Читать книгу Ярость драконов - Эван Уинтер - Страница 15

Тем же вечером Тау и Джабари вернулись в Керем изнуренные, но довольные. Меньшие в Дабе потеряли многое, но не поддались отчаянию. Селение выстояло.

Подходя к хижине, Тау заметил свет костра. Арен никогда не разжигал его по ночам. Остаток пути Тау пробежал со всех ног. В доме их встретила сонная Зури.

– Тау! – воскликнула она.

– Мой отец…

– Арен в порядке. Это не он. Анья.

– Что такое? – спросил Джабари, протиснувшись в хижину, и тесное и без того пространство будто стало еще меньше.

Зури попыталась подобрать слова.

– Нкоси Джабари, – проговорила она, обращаясь к нему по всей форме, – это друг моего отца … э-э, второй командир Арена… Его обвинили в нападении на Вельможу.

– Нкиру? – спросил Джабари. – О нет. Что случилось?

Зури открыла рот и закрыла, будто не нашла слов.

– Ваш брат… Я хотела сказать, Нкиру ударил его, когда он…

– С чего, во имя Богини, Нкиру… – Джабари осекся. Он тут же все понял, как и Тау.

Но Зури все равно должна была сказать это вслух.

– Лекан взял силой… Простите меня. Нкиру застал нкоси Лекана со своей дочерью, Аньей.

– Сик! – выругался Джабари.

Зури поморщилась.

– Ваш брат желает, чтобы закон был соблюден, но Арен отказался.

Тау привалился к ближайшей стене. Арен ни при каких условиях не допустил бы, чтобы убили Нкиру и его семью.

Джабари принялся, точнее попытался, мерить шагами крошечное жилище.

– Лекан, что за полоумный дурак. – Он вышел наружу. – Идем. С этим нужно разобраться, пока все не стало еще хуже.

Они помчались вниз по склону. Час был поздний, но чем ближе они подбегали к крепости, тем больше встречалось им людей.

Лекан стоял в центральных воротах крепости вместе со стражей семьи. Стражники держали торфяные факелы, освещавшие их встревоженные лица. Среди стражников стоял Очиенг и, как и остальные, выглядел он несчастным. Перед ними собрались люди, которые от пары неосторожных слов могли превратиться в мятежную толпу.

Напротив Лекана стоял отец Тау, несколько человек, что были под его командованием, и Нкиру.

– Отдай его мне, Арен, – приказал Лекан. – И не заставляй меня это повторять.

– Нкоси Лекан, я лишь прошу позволить нам поговорить с умбуси Онаи, – сказал Арен.

– Моя мать отдыхает, и это дело не требует ее внимания, – ответил Лекан. – У тебя есть мой приказ. Выполняй!

Тау, вместе с Зури и Джабари, протиснулся сквозь толпу. Все это время он не сводил глаз с Лекана.

Лекан был выше Джабари и и тяжелее его, но не из-за мышц. Старший сын умбуси был известен своим аппетитом и на земле, где пища была нормирована, выделялся плотным телосложением. Малый Вельможа любил и выпить, и люди шептались, что олу он пил чаще, чем воду.

– Нкоси Лекан, – сказал Арен, – я полагаю, мы можем решить дело без смертей, и взываю к вашему совету, в дополнение к вашей матери.

– В дополнение? Да чтоб тебя, Меньший! Отдавай его мне сюда!

Нкиру выглядел несчастным, Анья стояла рядом, совершенно подавленная. Ее глаза были налиты кровью, на руках даже в свете факелов виднелись синяки. Платье было разорвано. Зури подошла к ней.

– Рад встрече, брат, – поздоровался Джабари, протискиваясь сквозь толпу, чтобы встать рядом с отцом Тау.

Лекан ему не обрадовался.

– Джабари.

– Так в чем дело?

– Мне досадили, – сказал Лекан, поднимая свой квадратный подбородок.

– Досадили? Каким образом?

– Это не следует обсуждать на людях.

– Я уверен, нападение на Вельможу – это как раз то, что следует обсуждать на людях. Если в наказание должна быть уничтожена целая семья, нам нужно знать, в чем дело.

Лекан грозно уставился на брата.

– Мне досадили. Разве слова Вельможи в Кереме больше недостаточно?

Тау заметил, как пальцы Джабари сжались вокруг рукоятки меча. Это было не к добру. В схватке Лекан проиграет, но Нкиру и его семье это только навредит.

– Нкоси, – проговорил Арен, обращаясь к обоим братьям. – Я уже успел допросить обвиняемого.

Тау сообразил, что его отец в лучшем случае мог дать Нкиру чашку-другую масмаса, чтобы тот успокоился.

– Нкиру искал свою дочь, – стал рассказывать Арен. – Он…

– Я не позволю, чтобы мое имя оклеветали! – воскликнул Лекан.

– Когда он нашел ее, то…

– Я тебя предупреждаю, Арен!

– Увидел, что она соблазняет мужчину.

Лекан выпучил глаза и склонил голову набок, будто пытаясь расслышать доносящийся издалека звук. Анья всхлипнула, и Арен изрек ту единственную ложь, которая могла спасти Нкиру, Анью и всю их семью.

– Нкиру был возмущен непристойным поведением дочери, – сказал Арен. – И ударил неизвестного мужчину, а когда его нападение было отражено, он понял свою грубую ошибку. – Арен повысил голос, обращаясь ко всем собравшимся и давая Лекану возможность сделать эту выдумку официальной версией. – Нкиру схватил дочь и с позором увел ее из крепости. Затем он пришел прямо ко мне, чтобы сознаться в своем грехе и искупить вину за то, что опозорил феод.

