Читать книгу Драконов много не бывает - Ева Ночь - Страница 8

Аркадий

Первым, кого я увидел в альма-матер, был мой бывший сокурсник Денис Чеканёв, или Чека. Элита из, что называется, вечных студентов. Хвостатый, проблемный, с неизменными приключениями. Одним словом – «вечно» – это о нём.

Чека тоже чей-то сынок, поэтому, вися на волоске, всё же не вылетает из института каждый раз обыкновенным чудом: родительские деньги творят чудеса.

– О, Драконов, – он не удивлён моему появлению. – А я тут… вот…

Он мог и не объяснять: очередные «хвосты» рубит.

– И вообще я в академке был. Болел.

Между строк: снова откупили, ещё одна отсрочка от неизбежного. Он уже раз «болел» подобным образом. Хотя, глядишь, и закончит. Смысл только в чём – мне не понять. Какой из него врач? Корочка в зубах и много вопросов, что дальше делать.

– Сочувствую, – делаю я скорбное лицо. Болеет человек, пожалеть надо.

– А ты здесь что делаешь? Тянет по старым местам боевой славы пройтись? – в глазах Чеки мелькает интерес.

– Можно сказать и так, – соглашаюсь, потому что и это тоже меня сюда привело. Но не только.

– Тоска смертная, ничего не изменилось, и охота тебе время тратить? – уныло бубнит Дениска, футболя ногой какую-то бумажку, что попалась ему на пути.

– Слушай, дело есть, – лучше кругами не ходить. Тем более, что такой ценный кадр, как Чеканёв, вполне годится для моих целей. У него связей – вагон. – Мне бы девушку найти. Поможешь?

– А сам – не? Они же тебе на шею вешаются. Надо же, помощь понадобилась.

Чека язвит, но беззлобно. По тому, как светятся его глаза, вижу, что ему интересно. Какая-никакая забава.

– Мало вводных данных. Третий курс, зовут Алла. Да или нет?

– Время и деньги, – пожимает он плечами. – Что-то уж слишком мало данных. А у нас семь факультетов, куча групп, и вообще не факт, что девушка учится именно в нашем приюте для креативных умов.

– Когда тебя это останавливало? – прерываю я его гундёж. – И она, кажется, именно здесь учится, – напрягаю мозги, вспоминая штамп на учебнике. Вроде бы знакомым мне показался, но я, мягко говоря, был не в том состоянии, чтобы запомнить точно, а сейчас мог запросто выдавать желаемое за действительное.

– Ладно, – Чека вздыхает тяжело, давая понять, что вынужден заняться скучнейшим делом ради старого знакомства, и то лишь потому, что не может отказать. Но по его настроению и приосанившейся фигуре я понял: Чеке не терпится заняться поисками прямо сейчас. Ну, это и понятно: что бы делать, лишь бы ничего не делать – раз, а во-вторых, роль детектива куда интереснее, чем семихвостого идиота, которому лень на занятия ходить и хотя бы делать вид, что преисполнен желания закончить институт.

– А что, хороша курочка? – интересуется он запоздало, и в глазах его прорывается хищный блеск.

– Это не то, что ты думаешь, – отмораживаюсь и объясняю: – Она меня выручила, а мне как-то не до того было, чтобы паспортные данные требовать. Долг хочу отдать.

– Ну да, ну да, – кивает Чека. Ни черта он мне не поверил, но это значения не имеет. Главное, чтобы помог, а дальше я сам разберусь.

– Номер телефона у тебя тот же? – спрашиваю деловито и проверяю список контактов.

– Постоянен, как рассвет, – улыбается Чеканёв. – Я сам позвоню, если что-то нарою.

Я показываю ему о’кей и направляюсь к деканату.

– Эй, – кричит мне вслед Чека, – блондинка или брюнетка?

– Тёмненькая, – отвечаю твёрдо, не оборачиваясь.

Мне повезло: Максим Николаевич, наш незабвенный декан, на месте.

– Кого я вижу? Драконов, вы ли это? – да, его сарказм уместен. Я три года назад не самым примерным студентом был. И уходил с помпой – летел, как пробка. Весело, короче, и незабываемо.

– Решил восстановиться, – тоже без реверансов.

– С января, дорогой господин, с января. Перечень документов – на сайте или у секретаря возьми. Надеюсь, это осознанное решение, а не левая нога не знает, что делает правая.

– Обе мои ноги уже знают, чего хотят, – заверяю я его и облегчённо выдыхаю. Замечательно. Лучше не придумаешь.

Домой я возвращаюсь в приподнятом настроении. Вот с чего нужно было начинать новую жизнь, а не по гей-клубам шляться. С другой стороны, не встреть я там Аллу, вряд ли бы назад в медицинский вернулся. Как-то я раньше шёл вперёд, а назад не оборачивался. Но всё когда-то случается в первый раз.

Осталось одно незавершённое дело: разобраться с Пашкой.

Ждать приходится долго. Змей Подколодный приползает в логово поздно вечером. Надеялся, что я усну или уйду куда-нибудь? Облом: я умею ждать.

– А что это ты от меня бегаешь? – нападаю сразу, как только он застывает на пороге с одним снятым ботинком.

Пашка ещё пытается бровями играть, изображая удивление, но по глазам видно: нелегко ему даётся роль святой невинности.

– Мы же вроде договаривались, что не вмешиваемся в личную жизнь друг друга? – пытается ещё вырулить он, но сам попадает в тщательно подготовленную ловушку.

