Читать книгу Паук и Пеппи - Ева Мелоди - Страница 6

Прошло несколько дней после нашего с Владом разговора в бассейне, а я все не могу успокоиться. Размышляю, к чему были его слова о свадьбе. Или он это всем подряд предлагает? Не похоже, по нему такое не скажешь. Он скорее из тех, за кем девушки сами бегают, босиком по битому стеклу. Можно ли поверить, что такой шикарный мужчина влюбился с первого взгляда в приезжую простушку? Чем же, в таком случае, я его зацепила?

Подхожу к зеркалу и критическим взглядом оцениваю свой внешний вид. Лицо довольно простое. Черты аккуратные, правильные. Но ничего особенного. Разве что глаза… Особенно если прибегнуть к косметике, сделать выразительнее. Но в повседневной жизни я почти не крашусь. Фигура? Ну, я худая и мне это нравится. Грудь – средняя. Попа тоже особо сильно не выделяется. Рост – тоже не большой, не маленький. Все среднее!!! Одеваюсь – своеобразно. По настроению. Могу что-то безумное напялить. Могу – строгое. Люблю классические брюки и пиджаки – на работе. Для повседневных дел – джинсы и футболка. В платьях чувствую себя незнакомкой. Но они мне идут и иногда по настроению я с удовольствием экспериментирую с образами.

Ну и чем же я сразила самого богатого и завидного парня в городе? Хотя какой там парень! Влад мужчина. Шикарный, сногсшибательный. Мне он нравится, я хочу его, тянусь к нему. Вот голые, неприкрытые ничем факты.

Но я трусиха. Слишком мало знаю этого человека, чтобы решиться на близость… И есть еще что-то, что невыносимо тянет в груди. Я не могу осознать, что это. Как будто подсознание шепчет: Это не он, Полина. Не твое. Не спеши.

Ох, да не спешу я!

***

Влад мне звонит почти ежедневно. Мы много болтаем, шутим, смеемся, даже подкалываем друг друга. Он очень терпелив и галантен. Нравится мне безумно. Притягивает, манит. Его сексуальная улыбка. Тепло его глаз, золотисто-карих, как у тигра.

Я хочу его. Но мне нужно время. Я не готова броситься с головой в омут. Хочу узнать человека, хочу ухаживаний на расстоянии, комплиментов, ожидания, предвкушения, которое зачастую слаще, чем свершившаяся мечта. В студенчестве секс казался простой вещью, достаточно было взаимного влечения, а иногда даже симпатии. С Олегом именно так и было – быстро, спонтанно. Сейчас все по-другому. Мысль о близости с мужчиной тревожит. В этом плане Влад пока для меня совершенно чужой. Он всего лишь немного завладел моими грезами.

Влад очень помог мне с практикой, хоть я и не просила, скорее – наоборот. Говорила, что его это не касается, отвергала предложения о помощи. Но разве он слушал? Сейчас у меня уже с десяток клиентов, и догадываюсь, большая часть из них пришла ко мне именно по рекомендации Влада, хоть он в этом и не признается. Меня немного смутила его помощь. Но я поняла, что соскучилась по работе. Чувствовать себя нужной, востребованной, значимой для людей – очень важно. Парочка бизнесменов с ночными кошмарами, актер-гей из местного драмтеатра, безнадежно влюбленный в своего коллегу-натурала (ну этого Тамара привела, она уже со всеми театралами в городе познакомилась), писательница женских романов, в прошлом довольно успешная, а сейчас потерявшая вдохновение. Я и не думала, что найду столько интересных пациентов в таком маленьком городке. Когда ждешь с нетерпением нового дня, начала работы, это меняет тебя. Делает уверенной в себе, поднимает тонус. Жизнь начинает восприниматься ярче, глубже. Уже не хочется валяться на диване с книгой, просыпается азарт.

