Читать книгу Город, в котором оживают кошмары - Евгений Александрович Ратников - Страница 5

Ящер аккуратно пролез через колючую проволоку, которой был огорожен заброшенный склад и, отряхнувшись, сел в чёрную бронемашину ССБ. Она была низкой и двухместной, маленькие колёса плохо держали дорогу. Плюсы были в большом ящике для оружия и хорошем разгоне. Но их, эти самые плюсы, видел только капитан. Когда Фар посадил своего подчинённого за руль, Альтом весь обплевался. Плоховатое зрение мутанта – летучей мыши и узкое лобовое стекло заставляли сержанта скрючиваться, пристально вглядываясь в дорогу, отчего его большие уши сминались об потолок. Абдельджаффар, как истинная рептилия, юрко проскальзывал в вертикально открывающуюся дверь и растекался по сиденью. Они поехали дальше по широкой грунтовой дороге между бесконечными заводами и ангарами. Хорошо, что хоть эта машина была сегодня свободна. Предложенный компанией транспорт брать не хотелось, что бы иметь возможность проверить ключи. А перспектива топать в центр Промзоны на своих двоих была поистине пугающей. Расстрелянный железный конь капитана Арафаилова будет собран ещё нескоро. Поэтому он нуждался в услугах извозчика, когда дело касалось работы, и осваивал общественный транспорт, дабы до этой самой работы добраться. Послеобеденное солнце освещало бетонные заборы, казавшиеся бесконечными. Фар скачал карту Промзоны в коммуникатор. Проектор широкого браслета показывал зеленоватые квадраты её объектов. Она была похожа на букву «Г» в зеркальном отражении. Выезды из территорий выходили на сеть широких грунтовых трасс, каждый объект был отделён от другого узкой дорогой. Одну из территорий Фар отметил красным. Три из двухсот двадцати шести.

Два дня назад его вызвал на совещание Виктор Сергеевич. Судя по тому, что все собранные сотрудники не расположились за круглым столом, а толпились у двери, старый волк был в гневе. Сам полковник Толоконников восседал на своём месте и отчитывал нового начальника Отдела Координации, когда в дверь протиснулся Фар. В толкучке ждали свои порции люлей рептилоиды из опергруппы и сводная команда капитана Камолина с ним во главе.

– Почему двадцать? Ты алгебру-то в Академии учил? Четырнадцать камер было, на восемь в этом месяце выделены кредиты, стоят сейчас восемнадцать. Где ещё четыре? – рычал полководец. У майора, низкого коренастого человека со шрамом на щеке, хватило ума не начинать оправдываться. Хреновато занимать начальствующую должность, не умеючи грамотно воровать. – И почему ты двадцать-то насчитал? Камеры понадобились? Я тебе зарплату камерами выдам! Сможешь жене промеж ног установить и следить, не захаживает ли к ней сосед.

Краснопёрка Лизесс негромко хихикнула из-за спины Камолина, коричневые волчьи глаза свирепо уставились на неё.

– Смешно тебе? Доложи-ка результаты поиска этой пятёрки, можешь с шутками и прибаутками.

– Разрешите мне? – заступился за свою протеже капитан, почесав лысую голову с татуировкой в виде челюстей жука. – Коммунальщики работают спустя рукава после тех случаев, глубоко не лезут. Карт у них нет, зато мы нашли информацию об их бывшем сотруднике, чертовски опытном, как говорят. А самое интересное, он составлял карты, сам везде лазил, но большую их часть отбраковали.

– А почему?

– А он такой, странный достаточно. Он вполне гуманоид, но кольчатый червь. У них с общением-то вообще беда. Когда он уволился, то и все бракованные карты с собой утащил.

– Да, – удивлённо покачал головой начальник, – я таких вообще не видел. Что хоть за вид-то?

– Аннелидоид, – ответил один из рептилоидов из опергруппы.

– Ну ладно… Вот этим и займитесь. Второе направление вашего дела – отставить. Я расследование разделяю на два. Вы – сосредоточитесь на поисках бригады этого креветора…

– Канцероида, – снова влез в разговор оперативник.

– Да хрен на него! По программному обеспечению робота я открываю новое дело и старшим назначаю его. – Ящер обернулся, пытаясь проследить за направлением, указанным когтистым пальцем в серой шерсти и только через несколько секунд сообразил, что полковник имеет в виду его. На Фара удивлённо уставились несколько пар разномастных глаз. «Арафаилову?» – вопрошал Камолин. «Вот, спасибо начальник! Нажил мне нового врага в Управлении» – подумал Ящер. Тем более у него уже было дело, которое никак не двигалось. Неужели и волк решил его слить, не смотря на обещанную поддержку? Фар попытался отвертеться:

– Я же уже веду дело о хирургах…

– Ничего, будешь вести два. Ты же у нас столичный специалист! Или нет? – Вопрос был риторическим.

Всех, кроме Абдельджаффара, Толоконников отпустил. Его же жестом подозвал к столу, дав в руки документ.

– Ты не обращай внимания на все эти кнуты. Ты ещё не знаешь, какой пряник я тебе приготовил.

– Никогда не любил пряники, – ответил капитан, улыбаясь. Документ гласил, что за помощью в ССБ обратилась компания «ЭйчТекс».

Допуск в государственные промзоны осуществлялся только с приглашения одной из находящихся в них компаний. И сотрудники Союзной Службы Безопасности не являлись исключением. Такое правило установили военные корпорации, опасаясь монополий со стороны государства и промышленного шпионажа. Правительству Евразийского Союза такие условия также оказались выгодны. Они, в свою очередь, опасались чрезмерного усиления влияния ССБ и выхода защитников правопорядка из-под их контроля. Виной всему была коррупция в рядах службы, которая ни для кого не составляла тайны. За счёт этого разграничения власти между военными и гражданскими силовыми структурами, создавался пусть хрупкий, но долговременный баланс в огромном государстве. А напряжённость в разношёрстном обществе находила разрядку в постоянных конфликтах в сфере защиты жизни. Страна тонула в крови, но на грани распада была лишь один раз. Некогда думать о социальном неравенстве, когда тебя обеспечивают жильём (которого в избытке из-за высокого уровня смертности), продуктами и иными материальными ценностями (производство которых обеспечивается мощными финансовыми корпорациями), когда тебе дают работу, правда, при этом нет гарантии, что ты с неё вернешься. Или успеешь до неё дойти. В этом разграничении власти и была главная сложность задания капитана Арафаилова.

Приглашение в головной офис компании «ЭйчТекс» он использовал по максимуму. Магнитные ключи, найденные в доме покойного Себека, подходили к мощным замковым системам. Ими оборудовались, как правило, законсервированные объекты. Секреты старого крокодила хранились в каком-нибудь старом складе или подвале. И Фар воспользовался возможностью, чтобы проверить часть объектов Промзоны. На голографической карте он нашёл еще один. Низкий металлический ангар с бетонным забором. Машина завернула к нему, Фар вышел и начал осматривать территорию через щели в больших ржавых воротах. Камер вроде не было видно, боевых роботов тоже. Цепь запирала воротины не плотно, и Ящер пролез через щель. Внутри всё заросло сорняками. Подойдя к массивной панели замка, Фар начал вкладывать металлические полоски в прорезь. Каждый раз раздавался короткий гудящий звук. Снова не то. Четыре из двухсот двадцати шести. Сзади загремели ворота, и послышалась тихая шипящая ругань Альтома. Спрятав связку в карман чёрной форменной куртки, Абдельджаффар на секунду задумался, как отреагировать. И, надев маску «святая простота», начал растеривать ширинку. В приоткрывшиеся ворота вкатилась толстая серая жаба в форме охраны. Следом заглянул сержант, сказав:

– Вот же – мой начальник! Я же говорю!

