Читать книгу Город, в котором оживают кошмары - Евгений Александрович Ратников - Страница 3

Подвыпивший парень вышел из спортбара, не дожидаясь окончания матча. Смерив злобным взглядом оглянувшихся на него мутантов у входа, он поплелся домой, слегка забирая вправо. Алкоголь не только не помогал заглушить разочарование, но и наоборот, усиливал его. Бар был единственным заведением в городе, где транслировали матчи футбольной лиги Континентальной Федерации. А парень был преданным фанатом одного из лучших её клубов – «Виржиния Индианс». Он так готовился: надел ковбойские штаны с бахромой, коричневую футболку с черепом в венце из перьев, даже раскрасил лицо наполовину белой, наполовину красной краской, под цвета любимой команды, а получилось так, что лучше бы сидел дома. Четыре – ноль, и «индейцы» не попадают в полуфинал. Сделанная на игру крупная ставка бесполезно прогорела, так что настроение было на нуле и хотелось сорвать свою злость на чьей-нибудь морде. Вскоре судьба предоставила ему такой шанс. Количество выпитого дало о себе знать, и фанат зашел отлить в ближайшую подворотню. Сделав свое дело, он заметил вошедшего за ним следом невысокого человека в каких-то лохмотьях. Было достаточно темно, что бы нормально его рассмотреть. Вся его одежда была из темно зеленой ткани, в нескольких местах висели лоскуты из такого же материала. Лицо показалось фанату слишком бледным, как будто в пудре, половину его закрывал странный головной убор. Этот бродяга стоял у стены, загораживая выход из подворотни и мерзко, хрипло хихикал, как будто хрюкая. Это было то, что надо «индейцу».

– Ты чё надо мной ржешь, пидрила крашеный? – взревел фанат, видимо забыв, что сам в театральном гриме.

– А потому что ты смешон, – хрипло констатировал мужичок. – Очень ты смешон в своей скорби о проблемах, которые не существовали, пока ты сам их не создал…

– Сейчас ты тоже заскорбишь, бомжара, – произнес парень, пытаясь подсечкой сбить нахала с ног. Но тот резво отпрыгнул, и оттолкнул фаната вглубь подворотни. Парень пытался попасть кулаками в лицо бродяги, но тот либо ловко уворачивался, либо предплечьями отводил удары в бок, отчего «индеец» терял равновесие. Его оппонент легкими толчками в грудь оттеснял парня в наиболее темный угол подворотни, приговаривая:

– В жизни не так много вещей… о которых стоит переживать… в конце концов… все мы лишь временные зрители… в этом невеселом цирке…

Опустив фаната на одно колено резким ударом в голень, странный бродяга отпрыгнул ему за спину. Обоссаный им же самим угол, было последним, что увидел в своей жизни преданный фанат «Вирджиния Индианс».

Боевой робот по кличке Амат, хитро замаскированный перед входом, как ни странно, в этот раз не среагировал на Арафаилова. Ящер проскользнул в приоткрывшуюся дверь и застал хозяина дома и его рабочих за перестановкой. Часть египетских древностей была убрана в большие серые коробки, телохранители Себека, теперь уже в серых робах грузчиков, под его чутким руководством, прикрепляли на одну из стен древнюю каменную плиту. На ней было изображение колеса с двумя прямыми крыльями по бокам.

– Обновляем интерьер? – спросил Фар. – Кусок стены египетского храма, так?

– Нет, – не оборачиваясь, вытянув грузную крокодилью морду в сторону работы, ответил Себек. – Это из Древней Персии. Символ Ормузда, бога-творца, бога чистого света и согревающего огня. Его еще называют Ахурамазда. В него веровали последователи учения Заратустры.

– Что-то слышал. Я сам своего рода последователь Заратустры…

– Ну, нет, это совсем не тот Заратустра. Ницше лишь заимствовал образ для своей псевдо философии…

– Вам виднее, – не стал спорить Ящер. – Вы знаток древностей. Вы в корне решили сменить увлечения? Теперь возьмете себе имя в честь персидского бога воды?

– Нет, это так, разбавление антуража. – Себек проследовал в соседнюю комнату, жестом пригласив Фара к привычным кожаным креслам. – Кстати, с этого символа мы и начнем разговор.

Устроившись за чайным столиком, Себек, считавший себя мудрым и обязанным просвещать молодого собрата рептилоида, как обычно, начал издалека.

– Учение Заратустры – зороастризм, было религией, основанной на дуализме, двойственности природы. Во всём сущем, сотворённом Ормуздом, была его светоносная сила – Спента-Манью, а противостоял этой силе бог зла Ахриман, его еще называют Ангро-Майнью. Его стихией была тьма, уничтожение, разрушение. И вообще он олицетворял собой все злое, что есть в мире. Например, все насекомые, рептилии и просто хищные звери, считались его порождениями и слугами…

– Представляю, как это может уязвить всех наших неполноценных, толерантных и политкорректных борцов за равенство и братство, – улыбнулся Фар.

– Я знаю ваше мнение по этому поводу, суть не этом. Эти два начала, доброе и злое, с точки зрения персов, изначально присутствуют в человеке, и, в течение жизни, каждый должен сделать добровольный выбор между ними, что и определит его посмертную судьбу. Только достойные пройдут по мосту Чинвад в лучший мир. В этом изначальном присутствии в человеке двух начал и заключается отличие от других религий. Самое интересное, что подобный дуализм сосуществует и в нашем городе, в одном конкретном человеке, причём я говорю это не в метафорическом смысле…

Ящер удивленно приподнял одну из своих зеленых чешуйчатых бровей.

– Я пока плохо понимаю, о чём вы.

– О дуализме. Две личности в одном человеке…

– Ну, это не новость, – откинувшись в кресле, хмыкнул Ящер. – Это называется диссоциативное расстройство!

– В том то и дело, что нет. По моим данным, человек этот психически здоров. Солянин Эльдар, двадцати шести лет. Не так давно работал охранником на складах фирмы «ЭйчТекс», уволился из-за конфликта с начальством, при увольнении, кстати, и проходил медобследование. Вообще больше года он нигде не работал, личность весьма неординарная, творческая. Вы сейчас будете смеяться – на выходных он подрабатывает уличным клоуном.

– Типичный сумасшедший! – заключил Фар. – Как его ещё не убили на улице? Это же достаточно попасться на глаза дебилам каким-нибудь пьяным.

– Повторяю, – раздражённо захрипел Себек. – Никакой он не псих. Более того убивает то как раз он. Выходит из дома ночью в каких-то лохмотьях, шляется по кварталам и ломает шеи случайным прохожим. Юмор, прости за каламбур, в том, что наутро он тащится к вам в Управление и требует найти маньяка, терроризирующего его район. Ваши его посылают и, через пару недель он снова кого-нибудь убивает.

Абдельджаффару всё это показалось полным бредом, но, понимая, что крокодил не будет просто так тратить своё время, капитан молчал, давая Себеку закончить рассказ.

– Я бы не обратил внимания на маньяка-мазохиста, желающего поимки и славы Герострата, – продолжал он. – Но полгода назад до меня дошли слухи о проекте «Красный Легион». Проект создания суперармии, разрабатываемый кем-то в нашей и ещё двух промзонах. Контроль над разумом, превращение человека в безвольную боевую единицу.

– А вот это уже интересно! – Ящер встал с кресла и стал задумчиво рассматривать символ Ахурамазды. Потенциал этой идеи был огромен. Пускай, незаметно создать армию зомби вряд ли получится, но вот для использования в террористических целях эта технология подойдёт отлично. Взять под контроль хотя бы его самого, заставить написать отчёты, отводящие подозрения или приказать перебить начальство, организовать теракт… Появлялась первая ниточка в Промзону, первое реальное подтверждение подозрений о назревании нового конфликта. Фар начал воодушевлённо расспрашивать Себека.

– Есть информация о фирме, разрабатывающей проект? А сама организация, где он работал? Там над ним могли проводить эксперименты?

– Нет, я всё проверил. «ЭйчТекс» разрабатывает системы сигнализации, там завод и два склада. Насчёт проекта – это наверняка госзаказ. До меня дошли даже не слухи, а, можно сказать, сплетни. И потом, гражданин Солянин не полноценный результат эксперимента, а скорее неудачный опыт. Если бы с ним что-то получилось, он бы бесследно пропал в недрах Промзоны. В любом случае вас и вашего Ибрагима Магомедовича должно это всё заинтересовать.

