгу. Мужчина наблюдает за ней пару секунд и спокойно подходит со спины. А почувствовав, что за ее спиной кто-то находится, девушка переводит взгляд на своего жениха.

– О, привет, милый, – скромно улыбается Ракель.

– Привет, радость моя, – с легкой улыбкой произносит Терренс, наклоняется к Ракель и мягко целует ее в щеку. – Читаешь книгу?

– Да, нашла свою любимую и решила перечитать…

– Я так и понял, судя по тому, как сильно ты увлеклась чтением.

– Просто дошла до любимого момента… И поэтому не слышала тебя.

– Хорошо… – тихо усмехается Терренс и на секунду бросает взгляд в сторону.

Ракель слегка хмурится и получше приглядывается к Терренсу, который выглядит каким-то расстроенным и мрачным.

– Все в порядке? – проявляет беспокойство Ракель. – Ты выглядишь грустным…

– Не буду отрицать… – неуверенно отвечает Терренс и крепко сцепляет пальцы рук. – Настроение и правда не очень.

– Какие-то проблемы с группой? Или Даниэлем?

– Нет-нет… Дело вовсе не в этом… Мы отлично провели время и немного поработали над песнями.

– Тогда в чем дело? Не хочешь рассказать?

– Э-э-э… – Терренс почесывает затылок. – Да… Хочу… Есть кое-что…

– Тогда ты можешь…

Ракель хочет что-то спросить, но потом Терренс поворачивается к ней другим боком, и она все-таки замечает синяк на его лице.

– Погоди, что это такое? – проявляет беспокойство Ракель, мгновенно встает с дивана, подходит к Терренсу, поворачивает его лицо к себе так, чтобы она могла получше разглядеть синяк, и широко распахивает полные ужаса глаза. – Боже мой, что у тебя с лицом?

– Ой, только не дави слишком сильно… – слегка морщится Терренс, когда Ракель надавливает на его синяк. – А то больно…

– Черт, откуда у тебя этот синяк? Неужели ты с кем-то подрался?

– Самое главное, что со мной все в порядке, – спокойно говорит Терренс. – А синяк пройдет через несколько дней.

Ракель резко опускает руки вниз и немного хмуро смотрит на Терренса, говоря довольно громким голосом:

– Не вздумай уходить от ответа, Терренс Джеймс МакКлайф! Немедленно рассказывай, что с тобой, черт возьми, произошло! Если ты не расскажешь все по своей воле, я буду вытаскивать из тебя информацию клещами.

– Эй-эй, тише-тише, милая, тише, – практически шепотом говорит Терренс, стараясь сохранять спокойствие и успокоить Ракель, пока он мягко берет ее за плечи. – Не надо так кричать. Неужели ты хочешь, чтобы весь дом знал об этом?

– Клянусь, Терренс, я не отстану от тебя до тех пор, пока ты все мне не расскажешь. Сейчас же говори, в какую передрягу ты влип, и кто так сильно побил тебя!

– Обещаю, я все тебе расскажу, только давай сначала присядем и немного успокоимся. – Терренс ведет взволнованную Ракель к дивану, усаживает ее и сам садится рядом с ней.

– Вот знала я, что мне нельзя было отпускать тебя куда-то, – слегка дрожащим голосом говорит Ракель, с жалостью в немного мокрых глазах покачав головой. – Как чувствовала, что ты точно куда-нибудь влипнешь.

– Не бойся за меня, любимая, со мной все в порядке, – мягко отвечает Терренс, взяв Ракель за руку. – Поначалу было не очень хорошо, но сейчас мне гораздо лучше.

– Неужели произошло что-то ужасное?

– Ну… В общем-то да… – Терренс на секунду замолкает и отводит взгляд куда-то в сторону. – На самом деле ситуация и правда очень сложная и опасная…

– Прошу, расскажи, что с тобой произошло, – с жалостью во взгляде просит Ракель. – Я хочу знать обо всем.

– Я расскажу… Обещаю… – Терренс резко выдыхает и собирается с мыслями, чтобы начать рассказать о том, что с ним приключилось. – В общем те письма, которые мы с тобой получили, не были ни чьей шуткой. Нам с тобой и правда угрожает опасность.

– Правда? – округляет глаза Ракель.

– Да, – более низким голосом произносит Терренс. – Сегодня я на собственно шкуре убедился в том, что существует реальная угроза для меня и тебя.

– Но что с тобой произошло? Объясни конкретно! Я ничего не понимаю!

– Прости, мне просто неприятно об этом говорить… – резко выдыхает Терренс. – Как бы мне ни хотелось признавать это, но я вынужден это сделать.

– Так, МакКлайф, хватит ходить вокруг да около! – громко, немного раздраженно требует Ракель. – Говори прямо, что с тобой произошло, и кто поставил тебе этот чертов синяк. Или ты точно взбесишь меня и заставишь прибить тебя!

– Ракель, прекрати повышать на меня голос! – хмуро отвечает Терренс, пока Ракель закатывает глаза и отводит их в сторону. – Успокойся ты наконец! А если ты, черт возьми, не перестанешь кричать, я вообще ничего не буду говорить.

– Ладно-ладно, прости, пожалуйста… – Ракель виновато склоняет голову и опускает глаза на свои руки, крепко сцепив пальцы своих рук. – Прости, что кричу… Просто я беспокоюсь за тебя и хочу знать, кто тебя так сильно побил.