– Вам тут нельзя… – сказала амфибоид, пытаясь разглядеть офицерскую нашивку на груди Фара. – Тут режимный объект!

– Я просто по нужде залез. Не встану же я на дороге, там камеры везде. – Ящер изображал возмущение.

– Тут режимный объект, – талдычила стражница. – Тут тоже камеры.

– И что тут такого важного?

– Медицинские препараты. Просроченные…

– О, я извиняюсь, тогда. Нафиг всякую химию! – Играя в дурака, Фар пошёл к машине, махнув подчинённому рукой, и выкрикнул вслед: – Таблички надо вешать, предупреждающие!

Они поехали дальше. Нетопырь улыбался своей чарующей улыбкой с кривыми губами и длинными острыми зубами.

– И чего ты лыбишься? – спросил Ящер.

– Да Я Вам, товарищ капитан, практически жизнь спас. Фрау собиралась пулемёты активировать.

– Мало того, что я камеры не увидел, у них там ещё и пулемёты есть?

– Да. Я так и представил некролог: «Убит толстой жабой при попытке обоссать склад с просроченным аспирином».

После того совещания к Арафаилову направили специалиста-техника. Офицеры в приёмной, сообщившие, что сержант Мазур уже работает в одном из цехов гаража, ехидно переглянулись. Фар навел справки. Оказалось, что в помощь ему направили субъекта с довольно сомнительной репутацией. Звали этого человекоподобного серого ушана – Альтом. По его собственным объяснениям это имя было составным от Альберта Эйнштейна и Томаса Эдисона. Родители мечтали, что их отпрыск вырастет гениальным учёным, но тот выбрал себе несколько иное поприще. В Управлении его не жаловали за его поганый язык. Он не то что бы совсем нарушал субординацию, но мог ляпнуть старшему по званию любую взбредшую в его мышиный ум гадость, сопроводив это вежливым «товарищем». И то, что у этого хитреца дома был склад ворованных деталей от спецтехники, тоже ни для кого не было секретом. При этом ядовитые улыбочки сразу гасли, когда речь заходила о его профессиональных качествах. Никто ничего отрицательного о нём, как о технике, сказать не мог. Ещё до личного знакомства Фар с удовольствием отметил, что и здесь Толоконников ему неплохо помог, прислав подчинённого, которого никто в Управлении не любит, но который знает своё дело. Такого же, как и сам Ящер.

В небольшом отделении цеха в подвале под Управлением Абдельджаффара ждало зрелище полностью разобранного боевого мотоцикла. Все детали, узлы и орудия были почищены и аккуратно разложены на постеленном на бетонный пол сером брезенте, у стены стояла похожая на скелет рама железного коня. Небольшой, даже меньше Фара, мутант, покрытый короткой серой шерстью, ковырялся длинными тонкими пальцами в звуковом оружии. За исключением этой особенности, его руки были вполне гуманоидными, Фар встречал мутантов и с полноценными крыльями. Техник был одет в коричневый промасленный халат поверх чёрной формы. Сначала в сторону вошедшего офицера повернулось одно большое ухо, затем поднялся и сам сержант.

– Я от подобной хрени, – молвил он, указав на оружие, – сразу оглохну.

– Видал я звуковую пушку и пострашней, – ответил Ящер.

– Наслышан, наслышан. Меня зовут Альтом. – Мутант вытер о край халата и протянул Фару руку, тот не отреагировал.

– Капитан Арафаилов.

– Понял. Кстати, можно было всё не разбирать, но уж очень мне хотелось посмотреть, как всё это туда вкорячили, – Альтом указал на оружие.

– Я тебе скажу больше, мне нужно, что бы ты и это туда вмонтировал. – Фар открыл принесённый чемоданчик. Нетопырь удивлённо поднял брови над маленькими чёрными глазками.

– Лазерный резак? А он-то зачем?

– Колёса хорошо прожигать, транспорт останавливать.

– А что пожарная пушка больше не нравится? – Сержант тоже навел справки о новом начальнике. Арафаилов быстро разгадал замысел этой сволочи. Сейчас он проверяет, до какой степени можно раздражать столичного капитана, что бы Фар как можно меньше хотел его видеть. А мотоцикл он разобрал, чтобы подольше здесь одному поковыряться и иметь больше возможности что-нибудь стащить. Абдельджаффар изучил подобный тип личности ещё в Академии и не только привык к таким существам, но и научился играть в их игры.

– Пожарную пушку тоже оставь. С мотоциклом, кстати, можешь не торопиться – ты мне больше будешь нужен на выездной работе.

– Да я и драться-то особо не умею!

– А и не надо! Будем по объектам ездить и строение роботов изучать. Транспорт ты любой водить умеешь, а я – только мотоцикл. Им будешь заниматься в конце дня. Чуть задержишься на работе – ничего страшного. – Фар улыбнулся. «Так ты мне быстрее его соберёшь».

– Я боюсь, мы с Вами не сработаемся. Вы с Шагдаром-то не сработались…

– Почему же, мы с ним прекрасно сработались, пока я его случайно не убил. А ты его знал?

– Мы с ним неплохо общались. Уважаю существ умных. – Альтом заметно помрачнел. Капитан сломал его стратегию лентяйства, теперь нужно было его заинтересовать.

– Я тоже. Только Эреб был дурак. Который думал, что он хитрый. Знаешь, чем хитрый отличается от умного? Хитрый видит, что большая часть деталей здесь в хорошем состоянии. И если всё помыть и почистить, то их можно поставить назад под видом новых, а новые стащить и за копейки продать. А умный знает, что в замене нуждаются всего четыре повреждённых узла, а кредитов выделено в два раза больше, чем они стоят. И эту самую половину можно прикарманить себе, потому что присланные из столицы средства не пройдут по местным ведомостям.

– А мне говорили, что Вы принципиальный.

– А я и есть принципиальный. Я предполагал по-братски этот излишек поделить с умным техником, но теперь вот думаю, не попросить ли начальство прислать мне вместо тебя какого-нибудь дурака, который вовсе ничего не сообразит. Вот и решайте, товарищ сержант: Вы хитрый, как Шагдар Эреб, или умный, как Эйнштейн и Эдисон.

– Они лохи передо мной! – ответил Мазур и начал думать, куда пристроить промышленный лазер. Как и предполагал Толоконников, рептилия и летучая мышь неплохо сработались.