Одно сбивает с толку и раздражает. Всего лишь взгляды. Ничего больше, но они – как малюсенький камешек в босоножке, вроде бы и не больно, просто дискомфорт, но постепенно он настолько достает тебя, этот камешек, что ты уже ни о чем другом не можешь думать. Он вырастает в твоем сознании до размера булыжника, мучает тебя, изводит тупой ноющей болью.

Это взгляды моего врага. Хотя нет, не враги мы вовсе, просто двое незнакомых людей, волей случая работающие в одном здании. Мы не можем не смотреть друг на друга, потому что довольно часто сталкиваемся на пороге или в общем коридорчике… Работая дверь в дверь, избегать друг друга просто невозможно. Я сталкиваюсь так со множеством людей, с большинством любезно здороваюсь, улыбаюсь. Но не с ним. Мы ведь презираем друг дружку… Наверное.

Но взгляды его настолько пронзительны, что поневоле другие мысли приходят в голову. Влечение. Оно окутывает меня все сильнее с каждым днем. Я веду сеанс психоанализа, но ни слова не понимаю из рассказа клиентки. Хотя она вечно говорит об одном и том же – как она гениальна и как глупы читатели, не желающие понимать глубокий посыл ее книг.

А у меня в голове светлые холодные глаза, жадно и пристально разглядывающие меня. Притягивающие, зовущие. Еще одна встреча на пороге. Когда ноги подкашиваются, трудно дышать, голова кружится… Но это внутри. А внешне я равнодушна, холодна, собрана, в застегнутом на все пуговицы черном пальто с высоким воротом и шляпе мужского покроя. Я едва скольжу взглядом по хмурому директору, но потом целый час думаю о том, отчего он так неприветлив. Он ведь тоже застегнут на все пуговицы, понимаю внезапно. Мы похожи. Говорят, сходятся противоположности. А мы – одинаково замкнутые, погруженные в себя, зацикленные личности. Вот и отталкиваемся, не в силах даже кивнуть друг другу для приветствия.

Почему мы не можем быть просто любезны? Ведь мы с легкостью ведем себя приветливо с неприятными нам людьми. И его, и моя работа это предполагает, без лицемерия тут никак. Но почему друг с другом не можем? Не видим смысла? Или есть нечто другое, что мешает? Может, эта неприязнь – лишь маска, защитная стена?

Приказываю заткнуться не на шутку разошедшемуся воображению. Но оно не хочет замолкать.

Как же так получилось? Приехала, чтобы побыть одной, разобраться в себе, в том, чего хочу от жизни. А оказалась в водовороте, откуда нет выхода. Хотела отдохнуть от мужчин, от отношений – получила двоих. С одним отношения складываются гладко, постепенно, все так, как я хочу. С другим – вообще нет никаких отношений. Только взгляды, но от них я банально дурею. С ума схожу от фантазий.

Это постыдно, безумно глупо. Но я встречаюсь с одним мужчиной, а в голове прочно засел другой…

***

Наступила зима, приближались новогодние праздники. Я с болезненным мазохизмом ждала холода. На юге он особенный – пронзающий насквозь ледяной ветер, редкий снег, промозглость и частые дожди. Брр. Всегда ненавидела холод. Но сейчас я ждала его в надежде, что одежда и низкая температура помогут мне защитить себя, ведь за месяцы самокопаний и самовнушения ничего не изменилось. Я испытывала влечение к двум мужчинам сразу и совершенно не понимала, что с этим делать. Грезила наяву, мечтала и ненавидела себя за эти фантазии. Работа, общение, быт – все это происходило машинально, спонтанно. Я все время витала в облаках. От Влада старалась держаться на расстоянии, пока не смогу «победить» в голове другой невыносимо притягательный образ.

Конечно, я понимала, что причина всему – лишь одна, самая банальная – мы работаем рядом. Просто не можем не сталкиваться, не обмениваться взглядами. Но выхода тут увы, нет. Я, конечно, могу сменить кабинет, адрес работы, но совершенно не хочется этого делать. Мне нравится соседство шумной парикмахерской на первом этаже. Это очень удобно – приехать на работу утром, в какой-нибудь шапочке или шляпе, а тут уж тебе и голову вымоют, и укладку сделают. И во всеоружии идешь на работу, которая в двух шагах, буквально, всего лишь на второй этаж поднимись. Кто о таком не мечтает?