– Я все понимаю, но старайся держать себя в руках, – спокойно отвечает Терренс.

В воздухе на пару секунд воцаряется пауза, во время которой Терренс бросает короткий взгляд в сторону и резко выдыхает перед тем как начать свой рассказ:

– Все произошло после того, как я ушел из дома Даниэля и отправился в наше с тобой любимое место. Прогулялся там немного и затем решил вернуться домой. Однако стоило мне подойти к своей машине, как кто-то со всей силы толкнул меня в спину. Из-за этого я едва не упал на машину и не ударился лицом об капот…

– Ты ударился головой? – с ужасом во взгляде интересуется Ракель, немного побледнев от ужаса и выглядя так, будто она готова заплакать.

– Нет, мне удалось удержаться на ногах и избежать удара головой. – Терренс замолкает на секунду, чтобы нервно сглотнуть. – А после я развернулся и увидел какого-то типа, одетого во все черное. Жуткий тип. Его лицо не внушало мне ничего, кроме отвращения и страха. Я спросил, кто он такой, и что ему от меня надо, и он ответил, что именно меня он и искал.

– Ты знаешь его? Или может, где-то раньше видел?

– Нет, я увидел его впервые. А при нескольких попыток уйти он хватал меня под руку и не давал это сделать.

– Но что ему было нужно от тебя?

– Он просто должен быть припугнуть меня по приказу какого-то типа, у которого якобы полно связей, и который мог бы сделать со мной что угодно.

– Припугнуть?

– Не буду пересказывать весь наш диалог, но скажу, что тот тип работает как раз на кого-то, кто прислал нам эти письменные угрозы.

– Значит, ты узнал, кто прислал нам эти письма?

– Да. Тот тип сказал, что мы не знаем его босса, но зато его босс знает нас и все о нашей жизни. Он хочет отомстить нам непонятно за что и ни за что не остановится.

– Боже мой… – Ракель с ужасом во взгляде прикрывает рот рукой.

– А еще тот тип явно знает моих родителей. Да и его босс – тоже. Эти двое будто бы знали отца и мать задолго до моего рождения.

– Значит, тебе стоит поговорить с твоей матерью.

– Нет, я знаю кое-кого, кто намного лучше знает обо всем этом дерьме. – Терренс делает небольшую паузу. – Попробуй с трех раз угадать, кто может рассказать нам абсолютно все.

– Без понятия, если честно… – разводит руками Ракель.

– Подумай хорошенько, любовь моя, – хитро улыбается Терренс. – Кто находится к нам очень близко и уже долгое время делает вид, что все хорошо и даже не собирается ни в чем признаваться?

– О, боже мой… – Ракель на пару секунд призадумывается. – Неужели ты хочешь сказать, что…

– Да, Ракель, ты правильно поняла! – уверенно кивает Терренс. – Это мой младшенький братец – Эдвард МакКлайф! Тот тип прямо заявил, что этот парень хорошо знает о делах его босса.

– Эдвард?! Но какое отношение он имеет к этому всему?

– Этот тип уверенно обвинил Эдварда в том, что мы получили эти письма. И намекнул, что он может замышлять против нас что-то плохое. И не является тем, за кого себя выдает.

– Ничего себе… Неужели твой брат как-то связан с тем типом? Он может являться его сообщником?

– Не удивлюсь, если это правда. Поначалу я отказывался верить в это, но немного подумав, решил, что это вполне возможно. Эдвард не зря так странно ведет себя в последнее время и почти ничего не рассказывает про свою жизнь и свои дела. Мы зря не обращали на них внимание.

– Ты думаешь, Эдвард и правда имеет что-то против нас или выполняет какие-то приказы того босса?

– Не могу быть уверенным, но он сто процентов может что-то рассказать. Тот тип сам заявил, что если я хочу узнать всю правду, то мне надо расспросить своего брата.

– Значит, тот тип в курсе того, что происходит?

– Да, но он сказал только лишь про письма и своего босса и заявил, что мой братец может многое рассказать о том, что тот скрывает.

– Постой, так вот о чем говорилось в тех письмах! – восклицает Ракель, резко выпрямившись. – Если мы знаем, кого спросить, то сможем узнать все секреты. Вот что это значило! Мы должны спросить Эдварда!

– Именно! Теперь я в этом не сомневаюсь. Если мы хотим узнать всю правду, то должны прижать моего братца к стенке и вытаскивать всю информацию.

– Ох… – Ракель прикладывает руку ко лбу и тихо вздыхает. – Похоже, он сильно влип, если тот тип хочет мстить нам с тобой.

– Не только нам, Ракель. Тот мужик начал угрожать еще и самому Эдварду, Наталии и даже моим родителям. Сначала он намекнул, что опасность грозит тебе, а потом пообещал уничтожить и маму. Ну а потом успел упомянуть и твою подругу и этого придурка, которого угораздило серьезно влипнуть.

– Наталия? А она-то здесь причем? Она же не член твоей семьи! А опасность грозит именно МакКлайфам!

– Может, потому, что она встречается с Эдвардом? Этот же тип, походу, решил грохнуть всех из-за проблем лишь с одним – с моим братцем. Ему мало грохнуть одного, так он решил взяться за нас всех.

– О, господи… Что же это за напасть?