Главный офис «ЭйчТекс» напоминал полукруглую башню, пристроенную к одному из заводских корпусов. Его здание было отделано большими серыми панелями между рядами больших окон. В просторном холле сотрудников ССБ встретила секретарша. Изящный орнитоид-зяблик проводила их по длинному коридору. Абдельджаффар с Альтом периодически поглядывали на её покачивающиеся в такт ходьбе бёдра в бледно-голубых брюках костюма. Цвет очень подходил к синеватому хохолку перьев на пепельно-серой птичьей головке. Возле главной лестницы стояла большая статуя гордо выпрямившегося орнитоида в деловом костюме нараспашку. Ястребиные глаза смотрели вдаль над приподнятым клювом. Ящеру этот монумент чем-то напомнил древние статуи человеческого деятеля Ленина, которые он встречал в небольших городах, частенько сломанные и покрытые мхом. Секретарша что-то быстро тараторила высоким птичьим голоском, рассказывая об основателе компании, которого эта статуя изображает, Фар не удосужился её послушать. Оторвать внимание от её прелестей смог только вопрос о задержке.

– «Солар Глобал» может потребовать нас оштрафовать. У них был случай промышленного шпионажа и после этого правила ужесточили, – обижено прощебетала она.

– Тяжело найти в сети хорошую карту. Мы долго плутали. А что, вы входите в концерн?

– Нет, скорее мы младшие финансовые партнёры. Мы предлагали вам транспорт…

– У нас тоже есть определённые правила, – ответил Абдельджаффар, после чего попытался выведать ещё какие-нибудь подробности их деятельности, однако секретарша ловко гасила его вопросы бесполезной канцелярской трескотнёй.

За дверью кабинета сотрудники ожидали увидеть ещё одного пернатого, но их представили немолодому корейцу с седеющими усиками. После короткого обмена любезностями, господин с немецкой фамилией Фогель, как гласил бейджик на кармане его ярко-красной рубашки, повесил на спинку стула пиджак своего белоснежного костюма и попросил следовать за ним. Заместитель директора шёл уверенными быстрыми шагами, белый галстук болтался из стороны в сторону. Арафаилов и Мазур в своей чёрной форме на его фоне казались унылыми гробовщиками, шествие замыкала секретарша, таща пачки документов из кабинета шефа. Поднявшись на этаж выше, они остановились у дверей конференц-зала. Справа от него стоял довольно странный робот. Головной отдел был выполнен в виде ястребиной головы, на пальцах рук и ног были длинные когти, а все детали корпуса покрыты небольшими металлическими резными перьям. Весь механизм был бронзового цвета, лишь пневмотрубки отличались красноватым оттенком. Кореец начал обстоятельно излагать суть дела:

– Когда-то этот проект был нашей гордостью. Мы взяли новейший в то время БАС-28, облегчили детали, снабдили экспериментальными аэродинамическими системами наших деловых партнёров и получили принципиально новый механизм – Наблюдательная Автоматизированная Система. Для боя такой робот на подходил, но, оснащённый нашим оборудованием, мог получать данные обстановки с территории в несколько километров. «ЭйчТекс» разрабатывает самые разнообразные виды наблюдения – от наружного до радиационной разведки. Мы рассчитывали на хороший контракт с военными, но они нашли более выгодных партнёров, а ещё подвели полевые испытания. Поэтому два экземпляра НАС-3 стали музейными экспонатами. Один из них мы поставили тут, другой такой же украшал вестибюль нашего офиса продаж в центре города. И его похитили несколько дней назад.

–Мой коллега должен осмотреть робота, – сказал Фар. Господин Фогель кивнул, Альтом полез в механизм.

– Все системы мы, конечно же, сняли, – продолжил кореец.

– Кроме полётной, – перебил его Мазур.

– В ней-то как раз и оказалась беда, мы решили, что она не представляет ценности. Но если этот проект, тем более некачественный выпустят под другой маркой, мы потеряем и кредиты и репутацию. Поэтому важно найти похитителей!

Но Абдельджаффару показались важнее другие мотивы. Что если след снова ведёт к этому робототехнику – террористу, который из одного охранного робота сделал сумасшедшую машину для убийства? Осмотр этого музейного экспоната ничего не дал – сержант начал выпрашивать чертежи и, после долгих колебаний секретарша выделила нетопырю часть из них. Так же Фару показались полезными отчёты об испытаниях. Уточнив все детали и собираясь уходить, Ящер спросил о Солянине. Господин Фогель долго не мог ничего вспомнить, и лишь когда птичка нашла в голографическом планшете данные и дала ему ознакомиться, начал сокрушённо причитать:

– Был такой неприятнейший случай. Сотрудника пришлось уволить из-за состояния психического здоровья.

– Комиссии, насколько я знаю, не показали отклонений.

– В том то и дело, в том то и дело. А он продолжал утверждать, что его состояние становится все хуже и хуже из-за ужасных условий труда. Хотя что может быть тяжёлого в том, чтобы сидеть в каморке перед экраном и делать обходы согласно графика? Ещё несколько медкомиссий мы оплачивать не пожелали.

– А на работу и с работы он добирался на вашем транспорте?

– Нет, у нас общий автобус с несколькими компаниями. В основном все прибывают на элашках, так что отдельный транспорт на десяток человек – лишние траты.

– А вы мне можете предоставить список этих компаний? – Чутьё рептилии подсказало Фару верное направление мысли. Главное было не перегнуть палку и не спугнуть корейца. Но тот и так был осторожен:

– Боюсь, они будут против. Мне бы не хотелось конфликтов, тем более это не связано с нашим делом.

Когда небольшая чёрная бронемашина ССБ ехала обратно, перед ней летел на небольшой высоте миниатюрный, похожий на миску с турбинами по бокам, робот, любезно предоставленный «ЭйчТекс» для указания кратчайшего маршрута.

– Вот боятся-то! – воскликнул Мазур. – Шпиона даже приставили.

– Если учесть, чем здесь занимаются, не удивительно. Там под каждым заводом ещё подземные комплексы. Военные заказы, незаконные эксперименты. Если этим краденым роботом кто-то неудачно воспользуется, того же корейца попросту пристрелят!

– Это кореец был?

– А ты их не видел раньше? – удивился Фар.

– Только слышал, что они были вершиной пищевой цепи.

– В смысле?

– Ну, кошка ест мышку, собака ест кошку, кореец ест собаку! Не знаете что ли? Суровые времена людей! – засмеялся Альтом.

– Ты сейчас оскорбил всех корейцев, они у тебя крайне кровожадными получились. – Ящер улыбался. – Тем более, сейчас это не соответствует действительности…

– Да, теперь гуманоидная мышь может съесть корейца. Круг замкнулся!

– Ну вот, теперь ты оскорбил гуманоидную мышь! Ты уже понял, зачем красть неработающий прототип робота?

– Что бы на его основе собрать работающий.

У массивных ворот Промзоны их ждала странная картина: пожилой человек – охранник выглядывал из ворот, за которыми вдоль стены его напарница гнала какого-то подростка, с покрашенной в красный цвет шевелюрой. Милая девушка, правда, чуть широковатая в плечах, с туго заплетённой каштановой косой оглашала окрестности трёхэтажным матом и периодически палила из дробовика. Судя по продолжающейся погоне, попадать она не собиралась. Фар опустил боковое стекло, эсэсбешники выглянули посмотреть, но женщина уже развернулась и шла к посту охраны, перезаряжая оружие.