Так что мне помогала лишь надежда, что директор банка— должность довольно стрессовая, текучка кадров большая. Я лишь на это уповала, потому что взгляды наши цепляли друг дружку все сильнее. Я буквально чувствовала, как наши колючки царапают, оставляют следы на коже. Внутренние порезы, едва заметно и почти не больно…

Это заставляло меня уходить в себя, ударяться в самокопание, изучение собственных желаний и фантазий, их анализ. А внешне я походила, наверное, на старую деву – вечно укутанная в какую-нибудь хламиду женщина средних лет, постоянно в состоянии глубокой задумчивости.

Тамара пыталась меня расшевелить, все время куда-то звала, что-то организовывала. Она познакомилась с директором местного драматического театра, очень харизматичным мужчиной лет пятидесяти. И теперь все свое время проводила в его компании. Тамара не рвалась снова замуж, но и без мужского внимания жить не умела. Я радовалась за тетушку. Вот только самой в театр как-то совсем не хотелось.

– Ну почему, почему с тобой так сложно, Полина, – сетовала тетушка. – Сегодня премьера, надела бы лучшее платье, взбодрилась. Сколько можно валяться в кресле с книгой? Так и вся жизнь пройдет!

Но что делать, если в компании Мопассана мне интереснее? Погружение в другой мир, проживание чужой жизни, чужих эмоций – куда проще, чем барахтаться в своих.

***

Неожиданно, как раз, когда ремонт дома был полностью закончен, накануне Нового Года, нас с Тамарой посетила гостья. Моя старая подруга, еще со школы. Мы не так много общались в последние годы, но не теряли друг друга из виду. Наташка всегда была довольно взбалмошной и отчаянной особой, с ней никогда не скучно. Полная противоположность мне – если чему я и научилась от нее за время нашей дружбы, так только плохому. Просто тьма парней, огромное количество страстных романов. Я всегда говорила, что она просто обязана уже сейчас засесть за мемуары. Иначе многое забудется, ведь жизнь вокруг подруги всегда била ключом. Наташа работала моделью. Огромные зеленые глаза, белокурые волосы, хрупкая фигурка, даже в двадцать девять она оставалась востребованной в мире моды. Будучи проездом в Ницце, она, конечно, не могла не навестить мою мамулю, поэтому приволокла с собой два огромных чемодана одежды – подарок от мамочки. Я жутко обрадовалась этим вещам, хоть и сомневалась, что подобные модели от французских кутюрье можно носить в маленьком российском городке. К тому же у мамы уж слишком креативный вкус, совсем офранцузилась, как говорит Тамара. Впрочем, тетушку как раз эти шмотки привели в восторг – сплошь кружева да рюши, немыслимые платья: либо слишком короткие, либо максимально открытые. Я же радовалась тому, что означал этот подарок – мама остыла и больше не дуется на меня, нерадивую. Наташка сообщила, что даже в гости планирует приехать, ближе к лету.

В прекрасном настроении мы пили французское «Бордо» и целый вечер наряжались, хохоча до упаду, танцуя, болтая, в общем веселились, как дети. Давно я не проводила такого отвязного по настроению вечера. Наташка рассказывала о своем новом бойфренде: индус, модель, красивый, как Аполлон, пленил ее сердце несколько месяцев назад. Она даже бросила богатого любовника-олигарха, плюнув на материальные блага, и наслаждается смуглым молоденьким Иманом как в последний раз в жизни. Я даже позавидовала.