И действительно, Абдельджаффар был крайне заинтересован. Теперь нужно было составить план действий. Предъявить какие либо обвинения, взять клоуна и погнать на медобследования он не мог. При его положении в Управлении даже при поддержке из столицы никто бы не одобрил такие бесполезные траты госресурсов. По пути от крокодила, капитан придумывал, как бы провернуть дело поделикатнее.

В это время по солнечной улице в паре кварталов от жилища Себека шли два человека. Весь их облик тоже олицетворял дуализм – первый, повыше, был крайне неприметным человеком толпы, каких тысячи можно встретить на улицах. Ветровка и штаны темно-серого цвета, на голове черный капюшон, скрывающий половину лица. Единственным цветным пятном в его облике были изображения карт на футболке: три валета трех разных мастей. Второго не заметить было просто невозможно. Смуглый, спортивного телосложения мулат среднего роста с небольшим желтоватым ирокезом на голове, одетый в бледно-желтые обтягивающие шорты, лёгкие ботинки такого же цвета и футболку в черно-белую шахматную клетку, громко вещал товарищу о новейших тенденциях техно-рэпа. Но временами, когда ему приходилось отвечать на вопросы спутника, переходил практически на шепот.

–…Теперь через три счета минимум. Так что, Валетушка, не парься, просто распечатывай колоду.

– Короче, ты опять не проверил банкомат этот, – мрачно заметил Валет.

– Слушай, – остановившись, и смешно тряся двумя пальцами, разглагольствовал мулат. – Мы и на картах неплохо его кидали, а уж тут вообще верняк развод…

– Слышь, Гаспар, руками не маши, гангстер ты долбанный. Только из-за тебя и палимся каждый раз. Тогда сумма была мелкой, а при таких кушах мы соскочить можем только в макинтоше деревянном, – шипел из-под капюшона Валет. – Ты у нас шахматист, так что иди, разыгрывай партию.

Сам Валет сел на лавочку возле гипермаркета и вынул из кармана карточную колоду, а Гаспар прошел ещё квартал до входа в банк. Светясь лучезарной улыбкой, подошел к одному из окошек, за которым сидела полноватая медведица средних лет, и попросил сделать перевод со счета. Пока сотрудница отправляла запрос, парень тоже достал колоду карт и перетасовал её.

– Хотите пока фокус? Выбирайте карту.

Медведица выбрала семерку бубей, Гаспар ударил ладонью по колоде снизу, и нужная карта вылезла из колоды. Он положил её на окошко и, сказав, что красоте сотрудницы больше соответствует другая, перевернул, накрыв ладонью. Семёрка превратилась в даму треф. Медведица улыбнулась и не заметила, что дата активации счёта не соответствует дате регистрации данных владельца. Ещё утром Гаспар и Валет вскрыли базу данных банка и изменили одну цифру в реально существующем счёте, а затем создали липовый с прежним номером, на который в результате ошибки системы перешли все деньги прежнего владельца. Поддельные документы на несуществующее лицо и фальшивое поручительство доделали дело. Реальные кредиты перешли с одного несуществующего счёта на другой, а банковские наемники по выбиванию долгов и ограбленный владелец будут искать давно умерших пенсионеров. Системную ошибку легко исправить, а деньги вернуть, если только они не переведены на одноразовые платежные карты. К счастью для мошенников, еще остались последователи подобного архаичного способа оплаты и банкоматы, такие карты выдающие.

Один из таких банкоматов как раз был возле супермаркета, где томился ожиданием Валет, от скуки развлекая двух мутантов воробьят фокусами с исчезающей и появляющейся между пальцами картой. В ухе тихо прогудел сигнал микромобильника, картёжник подошёл к банкомату и достал совсем другую колоду. С одной из карт он отклеил фальшивый отпечаток пальца и прижал его к детектору, на другой активировал голограмму глаза, поднеся к сканеру, а третья оказалась кредитной картой, раскрашенной под червовый туз. После секундных манипуляций, банкомат начал аккуратно выкладывать одноразовые кредитки. Валет приготовился их взять, и в этот момент заметил краем глаза какое-то движение слева. Он попытался повернуться, но почувствовал, как в шею уперлось лезвие боевого топорика эсэсбешника. Рядом, сверля мошенника взглядом желтых глаз, стоял капитан Арафаилов.

– Воруешь скотина? Дурить будешь, нет? – спросил Фар. Валет отрицательно помотал головой, после чего Ящер убрал топор. – У государства воруешь?

– Нет, боже упаси! Государство я люблю. У частных, так сказать, лиц…

– А граждан значит, не любишь…

– Далеко не всех. – Валет отошел от банкомата. – Я могу идти? Я ничего не сделал такого.

– А я это проверю, – сказал Фар, вынимая карточку и прерывая процесс перевода. Она, вместе с одноразовыми кредитками, исчезла в кармане жилета офицера. – Ты не против, надеюсь? А то «же не мон спа сис жюр», видишь ли.

– Нет, нет, я всё понимаю, зарплата маленькая, работа тяжелая, – добродушно ответил картёжник, скрипнув зубами от бессильной злости. Мелкие мошенники были отличной кормушкой коррумпированных представителей власти и ныне, и присно, и вовеки веков. А теперь это даже коррупцией назвать было нельзя, так, экспроприация экспроприаторов. Ящер уехал, а Валет, натянув капюшон начал быстро уходить от супермаркета. Гаспар, всё так же мило улыбаясь, ждал устранения какой-то ошибки, когда услышал в наушнике гневный приказ напарника: «Вали оттуда, мы спалились!»

Между тем Фар, не упустив возможности набить карман, спешил в медблок Управления, куда труповозки свозили все найденные на улице тела. Несчастный фанат лежал на металлическом столе в подвале. Взгляд неестественно повёрнутой головы указывал на голограмму его собственных внутренних органов. Биоинжинер, человек в сером глянцевом плаще с красной эмблемой, достал из одного из отсеков стола личные вещи убитого.

– Еле успели. Через пару часов он был бы уже в топке.

– А у остальных характер повреждений такой же?

– У двоих – да, – медик вывел на проектор ещё две голограммы. – Шейные позвонки. Ещё один нож достал, так его собственным ножом и получил удар в сердце. А других физических повреждений – минимум.

– Джиу-джитсу или что-то подобное? – спросил Фар, разглядывая голографические кости.

– Ой, а я и не разбираюсь, – поправляя свои кудрявые волосы, ответил медик. – Я только боксёрские комбинации учил.

Абдельджаффар не стал акцентировать на этом внимание. Теперь большинство владело каким-либо стилем единоборств и многие смешивали на улице самые различные техники. Осмотрев личные вещи, Ящер задумался. Серийный убийца не действует спонтанно, должен быть какой-то критерий выбора жертвы. Индеец был не особо примечателен. Кредитка в кармане, складной нож, билет букмекерской конторы, грим на лице – типичный фанат американского футбола, нездоровое увлечение которым недавно пришло с Континентальной Федерации. А всё потому, что стычки на поле нередко заканчивались кровавыми поединками с летальным исходом. Впрочем, сверхпопулярный Евразийский Свободный Турнир был тоже далеко не верхом гуманизма. Жестокие времена порождают жестокие развлечения. Однако может быть тут и крылась разгадка метаморфозы гражданина Солянина. Фар изучал результаты экспертизы на проекторе в браслете. Среди жертв были наркоман и наркоманка, бездомный и футбольный фанат. Все существа не слишком воспитанные и склонные к агрессии. А этот дурачок – уличный клоун. Веселит прохожих в дурацком костюме. Так и просит, чтоб до него докопались. Включается испорченная программа суперсолдата и к утру появляется труп. «Вива Кальман», мать его. «Вечером шут, а в ночи…» Догадку стоило проверить, и для этого существовал хороший метод – провокация.