– Чёртовы демократы, высерки малолетние, – сказал человек в чёрно-серой форме, как бы в ответ на удивлённые взгляды мыши и ящерицы. – Лезут сюда и лезут. И ведь начальство не убедишь, что они только стены пачкают.

Причину, по которой подросток, должно быть, не слабо испачкал свои штаны, господа сотрудники увидели позже, когда отъезжали от Промзоны. Высокий бетонный забор был исписан чёрной краской четырьмя латинскими буквами – SPQR.

Овальный стол в кабинете Арафаилова перестал пустовать, и теперь был завален грудой чертежей. Фар не представлял, как в таком беспорядке что-то можно было найти, но для Альтома эта гора архаичных бумажных документов вовсе не была беспорядочной. Нужный ему лист он мог извлечь оттуда в долю секунды. Наоборот, когда Ящер попытался заставить нетопыря работать в компьютере, тот подолгу щурился в голографический монитор и ничего не мог найти, так что даже скаченные файлы пришлось распечатать. Пока техник занимался, соответственно, технической частью расследования, Фар восстановил картину ограбления и прорабатывал версии. Взломщики полностью обесточили здание и вскрыли лазерным резаком замок в вестибюль. Охранник действовал грамотно: заблокировал двери в основной коридор и занял там оборону. Он справедливо полагал, что налётчики пойдут в кабинеты. Но грабители дальше вестибюля и не пошли, тем же резаком отпилив робота от креплений. Причём использовался не грубый промышленный, а более аккуратный хирургический лазер. Сторож пару раз услышал грохот, вероятно, они роняли механизм, затем звук отъезжающего автомобиля. Уличные камеры засекли серый грузовой микроавтобус, проезжавший в паре кварталов от офиса в это время. Машина была объявлена в розыск, но пока результатов не было. Альтом объяснил, почему роботы показались военным неудачными – все дело выло в топливном баке. Бронзовые перья робота служили не только декорацией. Под ними были спрятаны стабилизаторы, а сама полётная система состояла из нескольких небольших турбин, работающих на газе. Мало того, что аппарат нуждался в постоянной дозаправке, в отличие от полностью автономных БАСов, ёмкость для газа как раз и была самым уязвимым местом. Одно пулевое попадание или электростатическая ракета, взорвавшаяся рядом – и дорогостоящий в производстве робот взрывается. НАС невозможно было оснастить оружием, так как использование облегчённых материалов не позволяло конструкции гасить отдачу выстрела. Фар был практически уверен, что прототип или роботов на его основе собираются использовать как «механических шахидов». Механизм падает сверху в толпу и взрывается. Или же влетает к кому-нибудь в окно с аналогичным результатом. Беспилотник с бомбой у военных спереть вряд ли получится, а так в руках у потенциальных террористов оказался его громоздкий аналог.

Следующий урок робототехники получился наглядным. В середине дня в кабинет заглянул Мазур и предложил прокатиться. На улице было дождливо, мутант вырядился в чёрный форменный плащ.

– У меня знакомые в руководстве Техслужбы, – говорил Альтом, пока они шли по коридору. – Я прошу скидывать информацию обо всех поступающих заявках, чтобы успеть выбрать что поинтереснее, а то подсовывают порой туфту.

– Как работа со мной, например, – поддел его Фар.

– То была воля свыше, здесь я был бессилен. А так обычно я успеваю перехватить, что повкуснее. Дело, конечно, скучное, но Вам, думаю, будет полезно на практике кое-что попробовать. Когда Камолин и его дуболомы спасли Вам жизнь, они совершили херню, – констатировал сержант, садясь в старую продолговатую элашку, доставшуюся им сегодня.

– Вот, спасибо! Это тем, что не дали меня в фарш превратить?

– Тем, что с испугу разворотили робота гранатомётом. Какой механизм робота самый важный?

– Электромагнитный двигатель, само собой! Как и в элашках, и в машинах. Стартер запускает ротор, он создаёт магнитное направленное поле, которое продолжает его вращать. Ни топлива, ни отработанных газов. Вечный, практически, двигатель, величайшее изобретение эры мутантов.

– Да ну! А я и не знал! – ёрничал Альтом. – А вот и фига! Без двигателя БАС модели 24 любой модификации и выше проработает на аккумуляторах ещё около двух с половиной часов, из которых полтора будет процентов на девяносто боеспособен.

– Тем более, правильно Камолин из гранатомёта палил!

– И вовсе нет. Двигатель нужен только для того, чтобы работали пневмонасосы…

– Их семь, в каждом отделе робота.

– Только один главный, в грудном отделе, снизу у спины. Если его отрубить, через одну-две секунды робот будет обездвижен. Не хватит остальным давления сгибать пневмотрубки. Он будет страшно стрелять в землю, прочие делать ужасные, но совершено безвредные вещи. И все платы будут целы. А по ним отследить, откуда роботом управляют, – Альтом щелкнул длинными когтистыми пальцами. – Ну, Вы меня поняли.

Аппарат приземлился на окраине свалки у полуразрушенного здания. Пряча шею в ворот куртки от дождя, Фар заметил, что и оно было исписано буквами SPQR. Что-то часто в последнее время попадалась эта надпись. Пожарный робот стоял внутри развалюхи у останков стены. «От дождя спрятался» – хихикнул Альтом. В отличие от более совершенных боевых моделей, этот механизм был меньше. Все отделы были угловатыми и прямоугольными, с минимумом дизайнерских решений. Когда-то окрашенный красной краской, робот был ржавым и грязным. Половину головного отдела занимала фреоновая пушка, такая же, как на мотоцикле Фара, одна рука представляла собой гидравлические ножницы, другая пилу, алмазный диск которой был снят. Робот был ещё активен благодаря остаточному заряду батарей. При попытке его распилить, он сломал работнику свалки руку, после чего тот и обратился в ССБ. Абдельджаффар рассматривал механизм и не заметил, как Альтом достал свой небольшой пистолет. Сержант попросил:

– Снимите мне, пожалуйста, товарищ капитан, вон ту панель. До последнего видать, держали эту рухлядь. Потёмкина совсем жадная стала. И опять всё напутала: это не аварийно-спасательный робот, а пожарный…

Ящер расковырял топориком щель в грудном отеле, когда внутри что-то загудело. Альтом закричал за спиной капитана: «Ниже! Ниже голову!» Реакция рептилии позволила увернуться от удара руки робота, но вторая, с ножницами почти схватила Фара за зелёную морду. Тот двумя руками упёрся в лезвия, которые, к счастью, не были наточены. Но, если бы робот сжал их, Фар остался бы без пальцев на обеих руках. Офицер услышал крики подчинённого и присел, пуля с металлическим лязгом врезалась в грудь робота. Давление ножниц ослабло, Фар выдернул руки. Робот затих. Капитан Арафаилов был в ярости. Чешуйчатая шея бешено вздувалась. Что это было? Извращённое чувство юмора сержанта Мазура? Но ушан невозмутимо подошёл к роботу и начал ковыряться в платах. Ящер выдохнул и немного успокоился.