Утром, развешивая в шкафу мамины подарки, я еще раз подумала, как тронута ее заботой. Несмотря на экстравагантный вкус, мамуля все же учла, что зимний климат даже на юге России не так благоприятен, как в Ницце. Я радовалась теплым вязаным кардиганам, улыбнулась паре забавных шляпок, которые сразу же передарила Тамаре. Огромное количество шарфиков тоже порадовало. Но некоторые вещи ставили в тупик. Например, короткое, едва прикрывающее задницу платье ярко-голубого цвета, по которому в качестве орнамента разбросаны кружки с мордами зверюшек. Как мамуля себе представляет, куда я могу пойти в этом? Или короткие шелковые шорты черного цвета в огромный красный горох. А к ним – цвета ядреной зелени трикотажная кофточка, покрытая пришитыми цветочками. Если сделать из этих двух вещиц комплект – срыв у какого-нибудь психически нестабильного клиента обеспечен.

Но Тамара прервала мое ворчание, заявив, что не к лицу мне капризничать, и я решила: и правда, чего там. Один раз уж можно народ посмешить. И себя развлечь заодно.

В общем, гардероб, что уготовила мне мама, таил в себе бесчисленные сюрпризы, я на разбор кучу времени потратила, не зная, какие эмоции берут верх – умиление от ее заботы или глухое раздражение от зашкаливающего количества странных вещей.

Причиной же моей ворчливости было в большей степени плохое самочувствие, а точнее – похмелье от дорогого «Бордо». Но, несмотря на это, Наташке удалось уговорить меня надеть что-то из маминых подарков. Я, конечно, сопротивлялась, но вяло. Мелькнула мысль, а что, если и правда поддаться хоть разок мамуле, отпустить тормоза, сковывающие меня и заставляющие носить практичную, но довольно невзрачную одежду, избегая ярких цветов и креатива.

Наутро слегка болела голова – слишком много вкусного «Бордо» было выпито вечером. Сонная, я бродила по квартире, не в силах собраться. Отменила два послеобеденных приема, чувствуя, что в таком состоянии просто не могу разговаривать с пациентами. Тем более слушать. Но к полудню Наташка заскучала и начала ныть, что очень хочет посмотреть нашу парикмахерскую, сделать прическу. Я не стала спорить.

– Что ты одеваешь, дорогая? – заглянула в мою комнату подруга. Я как раз напяливала теплое, из тончайшей шерсти, платье с высоким горлом, абсолютно закрытое, светло-серого цвета. Обычно я предпочитала брюки, джинсы, но в этом платье чувствовала себя удивительно комфортно и уютно.

– Платье.

– Оно скучное.

– Ну а мне нравится, – отрезала я.

Наташа просто обожает давать модные советы. После карьеры модели она планирует стать стилистом, поэтому всегда и везде раздает подругам советы по стилю.

– Тебе десять лет это платье прибавляет.

– Я так не считаю.

Мы еще немного препирались, но голова болела, и я решила уступить Наташке. Та с остервенением принялась рыться в куче нарядов, присланных мамой. Выкопала из нее плотное вязаное пальто красного цвета, молочно-кремовое платье длиной до колен, довольно простого покроя – оно буквально струилось по фигуре. Выглядело очень дорогим и притягивало взгляд само по себе, а уж в красном пальто я чувствовала себя ярким пятном на фоне затянутого серыми тучами полудня.

По пути в парикмахерскую я немного показала Наташе центр города. Она умилялась маленьким магазинчикам, старинной каменной кладке мостовой, добавленной кусками в современную плитку в качестве декора.

– Но я все равно не понимаю, что ты здесь забыла, – завела свою привычную песню подруга.

– Никто не понимает, – развожу руками в ответ. – Но мне все равно…

– Ага, этим ты меня точно не удивишь. Тебе всегда плевать на чужое мнение, Полина. Иногда я этому завидую. Тебе правда не скучно здесь? Ладно, летом. Но сейчас зима. Тишина, народу мало даже в центре. Все как будто погружено в спячку. Не взвоешь от этого, не заскучаешь?

