Читать книгу Подвиг морской пехоты. «Стой насмерть!» - Евгений Абрамов - Страница 3

Полководцы и мыслители прошлого давно заметили прямую зависимость побед или поражений в войне от состояния нравственных сил войск. Так, в трудах военных теоретиков Запада Клаузевица, Фоша, Бернгарди, Жомини, русских полководцев и военных деятелей А.В. Суворова, М.И. Кутузова, М.И. Драгомирова, Г.А. Леера, Н.Д. Михневича и др. содержится немало оригинальных мыслей о месте и роли нравственных сил воинов в войне.

Если смотреть на солдата как на «артикул стреляющий», то «моральный дух будет дремать», справедливо полагал А.В. Суворов. В своих приказах М.И. Кутузов обращал особое внимание на создание высокого морального духа, ибо, как бы ни были вооружены войска, они могут остаться «бессильными тогда, когда не оживятся они воинским духом. Которой… не находит препон ни в каких предприятиях».

Генерал от инфантерии Н.Н. Обручев утверждал, что «…сила духа тогда только даст хорошего воина, когда ее будут воспитывать, когда нравственною стороною солдата будут заниматься постоянно». Участник Кавказской войны генерал Р. Фадеев считал высокий моральный дух особой чертой национального характера. «В каком же свойстве заключается русское преимущество?» – спрашивал он и отвечал: «Это знает Европа и каждый бывалый русский офицер. Оно заключается… в том духе, который заставляет русского человека подчинять свою личность миру, общине и действовать всегда артелью, по пословице «на миру и смерть красна».

На таких же позициях стоял и военный педагог А. Мариюшкин, доказывавший, что «только духовно сильный боец способен выдержать тяжести испытания во время боя, только воодушевленные воинским духом войска способны к наступлению и победе».

Решающее влияние на состояние морального фактора морской пехоты, как и всей армии, всегда оказывали идеологические элементы. Они направляли их мысли, волю, чувства на выполнение воинского долга, конкретной задачи; аккумулировали всю духовную энергию морских пехотинцев для решающего броска, самоотверженного поступка, моральной выносливости.

Моральный фактор морской пехоты, как и всего народа и армии, определялся прежде всего характером существовавших в обществе общественных отношений, а также господствующей идеологией. Вместе с тем содержание морального фактора морской пехоты в годы войны в известном смысле определялось содержанием прошлого боевого опыта и боевых традиций этого рода сил флота. При этом зрелость морального фактора определялась величиной духовного богатства своего народа.

Еще в 20-е гг. ХХ в. в центре внимания многих известных военачальников были вопросы повышения морально-боевых качеств личного состава Красной Армии.

«Мы должны будем сказать, – писал М.В. Фрунзе, – что все-таки решающая роль принадлежит не технике, за техникой всегда находится живой человек, без которого техника мертва». Развивая эту мысль, полководец сформулировал важный вывод, что в будущей войне особое значение будут иметь «большая выносливость, большая выдержанность и главным образом крепкая мораль, способность и готовность идти на величайшие лишения и героические жертвы». В новых воинских уставах этого периода особое место занимали вопросы поддержания высокого морально-политического состояния личного состава. Задача воспитания воинов в мирных условиях, говорилось в Боевом уставе пехоты, – выработать «в них такие морально-политические данные, которые смогут обеспечить успех боя: единодушие, порыв, сознание необходимости добиться победы, бодрость, решимость в преодолении всех могущих возникнуть препятствий».

Тогда же было опубликовано немало интересных, содержательных статей о поведении воина в бою, в которых рассматривалась роль военно-этической теории в решении этой проблемы. Многие авторы справедливо отмечали, что политико-моральное состояние войск – специфическое проявление политической зрелости, нравственной закалки и «психологии мнений и настроений» воинов. Рассматривая политико-моральное состояние войск в военном плане, П. Изместьев, например, называл его показателем «моральной упругости», измеряемой количеством потерь, при которых войска не теряют боеспособности.

В ряде теоретических работ этого периода делалась попытка осуществить конкретный анализ политико-морального состояния армии, показать, что в нем заключается важнейшая характеристика проявления морального фактора.