– Думаю, мой любимый братец хорошо знает об этом. И я это выясню любой ценой. – Терренс отводит взгляд в сторону и хмыкает. – Уж теперь-то я точно выбью из него всю правду. И больше он не сможет избежать ответов на все мои вопросы, которые я хочу ему задать.

– Нет, Терренс, боюсь, это бесполезно, – качает головой Ракель. – Эдвард вряд ли захочет что-то говорить.

– Мне плевать. – Терренс резко переводит взгляд на Ракель. – На этот раз я заставлю его говорить, даже если мне придется делать это силой. И клянусь, если я узнаю, что этот сопливый мальчишка реально замышляет что-то нас и втерся к нам в доверие, чтобы сделать свои грязные делишки, то наше общение с ним навсегда закончится. Я готов навсегда забыть о том, что у меня есть брат, если Эдвард хочет уничтожить нас.

– И как ты собираешься заставить его говорить?

– Пока не знаю… Но я найду способ заставить его говорить. Так прижму к стенке, что у него не останется выбора, и он все мне выпалит на одном дыхании. Больше я не собираюсь закрывать глаза на его молчание и те дела, которые он делает втайне ото всех.

– Кстати, а как ты думаешь, могло ли его исчезновение быть как-то связано со всей этой историей? – задумчиво интересуется Ракель. – Может, Эдвард пропал на целый месяц вовсе не из-за работы, которую ему предложили в другом городе? Что если это как-то связано с тем типом, который прислал нам письма?

– Да… – кивает Терренс. – Возможно… Хотя если честно, я позабыл, что он пропадал на целый месяц… Но я не удивлюсь, если именно с тем типом связано внезапное исчезновение Эдварда.

– Похоже, у него довольно серьезные проблемы…

– Тот тип сказал, что мой братец вмешался в это дело по своему желанию. Мол он все время сует свой нос в чужие дела и пытается притвориться героем в то время, когда боится всего на свете.

– Вполне возможно… Если честно, несмотря на милое личико Эдварда и скромную улыбку, я с самого начала отнеслась к нему с подозрением. Правда, только потому, что он так внезапно объявился в твоей жизни и назвался твоим братом. Однако потом твоя мама подтвердила, что это ее сын, а твой братец сумел быстро завоевать мое доверие. И это как-то усыпило мою бдительность… Но сейчас я понимаю, что не ошиблась, когда почувствовала что-то неладное.

– То, что он – мой брат, сомневаться не приходиться. Но теперь я начинаю сомневаться, что Эдвард действительно такой милый, пушистый, невинный и скромный парнишка. Слова того типа заставили меня понять, что мой братец может принести нам массу проблем. Точнее, он уже их преподнес, когда мы получили эти письма, а на меня напал какой-то тип и заявил, что нам угрожает тот, кого мы вообще знать не знаем.

– Да уж… – Ракель тяжело вздыхает. – Сейчас я уже не сомневаюсь, что ситуация стала очень опасной для нас двоих. Возможно, что кто-то захочет еще раз подкараулить тебя и побить намного сильнее, чем в этот раз.

– В любом случае я умею за себя постоять и готов драться с любым. Думаешь, я позволил тому типу издеваться надо мной? Нет, милая, я защищал себя как мог после того, как он схватил меня за шиворот, и со всей силы швырнул на машину. Правда, он оказался довольно крепким орешком, и мне было трудно бороться с ним. Так сильно дубасил меня кулаками, руками и ногами, что у меня сейчас болит все тело. А из носа текла кровь, которую мне с трудом удалось остановить.

– О, боже мой… – Ракель буквально зеленеет от ужаса, пока из ее глаз по щекам текут слезы, руки начинают слегка трястись, а слова едва связываются в четкие предложения. – Неужели этот тип… Так сильно избил тебя, что… У тебя из носа… Шла кровь?

– Да, но к счастью, сейчас я в полном порядке и не обращаю внимание на боль, – мягко отвечает Терренс. – Через несколько дней все пройдет.

– Поверить не могу, у меня просто нет слов… – качает головой Ракель, тихонько шмыгнув и чувствуя, как ее глаза становятся влажными из-за слез. – Вот знала я, что не должна была позволять тебе уйти из дома. Я была уверена, что все это не закончилось бы ничем хорошим… И вот ты пришел домой полуизбитый, с синяками на теле…

– Ракель, прошу тебя, не надо так переживать. – Терренс берет Ракель за руку и крепко сжимает ее, с жалостью во взгляде посмотрев ей в глаза. – Я жив и здоров. К счастью, до больницы дело не дошло.

– Ну почему ты сделал все, как ты хотел? – издает тихий всхлип Ракель и качает головой. – А еще говоришь, что я упрямая и всегда делаю все, как хочется мне, никого не слушая и желая прочувствовать все это на своей шкуре. Да ты гораздо упрямее и не хочешь слушать меня, когда я говорю, что ты не должен что-то делать.

– Клянусь, я не думал, что все так случится! Я и представить себе не мог, что буду вынужден встретиться с тем подонком, который работает на кого-то, кто задумал мстить нам из-за дел моего братца.

– А мог бы представить все варианты возможных последствий. Однако ты не только не послушал меня и уехал к Даниэлю в гости, но еще и назвал бредом мое предположение, что Эдвард может быть причастен к этому. Ты защищал его и говорил, что твой брат слишком милый и пушистый для того, чтобы связываться с такими делами. Но теперь ты видишь, что я оказалась права.