– Не поверишь, тут некогда скучать, – усмехаюсь в ответ. – Я бы и сама не поверила. Но у меня тут пациентов больше, чем в Москве. Там иногда казалось, что Олег из жалости подбрасывает мне клиентов. Здесь я чувствую себя в этом плане немного увереннее, хотя тоже не обошлось без знакомств. А сколько здесь мероприятий, просто голова кругом. Тамара меня постоянно тащит то в театр, то в галерею. Теперь вот к новогоднему балу в мэрии готовимся. Точнее, это тетушка вся в поисках роскошного платья. Мне не особенно важно, что надеть.

– Ты – как обычно. Ладно, если бы ты была, как Ленка – сто килограммов, тут и правда не до нарядов, можно понять. На фигуре только мешок красиво сядет.

– Ошибаешься, – с улыбкой прерываю подругу. – Ленка обожает наряжаться.

– А ты? Полин, у тебя офигенная фигура. Женственная и в то же время хрупкая. Просто мечта стилиста. А ты запихиваешь себя в безразмерные пиджаки мужского покроя, или еще во что, но обязательно скрывающее изгибы. Спорим, ты даже летом короткое платьице не одеваешь? Не говоря уже про шорты…

– Мне так комфортно. Не люблю привлекать внимания.

– Ты – как гусеница в коконе. Женщина должна привлекать мужское внимание и разбивать сердца. Вон, смотри, как на нас продавец пирожков пялится. Сегодня, точняк, ночью о нас грезить будет.

– Фу! Наташка, что за пошлые мысли? Мне даже думать о таком не хочется.

– А мне необходимо мужское внимание. Желание. Пусть даже мимолетное – прошел, увидел, забыл. Но это все равно как зарядка для моих батареек.

– Не думала, что тебе мало твоего красавца Имана.

– Мне всегда мало, деточка. Ты не понимаешь. Это как фитнес. Не позанималась пару дней, и все, ты не в форме.

– Ох, давай сменим тему. Устала я от этих разговоров. И так пациенты весь мозг проедают своими надуманными проблемами. Еще ты нарисовалась, королева флирта, – фыркаю раздраженно.

Голова все еще болит, нестерпимо хочется кофе, иначе я просто усну, едва добравшись до рабочего кабинета, по счастью, там очень удобный диван. А Наташка пусть своей прической занимается…

Мы как раз подошли к зданию «Бабочки». И, конечно, не замедлили столкнуться с директором банка. Привычный взгляд, льда столько – хватит на пару-тройку бокалов мартини. Со своей стороны, я лишь едва сфокусировала на нем зрение и тут же отвела глаза. Сегодня я точно не в форме, нету во мне сил, чтобы ответить достойно. Я разбита от похмелья и хочу спать.

Мы заходим в «Бабочку», оставив неприятного соседа позади. Знакомлю Наташу с сотрудниками, прошу быть как дома, извиняюсь и поднимаюсь к себе наверх. Закрываю на замок дверь своего кабинета, потом вспоминаю, что клиенты сегодня отменены, а Наташка обязательно захочет похвастаться новой прической и будет ломиться в запертую дверь непременно. Поэтому, вздохнув, отпираю замок, плотно прикрываю дверь, сбрасываю пальто и уютно устраиваюсь на коричневом кожаном диване в центре комнаты, укутавшись пледом. Моментально проваливаюсь в сон, туда, где меня преследуют светло-голубые, с едва заметным оттенком болотной тины, глаза. Тревожные, застывшие в напряженном ожидании, таящие в себе предупреждение, и в то же время будто прячущие за своей красотой некую боль. К сожалению, мы не властны над снами. Я хочу приблизиться к хозяину этих глаз, хоть во сне задать вопросы, тревожащие мою душу. Узнать, что нужно ему от меня. Но не могу, он ускользает. На душе становится пронзительно больно. Хочется кричать, звать его. Но даже во сне я не смею. Не могу открыть чувства, выпустить наружу. Я – слабачка. Жалкая трусиха, неспособная ни с чем бороться.

Постепенно сон отступает. Чувствую, что не одна в комнате, кто-то пристально разглядывает меня. Резко открываю глаза. Наташка. Сидит на краешке дивана и смотрит в упор на мое лицо.