– Блок управления снят. Вот он и дурил. В оперативной памяти осталась функция ломать, вот он и ломал.

– Это ты пошутил сейчас так? – прорычал Фар.

– В смысле? А, то, что Вас попросил? Я же говорил, что драться не умею.

– Я тебе сейчас уши твои большие оторву, не умеет он!

– А Вы думаете, я вру? У меня днём реакция никакая, вижу я через колоду лысый хер. Я технику то ультразвуком просвечиваю и слушаю. У меня действительно кроме ушей и нет ничего. Мне бы этот робот по голове дал и сломал бы эту самую голову-то. А то, что сразу стрелять не стал, так Вы посмотрели теперь, как всё просто.

– Мазур, ты дурак?

– Есть такое дело. Был бы умный, работал бы в правительстве.

Абдельджаффар был обескуражен этой простотой. Оставалось надеяться, что следующая подобная практика не будет стоить капитану руки или ноги. Видимо чувствуя себя виноватым, Альтом на обратном пути, не затыкаясь, предлагал Фару идеи. Тот в ответ злобно молчал.

– … можно взять ещё одного оперативника. У меня как раз один друг без дела сидит, он здоровый, драться умеет хорошо. У него стажировка закончится только через две недели.

Абдельджаффар понял, о ком он говорит и поморщился. Вот это выйдет бригада «Ух!». Он нарушил молчание:

– Альтом, у тебя все друзья по службе говнюки?

– Главное, что Вы мой друг, товарищ капитан. – И сержант снова безобразно улыбнулся.

Абдельджаффар никогда не размышлял долго над своими решениями. Сопоставив все за и против, он решил пренебречь глупыми обидами. В конце концов, Дерджерри, так же как и Фар, был в Управлении персоной нон грата. Камолин с удовольствием от него отвязался и не хотел связываться снова. Так что молодой сотрудник заморской организации «ГБ», присланный для обмена опытом, просиживал свою накаченную задницу за одним из столов приёмной. Всё его общение заключалось в паре фраз с коллегами за обедом, так что болтливость, а это Фар очень ценил, исключалась. Капитан подошёл к его столу в конце дня. Бараньи глаза офицера Дерджерри в задумчивости уставились на нашивку на груди чёрной жилетки. Чтобы не путаться, ему выдали в своё время местную форму, но с другой нашивкой. В отличие от бордовых с золотыми фигурами офицерских квадратов ССБ, его лейтенантский круг был серебряным на синем квадрате, под цвет флага Континентальной Федерации.

– Хороший сувенир на память будет, да? – усмехнулся Фар вместо приветствия. Голова с парой массивных рогов повернулась в сторону Ящера.

– Поиздеваться захотел?

– Как раз нет, – тон Фара стал серьёзен. – Я выпросил у шефа ещё одного оперативника ко мне в группу. Мазур мне тебя расхвалил, я предлагаю твою кандидатуру.

Морда Дерджерри, как покрытый беловатой шерстью калейдоскоп, медленно отражала изменения эмоций лейтенанта. Сначала вытянутая в изумлении, она начала расплываться в радостной улыбке, но быстро спохватилась и сплющилась в гримасу злобной недоверчивости. «Почему ты дума…» – начал было он, но Ящер предвидел его нудную речь и грубо прервал монологом:

– Почему ты должен захотеть работать со мной, злодеем? Да, убил я своего напарника. Человека, которому хотел помочь, да вот не получилось. Ты какой реакции то от меня ждешь? Мне голову пеплом посыпать пред тобой? Видео снять, как я на коленях хадж в Мекку совершаю, или палец отрезать на левой руке?

– А ты даже не сожалеешь?

– Нет. Не сожалею. Знаешь, лейтенант, что такое сожаление? Это постыдная иллюзия, которая позволяет думать, что ты мог поступить как то по-другому и что ты лучше, чем есть на самом деле. А я не трачу время на иллюзии. Я принимаю себя, какой я есть и принимаю последствия своих поступков. Я живу с этим дальше. Я никогда не забываю, что сделал и это мне помогает. Помогает внимательнее относиться к людям, помогает лучше делать свою работу. Это меня мотивирует. Я уговаривать тебя не собираюсь. У нас интересное дело, нам нужен боец. Хочешь – иди к Толоконникову, а я походатайствую. Не хочешь – сиди тут оставшиеся две недели. Потом отправляйся в свой «мазерленд» и пусть тебя мотивирует это твоё «сожаление». Что за время стажировки ты ничему не научился и ничего полезного не сделал.

Несмотря на резкость слов, тон Фара оставался спокойным. Он не стал ждать, пока Дерджерри ответит, но судя по отсутствующему потоку возмущения в спину, баран был близок к согласию. Вечером Арафаилов решил немного отвлечься от расследования и кое-что проверить. Мысль о странных надписях на стенах не давала ему покоя. Он вспомнил, что впервые заметил подобные шедевры уличного искусства почти сразу после убийств Себека и Министра. Конечно, после кончины последнего могли осмелеть какие-нибудь дурацкие молодёжные группировки. А могла быть и прямая связь. Коллеги в столице считали Фара параноиком, но зачастую именно маниакальное внимание к деталям помогало раскрывать довольно сложные дела. Хотя оно же порой и ослепляло, позволяя проваливать простейшие расследования, к которым был необходим вполне стандартный подход.

Выйдя из тренажёрного зала, капитан не отправился домой, а занял наблюдательный пост на одном из оживленных перекрёстков, недалеко от центра. Арафаилов взял с собой в командировку довольно ограниченный набор гражданской одежды, зато аж целых три комплекта формы. Черные куртки и жилетки были не просто рабочей робой, а знаком принадлежности к могучей структуре, так что большинство сотрудников, как и Ящер, не любили эту самую форму снимать. Однако ныне на Абдельджаффаре был его спортивный костюм: беговые кроссовки, серебристые обтягивающие штаны, короткая весенняя куртка такого же цвета. Он носил её расстёгнутой поверх серой футболки в прохладные вечера, потому что, как и все рептилоиды, быстро остывал. Ящер встал возле тумбы с голографической картой на углу. Иногда зеленоватая схема ближайших улиц сменялась объёмным изображением большого канцероида, объявленного в розыск. На голограмме рак-щелкун получился не таким страшным, каким его запомнил Фар. Бригада Палача буквально провалилась сквозь землю, хотя Фар и их держал в списке подозреваемых в ограблении.