Ракель качает головой и хочет уйти из гостиной, чтобы немного успокоиться. Однако Терренс резко соскакивает с дивана, берет девушку под руку, разворачивает ее к себе, берет в руки лицо брюнетки обеими руками и уверенно смотрит ей в глаза.

– Я признаю, что был не прав, – уверенно говорит Терренс. – Убедился в этом на своей шкуре и осознал, что напрасно защищал Эдварда. Может, мы пока что не можем доказать, что он связан с этим, но его поведение заставляет призадуматься.

Терренс убирает пару прядей волос с глаз Ракель и большим пальцем нежно гладит ей одну из щек, все еще держа ее лицо в своих руках.

– Пожалуйста, прости меня за то, что не послушал тебя и посчитал твою версию полным абсурдом, – искренне извиняется Терренс. – Еще раз скажу, что ты оказалась абсолютно права, и я признаю, что поступил неправильно, когда не прислушался к тебе из-за нежелания верить, что мой брат мог связаться со всем этим дерьмом. Я не хотел тебя обидеть или расстроить.

– Все в порядке. – Ракель неуверенно поднимает глаза на Терренса и сначала тихонько всхлипывает, а потом скромно улыбается. – У тебя должно быть свое мнение… Ты имел право не доверять мне и говорить, что моя теория – полный бред. Я понимаю, что ты слишком хорошо относился к своему брату и думал, что он слишком порядочный, чтобы ввязываться в криминальные разборки. Я просто предположила это, исходя из того, что происходит на данный момент. А мы видели, что Эдвард вел себя очень странно…

– И все это вовсе не бред, – Терренс перекладывает руки на плечи Ракель. – В глубине души я думал, что это возможно. Но отказывался верить, что Эдвард ввяжется в эти разборки или захочет предать нас. Но теперь, забыв о своем хорошем отношении к нему и оценивая ситуацию трезво, я знаю, что у нас появилась масса причин повнимательнее присмотреться к нему.

– Ох, теперь уже не важно, кто был прав, а кто нет, – тяжело вздыхает Ракель. – Что было, то было! Проехали!

– В любом случае мне жаль, что я не прислушался к тебе. – Терренс нежно обнимает Ракель, прижимает ее поближе к себе, одной рукой гладя по голове, а второй – медленно водя по ее спине, и мягко целует ее в макушку. – Очень жаль…

– Все в порядке, я не обижаюсь, – мягко отвечает Ракель, с легкой улыбкой ответив на объятия Терренса и положив руки ему на спину.

Через пару-тройку секунд Ракель отстраняется от Терренса и садится на диван.

– И теперь, когда мы знаем, что кто-то нам угрожает, надо думать, что делать, и как узнать, кто за всем этим стоит.

Пока Ракель запускает руку в свои волосы и подгибает одну ногу под себя, Терренс присаживается на диван рядом с ней.

– Ты спрашиваешь, что нам делать? – округляет глаза Терренс. – Мы любым способом заставим Эдварда рассказать обо всем, что ему известно про того, кто нам мстит.

– Да, но как ты собираешься это сделать? – недоумевает Ракель. – Ты же сам сказал, что не знаешь, как заставить твоего брата говорить!

– Знаю, но я не оставлю это дело без внимания и узнаю все что скрывает этот спиногрыз. А если будет нужно, я не постесняюсь проявить к нему жестокость.

– Кстати, ты сказал, что тот тип упомянул и Наталию…

– Да, и я думаю, она тоже должна узнать обо всем, что скрывает этот парень. И было бы неплохо расспросить ее о том, не встречала ли она кого-либо, или не получала ли каких-либо писем и угроз.

– Согласна, но не забывай, что Эдвард с Наталией вряд ли захотят видеть друг друга и чувствовали бы себя некомфортно, если бы оказались вместе. Вспомни как они просто мечтали сбежать от нас, лишь бы не находиться на одной территории друг с другом.

– Верно, приглашать их вдвоем смысла нет… Значит, будем говорить с ними по отдельности… Теперь нам стоит предпринять вторую попытку разговорить Эдварда и вытянуть из него всю правду. А уже потом мы поговорим с Наталией, расскажем ей про угрозу и спросим, не случалось ли с ней чего-то подобного.

– Ох, знаешь, Терренс, раньше ты был уверен в том, что это плохая идея, а теперь уже я начинаю сомневаться в правильности этого решения.

– К сожалению, у нас нет выбора, – немного обреченно отвечает Терренс. – Письма как раз намекали на это. А значит, мы должны разговаривать с Эдвардом. Это наш единственный способ узнать хоть что-нибудь о том, кто хочет навредить нам.

– Ну… – Ракель на секунду отводит взгляд в сторону. – Возможно, ты и прав… Тот тип явно толкает нас к разговору с твоим братом.

– Что касается Наталии, то если мы постараемся, нам удастся легко найти к ней подход. А вот с Эдвардом будет немного сложнее… Думаю, нам нужно сделать что-то, чтобы он не смог скрыть своих эмоций. Если бы он увидел или услышал что-то, что дало бы ему понять, что мы уже знаем о том типе, мой братец точно испугается и начнет нервничать. Мы легко поймем это, если будем внимательно следить за его реакцией.

– Слушай, Терренс, а что если нам пригласить Эдварда сюда, сделав вид, что мы ничего не знаем, и попросить кого-то из прислуги принесет нам те письма? – предлагает Ракель. – Мы можем вслух прочитать эти письма и посмотреть, как твой брат отреагирует.