На следующее утро Фар поехал к переулку, где жил Солянин, и вскоре нашёл его самого. Эльдар, одетый в жилетку и шорты золотистого цвета, стоял у дома, делая фигурки из надувных шариков. Голову венчал шутовской колпак такого же цвета. Ящер саркастически улыбнулся. Низкий, спортивного телосложения, с неправильными чертами набелённого пудрой лица, клоун представлял собой несуразное зрелище. Форма охранника, несомненно, ему больше шла. Хотя, на этом укрытом девятиэтажками от жара солнца переулке он не особо выделялся из разношёрстной толпы гуляющих и уличных артистов. А всё дело в том, что переулок заканчивался входом в парк развлечений и, поэтому, был усеян развалами мелких торговцев и другими любителями подзаработать. Рядом с клоуном толстый черный свин, с обрезанными и заклёпанными ушами, вырисовывал лазером по металлу узоры инея. С другой стороны странная черноволосая девушка, несмотря на жару одетая в синий плащ, чёрную водолазку до горла и кожаные перчатки, торговала поделками в виде драконов и крестов. Недалеко стрекотал какой-то латинский ритм инсектоид кузнечик. У насекомых, конечно же, не было чувства прекрасного, но, как и все представители их класса, кузнечик был прагматиком и знал, что гармоничное стрекотание привлечёт другие виды, непонятно почему готовые ему за это платить. В общем, в переулке царила неповторимая атмосфера базара, неизменная и в современном мире, и в конце века людей, и в средневековье. Разве что у каждого на поясе висел маленький портативный сканер для съёма кредитов.

Около Солянина стоял маленький амфибоид лягушонок, выпучив свои огромные глаза и улыбаясь безгубым ртом во всю голову. Фар подождал, пока тот убежит, схватив свою надувную муху и, подошёл к клоуну, презрительно ухмыляясь.

– Эй, дурачок! – окликнул он Эльдара. – А член из шариков скрутить сможешь. Чтоб я его в тебя засунул, долбаный трансвестит.

– А давайте лучше вот так, – ответил клоун, скрутив из шариков ещё одну муху, – Нравится угощение?

Он обозлился и сам провоцирует офицера – то, что было нужно Фару. Нужно было накалить градус. Ящер ударил клоуна в печень и, схватив за горло, оттолкнул, ударив спиной о стену. Улица затихла. Прохожие быстро разбежались, свинья выключил лазерный резак, кузнечик перестал трещать. Все смотрели на несчастного клоуна, но никто не хотел связываться с офицером ССБ.

– Ты сам сейчас у меня её сожрёшь, вместе со всеми надувными гандонами…

– А что он вам сделал, а? – Между Ящером и Эльдаром встала бледнокожая брюнетка в плаще.

– А ты ещё кто такая?

– Теоделинда. Я его невеста. Если он не сможет, я пожалуюсь вашему начальству!

– О, они тебя послушают! Исчезни полудурошная! – прошипел Фар. Клоун поднялся на ноги и отряхнулся, сказав:

– Линда, не лезь. А вам не идёт наигранная наглость – вы для этого слишком хладнокровны. Что вам надо?

Не такой уж он оказался и дурачок. Абдельджаффар сменил тактику, достав пистолет и уперев ствол девушке в скулу, правда, на всякий случай не стал взводить курок.

– Давай так: или я прострелю ей челюсть, и вы будете отличной парочкой уродов, или ты расскажешь, как и за что убиваешь случайных прохожих…

– Беги! – завопила Линда, – Он хочет на тебя всё повесить!

– Так я ему и позволил….

«Убежать», хотел договорить Ящер, но не успел. Только реакция рептилии спасла его от удара в пах сапогом на платформе, который он успел отбить коленом. Странно, что после удара о голень хрупкой на вид девушки, колено болело так, будто бы споткнулся о чугунный рельс. А Теоделинда между тем, продолжала атаковать, пытаясь попасть Фару по лицу. Весь переулок пришёл в движение. Свин ломанулся прямо через свои металлические картины, которые посыпались с ужасным лязгом. Музыкант-кузнечик и другие инсектоиды с треском крыльев взмыли в небеса, остальные просто разбежались на почтительное расстояние, давая простор дерущимся. Солнечное утро украсило бесплатное зрелище. Хотя уличные драки даже с убийством и были банальностью, обычно для выяснения отношений выбирались менее многолюдные места. Продавщица продолжала наступление, Фар ставил блоки, так и не выпуская из руки пистолет. Будь курок взведён, несчастная защитница маньяка давно бы словила случайную пулю. Рубящим ударом ладони в плечо, Ящер остановил её наступление, но тут подлетел Солянин и помешал сбить Теоделинду с ног. Офицер переключился на него, пытаясь попасть по его голове серией ударов левой, но тот уворачивался и блоком отводил его удары. В этот момент снова подключилась девушка, от которой пришлось отбиваться рукояткой пистолета. Жёлтые глаза Фара быстро двигались, переключаясь с одного противника на другого, немного отвлекал звон бубенчиков на колпаке клоуна. Из них получилась отличная команда – Эльдар мешал офицеру атаковать, Теоделинда пользовалась этим и контратаковала. Но уклонение клоуна оказалось неэффективным на короткой дистанции. Шагнув ближе, Фар провел атаку локтём ему в ухо и сбил с ног ударом ноги в грудь с разворота. Это дало время взвести курок, но тут Ящер почувствовал резкую боль. В черную жилетку у плеча вонзились пальцы девушки. Вероятно, она как оружие использовала ногти из металлопласта. Обозлившись, Фар сбил её руку и провёл прямой удар, попав прямо в её переносицу. На асфальт брызнула кровь. Девушка шлёпнулась на задницу, закрывая разбитый нос рукой. Ящер наставил на неё пистолет и тут к ней подлетел клоун, закрывая своим телом. На вид он был до смерти испуган и умолял прекратить. Его невеста вытирала лицо от крови и слёз.

– Вы, идиоты, я вас пристрелю сейчас за нападение на сотрудника! – прошипел Ящер. Клоун бормотал что-то невразумительное о готовности сотрудничать и пытался утешить Линду. Рана у плеча была неглубокой и при повышенной регенерации Арафаилова должна была быстро затянуться. Да, совсем не на показное избиение невинной девушки рассчитывал он. Хотя, возможно, это сыграет на руку делу. Ящер пригрозил добить её, если завтра тот во всём не сознается и уехал. Если Солянин, обозлившись, становится убийцей, то теперь он должен был быть очень зол.

А план, собственно, был прост до примитивности. Дабы его реализовать, Фар вырядился в спортивные обтягивающие штаны серебристого цвета и, сияя чешуёй голого торса рептилии, отправился на вечернюю пробежку. Как раз у парка был старый стадион с беговыми дорожками. А вот путь к нему Ящер старался выбирать по самым тёмным подворотням. Его вид должен был привлекать внимание и говорить об отсутствии спрятанного оружия, хотя в спортивную перчатку, такого же серебристого цвета, как и штаны, был вмонтирован шокер с неслабым зарядом. Для придания пущей беззаботности, офицер надел на голову очень модные допотопные наушники с дужкой, в которых, правда, не играла музыка. Самым же главным составляющим ловли маньяка на живца была уверенность в физическом превосходстве над Соляниным, что было проверено в утренней драке. Неспешно гуляющий после лёгкой пробежки, Фар действительно привлекал внимание, правда, совсем не того, кого хотелось.

Сначала на беговой дорожке с ним вздумал состязаться какой-то лысый спортсмен-человек, обогнав Ящера кругов на пять, и при каждом обгоне презрительно фыркая. Встреча возле стадиона была более приятной – разглядывая полуобнажённого молодого мутанта, с ним флиртовали всей компанией пара юных девушек и мутантка-ихтиоид, наверное их ровесница. Точно Фар определить не мог, вообще возраст всех хладнокровных с трудом поддавался идентификации. Размышляя об удивительной способности молодых особей женского пола сбиваться в стаи в независимости от вида, он натолкнулся в одной из подворотен на совсем другую стаю. Несколько орнитоидов галок, весьма потрёпанного вида закаркали что-то про его серебряные штаны, явно провоцирую драку. Фар прошёл мимо, просверлив недоумков взглядом жёлтых глаз. В этот вечер провокатором был он сам, правда вот жертва коварного замысла всё никак себя не проявляла. Пришлось догонять молоденькую рыбку с подругами. Купив им какого-то дешёвого пойла, Абдельджаффар устроил всю компанию в одном из дворов, откуда хорошо просматривалась входная дверь жилища Солянина. Флиртуя и шутя, офицер наблюдал за домом, скрывая под непринуждённой беседой нарастающее напряжение, к которому прибавилась ещё и смертельная скука, так как мадмуазели оказались лет на десять его младше и значительно менее образованы. Ящер, обладая развитым аналитическим мышлением, очень не любил таких эмоциональных и неумных существ, к каковым относились его новые знакомые. Ситуация становилась критической. Клоун так и не появлялся, а девушки собирались уходить, явно не вдохновлённые Фаром. Как он ни пытался быть весёлым и общительным, для большинства представительниц противоположного пола казался слишком заумным и холодным. Последнее, собственно, было неудивительно, учитывая его вид, и являлось одной из многих причин, почему двадцатисемилетний офицер не заводил серьёзных отношений. За исключением одного случая, о котором Арафаилову вспоминать совсем не хотелось.

