Читать книгу Мой дорогой демон - Эвелин и Элис Дейл - Страница 10

Ночная мгла сменилась утренней зарей, а бушующая гроза прошла, уступив место легкому предрассветному туману. С каждым днем осень становилась все ближе, забирая последние дни уходящего лета. И судя по тому, как погода не жаловала, то предстоящее время года грозило выдаться и вовсе дождливым и холодным. Деревья раньше времени сбрасывали пожелтевшую листву на сырую землю, а воздух был свеж и прохладен.

В замке все просыпались, едва всходило солнце, дабы скорее заняться работой, но этой ночью были те, кто и вовсе не спал. Бужор сидел в кабинете за столом, сложив руки перед собой и, не отрывая взгляда, смотрел на тлеющие в камине угли. После бессонной ночи вид у него был изможденный, лицо осунулось, а вокруг глаз залегли темные круги. С тех пор как старик вернулся домой, он не выпил и глотка воды. Испепеляемый яростью, он закрылся в кабинете, превратившись в хищника, упустившего добычу. Прошло уже несколько часов, а его беглянка жена так и не была поймана. Одному лукавому было известно, где она могла находиться вместе с этим ничтожным слугой. Бужор прежде вообще не обращал на него внимания, разве что слышал о том, что Бьянка пылала какими-то чувствами к этому щенку. И это было ему абсолютно безразлично. Он – единственный правитель, которому девушка должна подчиняться. Хоть та и была покорна телом, ее душа ему и вовсе не сдалась.

Бужор был готов, наконец, начать то, к чему упорно стремился столько лет. Но все планы срывались! Эта паршивая Илинка решила затеять с ним игру в кошки-мышки! Но она ошиблась в одном – он был куда сильнее, нежели та могла представить. И как только она вернется, он раз и навсегда вобьет это в ее голову.

От мыслей, что с дрянной девчонкой могло что-то случиться, Бырцой нервно передергивал плечами и стискивал зубы от бешенства. Для него ее потеря была подобна концу света. Одержимый гневом и страхом одновременно, он ни о чем другом думать не мог. Бужор перебирал бумаги, исчерканные различными схемами и формулами, и отшвыривал их в стороны, злобно рыча, словно зверь. За эту мучительную ночь ожидания его кабинет был разгромлен. Внезапно нащупав какой-то маленький предмет, старик вытащил его из-под кипы бумаг, хмуро и сосредоточенно на него уставившись. Это был медальон. Недорогая, но излюбленная вещица его первой жены. Пальцы у Бужора слегка дрогнули, когда он раскрыл его. В глазах у него застыл холод, стоило Бырцою взглянуть на то, что увидел внутри. Это был крохотный портрет, написанный каким-то малоизвестным художником по просьбе Шофранки. На нем была изображена семья… Счастливая мать, серьезный отец и их маленький сын, так похожий на своего родителя. Сердце старика сжалось на долю секунды, пока он рассматривал этот крохотный, но такой жестокий отголосок из прошлого. Но секунду спустя он моргнул, избавившись от наваждения, и с силой захлопнул медальон. А затем, с размаху швырнул его в самый дальний угол кабинета. Ударив кулаками по столу, Бужор резко поднялся, тяжело задышал, ощутив, как очередная волна ярости затмевает разум. Где же эта проклятая Илинка?!

Раздавшийся стук в дверь оторвал его от ненавистных мыслей о ней, и старик рявкнул:

– Кто там?! Войдите!

Дверь распахнулась, и на пороге появился потрепанный от долгих поисков Марку. Бырцой прищурился, прожигая его свирепым взглядом. Не желая утруждать себя лишними вопросами, ждал, когда же тот сообщит ему хоть что-то. И Крецу проговорил:

– Доамна вернулась.

Старик напрягся так сильно, что его затрясло:

– Где она? – голос его больше напомнил воронье карканье. «Вернулась, значит… жива». Но испытанное облегчение опять сменилось бешенством.

– Она только что въехала во двор вместе с конюхом. Прикажете привести их?

– Я выйду сам. Иди за мной.

Бужор, тяжело дыша, вышел в коридор и направился к лестнице. В мозгу его билась одна беспощадная мысль о том, как бы ему сдержаться и не придушить эту девицу, возомнившую себя свободной и беспечной. «Убью ее!» Злоба рвала его на части! Подгоняемый кровожадными мыслями, старик выбежал во двор, где должна была появиться его молодая жена. Девушка действительно была там, спешившись с лошади, она стояла возле Янко, облаченная в какие-то безобразные тряпки. Увидев ее, Бырцой зашипел, как змея, сжав кулаки, и представил, как бы в его стальных пальцах хрустнула ее шея. Дурная девка! Та, услышав его тяжелые шаги, обернулась, и когда их взгляды встретились, Бужор ощутил удовлетворение. В ее глазах читался испуг, вероятно, от скорой неожиданной встречи с супругом. Девушка развернулась к нему, инстинктивно сделав шаг назад, когда тот оказался совсем близко. Илинка увидела его почерневшие от ненависти глаза, и внутри у нее все похолодело. Она еле сдержалась, чтобы не перехватить за руку Янко, безмолвно ища защиты. Этой ночью, вдали от замка и его отвратительного владельца, ей показалось, что прежняя жизнь была страшным сном. Но грезы кончились, и она вернулась в реальность.