– Хм… – Терренс призадумывается на пару секунд, слегка нахмурившись, и щелкает пальцами руки. – Да… Да! Мне нравится твоя идея! Если мы сделаем это, то, возможно, сможем легко вывести моего братца на чистую воду. Эдвард точно не сможет быть спокойным, если он поймет, что кто-то, кого он знает, нашел нас.

– Придется воспользоваться нашими актерскими способностями.

– Ну для меня это не проблема, – загадочно улыбается Терренс. – В любом случае с этого дня я больше не буду верить той лжи, которую говорит этот парень.

– Похоже, твои актерские способности пригодились тебе в жизни, – скромно смеется Ракель.

– Согласен. Хоть я и сыграл не так много типов ролей, мне удалось научиться показывать любые эмоции.

– Уверена, ты будешь так притворяться, что Эдвард ни о чем не догадается до нужного момента. Никто не может сыграть кого-то настолько мастерки, как ты.

– Ты же прекрасно знаешь, что за чтобы я ни взялся, у меня все идет как по маслу, – хитро улыбается Терренс, гордо приподняв голову. – Ведь я не только красавчик, но еще и безумно талантливый.

– Ах, как же давно я не слышала, как ты восхваляешь себя, – скромно хихикает Ракель. – Если честно, я даже соскучилась по таким моментам.

– Чтобы с нами ни происходило, я никогда не забываю о том, кем являюсь, и уверен в себе как никогда.

– О, любимый…

Ракель мило целует Терренса в щеку, которую затем слегка щиплет. А после этого в воздухе воцаряется небольшая пауза, во время которой мужчина с нежной улыбкой гладит девушку по голове. Правда, потом они оба перестают улыбаться и снова вспоминают о своей проблеме.

– Ладно, допустим, эту идею мы осуществим, – задумчиво говорит Ракель. – А когда Эдвард все нам расскажет, мы можем поговорить с Наталией и объяснить, что произошло.

– Неизвестно, сколько времени у нас займут попытки разговорить Эдварда, – слегка хмурится Терренс. – Но нужно разузнать обо всем как можно быстрее, чтобы знать, к чему быть готовыми.

– Что-то подсказывает мне, что дальше будет хуже и хуже. – Ракель тихо вздыхает и переводит взгляд куда-то в сторону.

– Ты так говоришь, будто ситуация безнадежна, и у нас нет надежды на лучшее, – отмечает Терренс.

– Иногда кажется, что так оно и есть, – пожимает плечами Ракель и начинает рассматривать свои руки. – Сначала появилась проблема с твоей группой, потом прибавилась какая-то неразбериха в отношениях Наталии и Эдварда… А сейчас еще угрозы пошли… И твой брат как-то связан с этим.

– Полагаю, тот тип и правда угрожает всей семье МакКлайфов и тем, кто с ними тесно связан.

– С ним связаны не только мы с тобой, твой брат и моя подруга подругой, но еще и твои родители.

– Верно… Похоже, все это так или иначе относится и к родителям… – Терренс слегка хмурится. – Интересно, почему этот тип упомянул наших с Эдвардом отца и мать? Он говорил про обоих… И грозился уничтожить маму, и упоминал отца…

– Может быть, твоя мама что-то знает об этом? Не хочешь осторожно поговорить с ней и выяснить, были у нее и твоего отца враги? Возможно, твои родители очень хорошо знает об этой ситуации.

– Если честно, то я бы не очень хотел говорить с матерью и волновать ее. Да, она всегда чувствует, когда мы с Эдвардом лжем ей, но я не хочу рассказывать про угрозы и нападение на меня.

– Слушай, а может, именно поэтому она так настаивает на твоей встрече с отцом? – предполагает Ракель, немного выпрямившись. – Что если он очень хорошо знает об этой ситуации и уже давно хотел предупредить тебя об этом? Не исключаю, что ему может быть известно намного больше, чем Эдварду.

– Да, но ведь тот тип не сказал, что мой отец точно что-то знает. Он говорил лишь про Эдварда. Только ему известно, в какие проблемы втянута семья МакКлайфов.

– Мне кажется, ты должен преодолеть свою обиду и согласиться на встречу с отцом. Не зря твоя мать так сильна хочет этого. Я предполагаю, что она может хорошо знать об этой ситуации.

– Но если она знает, то почему ничего не говорит? Зачем ей заставлять отца это делать? Чтобы найти лишний повод помирить нас и заставить меня выслушивать его оправдания за свое поведение? Если бы мама что-то знала, она бы сама сказала мне об этом.

– Не спорю, твои отношения с ним тоже являются предлогом для встречи… Ведь Эдвард намекнул на то, что тебя могли обмануть, когда кто-то рассказал тебе, что твой отец был ужасным и безобразно относился к твоей матери.

– Думаю, это были просто слова. Откуда Эдвард может знать это, если он не жил с мамой, а отец, по его словам, не был с ним близок? До поры до времени, мы вообще не были знакомы, и я даже не догадывался, что у меня был младший брат.

– Ну не знаю… – Ракель опускает глаза вниз. – Будь я на твоем месте, мне захотелось бы попытаться что-то разузнать о том человеке, который тебе это сказал.

– Да, а как я это сделаю, если не знаю, кто это был: мужчина или женщина? Если бы я знал, кто это сказал, то естественно расспросил бы этого человека обо всем и узнал, были ли правдивы его слова про отца.