В миг, когда открылась одна из металлических дверей подъезда, и показался Солянин, Ящер был готов воскликнуть «аллилуйя!». Но, как убежденный ницшеанин, сдержал этот постыдный христианский порыв. На Эльдаре теперь был совсем другой костюм. Точнее костюм был такой же, но шорты, жилетка и колпак были теперь грязно-зеленого цвета и как будто с нашитыми в нескольких местах лохмотьями. Лицо так же было набелено пудрой. Быстро и неловко попрощавшись с девушками, Фар пошел параллельным курсом, намереваясь столкнуться с клоуном в одном из переулков. Быстро пройдя, даже пробежав пару кварталов, он свернул на улицу, по которой шёл Солянин. Было довольно безлюдно, хотя ещё не стемнело. Ящер встал на перекрёстке, клоун не спеша шёл к нему навстречу, непринуждённо рассматривая окна домов. «Делает вид, что не замечает меня» – подумал Фар и приготовился к нападению. Их разделяло несколько метров, что позволяло как следует рассмотреть маньяка. Грим был несколько другой: глаза подкрашены чёрным и от краёв век шли тонкие закруглённые разводы вниз. А лохмотья на костюме оказались всего лишь вывернутыми карманами. Грязно-зелёный цвет одежды был цветом подкладочной ткани – Эльдар просто одел наизнанку свой костюм клоуна. Расстояние между ним и Ящером сокращалось, но, не обратив на сгруппировавшегося офицера никакого внимания, маньяк просто прошёл мимо, продолжая пялиться по сторонам.

На несколько секунд Фаром овладело недоумение. Быстро приведя мысли в порядок, он решил, что здесь слишком людно для маньяка или тот с ним играет, напав потом, когда офицер не будет готов. Хотя закралась подлая мыслишка о провале всей гениальной, мать её, операции, которую он поспешно отогнал. Выждав ещё немного, Фар пошёл за преобразившимся клоуном. Тот всё также брёл по неоживлённым улицам, правда, один раз вышел на проспект, что бы посмотреть информационный голографический стенд с картой района. Её зеленоватое мерцание осветило сосредоточенное напудренное лицо. Затем Солянин развернулся и быстро пошел обратно, вновь практически задев Арафаилова плечом. Подобная игра Ящеру надоела, он решил перехватить инициативу. Догнав Эльдара на дорожке между домами, сконцентрировав все свои рефлексы, он попытался неожиданно схватить клоуна сзади за плечи. Но тот резко наклонился и крутанулся на месте, как юла. Солянин застыл перед чуть не потерявшим равновесие Фаром, разглядывая его исподлобья и злобно улыбаясь.

– Тебе чего надо, спортсмен? – спросил он. – Ты чего вырядился в свои сияющие штаны и по подворотням ползаешь? Я, конечно, тоже одет как идиот, но не собираюсь вступать в клуб идиотской моды.

При этих словах Солянин засмеялся, но на смех это было мало похоже. Подобные звуки издают мутанты-маммолоиды семейства свиней.

– Шутки у тебя тупые, – ответил Ящер. – Хоть ты и клоун.

– Ээ, ты не путай. Я шут, а не клоун. Клоун веселит людей, зачастую унижая себя. Со мной в точности всё наоборот. А шутить я действительно не умею. Так чё тебе надо?

– Ты уже забыл, как я тебе морду набил и этой твоей…

– А так вот он чё такой помятый, – констатировал маньяк. – Так это не я, это ты меня с дурачком этим Эльдаром перепутал. Нам часто говорят, что мы похожи.

– Ну а ты тогда кто?

– Просто Шут. Призвание моё важней любых имён.

– Не сри мне в мозг, Эльдар, я знаю про твоё раздвоение, и про эксперименты, и про костюм вывернутый…

– А он ещё и стукач. Его ещё и бьют. Я не удивлюсь, если проснусь когда-нибудь с больной задницей, оттого, что этого дурака отодрали. Хэ, хэ. – вновь пытался шутить убийца. – А если тебе всё известно, то должно быть и известно, что со мной о нём разговаривать без толку. Приходи завтра. Когда он будет. Кстати Линдочка с разбитым носом очень сексуальна. Такая уязвимая, такая подавленная. Спасибо за необычный опыт!

Шут развернулся и снова не спеша пошёл по своим делам. План не сработал. Солянин не убивает тех, кто его чем-то обидел. И превращается в этого циничного Шута отнюдь не со злости. И жертв выбирает явно не случайно. Упускать его было нельзя.

– Я могу тебе помочь! – сказал Фар, догнав его и поравнявшись.

– Ещё раз ей в морду дашь? – ответил Шут, продолжая идти.

– Ты других убиваешь…

– Опомнись! Здесь все других убивают. Я так и понял, что ты медик какой-то.

– Мы что-нибудь сделаем, и ты перестанешь превращаться, – Пытался заговорить его Ящер.

– Эээ! Ты хочешь помочь не мне, а ему. Пока я – он, никакие обследования результатов не дадут. Ну, уж нет. Иди своей дорогой.

– От меня так просто не уйдешь. – Фар приготовился атаковать. Удивительная ирония – два раза за день эта фраза предваряла драку с одним и тем же человеком.

– Как видишь, ухожу, – ответил Шут и в тот же миг Ящер не заметил, как упал, пропустив подсечку. Маньяк не успел убежать, когда Фар вскочил на ноги. Эльдар увернулся от удара ногой с разгона и воспользовался инерцией противника, чтобы провести удар в низ спины, от которого у Фара на миг онемели ноги. Не дав себе упасть, тот оттолкнулся от стены. Помня слабость Солянина на коротких дистанциях, он чередовал прямые удары по корпусу с атаками справа и слева, загоняя Шута в угол. Тот уворачивался гораздо более проворно, даже не пользуясь блоками, однако отступал шаг за шагом. Но, когда Фар готовился провести завершающий удар, Шут отпрыгнул вправо и, оттолкнувшись ногами от стены, напрыгнул на офицера. Оба покатились по асфальту, причем убийца сгруппировался быстрее и перекинул Ящера через себя. Реакция спасла рептилию от удара головой об асфальт, затем они одновременно вскочили на ноги. Расстояние, разделявшее их, позволило Фару активировать шокер и разбежаться для контратаки. Но Шут не стал уворачиваться, а просто схватил запястье правой руки Фара, при попытке того ударить открытой ладонью, где находились контакты шокера. Инерция удара сыграла против нападавшего – с помощью другой руки Солянин направил руку Ящера в его же живот и отпрыгнул, оторвав один из вывернутых карманов, за который успел схватиться тот. В следующий миг разряд тока ударил в селезёнку Арафаилова. Боль прожгла всё тело, он упал и пытался отползти от Шута. Но Эльдар не нападал. Подведенные чёрным глаза внимательно смотрели на корчащегося Фара, на губах застыла злобная ухмылка.

– О, святая самоуверенность! Скольких наивных ты погубила! – продекламировал Солянин, ещё немного постоял и так же неторопливо пошёл прочь. Абдельджаффар поблагодарил судьбу, за то, что маньяк не воспользовался шансом добить дурака в серебристых спортивных штанах и пообещал себе больше никогда не пытаться использовать встроенный шокер. Кое-как встав, он доковылял до освещённого перекрёстка и вызвал медслужбу. Это был полный провал. Ящер отхватил люлей и ничего толком не узнал. То, что маньяк его пощадил, говорило о какой-то определённой схеме, в которую он не укладывался. То, что с психикой у Солянина явные проблемы, было несомненно. Вечером Фар общался совершенно с другим человеком. Манера речи, слова, стиль боя – всё вроде бы такое же, но циничнее, агрессивнее и умнее на порядок. Но Шут никак не казался больным, скорее даже наоборот – из них двоих он казался куда более уравновешенной личностью. К плачевным последствиям может привести глупость, взятая за аксиому. Глупая мысль, что Солянин дурак, чуть было не стоила Фару жизни. Так зачем же он убивает? Пока не подъехала удлиненная белая бронемашина медслужбы, Арафаилов так и не смог привести мысли в порядок, хотя сумел вспомнить об оторванном куске ткани и сходить за ним. На то, чтобы поддержать вековую традицию и ругать запаздывающих медиков, у Фара просто не хватило сил.