Илинка не успела опомниться, как Бужор размахнулся и наотмашь с силой ударил ее по щеке. Девушка вскрикнула и пошатнулась. Янко дернулся навстречу старику, но, не сделав и шага, замер под беспощадным взглядом хозяина. Тот выставил перед ним руку, оскалившись в омерзительной улыбке:

– Хочешь защитить свою доамну, щенок? Попробуй! – он шагнул к нему сам и заорал так громко, что его лицо исказилось в страшной и злобной гримасе. – А ну назад, раб! Я шкуру с тебя спущу прежде, чем ты только тронешь меня! Назад!

Янко тяжело дышал, глядя на Бырцоя не менее ненавистным взглядом, а желваки ходили на его красивом и мужественном лице. Как же он хотел одним ударом проломить этому ироду его башку, чтобы тот больше даже и пальцем не касался Илинки! Девушка стояла рядом, держась рукой за пылающее после пощечины лицо, а в глазах застыли слезы. Она не страшилась за себя, все, чего сейчас боялась – только бы Янко не натворил бед. Илинка выступила между конюхом и супругом. К ним уже спешил Марку, держа в руках длинный хлыст, и был готов отразить любой выпад в сторону хозяина. Глядя на Бужора, девушка заговорила срывающимся от волнения голосом, почувствовав, как вместе со страхом в ней рождается еще большее к нему отвращение:

– Домнул… Янко не виноват. Это я попросила его сопроводить меня в город. Гроза застала нас в лесу и…

– Замолчи! – его визг был таким громким, что она отшатнулась. Старика трясло от злости, он, брызгая слюной во все стороны, вновь закричал, – закрой рот, грязная девка! Ты рискнула ослушаться меня! Как ты посмела?! – он занес руку для следующего удара, но увидел, что на этот раз она не закрыла глаза от ужаса, готовая стойко принять его выпад. Янко вновь напрягся. Но Бырцой вдруг опустил руку, злобно скривившись. Он обернулся на слугу, проговорив уже спокойнее. – Марку… Сопроводи госпожу в замок. Нам с ней предстоит долгий разговор.

И когда тот подошел, небрежно перехватив под локоть Илинку, она дернулась из его рук, вскрикнув:

– Не смейте прикасаться ко мне! Я могу пойти сама. Уберите от меня руки! Сейчас же отпустите меня, Марку! Мне больно!

Кто бы только знал, чего стоило Янко не двинуться с места. Он не сводил пронизывающего взгляда с хозяина. Как же он ненавидел его! Как же хотел заставить его подохнуть! От одной мысли, что тот может сделать с доамной, сердце конюха обливалось кровью. Но старик заговорил сам, обратив к нему гневное лицо. Его голос стал вкрадчиво тихим:

– Ты что же возомнил о себе, гаденыш? Что сможешь тягаться со мной? – его тонкие губы опять растянулись в мерзкой ухмылке, показав желтые зубы, – запомни, сукин сын, в этом доме я твой хозяин! И все здесь принадлежит мне! И ты сам, и твоя безродная девка, которая днями и ночами отдается мне. Хотя почему же тогда твоя? – смешок, сорвавшийся с его губ, был похож на лай старой собаки. Янко застыл как вкопанный. Бужор довольно ощерился, внезапно заметив за спиной конюха Бьянку, о которой сейчас шла речь. – Запомни, смерд, только я здесь решаю, будешь ты жить или сдохнешь.

Бырцой отвернулся, не удостоив взглядом спешившую навстречу служанку, и направился в замок. Его не заботило больше ничего. Самое главное, Илинка была жива! С ней было все в порядке. Но раз уж нахалка оказалась такой самонадеянной и посмела ослушаться его, придется донести до нее еще раз установленные им требования. И неповиновения больше не будет. Иначе ее кончина придет гораздо раньше, чем могла бы наступить.

– Янко! Ты вернулся, господи, Янко! – Бьянка жарко обняла его и разрыдалась. – Я так боялась, что с тобой что-то случилось! Слава богу, ты вернулся, я же говорила, говорила тебе! Да ну ее, эту госпожу, с ее прогулками, я как чувствовала, что что-нибудь произойдет! Янко?

Конюх обратил искаженное непониманием лицо к девушке и едва слышно проговорил:

– О чем говорил этот старик?

– А о чем он говорил? – испуганно пролепетала Бьянка, впившись в руки любимого.

– О вас с ним… Это правда?.. – и стоило конюху задать вопрос, как служанка разразилась еще большими слезами. Конюх превратился в каменную статую, ведь кровь в его жилах словно застыла, отчего не мог пошевелиться. В ушах шумело, а ладони сжались в кулаки от охватившего его гнева. Что Бырцой сделал с его Бьянкой? Что сделает с Илинкой? Этот негодяй может совершить все что угодно, но… Он не позволит ему!