– Что если твоя мама может сказать, кто это сделал? Если это произошло у вас дома, то она должна была быть рядом с тобой и слышать, как кто-то говорил подобное.

– Не знаю, Ракель, не знаю… – тихо выдыхает Терренс, проводя руками по лицу. – Я всегда удивлялся тому, как она так легко простила его после того, что произошло. Но если бы мама объяснила мне, почему она это сделала, то я бы, возможно, смог понять ее.

– Может, она бы и сказала, но ты не проявляешь к этому никакого интереса и продолжаешь верить, что твой отец ужасен. Поэтому миссис МакКлайф все меньше хочет говорить тебе всю правду.

– Я бы не сказал. Матери уже почти лет десять не надоедает просить меня об этом. И я уверен, что она продолжит настаивать на своем еще столько же.

– Уверена, что она точно что-то знает. Только эта женщина может рассказать тебе всю правду о ее отношениях с твоим отцом. Прояви к этому интерес, Терренс. Не ради отношений с отцом. Ради разъяснения этой ситуации. А иначе ты никогда не узнаешь, что произошло, когда был маленьким.

– Сейчас я точно не стану этого делать… Пока что у меня есть цель – вытащить из Эдварда всю информацию о том типе, который нам угрожает. И я не собираюсь отступать.

Ракель ничего не говорит и лишь пожимает плечами, задумавшись о чем-то своем с грустью во взгляде.

***

Проходит еще два дня. В Нью-Йорке примерно два часа дня. Впервые за это время Наталия решила выйти из дома и прогуляться по городу. Девушка все еще чувствует себя подавленной и находится на грани того, чтобы сделать что-то плохое. Хотя она воздерживается от этого изо всех сил, постоянно думая о тех, ради кого ей стоит жить. Однако она прекрасно понимает, что скоро и эти остатки сил покинут ее, поскольку что-то съедает ее изнутри со сумасшедшей скоростью.

Неторопливым шагом прогуливаясь по людным местам в городе и держа руки скрещенными на груди, настроении Наталии не становится лучше. Даже та красота, что окружает ее повсюду, не может заставить ее улыбнуться. Пока что еще зеленые толстые деревья с множеством листьев на них, стоящие практически на каждом углу, небольшие кустики, цветочные клумбы, небольшая речка, что тянется вдоль асфальтной дорожки, по которой ходят люди… Маленькие детишки, топающие рядом со своими родителями и иногда издающие какие-то радостные звуки, собаки, покорно следующие за своими хозяевами, с негромким лаем гоняющие стаи голубей или с интересом осматривающие людей… Все это оставляет девушку равнодушной. А если мимо нее проходит влюбленная парочка, то она провожает их грустным взглядом, мечтая точно также ходить по улицам со своим возлюбленным и прижиматься к нему. Она уверена в том, что у нее никогда не появится возможность почувствовать себя любимой в объятиях возлюбленного.

Наталия настолько глубоко уходит в свои раздумья, что не замечает, как нечаянно налетает на кого-то. Она мгновенно выходит из транса, издав негромкое «Ой!» и поднимает свой взгляд на того, с кем столкнулась. И приходит в оцепенение, когда видит, что врезалась в Эдварда. Девушка слегка вздрагивает и мгновенно отскакивает назад, испуганными глазами быстро окидывая окружающую ее обстановку и начав часто дышать от волнения. Сам Эдвард также вздрагивает от неожиданности, но остается стоять на том же месте. Его глаза внимательно рассматривают девушку, чей внешний вид вызывает у него искренне чувство беспокойство. Однако мужчина никак это не показывает и сохраняет невозмутимость, смотря на нее уверенно, даже как-то свысока.

– Прости, не заметила тебя… – опустив взгляд вниз, тихо говорит Наталия.

– Все в порядке, – выглядя довольно напряженным, сухо отвечает Эдвард и нервно сглатывает. – Задумался и не успел вовремя свернуть.

– Ничего страшного…

– Если честно… То я не думал, что встречу тебя здесь…

– Я тоже не думала…

Засунув руки в карманы своей куртки, Эдвард несколько секунд безразличным взглядом осматривает Наталию с головы до ног, пока та бросает взгляд на какого-то человека с небольшой собачкой на поводке.

– Э-э-э, как поживаешь? – неуверенно интересуется Эдвард.

– Нормально, – скрестив руки на груди и опустив взгляд вниз, низким голосом врет Наталия. – У меня все хорошо. А ты?

– Тоже. Спасибо, что спросила.

– В таком случае я рада…

– А ты давно общалась с Ракель и Терренсом?

Наталия пару секунд ничего не говорит, изо всех сил сдерживая свои эмоции и мечтая как можно быстрее уйти отсюда, дабы не видеть Эдварда, чье присутствие заставляет ее начать нервно перебирать пальцы.

– С Ракель я разговаривала недавно… – задумчиво отвечает Наталия. – А Терренса я видела лишь на том ужине, на который они нас пригласили.

– Понятно… – Эдвард поджимает губы, чувствуя сильную неловкость и также не особо обрадовавшись встрече с Наталией. – А я не видел Ракель после того ужина…

– Ракель сказала, что вы с Терренсом бывали дома у своей матери несколько дней назад.