Валет и его старший товарищ и наставник Рома играли в карты в полумраке съёмной квартиры. Полуобнажённый, в одних лишь поношенных чёрных штанах, пожилой вор пристально смотрел своими прищуренными глазами на руки соперника. Его облик был крайне неприятен. И дело было не только в шраме на щеке от разорванного в драке рта или абсолютно лысой, как у облучённого, голове. Его грузное покрытое шрамами и спиральными узорами тюремных татуировок тело с маленькой шеей цветом кожи напоминало свежего покойника. Рома Труп – так звали его старые подельники. По иронии судьбы, убили как раз их, а он уехал из столицы и нашёл новое поле деятельности и новых корешей. Будучи мозгом их маленькой компании, сам Рома на дело уже не ходил. Староват, да и примелькаться легко, с его-то рожей. Так что взял под крыло пионеров от криминалитета и передавал им свой опыт. Один из них сидел напротив него в своей вечной футболке с картами. Узкое лицо выражало целую бурю эмоций игрока, наигранных, конечно же. Непринуждённая беседа так же должна была отвлекать от нюансов игры.

– Я не особо верю, что с его приездом что-то изменится, – говорил Валет, скидывая семёрку бубей. – Он обычный дуболом, только что ракообразный.

– Нифига подобного, – ответил Рома, пряча пикового короля за край стола. – Он действительно грамотный боец. Неглупый, да и впрямую может голову сломать своей клешнёй. Расклад другой будет. Если научимся с ними контачить, то и валить, может, не придётся. Сколько Младшему отдал?

– Треть, как добазарились. Понтов-то было. Знал бы этот недалёкий, чьи это бабки.

– Молись, чтоб легавый не сказал. Он с ними дружит. Он через них под своих роет, как я разнюхал.

– Он себе всё забрал. И ещё будет пасти нас. Решит, что нашёл лохов. Вот я и говорю, лучше бы свалили, – сказал Валет, скидывая семёрку бубей.

– Погоди, семёрка ушла!

– А ты проверь! – Валет самодовольно ухмылялся, пока Труп рылся в стопке сброшенных карт. Семёрки там не было. – Хорошо бы сделать обманки, которые не только от переворота меняются. Можно было бы и светить всякое фуфло.

– Светишь ты херово. Видно, что спецом иногда. Кстати, ну и как тебе наш студент?

– Да никак! Где эти хвалёные аналитические способности, которыми он тебя впечатлил? На ставках всё я делал, он так, подыгрывал. Вот его как пугало выставлять, чтобы зубами сверкал, это он может, да за жратвой ходить. Сколько его, кстати, уже нет?

Валет не особо был доволен вторым протеже. Отличник-шахматист почему-то решил, что умеет умом своим богатство наживать. Только вот не было этого самого ума. Он его, как и многие другие, с образованностью путал. А «умный» это не тот, кто много знает, а тот, кто имеющийся у него багаж знаний способен применить с максимальной для себя выгодой. Рома Труп был таким. Понимать не понимал, что Земля вокруг Солнца вертится, а кредиты извлекал из каждого проходящего рядом лошка. Опытный кидала успокоил Валета:

– Ладно, вернётся – побазарю с ним, подучу. Не поймёт, подучу по-другому. А насчёт ползучего, если ты прав, будем ему бошлять при случае. С нас не убудет, лишь бы не проверял.

Мошенники опоздали. Ящер стазу же проверил, у кого они украли кредиты. Более того, выяснил, где они снимают квартиру. Просто в раздумьях над тем, как раскусить клоуна, всё это совсем вылетело у него из головы. На блатном жаргоне сотрудников ССБ не зря называли «легавыми» или просто «собаками». Дело было не только в сходстве звучания этого слова с аббревиатурой, но в мощном госресурсе, позволяющим разнюхивать любую криминальную мелочь. Плюс к этому в каждом Управлении, в независимости от региона, действительно работало много мутантов из семейства собачьих.

Абдельджаффар проснулся в полумраке своей комнаты. Через плотно занавешенные шторы пробивались лучи оранжевого солнца, рядом на столике мерзко пищал сигнал микромобильника, который Фар предусмотрительно вынул из уха на ночь. При попытке достать его, заломило спину. Видно, удар Шута пришёлся точно в нервный узел. Хорошо, что от шокера остался только ожог на животе. Врачи выписали ему день больничного, но воспользоваться им не удалось – вызывали в Управление. Кое-как забравшись на мотоцикл, капитан поехал на место службы, куда не заезжал уже, наверное, недели две. Спасибо полковнику Толоконникову. Глупая выездная работа давала время на собственные расследования и избавляла от неприязни коллег, не желающих вникать в подробности смерти Шагдара Эреба. А теперь, при входе в приёмную Управления, его окатила такая волна гневных взглядов, что впору было себя почувствовать трансвеститом, заявившемся в мечеть. Но то, что он увидел дальше, не будь он слаб на эмоции, заставило бы его впасть в изумление. Возле одного из столов стоял, блестя своим жёлтым клоунским нарядом, гражданин Солянин, собственной персоной. Судя по испуганному виду, сейчас он был глуповатым клоуном, а не его циничным альтер-эго.

Как назло, он стоял у стола младшего офицера Дерджерри. Этот огромный мутант-баран был сотрудником Гражданской Безопасности Континентальной Федерации, присланный для обмена опытом. Он считал убийство напарника величайшим грехом охранника правопорядка и презирал Арафаилова сильнее других. Системы безопасности двух государств не так уж сильно отличались, но если сотрудники ССБ Евразийского Союза имели в обществе положение своеобразной опричнины, которых больше боялись, нежели уважали, то американские, австралийские и прочие сотрудники ГБ, считались элитой своего общества. Там были сильны милитаристские взгляды, и создавалась иллюзия защиты прав человека. Здесь распространена коррупция и беззаконие в среде защиты частной жизни. Ты можешь убивать по существу каждый день, но, стоит сунуться в дела государства, придут палачи в чёрном. И сами эти палачи не очень верили в кодексы чести, а вот Дерджерри верил. При виде приближающегося к нему Фара, он гневно поднялся из-за стола.

– Ты ещё и людей просто так калечишь? Он мне всё рассказал, – басил офицер. – Он тут сдаваться хочет, а я сейчас заставлю его жалобу на тебя накатать и…

– Дерджерри, тебе говорили, что ты баран? – боль в спине сделала Фара раздражительным. – Оформи его пока как свидетеля, я его забираю в кабинет.

– Я тебя сейчас с лестницы спущу, убийца напарника, – разъярился парнокопытный, но тут к столу подошёл его наставник, капитан Камолин. Ящер часто замечал этого человека в Управлении из-за оригинального внешнего вида. Всю его спину украшала татуировка в виде огромного насекомого. Сейчас из-под жилетки и футболки были видны вытатуированные лапы на руках и голова с челюстями, рисунок которой спускался на лоб по бритому скальпу. Он прикрикнул на подопечного:

– Это что за личная неприязнь при исполнении служебных обязанностей? – Дерджерри сел на место. – Оформи, как положено. Я провожу их.

– Без указания дела, на срок не более трёх часов! – крикнул баран вслед Ящеру, идущему с Камолиным и клоуном в сторону своего кабинета.

– Нашёл из-за кого на тебя наезжать, – поддержал Фара капитан.

– Ты Шагдара не очень-то уважал, да?

– А за что его уважать? Хитрый он был и стукач. На тебя косятся только те, кто не имел радости узнать поближе всю их семейку. А этот чего за шут гороховый? – покосился Камолин на Эльдара. Тот ответил обиженным взглядом.

– Маньяк вроде как, – коротко сообщил Фар, заводя клоуна в кабинет. Несмотря на то, что в нём убирались, он казался подёрнутым мерзостью запустения. Напротив рабочего места Ящера стоял овальный стол бывшего напарника. В глаза бросалась его пустота. Фар взял оттуда кресло, поставил напротив своего стола и грубо усадил клоуна.

– Солянин, это что за цирк? Ты чего сюда пришёл?

– Я не хочу, чтобы у Линды были проблемы. Вы сказали прийти, я пришёл. Пишите, что я сознаюсь… – замямлил Эльдар. Ящер, превозмогая боль, уселся в кресле.

– Ты чего, совсем съехал с катушек? Вчера вечером чуть не убил меня, сегодня признаться хочешь.