– Эй, ты как? Все еще болеешь? Может, похмелиться тебе надо? – заботливо предлагает подруга.

– Отстань, – издаю стон, потягиваясь на постели. – Ничего так получилось, – киваю на прическу. – Тебе идет.

– Ну, это, конечно, не европейские стилисты, – хмыкает Наташка. – Но я этого и не ожидала. Просто и со вкусом, этого мне достаточно.

– Выглядишь отлично, – резюмирую я. – Только учти, я сегодня никуда выходить больше не планирую. Хочешь, с Тамарой иди – у нее почти каждый вечер театр. Чую, скоро на сцену выйдет в качестве примы.

– Ага, она у тебя увлекающаяся натура. Я с удовольствием в театр прогуляюсь. Но и тебе встряхнуться не помешает. Нет, ну не дело так жить. Отменила пациентов, так все равно на работу приперлась. Поспать.

– На работу я из-за тебя приперлась, – парирую в ответ. – Ты желала посмотреть, как мы тут все обустроили.

– А вообще, я тебя понимаю, Полин. Можешь не смущаться, ага. Краснеешь? Зря. Если бы рядом со мной такой экземпляр работал, я бы тоже диван на работу купила… А лучше кровать… И побольше.

– Ты сейчас о чем? – обрываю подругу. Хотя, конечно же, понимаю. И от осознания собственного лицемерия щеки и правда начинает жечь огнем.

– О соседе твоем, из банка. Тот, которого мы возле порога встретили. До чего хорош! Прям целиком бы съела. Глаз не оторвать. И чего он в банке занюханном забыл? Ему бы на подиум. Или в сериалах сниматься.

– Чушь какая-то, – бормочу нервно. Я совсем не готова к этому разговору. И тем более не готова, чтобы кто-то озвучивал вслух мои сокровенные мысли.

– Да я, как прическу сделала, целый час на улице крутилась. Хоть бы вышел… Штук пять сигарет скурила. Толку никакого. Пришлось самой в банк переться, вот только что сказать, не придумала. По-дурацки все получилось… Да и на меня этот парень едва смотрел. Сразу перепоручил какой-то плюгавой девице.

– А что ты вообще от них хотела? Как объяснила свое появление?

– Да про карту наплела что-то. Сама не знаю, бред несла. Но они там замотанные, не особо удивились. К ним ведь разные люди ходят. Сумасшедшие – тоже не редкость.

– Ага. Только он же видел, что ты со мной, – простонала я. – Еще подумает, что я специально тебя прислала.

– Ну а ты скажи, что нет.

– Мы не разговариваем. Ему не нравится наше появление тут.

– Вот оно что! Ромео и Джульетта!

– Будут вечером в театре. А здесь – деловые отношения, деловые вопросы, которые не так просто разрешить.

– Да? Видела я твои «деловые вопросы», этот парень чуть дыру в тебе не прожег!

– Что? – Меня будто током бьет от последней фразы. Я и не думала, как важно, как болезненно сладко будет услышать подтверждение собственным мыслям, ощущениям от постороннего человека. До этого момента все, что происходило между мной и соседом, было из области грез. Лишь мои фантазии. Но сейчас все стало реально и обрушилось на меня как водопад, заставив промокнуть до нитки.

– Что слышала, – невозмутимо отвечает Наташка. – На меня этот гаденыш едва взглянул, а может, и вовсе не заметил. А на тебя уставился так… даже слов не подберу. Будто съесть хочет. Да и сам он – как вкуснючий пирог. Его, точняк, хочет сожрать каждая бабенка в этом городке. Это видно по его скучающему, зажравшемуся взгляду самца. Он выбирает. Использует и выбрасывает.

– Ты всегда любила мелодрамы, – отмахиваюсь я.

– Да, и поэтому, хотя и не только поэтому, я эксперт. Он хочет тебя, детка. За такой взгляд я бы дорого дала. Он голоден. И голодает он не просто, а конкретно по тебе. Уж не знаю, может, его заводят странные тетки в мужиковатых костюмах?