Разноцветные огни вывесок и рекламных табло разукрашивали улицы во все цвета радуги. Большие стеклянные витрины превращали наступающую ночь в искусственный день. В такие моменты Фар хотел быть настолько глупым, что бы начать курить. Говорят, это помогает скоротать ожидание. Он несколько раз сменил дислокацию, зашел в кафешку перекусить и сел на свою спортивную сумку, привалившись спиной к карте. Люди и мутанты шли по своим делам. Из бара доносился звук возни, чуть позже приехал броневик медслужбы, в который погрузили два трупа. Хищные глаза Фара сканировали толпу. Узкие вертикальные зрачки быстро фокусировались то на одном, то на другом прохожем. Наконец они появились. Молодой парень и два маммолоида – зайца. Волосяные покровы на головах выкрашены красным. Взяв сумку, Ящер пошёл им наперерез. «Красноголовики! На пару слов» – окликнул он их. Человек сообразил первым. «Собака», – шепнул он одному из зайцев на ухо, и они кинулись в рассыпную. Но рефлексы Ящера не уступали скорости заячьего прыжка. Схватив одного из ушастых за шиворот, он дернул его назад и прижал к кирпичной стене. Расстегнув сумку, показал капитанский золотой треугольник в багровом квадрате на сложенной там форменной футболке, а рядом боевой топорик. Двое других отбежали к переулку и опасливо выглядывали оттуда.

– Прыгнешь ещё раз – отрежу пол уха. Прыгнешь третий раз – целое. Что за нервы? Я же сказал: на пару слов.

– Я не поняла, что Вы хотели. Я ничего не сделала! – под бежевым балахоном Ящер не сказу разглядел самку. Юная зайчиха испуганно тряслась.

– Кавалеры? – Фар кивнул в сторону двоих. – Настоящие мужики! Скажи мне, пожалуйста, что значит S.P.Q.R.?

– «Сенат и граждане Рима».

– Что это значит?

– Наш знак. Единомышленников.

– И в чём же едины мысли-то ваши?

– Мы перемен хотим в государстве. Мы, ну мы это…

– Не мямли! Будешь мямлить – в Управление тебя отволоку и там допрошу! Мне просто интересно, ничего тебе за это не будет. Перемен в государстве? – Тинэйджер кивнула. – И чем вам плохо жить? Не бойся, говори! Вы, двое! Подойдите, мы просто разговариваем тут! – крикнул Фар другим красноголовикам, но они не шелохнулись.

– Строй плохой. Мы хотим, что бы власть нас защищала. Чтобы народ выбирал.

– У тебя историческое образование есть? – Зайчиха помотала головой. – А я проходил историю в Академии. Демократию, республику хотите? Не было никогда никаких республик. Любая из них превращалась либо в военную диктатуру, либо в финансовую олигархию. Рим, Франция, Россия, США. Это искусственная идея, химера! В этой иллюзии равноправия всегда находились либо сильные, либо умные. И потом – власть вас не защищает. Я получается, как её представитель, тебя не защищаю. Когда мы с коллегами в столице не дали восьмидесятиэтажный дом подорвать, я граждан не защищал, выходит? Когда я принял на себя огонь робота долбанутого, я не защитил тебя от него?

– Да? – значительно осмелев, возмутилась юная самка. – Пока мы досюда дошли, мимо две труповозки проехало. Помимо террористов нас любой безнаказанно убить может.

– Потому что, вместо того, чтобы башку в красный цвет красить, да стены пачкать, надо брать в охапку вон тех двух ссыкунов и в спортзал идти в двух кварталах отсюда. В Управлении открытые уроки обращения с оружием проходят, если я не путаю, каждые два месяца. Ты там была? Ни разу. Вам «сенаторы» ваши мозги промывают на ваших собраниях, римляне юные. Таких как вы, мясо пушечное, всегда использовали, чтобы власть делить и деньги делать. – Ящер незаметно подвёл допрос под видом спора к самому главному. Сейчас она всё должна была выложить.

– У нас нет никаких собраний и сенаторов. Мы в сети общаемся. Просто, что бы знать, что мы не одиноки.

Абдельджаффар заставил её скинуть на микромобильник ссылку и, кивнув головой в сторону спутников зайчихи, которые так и не подошли, ухмыльнулся.

– Судя по тому, что я вижу – ты охренеть как одинока. И предупреждаю тебя: я искренне надеюсь, что всё ваше времяпровождение ограничится болтовнёй и рисованием.

Расследование, и без того представляющее собой череду непрерывных разговоров, перешло в ещё более унылую фазу. Капитан Арафаилов, взяв псевдоним «Раб Всепрощающего» начал общаться по сети с господами революционерами. Печатая сочувствующие фразы и пылкие лозунги, Фар периодически задавал «глупые» вопросы об организации и действиях. Поначалу, всё действительно показалось невинным общением неуверенных в себе юношей и барышень, но потом он нашёл подвох. И подвох довольно значительный. К сидению за монитором подключился Альтом. После обеда, они отмечали в Службе Перемещений выезд к очередному подозреваемому, либо по тридцатому разу посещали офис «ЭйчТекс». А сами, на общественном транспорте, ибо служебная техника пеленговалась, ехали в съёмную квартиру Ящера. Альтом всегда захватывал по дороге упаковку пивных банок. Занавесив окна и устроившись в тщательно прибираемой единственной комнате жилища Фара, они до вечера ломали глаза. Ящер валялся на диване и зелёными когтистыми пальцами ковырялся на форуме в голографическом экранчике микромобильника, проецирующегося с наручного браслета. Подчиненный, сгорбившись у стола, отслеживал адреса с принесённого из дома компьютера. В одном из углов вырастала батарея из пустых пивных банок.

В тот день должен был заехать Дерджерри, но куда-то провалился. Наконец, он позвонил Альтому, который, нажав на приёмник в ухе, чтобы баран не слышал, растянул пасть и издал прерывистое ритмичное шипение. Сие означало заливистый смех.

– Проскочил мимо и потерялся. Говорит, что стоит на улице какого-то «толстого льва»! – сказал сержант Фару. Тот с улыбкой поднял глаза к небу. Как можно было хорошо выучить язык, не имея представление о классической литературе? Альтом унял смех и изрёк:

– Поезжай до пересечения с улицей «тощей козы». Да, «козы». По ней доезжаешь до банка и сворачиваешь на «хромого лося». До банка, там красный дом такой… – Альтом согнулся от смеха. Дерджерри понял, что над ним издеваются. Судя по чистейшему русскому мату, доносящемуся из передатчика в ухе Мазура, не так уж плохо американец знал местную культуру. Фар подключился к линии.

– Развернись и сверни направо на Карла Либкнехта. Кар-ла Либ-кнех-та! Лейтенант, да не прикалываюсь я! Есть такая улица! – ответил Ящер на новую волну возмущения, с трудом подавляя смех. Через несколько минут в комнату зашёл сам Дерджерри, надутый и злой.

– Замечательная оперативная деятельность – пьянствовать дома. Я действительно многое пропускал. – Оказалось, баран был способен на сарказм.

– Всё не так бестолково. Смотри сам. Сержант, выведи на большой! – По просьбе Фара над столом появилась тёмная голограмма. В центре горел огонь, из которого выплывали сообщения. Вокруг огня располагались колонны, а между ними три статуи. От двух остались только ноги, третья стояла целая, изображая римского воина со свитком в одной руке и копьём в другой. Ящер показывал сообщения Дерджерри:

– Вот это я тут пишу всякую хрень. Вот это уже про меня настоящего. Некая Жюли пишет: «Ко мне подходил один из этих убийц и пытался переубедить. Стало его жаль – молодой мутант позволил промыть себе мозги и уничтожить личность». Вот кто мы такие, оказывается! Убийцы на службе у режима! – Альтом хохотнул и попытался бросить под стол пустую банку. Но, натолкнувшись на гневный взгляд Абдельджаффара, встал и аккуратно поставил её в специально отведённый для них угол. Потом потянулся за следующей.