– Да, это так. Это был последний раз, когда я видел Терренса. Но иногда болтаю с ним по телефону…

– Рада, что вы общайтесь… – Наталия отводит взгляд в сторону, все еще держа руки скрещенными на груди.

– А как, кстати, там Ракель поживает?

– Нормально. С Терренсом живет хорошо и ни на что не жалуется… А недавно у нее была съемка, в которой она снималась с тигром.

– С тигром? Интересно! Думаю, это было здорово.

– Ей понравилось, хотя и было страшно. Все-таки хищное животное…

– Понимаю…

– А что там насчет Терренса?

– Беспокоится за свою группу.

– Я слышала об этом. – Наталия снова отводит взгляд в сторону, продолжая держать руки скрещенными на груди. – Неужели ничего не изменилось?

– Нет, к сожалению. – Эдвард тоже скрещивает руки на груди, как бы неосознанно копируя многие действия Наталии, тщательно скрывая свои эмоции глубоко внутри и нацепив на себя маску полного безразличия. – Я бы сказал, все стало еще хуже… Группа находится на грани распада…

– Они найдут нового барабанщика вместо Питера? Или закончат свою историю, толком не начав ее?

– Возможно, да. Но они не хотят потерять Питера потерять и распускать группу. Но из-за тех проблем, которые появились у этого парня, и о которых он умалчивает, невозможно так легко спасти группу.

– Ракель говорила… – Наталия начинает рассматривать свои черные сапоги на невысоком каблуке, все еще держа руки скрещенными на груди и желая поскорее уйти отсюда, ибо присутствие Эдварда заставляет ее чего-то бояться и чувствовать огромную неловкость. – Не уверена в том, что все закончится хорошо. Но я хочу верить, что ребята спасут группу. Ведь будет жаль, если все их усилия пойдут коту под хвост.

– Я тоже этого не хочу, но от меня здесь мало что зависит… – спокойно отвечает Эдвард, иногда бросая взгляд в разные стороны и нервно перенося вес с одной ноги на другую. – Только Терренс и Даниэль должны спасать свою группу.

– Ты прав…

Наталия всеми силами старается избегать зрительного контакта с Эдвардом. Она смотрит куда угодно, но только не на него. Готова на все, лишь бы не видеть его глаза, в которых можно увидеть презрение по отношению к ней. Несколько секунд в воздухе стоит неловкая пауза, во время которой девушка все также же держит руки скрещенными, а глаза – опущенными. Эдвард же начинает еще лучше присматриваться к ней. Хоть на его лице нет никаких эмоций, выражающие его беспокойство и интерес, в глубине души ему действительно не все равно, что с ней происходит, несмотря на обиду, которую он таит в себе.

– С тобой все в порядке? – слегка хмурится Эдвард. – Выглядишь, честно говоря, не очень.

– Да, со мной все в порядке… – отведя взгляд в сторону и тихо выдохнув, лжет Наталия. – А почему это тебя так волнует? Не твое дело, что со мной происходит, и почему!

– Ну… Э-э-э… Мы вроде как не чужие друг другу люди… И мне интересно, что с тобой происходит… И происходило все это время…

– Да? – удивляется Наталия, скрывая то, что приятно знать, что Эдвард беспокоиться о ней, но никак это не показывая. – Неужели тебя реально это заботит? Да ты бы и бровью не повел, если бы узнал, что у меня есть проблема.

– Если бы у тебя была проблема, ты бы начала реветь как истеричка, – довольно сухо отвечает Эдвард. – Прямо как в тот раз, когда я узнал о твоем настоящем отношении ко мне.

– О, а может, ты вспомнишь, что сказал после того, как закатил весь этот скандал? А! Помнишь, каким дерьмом ты меня поливал?

– Ты сама виновата в том, что начала тот скандал и разрушила все хорошее, что между нами было.

– Ах, это я виновата! – широко раскрывает рот Наталия, скрывая свои эмоции с помощью агрессии. – А ты у нас такой невинный и пушистый, да? Ты вовсе не такой уж и милашка, Эдвард! Сколько бы усилий ты ни прикладывал, твоя гнилая натура все равно вылезет наружу. Уж я прекрасно убедилась в этом, когда ты наговорил таких вещей, что я и вспоминать не хочу!

– Это не у меня натура грязная, Наталия. Это ты повела себя как эгоистка и наплевала на меня. Я давал тебе шанс все объяснить! Но ты не призналась в своей ошибке и подтвердила, что врала мне все это время. А уж ты прекрасно знаешь, что я терпеть не могу, когда люди мне врут. Я говорил это тысячу раз! Ты-ся-чу!

– А я терпеть не могу, когда люди пытаются оклеветать меня!

– Ох, и кто же это тебя оклеветал? – громко ухмыляется Эдвард, расставив руки в бока. – Я сказал тебе всю правду еще в тот день. Но похоже, ты отказываешься признать себя наглой и бессовестной лгуньей!

– А ты, похоже, не собираешься признавать, что и сам врал мне все это время и лишь притворялся таким милым, порядочным и хорошим. – Наталия с презрением во взгляде осматривает Эдварда с головы до ног. – Но теперь-то я знаю, что ты – та еще гнида. Гнида, которая воспользовалась моей наивностью и втерлась в доверие!

– В отличие от тебя я никому в жизни не врал.