– Ну, спасибо! После комплимента всегда следует пощечина, так? Садо-мазо рулит?

– Именно так, детка. Укуси-лизни.

– Ох, иди ты.

Встаю с дивана. Влезаю в сапоги, сброшенные неподалеку возле ковра.

– Пошли домой. Есть хочется.

***

Поначалу я боялась, что неугомонная Наташка продолжит свои высказывания при Тамаре. Отчего-то мне этого до жути не хотелось. Но, поужинав, тетушка с подругой отбыли на премьеру спектакля, а я наконец получила заветные минуты передышки в одиночестве.

Мне вдруг дико захотелось позвонить Владу. Ухватиться за его внимание, ненавязчивый флирт, как за спасательный круг. Чтобы не думать о другом. Не накрутить себя еще больше.

Влад обрадовался моему звонку. Не знаю, каков распорядок дня у этого мужчины, но для бизнесмена он был удивительно доступен. Всегда. Или мне так везло?

Мы проболтали полночи, пока я не почувствовала, что ухо вот-вот отвалится, оно уже покраснело и ныло от боли.

Мне было интересно, как Наташка оценит Влада, поэтому на следующий день взяла подругу с собой на обед в самый дорогой ресторан города, куда вчера получила приглашение от своего ночного собеседника. Ресторан принадлежал Сафьянову. Наташка, похоже, впечатлилась сильнее, чем я ожидала. Вела себя немногословно, что для нее совсем не свойственно. Влад, конечно, блистал, поражая эрудированностью и галантностью. Но быстро откланялся, с сожалением извинившись, сослался на дела. Так что десерт мы дегустировали уже наедине с Наташкой. Она выглядела подавленной.

– Ты чего загрустила? – первой нарушила я повисшее за поеданием мороженого молчание. – Не пугай меня. Или сейчас буду строить догадки, например, что вы с Владом знакомы, старые любовники?

– Не пори чушь, – резко подняла голову подруга, до этого внимательно разглядывающая скатерть. – Я впервые его вижу.

– Тогда чего кислая такая? Не понравился? Обидел чем?

– Да нет… Просто мне завтра возвращаться в Москву.

– Не хочется? Понравилось в глубинке?

– Я просто задумалась, отчего так везет некоторым?

– Ты о ком.

– О тебе.

– Как так везет? Ты в уме, Наташка? Мне муж гражданский изменил с близкой подругой. Я всю жизнь в унитаз спустила и уехала в Тмутаракань. Это, по-твоему, везение?

– Ну, то, что Олег тебя бросил, – спорный вопрос. Он оступился, это факт. Но ты будто и рада была. Ни слезинки не проронила, ушла и все.

– А должна была? На коленях ползать? Волосы на себе рвать?

– Нет. Но ты как Снежная Королева, р-р-раз, один взмах палочки – и все вокруг чужое, невиданное.

– И что? – вздыхаю устало. Никак не пойму, куда Наташка клонит.

– Да то, что аж бесит, до чего тебе все легко в жизни дается. Захотела – взмах палочки, вот тебе новый дом, новый дворец, подданные, и даже принц сразу нарисовался. Нет, два принца. Не жирно вам, ваше высочество?

– Дворцом ты, видимо, работу мою окрестила? А подданные – мои пациенты? Ну и воображение, Наташ. Правда, тебе завидую. С таким даром книги надо писать.

– Напишешь еще. Когда с тем блондинчиком замутишь, напишешь обязательно.

– Хватит. Перестань. Дался тебе тот блондин. Я его, чтоб ты знала, терпеть не могу.