В 30-е годы наиболее глубоко были разработаны проблемы морально-политического единства общества и армии, коллектива и коллективизма, а также категории воинского долга, ответственности, бдительности.

Многие положения и выводы предвоенной теории, связанные с изучением морального фактора, прошли проверку в годы Великой Отечественной войны. Это прежде всего касается положения о морально-политическом единстве народа и армии, о патриотизме как одной из самых ярких черт советского человека, об определяющей роли идеологической закалки в воинском коллективе и др.

Одним из важнейших принципов военно-этической теории всегда являлась постоянная готовность к защите Отечества. Этот принцип нашел широкое выражение в патриотических поступках морских пехотинцев, добровольно ушедших сражаться на сухопутные фронты. Уже в первые дни войны на флотах и флотилиях были поданы тысячи заявлений командиров и краснофлотцев с просьбой отправить их на фронт.

Следует отметить, что, как правило, на фронт направлялись только добровольцы, причем широко не объявлялось об этом. Однако краснофлотцы и старшины все-таки узнавали о наборе добровольцев в морскую пехоту и подавали рапорта.

Так, для оказания помощи войскам 14-й армии Северный флот в кратчайшие сроки сформировал несколько частей морской пехоты из моряков-добровольцев. Желающих идти в морскую пехоту оказалось более чем достаточно. В течение нескольких дней на кораблях и в береговых частях флота было подано свыше 12 тыс. рапортов с просьбой зачислить в ряды морской пехоты. Такая же обстановка царила и на других флотах. Следуя патриотическому порыву, только на двух крейсерах Черноморского флота в добровольцы записалось свыше 1300 человек, в т.ч. на крейсере «Ворошилов» – свыше 689 человек.

Формирование частей и соединений происходило в атмосфере наивысшего патриотического подъема. Отъезжавших на фронт краснофлотцев, командиров и политработников торжественно провожало командование флотов и флотилий. Военные советы флотов выпускали специальные обращения. Так, в обращении Военного совета Северного флота к морякам, идущим на сухопутный фронт, говорилось:

«…Товарищ! Ты идешь на сухопутный фронт, Родина– мать благословляет тебя на ратные подвиги. Всегда и везде помни, что ты славный потомок Нахимова и Корнилова, продолжатель дела революционных моряков Железнякова и Маркина, представитель героического Северного флота. Борись же с врагом храбро, мужественно, по-флотски. Через огонь великих сражений пронеси честь флотского воина, боевых традиций Русского флота. Где бы ты ни появлялся, вноси смятение и страх в стан врага, опрокидывай и гони их прочь с нашей священной земли. Ни шагу назад! Стой насмерть!»

И надо сказать, что уже в первых боях морская пехота оправдала оказанное ей доверие и показала свои высокие морально-боевые качества.

В одном из боев 18 июля 1941 года на дальних подступах к Мурманску старший сержант В.П. Кисляков, оставшись один на важной в тактическом отношении высоте, в течение часа до подхода подкрепления сдерживал натиск более 100 солдат противника. 13 августа 1941 года В.П. Кислякову, первому в Военно-Морском Флоте, было присвоено звание Героя Советского Союза.

В бою 2 августа этого же года был окружен морской пехотинец И.М. Сивко. Фашисты пытались взять его в плен, но отважный краснофлотец последней гранатой подорвал себя и окруживших его вражеских солдат. Указом Президиума Верховного Совета СССР от 17 января 1942 года И.М. Сивко было посмертно присвоено звание Героя Советского Союза.

В сентябре 1941 года в одном из батальонов морской пехоты Северного флота геройски сражались Георгий Сердюков и Александр Торцев. После ранения командира роты командование принял Сердюков, а раненого политрука заменил Александр Торцев. Выбив немцев с высоты, рота заняла на ней оборону. При отражении атак противника Торцев вел огонь из пулемета. В тот день морские пехотинцы удержали высоту. Действия Сердюкова и Торцева в роли командира и политрука оказались настолько умелыми, что они были оставлены в этих должностях, а Военный совет 14-й армии присвоил Сердюкову и Торцеву звания младших лейтенантов.