– Да что ты говоришь! – громко ухмыляется Наталия, закатив глаза. – Мне ты точно врал для того, чтобы поиграть со мной и бросить, когда тебе надоест ломать комедию! Так что ты не имеешь право ненавидеть лгунов, когда сам являешься таковым.

Эдвард резко выдыхает, проводя руками по своему лицу и пытаясь контролировать тот внутренний гнев, что становится все сильнее и вот-вот может выйти наружу.

– Послушай, Наталия, давай мы обойдемся без ругани, – спокойным, немного сухим голосом предлагает Эдвард. – Я готов понять и выслушать тебя, если ты захочешь пойти мне на встречу и покончить с ложью, которую пытаешься выдать за правду.

– Да конечно! – презренно хмыкает Наталия, начав вести себя довольно агрессивно и разговаривать на повышенных тонах. – Я ни за что не стану рассказывать хоть что-то, что касается моей жизни такому омерзительному человеку. Если бы я знала, что ты окажешься такой тварью, то не стала бы даже разговаривать с тобой в тот чертов день, когда мы познакомились.

– Ну знаешь, если бы кто-то сказал мне, что ты насквозь фальшивая и эгоистичная, то и сам держался бы подальше от тебя. Проклинаю тот день, когда я заговорил с тобой в кафе, да еще и отдал свои деньги за твое кофе.

– Если бы ты знал, как мне было противно находиться с тобой на том ужине в доме Терренса и Ракель. Я только и делала, что считала минуты до того, как смогу наконец-то свалить и больше не видеть тебя.

– Я уже несколько раз успел пожалеть, что согласился поехать туда, где была ты, – грубо бросает Эдвард. – Мне не терпелось поскорее избавиться от нужды видеться с омерзительной лгуньей. Чье присутствие я едва мог выносить.

– Тогда предлагаю перестать притворяться, что у нас все хорошо, и мы все еще безумно любим друг друга. Я могу хоть сейчас поехать к Ракель и Терренсу домой и рассказать, что ты гнида, которая поступила со мной просто омерзительно.

– А поверят ли они тебе? Если я расскажу им, как ты обманула и предала меня, то эти люди предпочтут поверить мне и не будут сомневаться в том, что дружат с фальшивой дрянью!

– Ах, это я – фальшивая дрянь? – тыкнув в себя пальцем, громко удивляется Наталия. – А ты, значит, у нас такой невинный парень? Жертва, черт возьми! Жертва, отчаянно пытающаяся строить из себя хорошенького милого мальчика, которого все обязаны любить?

– Можешь хоть сейчас рассказать своим подружкам о том, что между нами произошло. Уверен, что ты выставишь все так, что я буду виноватым, и на меня ополчатся без причины. Ведь ты в этом настоящий профессионал! Откровенно лгать, смотря людям в глаза, – это твое призвание.

– Мои друзья прекрасно знают, какая я на самом деле. А вот тебя многие встретили едва ли не месяц назад и еще не успели узнать, какие тараканы сидят у тебя в голове. Однако если я очень сильно захочу испортить тебе жизнь и настроить других против тебя, то легко смогу это сделать.

– Прекрати строить из себя неизвестно кого! – сухо бросает Эдвард, становясь все более агрессивным и едва сдерживая свою злость. – Ты – жалкая трусиха, которая может только реветь, когда она сталкивается с проблемами, и ждет, когда ее кто-нибудь спасет. Все ждешь своего чертового принца на белом коне как полная дура! Ха! Да никогда его у тебя не будет! Потому что ты – фальшивая лгунья!

– Себя что ли описал? – грубо, громко интересуется Наталия. – Очень подходит тебе!

– Хватит лгать, Наталия! Ты и так лжешь уже несколько месяцев и делаешь вид, что ничего произошло. Пора бы уже рассказать ту правду, которую ты скрываешь от меня. От Ракель, Анны, Терренса и своих родителей. Все они ждут, когда ты хоть что-то расскажешь, но так до сих пор не услышали даже намеки.

– Я тебя не понимаю… – покачав головой, дрожащим голосом произносит Наталия. – Ты не знаешь, что говоришь!

– Я знаю, что говорю! – громко, раздраженно бросает Эдвард. – Наверное, только слепой не заметит, что ты скрываешь что-то ото всех. Ты пытаешься скрыть это, но у тебя это получается просто ужасно. Настолько ужасно, что тебя сразу же раскусили.

– Ха, ты и сам не блещешь талантом в притворстве. Думаешь, что твое милое личико и умение забалтывать и незаметно менять тему разговора все решат? И тебе удастся избежать лишних вопросов? Нет, МакКлайф, это не будет работать вечно. К тому же, я нисколько не сомневаюсь, что моя подруга и твой братец уже давно раскусили тебя.

– А ты, наверное, обрадовалась, видя, что Ракель и Терренс якобы забыли о нас и перестали интересоваться нашей жизнью. Нет, дорогая моя, эти двое не забыли! Они лишь притворяются и на самом деле продолжают наблюдать за нами и собирать всю информацию буквально по крупицам.

– А тебе-то какое дело, забыли они или нет? Они оба прекрасно понимают, что им лучше не влезать в наши дела, и нам самим нужно разобраться во всем.

– Да, а ты прямо так сильно хочешь во всем разобраться! – закатив глаза, громко хмыкает Эдвард. – Сама всю эту кашу заварила – вот сама ее и расхлебывай! Объясняйся со всеми, рассказывай всю правду и ищи оправдания своим поступкам и истерикам!