– Так от этого секс только горячее, милая. Ты-то не знаешь, откуда тебе. Ты ведь Снежная Королева, вся такая неприступная. Даже в институте своем такой была. Помню, не раз к тебе на лекции приезжала, похихикать да с красавчиками из богатых семей пообжиматься. Многие из нашей компании там чего только ни вытворяли, бесились, я, наверное, со всеми парнями на твоем курсе переспала, кроме Олега, разумеется. Остальных – всех опробовала. А ты гордо восседала на троне и смотрела свысока на нас, плебеев. Ты сразу самого лучшего парня отхватила и на колени поставила. А когда наскучил, еще лучше нашла. Влад – он же мечта. Глаз не оторвать. Завидую, да, можешь считать меня жалкой завистливой тварью, но меня просто разрывает, когда на него смотрю. Это ж надо такого мужика откопать. И знаешь, дура будешь, если на блондина переключишься.

– Отстань, Наташ, правда. Это у тебя просто третий день вино-кино, развезло на старые дрожжи. Никаких блондинов на моем горизонте нет. И Влад – пока друг просто. Не хочу торопиться.

Вот так невесело закончились наши ресторанные посиделки. Я предпочла все списать на третий день с похмелья, как могла успокоила подругу, вечером мы с Тамарой отвезли ее на вокзал и посадили на поезд до Москвы. Наташа, все еще слегка пьяная, расплакалась, когда я расцеловала ее на прощанье и развернулась, чтобы выйти из купе и покинуть поезд:

– Ты прости, Полин, я вчера такого тебе наговорила. Просто годы идут, семьи тоже хочется, хватит уже по подиуму скакать…

– Все в порядке, я и не помню наш разговор, – заверяю подругу.

Но в душе знаю, что буду долго обдумывать слова, сказанные ею.

***

Я столкнулась с ним в магазине. Глупая встреча. Я долго выбирала апельсины, чтобы были гладкими, без «целлюлитной» корочки, тогда они сочные, спелые. Иногда это самые невзрачные плоды. Складывала те, что выбрала, в пакет, на ходу, как обычно, уже думая о других товарах. И тут один выскользнул из рук, упал на пол. Не успела я ахнуть, как кто-то поднимает и протягивает мне прыгучий плод. Я беру, роняя пакет с остальными апельсинами… Краснею от неловкости, чувствуя, что помогает мне молодой парень. Поднимаю глаза на спасителя апельсинов, чтобы поблагодарить… и растворяюсь во взгляде прозрачно-зеленых глаз директора банка. Ох, ну и тут он! Неужели недостаточно изводить меня на работе? Конечно, смотрит с недовольством, как будто время со мной потерял, проявляя невиданную вежливость. Холодно киваю, а он протягивает мне в руки злосчастные апельсины, которые мне сейчас хочется зашвырнуть в дальний угол супермаркета.

– Проводить до кассы? – Его голос резок, и нотки сарказма его не красят.

– Нет…

Вырываю у него из рук апельсины, которых мне уже совсем, ни капельки, не хочется. Сейчас я испытываю только одно желание – бросить пакет куда подальше и сбежать. Щеки горят, а спина липкая от пота. Почему, ну почему я так реагирую на незначительную, совершенно банальную встречу? Почему не могу спокойно общаться с ним? А самое главное, выкинуть из своих грез?

Почему нам так трудно разговаривать? Поддержать даже самую незначительную беседу? Сразу ощущение неуклюжести, мысли только о том, как выгляжу, в порядке ли макияж, прическа. И что надо было одеться сегодня поярче…

Иногда я думаю, может, перестать бороться? Сделать самой первый шаг? Просто поговорить. Узнать его чуть больше. Возможно, магия испарится сама собой. Пройдет, оставив лишь ощущение неловкости от собственной глупости и неуемного воображения. Но на деле нет сил что-то менять. Единственное, чем заняты мои мысли в этот предновогодний день – я хочу увидеть его во сне. Но сны, увы, нам не подвластны. Я очень хочу, чтобы он приснился мне. Каким он будет в моем сне? Что сделает? Но, даже видя во сне толпы знакомых лиц, самое желанное не нахожу. Даже если чувствую, что он там, где-то рядом, только шею поверни. Но не могу. Сон не поддается контролю. Никогда. И он так и остается размытым пятном, не дотянуться, не прикоснуться…