– Феод опозорен! – вспыхнул Лекан.

– Если это успокоит нкоси, то я вел этого мужчину и его дочь к умбуси Онаи, чтобы попросить у нее разрешения изгнать их.

– Да! – поддержал Лекан. – Стой! Изгнать?

– Да, нкоси Лекан! – ответил Арен. – Мы не можем допустить столь нездорового поведения. Вельможа с Меньшей? С Мирянкой! Отвратительно и неподобающе. Кто бы поверил, что такое возможно, если только эта негодная женщина не обманула вас.

– Да… – Лекан осмысливал небылицу.

– Нкоси Джабари, – сказал Арен, – если вы и ваш старший брат согласитесь с изгнанием, то нет причин доносить это до умбуси Онаи. Все здесь собравшиеся хорошо знают нрав нкоси Лекана. Мы ведь понимаем, каким образом он, скорее всего, оказался в одной комнате с Мирянкой вроде Аньи.

Арен едва не переступил грань, и люди, действительно хорошо знавшие нрав Лекана, зашептались.

– Мы можем себе представить, что произошло, – продолжил Арен. – Так зачем же отнимать время умбуси? Я поклялся, здесь, среди равных мне и стоящих выше, что Нкиру обуял страх за его дочь. С нашей стороны было бы несправедливо наказывать всю семью за поведение ребенка.

– Это не ребенок, – возразил Лекан, косясь на Анью так, словно видел у нее чешую и клыки с ядом.

– Тем лучше, – ответил Джабари, пытаясь поддержать Арена. – Прогоним зло из нашего круга. Я воспользуюсь советом инколели Соларина. Пусть семья будет изгнана из феода. – Джабари выплюнул эти слова, будто гниль, коей они и являлись.

– Я, Вельможа, был оскорблен. – Лекан все равно хотел крови.

– По неведению, – напомнил ему Арен.

– По неведению. – огрызнулся Лекан. – Да, этот дурак, очевидно, не знал, на кого нападает. Если бы знал – он бы не посмел.

– Не посмел бы, – согласился Арен.

– У меня при себе был меч. Если бы он меня разглядел, то сообразил бы, что выступить против меня – значит умереть, – заявил Лекан, обводя взглядом толпу. – Да, изгнать эту мразь! Знайте, – продолжил Лекан, положив руку на сердце, – если я увижу кого-либо из его родственников в пределах Керема после рассвета, я их выпотрошу.

– Что может быть справедливее? – проговорил Арен.

– Что? – спросил Лекан.

– Ваше слово да моя воля, – произнес Арен.

– Слава Богине, – сказал Лекан, разворачиваясь на каблуках и уходя в глубь крепости. Стража с облегчением последовала за ним.

Когда ворота с лязгом закрылись, этот звук будто обрезал невидимые нити, которые удерживали Нкиру на ногах, и он рухнул на землю.

Тау чувствовал себя опустошенным. Нкиру был хорошим человеком. Анья и правда слыла сорвиголовой, но не более того. Она ни за что не стала бы соблазнять Лекана.

– Я поговорю с матерью, – сказал Джабари.

– Уже все решено, – возразил Арен. – Лекан не успокоится, пока Нкиру и его семья остаются в Кереме. Он только что жаждал крови.

– Лекан просто набитый…

– Джабари… – оборвал его Арен, показывая взглядом на собравшихся вокруг, обращая внимание Малого Вельможи на присутствие Меньших.

Джабари прижал пальцы к вискам и принялся их тереть.

– Как скажете. Я не стану препятствовать изгнанию, если вы этого желаете, Арен.

– Нкоси Джабари, – сказал Арен. – Я благодарю вас за помощь. Мне страшно вообразить, что бы случилось, если бы вы не пришли. – Арен положил руку Нкиру на спину. Тот все лежал на земле. – Мы, Меньшие, сделаем то, что теперь нужно сделать. – Арен помог Нкиру подняться на ноги, Зури поддержала Анью, и толпа стала расходиться.

Оставшаяся часть ночи тянулась для Тау еще дольше, чем день. Он пошел в хижину Нкиру вместе с отцом, Зури и Аньей. Там их ждали несколько Ихагу, и все принялись помогать семье собираться. Жена Нкиру, еще кормившая младшего ребенка грудью, держалась храбро, но она не могла скрыть свой страх.

Когда семью проводили, уже почти наступило утро. Они ушли на восток, в Дакур. Пограничный феод часто страдал от налетов, а значит, способному Ихагу там найдется место.

Арен дал Нкиру имена нескольких людей, к которым имело смысл обратиться, и больше не осталось ничего, что можно было сказать или сделать. Зури обняла Анью, крепко прижав к себе и не желая отпускать. Анья выглядела совершенно ошеломленной, и Зури заплакала за них обеих, когда семья побрела прочь.

Арен направился обратно в крепость. Его ждали дела. Начинался новый день.

Тау стоял рядом с Зури, и они наблюдали за тем, как поднимающееся солнце превращает их друзей в силуэты, которые размываются от утреннего зноя. Затем, когда гора поглотила их своими изгибами, силуэты исчезли. Зури взяла Тау за руку и положила голову ему на плечо. И так они стояли, молча, но рядом, и это длилось целую вечность. Все это время она не переставала плакать.