– Много историй из разряда «Как страшно жить», – продолжил Фар. – А вот это уже интересно. Обрати внимание на статую. Это древнеримский бог Квирин. Вместе с Юпитером и Марсом, один из трёх главных богов, покровитель гражданства. Создатель этого форума пишет под таким же псевдонимом. Начинает он свои изречения с обращения – S.P.Q.R. Сокращённо «Сенат и граждане Рима». И вот что он пишет: «Враждебная народу тирания держится на трёх опорах. Первая – алчность имеющих силу, вторая – безразличие имеющих мудрость, третья – продажность наделенных властью». А вот после убийств Себека и Эдберга, причём опубликовано недавно: «Две опоры рухнули, когда падёт третья – град сей потонет в крови. Но на этой крови победами новых Горациев будет построено справедливое общество! Не пожертвовав приманкой – не выманишь зверя. Не вскрыв рану – не выпустишь гной». Эдберг и Себек. Сила и мудрость.

– Совпадение? – заинтересовался баран.

– Возможно. А если нет? Кто тогда третий?

– Мэр? – предположил Дерджерри.

– Ты его видел? А ты Мазур? Вот и я не видел. Знаю, что он дороги строит. Хоть он и мэр, он не бандит и не из военной корпорации, какая к чёрту у него есть власть? Скорее мы. Теракт в Управлении сюда отлично вписывается.

– Выходил он с мобильного устройства, в разных точках города, – повернувшись к ним на кресле, сказал Альтом. – Причём оттуда, где камеры нет ни одной. Капитан его пытается спровоцировать, но он уже не был онлайн с этого последнего сообщения.

Остальной вечер странная опергруппа капитана Арафаилова прорабатывала версии. Дерджерри нашёл синие, чёрные и коричневые микроавтобусы, но, ни одного серого. Этого самого Квирина ни один из его сподвижников вживую не видел. Управление было приведено в повышенную готовность, но максимально незаметно, дабы преступников не спугнуть. Воздушное пространство над зданиями ССБ и окрестностями сканировалось радарами. В конце дня поступило сообщение из Отдела Координации. Дёрнулась ещё одна ниточка паутины Фара, протянутая к не относящимся на первый взгляд к делу деталям.

Лучи утреннего солнца приятно согревали зелёную чешуйчатую макушку Абдельджаффара. Он бродил перед входом в пожарную станцию, рассматривая пять больших серых с красной полосой выездных ворот. Над каждыми капитан разглядел встроенное в стену автоматическое оружие. Наконец щёлкнул магнитный замок оранжевой бронированной двери, и человек в светло-синем комбинезоне пригласил войти внутрь. В просторном коридоре Ящера встречали несколько техников. У всех их на поясе висела кобура с таким же, как у капитана, пистолетом-пулемётом. Возвышаясь над их головами подобно горе Монблан, рядом стояла сама начальница части. Фар невольно улыбнулся, узрев майора Потёмкину во плоти. Хотя на самом деле эту самку броненосца звали Светлана Альбертовна Леаль. Но прозвище своё она получила не только за внешность. Которая, несомненно, впечатляла: на три головы выше Арафаилова и в полтора раза шире его в плечах, она пристально смотрела на офицера, упершись могучими руками в поясницу. Верх головы и почти всё тело было покрыто крупной светло-коричневой чешуёй, кроме морды и живота, обросших жесткой шерстью. В одежде она практически не нуждалась. От форменного комбинезона остались лишь короткие обтягивающие шорты, да грудь была прикрыта неким подобием форменного топика, как-то одетом под большие плечевые пластины её брони. Прямо на них были закреплены шевроны и знаки различия. Как выяснил с утра Ящер, подобен военному кораблю был и её характер. Когда после отставки из войск она приняла руководство частью, она ввела жёсткую дисциплину, обновила технику, наладила контакты с предприятиями и службами. При Светлане Альбертовне Противопожарная Служба стала одной из самых процветающих организаций в городе. Сотрудники носили бы её на руках. Если б могли поднять. После приветствия, она обрушила на эсэсбешника свою мощь:

– Меня уверяли в важности вашего задания, но предупреждаю – я не позволю ни в чём обвинять ни одного из своих сотрудников! Меня придётся долго убеждать, что кто-то из нашего коллектива мог нарушить действующее законодательство.

– Я наслышан о вашей репутации, – ответил Фар, улыбнувшись и примирительно подняв ладони. – Но при виде подобного напора, я, как и положено рептилии, смиренно отползаю в траву. Упаси меня Аллах кого-то из ваших подопечных оклеветать. Мня просто нужна профессиональная консультация.

– Я так привыкла к своей второй фамилии, что порой забываю первую. – Начальница немого оттаяла и улыбнулась в ответ. – Мой кабинет в конце коридора.

– Нет, спасибо, но я бы хотел взглянуть на технику. Я смотрю, меры безопасности у вас на высшем уровне. Даже лучше чем в здешней нашей службе.

– Здесь управляемые роботы и бронемашины с правом въезда на любую территорию. Вы же понимаете потенциал использования нашей техники в террористических целях. Я выяснила, это как раз ваш профиль.

– Где выяснили?

– В столице.

– У Вас и там знакомые?

Потёмкина кивнула. Воистину, пробивная женщина! За утро узнать о Арафаилове больше, чем его местное начальство. Они пришли в гараж. Фар попросил собрать весь личный состав. Техники и водители скучковались у одной из пяти небольших красных бронированных спецмашин с шестью небольшими колёсами. Ящер посмотрел на подопечных майора. Три человека и пять мутантов, два из которых инсектоиды. На этих тоже не было светло-синих комбинезонов, знаки различия крепились прямо на хитиновые панцири. Потёмкина начала рассказывать:

– Службу круглосуточно несут четыре техника, четыре водителя, диспетчер. Каждая бронемашина вывозит шесть противопожарных и два аварийно-спасательных робота. Техник при тушении управляет ими всеми из автомобиля. Один экипаж способен эффективно потушить небольшой склад. Если работает несколько автомобилей – я лично, либо один из заместителей координируем их совместные действия. В части руководство находится только днём, но в случае крупного пожара, выезжаем и в личное время. Насчёт мер безопасности…

– Меня больше интересуют сами роботы, – прервал её Фар. Потёмкина кивнула одному из водителей. Тот залез в кабину. С гудением открылись задние дверцы, отползла вперёд часть крыши. Капитан заглянул внутрь. Вдали заметил большой пульт с восемью маленькими и одним большим экранами. Рядом были вмонтированы баллоны с огнетушащими газами. У стенок стояли по два красных и одному синему роботу. Красные были такие же, как на свалке. Синие намного больше, с более округлыми элементами отделов. Фар спросил, чем они отличаются. Вперед вышел один из инсектоидов, небольшая серая полосатая муха. Загудел его нейронный репродуктор.