– То-то я смотрю, ты так и делаешь: не вмешиваешься в мою жизнь. Ты что в клубе устроил, гад ты ползучий?

Пашка то ли делает вид, то ли действительно оскорбляется. Фамилия у него Полозов, так что и гад, и змей – это прямо-таки выражение его сути, а не матерно-ругательные слова. Мне его обиды – по колено море, не берут и не действуют, особенно, когда букет злости настоялся, как водка на перчике.

– Я бы попросил без грязных намёков! – раздувает он ноздри и губами картинно подрагивает.

– Не виляй. Я был в клубе и наслышан о твоих подвигах. Похвально, что ты мою честь защищаешь, но просил ли я тебя об этом?

– Может, и попросил бы, если бы был в состоянии!

– Если бы я был в состоянии, мне ничья помощь не понадобилась вообще. А та, что ты оказал, – подавно. Медвежья услуга выглядит невиннее твоих обвинений в адрес девочки. Ты шакал, ясно? Хорошего человека работы лишил. Что ты о ней знаешь, что так легко влез и всё сломал?

– Это нарушение профессиональной этики, – всё ещё пытается продавить меня собственным блеском мой друг. – Ты был пьян, а она воспользовалась твоим состоянием.

Было. Всё было. Теперь я знаю точно. Пашка только что проговорился.

– Да что ты? – сейчас из меня можно памятники ваять – мрамора во мне больше, чем прожилок. – А вдруг это я воспользовался?..

– Тем более, – вспыхивает Паоло Полоз, и становится похожим на кумачовую тряпку. – Именно поэтому я и предотвратил. Ну подумай своей башкой, Арк, она же небось знает, кто ты! Потом шантажировала бы, беременность придумала, деньги с тебя тянула или ещё что. Такие ушлые девицы всегда знают, что делают и зачем!

– Во-первых, с меня тянуть нечего, и ты это прекрасно знаешь.

– Я-то знаю! А знает ли она?

– Не перебивай! – рычу так убедительно, что Паша пятится, сшибая подставку для обуви. – Во-вторых, я бы сам разобрался во всём. Адвокаты мне не нужны. Ты права не имел устраивать шоу и лишать девочку денег, которые, возможно, помогают ей жить и обучение оплачивать. В-третьих, у меня есть родители, которые вот где сидят, – провожу я ребром ладони по горлу. – Ещё одна мамочка мне не нужна, понял? Это ты матери сексотничаешь? – делаю ещё один выпад, и Пашка, окончательно наложив в штаны, таки сносит подставку и только чудом не падает, ухватившись побелевшими пальцами за дверь.

– Н-нет! К-как ты м-мог подумать! – заикается он вполне натурально и дышит часто. Шея у него краснеет, на щеках полыхает нездоровый румянец.

– Ну, повод у меня появился – вот я и подумал. Слишком уж ты опекаешь меня. Не в меру. До того, как мы сошлись на почве общих интересов, как-то я не замечал в тебе подобной трепетной опеки. Или это другое?

Я пытливо смотрю на друга. Пашка беспомощно поднимает вверх руки-грабли.

– Нет-нет! Я всё знаю и понимаю! Я… просто злился и беспокоился! Слишком уж всё неправильно было в тот вечер.

– Превышение полномочий, – зло мщу я ему за девочку Аллу. – Лимит дружбы исчерпан. Мало того, что ты меня идиотом выставил, так ещё и концерт устроил, когда тебя не просили. Ты знаешь, почему я здесь.

– Легенда для папы, – убито бормочет Пашка.

– Это был идеальный вариант пудрить ему мозги после тех фотографий, что он брезгливо рассматривал, а потом швырял мне в лицо. Но я думаю сейчас, что ошибся. Я не нуждаюсь в няньке, мамке, тайном воздыхателе.

Я жесток и знаю об этом. У Пашки с лица сползают краски.

– Это не то, что ты думаешь, поверь, – ещё немного – и он расплачется. Губы у него дрожат и кадык ходит, как поплавок удочки, на которую позарилась взбесившаяся рыба. – Давай остынем. Пожалуйста. А завтра я… всё исправлю! Попрошу прощения! Помогу ей устроиться если не назад, то другую работу найду! Сделаю всё, чтобы вину свою загладить!

– Когда нагадил, заглаживать как бы поздно, – делаю шаг назад. – К тому же, как ты её найдёшь?

Интересный момент, кстати.

– У… меня… там связи. В клубе. Очень хороший знакомый работает. Думаю, не проблема. А если и проблема, всё равно можно что-нибудь придумать.

Я закатываю глаза. Пашка виляет хвостом, а я ещё не остыл. Желание врезать ему по холёному лицу с тонкими чертами никуда не исчезло. Но… Пашку бить – всё равно что девчонку. Впечатлительный. Нервный. Хрупкий, я бы сказал. Такого тронь – сломаешь. Рассыплется на осколки.

Если честно, я пока не знаю, что делать. И простить его не могу, и гордо уйти мне пока некуда. К тому же, положение моё шаткое. Если мать шпионов засылает, то же самое и отец вполне может делать. Любой мой неправильный шаг равносилен провалу. А я пока не готов к силовому драконовскому давлению.

– Ладно, – решаюсь я на временное перемирие. – Пока тайм-аут.

Пашка шумно выдыхает и судорожно сглатывает. Мне становится его жаль. Отлично. Осталось только простить и по головке погладить. От двусмысленности последней фразы невольно вздрагиваю. Нет, нужно подумать об отступлении. Наверное, жить в одной квартире с геем всё же была плохая идея.