– Я вечером дома был. С невестой.

– Не был ты вчера дома, вот смотри. – Фар включил голографический экран компьютера. Через какое-то время нашёл запись одной из камер наблюдения на перекрёстке. – Вот, смотри, вот ты идёшь. Вот я следом. Вот, смотри ещё раз. Хочешь, увеличу? Качество хреновое, но это ты.

– Это не могу быть я. Костюм другого цвета.

– Конечно, ты его вывернул. У тебя вообще один костюм, да?

– Есть там другая одежда, но мы бедновато живём…

– Тогда руку сунь в карман штанов, – при этом капитан выложил кусок оторванной ткани. Проверив карманы, Солянин испуганно повертел его в руках, затем начал смотреть подкладку и выворачивать шапку. Вид его стал совсем подавленным.

– Ничего не понимаю. Я что, лунатик?

– Нет, с тобой что-то сделали. Тебе психику сломали, и теперь в тебе живёт вторая личность. Помоги мне найти тех, кто это сделал.

– Но Линда мне ничего не говорила! Она бы заметила…

– Дура твоя эта психованная? Вот уж сомневаюсь. Если ты сам себя столько времени обманывал, ее, наверное, тоже смог. Вспоминай, что на «ЭйчТексе» было, или раньше может быть. Таблетки, процедуры, облучение какое-нибудь…

– Она, может, говорить мне не хотела. Боялась за меня. Я давно уже плохо сплю. А в охране спал по четыре часа в смену, но часто с больной головой просыпался. Я когда увольнялся, хотел с них компенсацию, мало ли там радиация или что. Они пошли навстречу, медкомиссию я от них прошёл – всё оказалось нормально.

Эльдар казался совершенно расстроенным. Фар был готов поверить в его неведение относительно Шута. Тем более зная, что из них двоих последний умнее и хитрее. И Теоделинду он, возможно, умел грамотно водить за нос. Достаточно в такой ситуации снотворного. Ящер спросил, не наркоманка ли случайно его невеста. Невнятное бормотание можно было принять за утвердительный ответ. Всё вставало на свои места. Кроме главного. Солянин так ничего и не смог вспомнить. Кроме старой, по-видимому, итальянкой кукольной истории о солнечном и лунном клоуне, после которой он и решил дарить веселье людям. Вероятно, эту историю помнило и его альтер-эго.

– И что мне теперь делать? – спросил подавленный Солянин.

– Пиши признание и просьбу о медицинской помощи. Наказание за убийство четырёх гражданских не такое уж суровое. Плюс твоё расстройство. Лучше уж диспансер, чем тебя на улице убьют. Попробуем тебя вылечить, я походатайствую об особом к тебе отношении. Будем искать тех, кто тебя изуродовал. Иначе ты так и будешь каждую бессонную ночь убивать.

– Но вчера-то я тебя не убил же…

Этот его ответ заставил Фара хлопнуть себя по лбу от досады на свою тупость. Он даже не подумал проверить, что дальше делал Шут. И в отчётах патологоанатомов оказался-таки подозрительный труп. Бизнесмена застрелили из его же пистолета, его же рукой. Подходило под стиль боя Шута.

Солянин после этой новости был настолько напуган, что готов на любое сотрудничество. Одно «но»: жертва не подходила под профиль маньяка. Приличный молодой коммерсант не имел ничего общего с наркоманами, фанатом и бомжем. И тут Абдельджаффара осенило. Карта. Шут сверялся с картой. Он знал адрес жертвы и целенаправленно шёл туда, игнорирую препятствия вроде Ящера. Фар ещё раз внимательно изучил все досье. Бездомный проигрывал последние деньги в лохобудках, бизнес предпринимателя разваливался, он потонул в займах. Плюс букмекерский билет фаната, с парой наркоманов было тоже всё ясно. Вторая глупость, взятая за аксиому. Шут не маньяк – он киллер. Он убивает тех, кто не может рассчитаться с долгами. А должны в этом городе, как правило, все одному. Велев Солянину, который и так-то не собирался никуда не уходить, ждать его в кабинете, предупредив о нём дежурного, Ящер доковылял до мотоцикла и поехал к старому знакомому.

Тёмно-коричневый джип Министра был припаркован возле нового, только что отделанного серым пластиком, торгового павильона. Владыка теневого бизнеса города лично явился оценить, какие проценты можно будет требовать с будущего арендодателя. Фар подождал, пока Эдберг в сопровождении Димона сядет в машину, подошёл и постучал в тонированное стекло. Сначала опустилось переднее, оттуда, цепляясь рогами за дверь, высунулся рептилоид телохранитель.

– Я по неотложному делу, – сообщил Ящер. После этого опустилось заднее стекло, из салона подул холодный воздух от кондиционера. Константин Эдберг тяжело дышал, утомленный жаром летнего солнца, львиной лапой ослабляя галстук и расстёгивая свой серый пиджак.

– Давай побыстрее, у меня вся грива взмокла, – устало сказал он.

– В последнее время у вас много неудачливых заёмщиков пропадает. Тот, кто занимается организацией их исчезновения, мне очень интересен. Точнее не он сам, а где вы его нашли, и я…

– Он угрожает безопасности государства? – перебил Министр.

– Пока нет, но…

– И на него официально заведено дело?

– Нет, тут дело в другом… – но лев снова не дал офицеру договорить.

– В таком случае, молодой человек, не лезь в мои дела. Я в курсе твоего положения в Управлении. Никому ты здесь нахер не нужен и ни одного важного дела тебе теперь не поручат. Так что не прикрывайся тут интересами работы. Нет у тебя козырей в рукаве. И вообще, приходить ко мне и с меня что-то требовать в твоём положении это наглость. Это, во-первых. Во-вторых я не занимаюсь подобной ерундой. Мне, по сути, плевать, чьими руками поддерживается в моём городе порядок. Все они сами ко мне приходят и предлагают услуги. А откуда они взялись, мне дела нет. Так что ищи его сам. Хочешь, можешь грохнуть – у меня таких десятки.

– Слушайте вы, удельный князь всея подполья, вы за своими интересами мелочными не видите уже ничего. Шут вам помогает копейки ваши сраные сэкономить, а вот те, кто его подготовил, могут здесь такую кашу заварить, что от вашего маленького уютного помойного мирка ничего не останется. Вы думаете, такой незаменимый? И так себя обезопасили, в Управлении пару мудаков купив? В Промзоне особо никого не купишь. Не вашими капиталами точно.

– Ты кому угрожаешь? – взревел Димон и вылетел из машины. Только этого побитому Фару сейчас не хватало. Он приготовился к драке, но Министр махнул лапой и огромный рептилоид застыл в боевой позе, грозно раздувая ноздри.

– Так это твой патрон Себек тебя навёл, – констатировал Эдберг. – Тем более помогать тебе не в моих интересах. Если вы со старым крокодилом хотите себе приключений на свои чешуйчатые задницы – лезьте в свою Промзону, пожалуйста! Иди отсюда, пока цел.

Заднее стекло джипа поднялось, скрыв за блестящей тонировкой льва. Абдельджаффар не решился ввязываться в драку с Димоном и ушёл сказав: «Жаль, я рассчитывал на взаимовыгодное сотрудничество». Но фраза Министра о козырях, навела на одну мысль. Он вернулся и сунул в руку телохранителя кредитку в виде червового туза, которую тот начал изумлённо разглядывать.

Через некоторое время эту карту вертел в руках разозлившийся Эдберг. Джип толкался в пробке на центральной улице, Димон рылся в голографическом планшете.

– Вот она – моя консервативность, – причитал лев, нервно глядя в окно. – Завтра поедем покупать элашку. Ну что, тугоумный ты мой, пробил? Вот же ведь суки, а!

Димон показал планшет боссу. Зелёными цифрами светилась голограмма одного из его собственных счетов. Картёжники платили Эдбергу процент от краж, которые они совершали у него самого. Министр сделал телефонный звонок.

– А это ты сам? … А где… Ну в принципе не важно. Тут к тебе приходили… Ты сам тоже его ищешь? … Он мне тут наводку оставил. … Ну, смотри, на свой страх и риск. У него есть знакомые такие неприятные. … Подожди, сейчас тебе скинут адрес.

По пути назад в Управление, Ящер обдумывал дальнейший план действий. Как то нужно было протаскивать Солянина в спецлаборатории ССБ. Плюс к тому, наводка на мошенников, возможно, ещё подействует и Эдберг передумает. По крайней мере, таков был план. Но Фар не ожидал, что он начнёт реализовываться так быстро. Телефонный звонок спутал ему все карты.