Как призыв к борьбе, как символ победы страну облетела весть о подвиге пяти моряков из 18-го батальона морской пехоты Черноморского флота (командир – капитан А.Ф. Егоров). 7 ноября 1941 года батальон вел оборонительные бои в районе деревни Дуванкой на стыке с 3-м Черноморским полком и 8-й бригадой морской пехоты. Противник любой ценой стремился прорвать здесь оборону морских пехотинцев и выйти в Бельбекскую долину, откуда открывался прямой путь к Севастополю, десятки самолетов бомбили позиции батальона.

Одновременно подразделение пехоты противника с семью танками перешли в атаку, но путь им преградили пять морских пехотинцев: политрук Николай Фильченков, краснофлотцы: Василий Цыбулько, Юрий Паршин, Иван Красносельский и Даниил Одинцов, вооруженные гранатами, бутылками с зажигательной смесью и пулеметом.

Уже в самом начале боя моряки уничтожили три танка, остальные четыре повернули назад. Спустя некоторое время противник повторил атаку уже при поддержке пятнадцати танков. Меткой очередью из пулемета Василий Цыбулько через смотровую щель поразил механика-водителя головного танка, который остановился. Затем, воспользовавшись замешательством противника, он связкой гранат подбил второй танк, третья бронированная машина была подорвана связкой гранат, метко брошенной политруком Фильченковым. Иван Красносельский бутылками с горючей смесью поджег еще два танка, но был тяжело ранен. В это же время уже раненый краснофлотец Цибулько метким броском связки гранат вывел из строя еще один танк, но получил второе ранение. Оставшиеся в строю морские пехотинцы Фильченков, Паршин и Одинцов продолжали сражаться. Они стреляли по смотровым щелям, бросали в танки гранаты и бутылки с зажигательной смесью. Израсходовав все боеприпасы, герои обвязали себя гранатами и бросились под немецкие танки.

Атака танков противника была отражена. Когда закончился бой, подоспевшие морские пехотинцы нашли истекающего кровью матроса Цыбулько, который в последние минуты своей жизни рассказал комиссару батальона о геройской гибели своих товарищей.

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 23 октября 1942 года всем пяти морским пехотинцам было посмертно присвоено звание Героя Советского Союза.

Высшим проявлением морального духа морской пехоты в годы войны явился патриотизм и самоотверженное выполнение воинского долга. Это хорошо выразил словами одного из своих героев – морских пехотинцев писатель А. Платонов: «…Позади нас Севастополь, а впереди – все наше, большая вечная Родина… Будем драться, как спокон веку дрались русские, – до последнего человека, а последний человек до последней капли крови и до последнего дыхания!»

Наилучшим образом соединения морской пехоты проявили себя в битве за Москву. Характеризуя высокие морально-боевые качества морских пехотинцев 64-й морской стрелковой бригады, ее командир полковник И.М. Чистяков писал: «В боях под Москвой моряки покрыли себя неувядаемой славой. Их храбрость не была простой удалью или тем более ухарством. Это была отвага людей, одухотворенных сознанием великой цели, охваченных глубоким стремлением защитить, отстоять Родину!»

Как свидетельствует опыт Великой Отечественной войны, части и соединения морской пехоты, несмотря на большие потери, в ожесточенных боях с фашистами оставались морально способными решать самые сложные задачи командования. Именно в способности сохранять устойчивость в самой сложной боевой обстановке выражалось моральное преимущество морской пехоты, способной расширять человеческие возможности, использовать дополнительные нравственные и духовные силы для достижения победы над врагом.

Высокий моральный дух частей и соединений морской пехоты всегда основывался на ее славных боевых традициях.

Где бы морские пехотинцы ни сражались, они всегда проявляли свой исключительный характер, героизм и самопожертвование при выполнении воинского долга.

Туда, где в наиболее трудное для страны время требовались особая боевая дерзость и героический порыв, несокрушимая стойкость и упорство, как правило, направляли морскую пехоту.