– Отойди! – взревел юноша, но Бьянка схватила его за руки, попытавшись удержать:

– Нет! Не пущу, Янко! Я прошу тебя, оставь его! Он тебя убьет!

– Почему ты не рассказала мне?! – юноша закричал так громко, что она отпрянула, в рыданиях закрыв лицо ладонями. – Как ты позволила ему мучить себя?! Как часто это было, Бьянка?! Ты должна была сказать мне!

– Я не могла! – крикнула она, вскинув заплаканные и полные боли глаза на юношу. – Как я могла рассказать тебе о таком ужасе?! Ты ведь оставил бы меня, ты же не захотел бы…

– Что ты несешь?! – его резкий возглас заставил ее замолчать. Янко пораженно уставился на девушку, с губ которой сорвались такие страшные слова. – Как тебе в голову только пришло, что я бы оставил тебя? Если бы узнал, что это животное насилует тебя? Кто я в твоих глазах, Бьянка?! – он метнулся к ней, схватив за плечи, и с силой встряхнул – Я бы убил его! Еще тогда я бы покончил с ним! Я убью его!

– Янко, ты чего?! Эй?! – выбежавший из дома Стефан в считанные мгновения оказался рядом с другом. Он дернул его на себя, заставив отпустить девушку, уже пребывавшую на грани обморока. Юноша резко развернул на себя конюха, лицо у которого было искажено болью. Он будто стал выглядеть старше, а пустой взгляд не выражал ничего. Стефан нахмурился:

– Там Илинку… увели.

И стоило ему упомянуть имя госпожи, Янко круто обернулся на замок. И, сбросив с плеч руки друга, юноша устремился к дверям. Бьянка испуганно оглянулась на него, не в силах вымолвить и слова. От охватившей слабости она едва не упала, но ее вовремя подхватил Стефан:

– Да возьми ты себя в руки! Не видишь, что вообще творится?! Дернуло же их выехать без его ведома! Вставай… – юноша обнял девушку за талию, призвав держаться на ногах. Но Бьянка его будто и не слышала, ее взгляд был прикован к дверям замка.

Что же она натворила? Но разве Бужор не узнал бы сам, с кем уехала хозяйка? В любом случае ведь узнал бы! А значит… Она не виновата.

Янко вбежал на кухню, злобно скользнув взглядом по дверям, ведущим в подвалы. И, ошалело оглядевшись, он готов был свернуть шею каждому, кто посмел бы хоть пальцем тронуть ни в чем не виновную Илинку:

– Где хозяин?! Где он?!

– Янко! – голос Наны раздался позади него. Женщина выглядела напуганной, а стоило ей взглянуть на юношу, как ее сердце забилось еще сильнее.

– Ты видела, куда они увели доамну? – нервы у него были натянуты, как струны, словно еще мгновение – и он сорвется.

– Мой мальчик… Они… забрали ее. Но домнул не должен причинить госпоже зла! – Нана тронула юношу за плечи, попытавшись успокоить. Но Янко грубо оттолкнул ее, часто дыша:

– Ты даже не представляешь, какой он демон, Нана! Ведь он…

– Не нужно было выезжать без спроса, я ведь предупреждала доамну и тебя. Вы не послушали меня!

– Нана! Он разрушил жизнь Бьянки! Он убьет Илинку! Скажи, куда они повели ее?! Что говорили?!

– Я ничего не слышала, Янко, – расплакалась кухарка, – может быть, Марку повел ее в кабинет господина. Мне кажется, голоса затихли где-то на лестнице и…

Внезапно раздался исступленный женский крик, отразившись от стен замка оглушительным отчаянием.

– Илинка… – ее имя сорвалось с губ юноши умоляющим шепотом. Он бросился в коридоры, громоподобно взревев. – Илинка!

– Стефан! Останови его! Держи его! – истошно кричала Бьянка. – Останови его!

Все происходило, словно в тумане. Казалось, замок содрогался с каждым криком той, которую мучили в его стенах. Много ли он повидал на своем веку? В нем случалось не много смертей, но его камни были пропитаны кровью. Он помнил и жил душами тех, кто некогда были его хозяевами, его слугами, его обитателями. И вот уже не первый десяток лет замок вбирал в себя боль, что испытывали новоприбывшие жители.

– Не лезь туда! – нагнавший друга Стефан резко дернул его на себя, заставив отвернуться от лестницы.

– Иди к черту, Стефан! Они не смеют трогать ее! Слышите? – бесновался юноша, пытаясь вырваться. – Отпустите ее! Я виноват! Я!

– Ты сделаешь только хуже! Уймись, они убьют тебя! И ее!

– Ублюдки! Она же ни в чем не виновата! – Янко так громко кричал, как будто пытался заглушить мучительные крики Илинки.