– Короче, шеф решил тебе его отдать, будешь потом должен, – прозвучал в трубке голос Димона. «Вот спасибо то! Тем более что он уже у меня в кабинете сидит» – хотел ответить капитан.

– Он Шуту Трупа с корешами поручил, ну картёжников этих, – разъяснил бандит.

– Да, я знаю кто они. Стоп! Как поручил? Он в Управлении сейчас, Шут то…

– Хрен знает, как поручил.… Так и поручил. Короче я передал, – подзавис Димон и повесил трубку. Получалась полная чертовщина. Если только никакой Солянин в Управление и не приходил. Это мог быть Шут, собственной персоной. Отвлёк внимание, а теперь спокойно свалит из города. Или, вместе с Эдбергом, расставил Ящеру ловушку, в планировании которой он сам же им и помог. Чёрт его знает, что творилось в голове у этой хитрой твари. Единственным способом это выяснить было заглотить наживку. Фар накрутил ручку газа и за несколько минут домчался до Управления. Дерджерри всё так же сидел за столом в приёмной и мерзко улыбался своим бараньим рылом. Проковыляв в кабинет, Фар понял причину его ухмылки.

– Клоуна ищешь? Я его отпустил, – ядовито сказал баран.

– Три часа не прошло, уставной ты наш!

– Да. Но за ним пришла девушка. Забрала его. Завтра подаст на тебя жалобу.

– Тупая ты скотина! Все будущие трупы теперь на твоей совести! – сказал Ящер, гневно указав на Дерджерри пальцем, затем развернулся и быстро, насколько мог, пошёл к мотоциклу, не обращая внимания на гневный мат американца в спину. Теперь, главное было успеть, пока шут не убьёт этих несчастных дураков с картами.

В это время Шут по пожарной лестнице залезал на раскалённую полуденным солнцем крышу дома, где снимали квартиру картёжники. Взламывать электронные замки подъездных дверей он не умел, но был достаточно ловок, что бы залезть в небольшой люк вентиляции. Через пару минут он уже стоял на площадке третьего этажа, перед дверью, где проживали Рома, Валет и Гаспар.

Мотоцикл Абдельджаффара мчался по улице. Голографическая прозрачная стрелка навигатора на внутренней поверхности чёрной маски упорно вела во дворы, кратчайшим путём до дома мошенников, но Фар выбирал широкие центральные улицы, чтобы не терять скорость. Если Эдберг не обманывает, Шут после сделанной работы может исчезнуть навсегда.

В дверь съёмной квартиры снова позвонили. Валет снова подошёл к двери и снова никого не увидел на голографическом мониторе глазка. Это было уже подозрительно. Рома надевал свой бордовый кожаный плащ с черными полосами, отправив мулата поглядеть в окно. Тот осторожно выглянул во двор. Похоже, эсэсбешник их всё-таки сдал, но, ни машины, ни бойцов Эдберга не было видно. Рома взял два старых чёрных револьвера, один из них бросил Валету. Тот проверял, всё ли в порядке с глазком. Испуганный Гаспар вооружился длинным острым ножом с жёлтой рукояткой в виде шахматной ладьи.

Обезболивающее, которое на ходу вколол себе Фар, начало действовать. Спина уже не болела, но нормально двигаться всё равно вряд ли будет возможно. Нужно было что-то придумать, чтобы не дать Шуту сбежать. Пистолет в кобуре на правом бедре был переведён в режим автоматической стрельбы. Арафаилов снял маску. Голограммы внутреннего дисплея будут только отвлекать в столкновении с таким изворотливым противником. Ехать до нужного двора было совсем недолго.

Стоило Валету закрыть дверь после того, как он проверил коридор, снова раздался звонок. Недолго думая, он, подав знак старшему, резко распахнул её. Два ствола пистолетов нацелились в пустоту. Шулер дёрнулся к двери, Рома жестом остановил его. Картёжники не двигались, всматриваясь в коридор и прислушиваясь к звукам снаружи. Прошло несколько напряжённых минут, но так ничего и не происходило. Валет опустил пистолет и подошел к двери, что бы закрыть её. В этот момент по полотну ударили снаружи, Валет отлетел назад. Рома успел его удержать от падения, но перестал целиться и в квартиру ворвался Шут. Перескочив через Валета, он перекинул его через спину прямо в ноги Роме, сбив того на пол. Схватив обоих за правые руки, резким движением вывернул запястья и, выхватив пистолеты, отбросил их в разные стороны. Юлой увернувшись от ринувшегося на него мулата, он уцепился сзади за ворот клетчатой футболки и дёрнул вниз, ударив его жёлтым ирокезом об пол. В следующую секунду Шут нанес удар в кадык ребром ладони, отчего Гаспар схватился за горло и забулькал. Валет достал из кармана карту и нажал на неё. Шута на секунду ослепило вспышкой, он отпрыгнул в дальний конец комнаты. Картёжник вскочил на ноги. Он напал на убийцу, зажав между пальцев другую карту – металлическую, с заточенным краем. Он атаковал, пытаясь попасть по горлу Шута. В это время Рома Труп взял с пола длинный нож Гаспара.

Чуть не сбив пару на тротуаре, Ящер влетел во двор. Нажав пару кнопок на панели, он спрыгнул с мотоцикла и быстро, насколько мог, забежал на нужный этаж, на ходу выхватив пистолет. Он вломился в комнату как раз в тот момент, когда кинжал в руке Ромы с хрустом вонзился в его собственный глаз. Рядом с умирающим, выпучив большие белые глаза, валялся бестолковый задохнувшийся шахматист. Неподалёку у стенки сидел Валет, по-видимому, со сломанной рукой. Оставив декоративную башенку торчать в глазнице его кореша, Шут дёрнулся к картёжнику, чтобы добить, но тут заметил Фара, за пару секунд до того, как тот выпустил короткую очередь по ногам убийцы. Несколько пуль вонзились в тело Трупа, облегчив его переход в состояние, соответствующее его прозвищу, а Шут успел отскочить, и, оценив обстановку, прыгнул в приоткрытое окно. Фар зажал уши. Звуковая волна ударила в пластиковые стёкла. Сработало одно из оружий мотоцикла, которое Ящер запрограммировал реагировать на резкие движения. Выбежав из подъезда, офицер заметил уходящего вглубь дворов Шута. Он покачивался, отходя от звукового удара. Фар бросился за ним, не обращаю внимания на валяющихся оглушённых прохожих и вопли соседей картёжников о потрескавшихся стёклах. Но киллер бежал уже в полную силу, Ящер начал отставать и стрелял короткими очередями по ногам Шута. Тот бежал неровными зигзагами, скрываясь за кустами и мусорными контейнерами и скрылся в узком проулке, где с одной стороны была стена дома, с другой бетонный забор автобазы. Когда туда завернул Абдельджаффар, он увидел остановившегося Шута. Он прикрывался девушкой в синем плаще, со связанными руками. Это была Теоделинда.

– Стой, а не то я её убью, – сказал киллер, держа возлюбленную за челюсть.

– О, напугал, так напугал! – съязвил Фар, однако остановился, держа их на прицеле. Что-то было здесь не так. Не мог же он так резко отупеть. Линда пыталась что-то проскулить, но Шут не дал ей это сделать.

– А чутьё тебя не подводит. Был бы поглупее, сразу бы выстрелил и больше бы ничего не узнал.

– Да нет, я могу подстрелить тебя и всё узнать…

– Не можешь. А всё потому, что я ни черта не знаю. Я же тебе говорил. Меня в Эльдара и обратно превращает она.

– А я тебе и поверил, как же!

– А вот и зря. Я тебе, кстати, ни разу не соврал. Да и никому я не вру. Это прерогатива шутов – говорить всегда правду. Всё равно все считают за дурака, когда сами дураки. Хэ, хэ, – захрюкал убийца над своей очередной тупой шуткой.

– Не слушай его! Он… – пыталась выкрикнуть Линда, но Шут ещё сильней вывернул ей голову.

– Нет, как раз её не слушай. Вот она всем врёт. Тебе, мне, даже этому дурачку Солянину. А ведь он её так любит! Такую никому не нужную, убогую. Практически как он сам. Знаешь, какая там у них романтика – стихи, ужин при свечах с кунилингусом на десерт. Хэ, хэ. А я потом этим ртом ем!

Ящер посматривал по сторонам. Ждал, пока появятся его сообщники. Хотя он мог просто заговаривать, ослаблять внимание. С каждой секундой Фар всё больше склонялся к тому, что бы отстрелить им ноги. Шут продолжал разглагольствовать:

– В принципе, я её тоже в какой-то степени люблю. Она ведь моя первая и единственная женщина. Больше никого я не трахал во все отверстия за раз. Знал бы несчастный Эльдар, как она подо мной стонала! Интересно, а кого из нас ты любила? – спросил Шут, ударив её коленом по почкам. – А я сам отвечу – никого. Она нас использовала. Сама ведь меня нашла. Я тогда только появился. Однажды проснулся и не понимал кто я и где я. Потом несколько дней как будто сплю, потом снова просыпаюсь. Ничего ведь не понимал. Базовые знания какие-то были: о жизни, о стране, о языке. Знал, что драться умею, тренироваться усиленно начал. Думал – амнезия какая. А она мне всё объяснила. Что я живу в теле другого человека и всё прочее. Обещала сделать так, что останусь только я. Я потом начал находить в себе чувства этого Эльдара, обрывки мыслей. И знаешь, что я понял – я, это его подсознательно представление об идеальном себе. Он же, только без слабостей. Без его морали глупой, пацифизма дурацкого, страхов. Я то, чем он всегда хотел быть, но не признавался в этом даже самому себе. Лунный клоун из итальянской кукольной сказки. А она так и не сделала то, что обещала. Включала, выключала меня, когда это было нужно. Всё делала, что бы я не узнал как это происходит. Понимала, что я в тот же миг от неё избавлюсь. Вышла на блатных, работу мне нашла по моим способностям. Я в принципе был не против начать карьеру с малого. Солянин был отличным прикрытием. Знал бы этот нищеброд, сколько у его любимой Линдочки заработанных мной кредитов.

– Заканчивай свою эту исповедь. Лицом в землю! Оба! А ты руки за голову! – злобно скомандовал Арафаилов. Бить себя по лбу за последнее время просто надоело. Очередная глупость, принятая за аксиому. С чего он взял, что Шут одиночка? В какую хорошую теорию об одиноком маньяке всё складывалось! «Никогда, – говорил он себе, – никогда, чешуйчатый ты мудак, не делай выводы из собственных фантазий!» Однако, Шут не спешил сдаваться.

– Спортсмен, а спортсмен! Давай честную сделку – ты получаешь её, со всеми её знаниями об экспериментах. Всё равно без этого ты от меня не отстанешь. Я тут, пользуясь твоей охотой, её уговорил сделать так, чтоб я сам случайно не выключился. Не знаю, насколько на этот раз она мне соврала, но готов рискнуть. Так что, я остаюсь, наконец, собой. Осуществим же мечты бедного Эльдарчика! Сделаем его тем, кем он всегда хотел быть! Впрочем, я тебя подтолкну к правильному решению. Око за ухо!

С резким хлопком разорвалась дымовая граната, на несколько секунд скрыв из вида Ящера Шута и Теоделинду. Сумев заметить в дыму ноги перепрыгивающего через забор киллера, Фар выстрелил. Очередь раскрошила верх бетонной плиты. С поврежденной спиной, кинуться его преследовать не было никакой возможности. Офицер побежал прямо и, вырвавшись из облака дыма, увидел впереди себя развевающийся синий плащ убегающей Линды, которой Шут предусмотрительно успел развязать руки. На ходу Фар выстрелил по ногам в кожаных сапогах. Девушка вскрикнула, но продолжала бежать. Хотя при скорострельности пистолета Ящера хоть одна из пуль и должна была попасть в кость, особенно в левую ногу. Но Линда лишь замедлилась. Когда Абдельджаффар практически догнал её, она, оттолкнувшись от кучи мусора, тоже попыталась перелезть через забор, но Ящер успел схватить её за руку. Девушка истерически пыталась выдернуть руку, смотря на него бешеными от страха глазами. Фар приказывал ей слезть, угрожая застрелить, но, похоже, попасться она боялась больше. Она дернулась всем телом, брызнул фонтан крови. Линда с криком боли перевалилась через забор, её окровавленная рука по локоть осталась в зеленой чешуйчатой лапе Фара. Только через несколько драгоценных для погони секунд ошарашенный Ящер понял, что это был киберпротез.

Лучи вечернего солнца наполняли мягким оранжевым цветом комнату, уставленную египетскими, персидскими и другими восточными древностями. Усталый Арафаилов уселся в кресле напротив молчащего Себека. Из-за больной спины расслабиться не получалось. Прошла только неделя назначенного курса у костоправа, так что нормально функционировать опальный офицер ССБ не мог. На крокодильей морде Себека застыло некое подобие улыбки.

– Я тут слышал, – ёрничая, заметил старый крокодил, – одна дама предложила вам свою руку.

– Сейчас бы голову её раздобыть. Желательно с телом, – со вздохом ответил Фар.

– Так и всё?

– Да. С концами. А самое интересное, искать её мне запретили. Дурня этого – пожалуйста, а её – нет. Она уже наверняка в канаве какой валяется, с дыркой в башке, пока наши до неё не добрались. Она ведь кого-то чертовски сильно боялась. Вырвать у себя киберпротез не у каждого тренированного мужика получится. Я единственное, что успел, по медслужбе её пробить. Узнал, что она разделённый сиамский близнец. Что у неё есть сестра, только без половины правой руки и ноги. На этом мои поиски грубо прервали.

– Это говорит о том, что мы хорошую утечку нашли. И слухи о правительственном проекте подтвердились чуть менее чем полностью.

– По крайней мере, это не то, чего я опасался. Хотя найти Шута всё же стоит. Нельзя, что бы кто-то узнал о нём то, что знала Теоделинда. Да и сам он крайне опасный, хитрый тип.

– Настоящий шут. Для всех косил под дурака. Я вам говорил, что он и Эдберга неплохо обманул? Перед тем, как залечь на дно, убил его казначея, вскрыл пару счетов. Причём ему явно помогли.

– Лев тут сам в Управление приезжал, искал меня. Предлагал помощь и помощников, требовал открыть дело. Очень был злой. Его партнёры по бизнесу посуетились недельку, но всё без толку. Слишком хорош у Шута был план. В нём все имело своё значение – работа на Эдберга позволила наладить полезные связи и создать репутацию. Позволяя Линде собой пользоваться, он постепенно ослабил её внимание и предал, отдав мне. Даже проклятый удар мне в спину он использовал, что бы направить преследование в нужном ему направлении.

– Не расхваливай его, – отмахнулся Себек. – Он просто хорошо использовал ошибки всех вас. Да и интересы у него не выходят за пределы благополучия собственной задницы…

– К счастью, – констатировал Абдельджаффар. – А ещё хорошо, что я ошибся в своих предположениях относительно зомбированного террориста в Управлении. Вы говорили тогда о дуализме. О борьбе света и тьмы внутри каждого из нас. Вас самого не преследовали мысли о том, что же побеждает в вас?

– Меня? Нет. Мы, рептилии склонны к логике. Мы легко находим причины, почему мы совершаем те или иные поступки и принимаем себя такими, какие мы есть. Мы слишком хладнокровны, чтобы придумывать себе внутренних демонов и веселить себя внутренней борьбой.

– Значит мы действительно порождения Ахримана, – улыбнулся Фар. – Когда Солянин принял себя таким, какой он есть, он из солнечного клоуна стал Шутом. Из его жизни исчез весь свет…

– А был ли он в нём? Стремящийся к свету ищет гармонию с собой и миром, а не рвёт свою душу на части. Все его попытки замаскировать собственную злобу личиной клоуна рано или поздно кончились бы провалом. Мир чуть сильнее на него надавил бы и вылез бы Шут, во всём своём отмороженном великолепии. Его стремление к свету сомнительно. Как было написано в одной религиозной книге: «Свет внутри тебя, не есть ли тьма?»

В это время один из коллег капитана Арафаилова получил странное сообщение, которое не сумел прочитать. Подумав, что это какая-то дурацкая реклама, он удалил его. Однако предназначалось оно не ему, а другому сознанию, с недавних пор поселившемуся в его собственном разуме. Никак не проявляя себя, оно наблюдало за его непонятной, чуждой ему жизнью и привыкало к ощущениям тела, в котором было заперто. Другая личность дожидалась дня, когда это существо понадобится тем, кто её создал.