– Противопожарные роботы ПР-4б на базе БАС-11. Имеют емкости с огнетушащими газами. Используются как для тушения пожара, так и для вскрытия и разборки конструкций. Довольно примитивный, но эффективный механизм. Второй тип – аварийно-спасательный робот АСР-2, на базе БАС-19. Поступил на вооружение недавно. Усиленная броня и пневмоприводы, дополнительная рука с расширенным набором инструментов. За короткий период времени способен сделать дыру в любой преграде. К тушению пожара непригоден.

– Я понял, сначала синие разбирают завалы и вскрывают двери, потом красные тушат огонь и вытаскивают пострадавших. Часто роботы выходят из строя?

– Достаточно, – подключилась к разговору начальница. – Агрессивная среда, перепады температур, взрывы. Но роботы по сравнению с современными БАС дешёвые, нам их поставляют, сколько нам нужно, так что это не проблема.

– И вы их просто выкидываете на свалку?

– А в чём такая в них ценность-то? – усмехнулся один из техников. – Их переделывают из морально устаревших БАСов, которые военные пачками списывают.

– Понятно, а теперь главный вопрос. Какого робота вы недавно выкинули, красненького, или синенького?

Майор Потёмкина удивлённо подняла брови:

– Аварийно-спасательного. Под завал попал, большую часть трубок порвало. Синего цвета.

– А когда последний раз выкидывали красного? – спросил Фар, сощурившись. Пожарные зашептались, вспоминая. Один предположил:

– По-моему Электрон недавно одного забирал. Старичка с резерва.

– Это кто? – поинтересовался Ящер.

– Сотрудник наш бывший. – Потёмкина почесала свой бронированный лоб. – Техник, причём от Бога. У него роботы без половины деталей могли работать. Такое чувство, что его электричество само слушается, за это и Электроном обозвали. Он от нас в частные капиталисты ушёл. Семейную фирмочку по обслуживанию и ремонту электрохозяйства открыл. Проводку дома поменять, робота перебрать… Периодически к нам за ненужными деталями заезжает.

– Отлично, а как зовут этого заклинателя тока? Как он выглядит?

– Шарманкин Сергей… Отчество не помню. А, Маркович, вроде бы… Красивый, высокий такой, длинные чёрные волосы обычно в косу заплетает.

– Я, боюсь, Вас разочарую, товарищ майор. Вы чересчур верите в своих коллег!

Абдельджаффар улыбался, глядя на недоумение начальницы пожарной стации. Те эмоции, которые он сейчас испытывал, в его хладнокровной душе рептилоида звались восторгом. Как и предположил Фар, не могли пожарные перепутать два типа роботов. Поэтому он и послал запрос в Отдел Координации, а те уточнили у Потёмкиной. Альтому за его чутьё впору было написать хвалебную оду. А мысли о подозрительном электрике закрались в голову ещё тогда, когда Ящер увидел его у кабинета Камолина. Человек всю жизнь работал с оловянными этими солдатиками. Работал где-нибудь рядом, влез в охранную систему Себека. И ещё – много ли в городе Марковичей? Фар знал только одного. Который много лет проработал в Отделе Координации и знал много нюансов в деятельности, как пожарных, так и коммунальных служб. И который до безумия любил древний Рим. Все детали мозаики сложились воедино. Капитан Арафаилов раскрыл два дела сразу одними нудными разговорами.

Комплекс Управления ССБ превратился в один большой капкан. Все сотрудники постоянно поглядывали в окна, обозревая окрестности. Посты на высотах заняли снайперы, пилоты не вылезали из элашек, водители из бронемашин. Многие сотрудники и старшие офицеры ночевали в своих кабинетах. Арафаилов спал по паре часов в разное время дня, ожидая удара. Мозг рептилоида постоянно прорабатывал возможные сценарии развития событий. Как старший одной из групп, он частенько вносил коррективы в план операции. Но ничего не происходило. День, второй, третий, неделю. К середине второй недели напряжение достигло своего пика, к концу сменилось усталым облегчением. Люди и мутанты стали более расслабленными. Постоянная угроза нападения с течением времени стала чем-то обыденным и эсэсбешники потеряли бдительность. По Управлению снова стали гулять насмешки над прикомандированным офицером. «Наш «столичный спец» так перепугался, что хотел отбросить хвост, но, так как хвоста у него нет, пришлось отбросить яйца!»

Наутро пятницы, Фар обнаружил, что проспал почти всю ночь и чуть не опоздал на работу. Напряжение сказалось и на его хладнокровном организме. Садясь в белый с широкой красной полосой автобус, он протирал глаза. Общественный транспорт здесь был не такой как в столице. Автобусы были небольшими овальными автомобилями с широкими окнами, чем-то похожие на луноходы на шести колёсах. Все белого цвета, лишь цветные полосы обозначали маршрут. Небольшое количество сидячих мест компенсировалось тем, что ходили они очень часто. Пять минут от дома до Управления на мотоцикле, на подобном агрегате превращались в пятнадцать. Фар занимал это время построениями планами на день и созерцанием просыпающегося утреннего города. Сегодня бледное солнце освещало улицы из-за дымки облаков.

На это же солнце смотрел и толстый чёрно-белый маммолоид – кот, привычно нёсший вахту у кабинета полковника Толоконникова. Они всегда приходили на работу одними из первых. Старшина Аваров раньше был оперативником, причём довольно неплохим. В одной из операций он потерял ногу и теперь носил киберпротез. Страшнее была травма психологическая. К оперативной работе он вернуться так и не смог. Более того, растолстел, заливая свою потерю галлонами пива. Виктор Сергеевич предложил ему почётную должность часового у своего кабинета, чтобы не бросать в трудной ситуации. Когда ввели усиление, кот переместил свой пост к пальме у широкого окна, откуда следил за улицей перед кабинетом шефа. На него всеобщая усталость не повлияла, сказывалась закалка оперативного прошлого. Коричневые глаза с вертикальными щёлками зрачков замелили какой-то блик. Доли секунда понадобилась ему, чтобы разглядеть тонкий зелёный луч, направленный в окно Толоконникова откуда-то из глубины улицы.

Часовой ворвался в кабинет и сбил с ног шефа, стоящего у стола спиной к окну. Бордовое знамя Евразийского Союза оплавилось от зелёного луча разогретого в полную силу хирургического лазера. На уровне второго этажа, ниже зоны действия радаров, в паре кварталов от Управления над улицей завис блестящий серебристый робот. Толоконников и телохранитель заползли под овальный стол. Робот подлетел ближе, зелёный луч начал резать столешницу. Аваров выглянул сбоку, прицеливаясь из автомата. Он разглядел корпус, покрытый блестящими металлическими перьями. Руки и ноги с большими когтями крепились к нему зелёными пневмотрубками. В головной отдел, похожий на серебристую голову ястреба, вместо одного из глаз был встроен хирургический лазерный резак. Этот агрегат был слабее промышленного, но зато гораздо легче и компактнее. По этой части головы, похожей на небольшую пушку, старшина и открыл огонь, разбивая пулями стёкла. Укрываясь от осколков и мелькания зелёный лучей, полковник отполз к другому столу и прокричал команду. Началась операция «Стимфалийские птицы».

Не доезжая одной остановки до Управления, Абдельджаффар выскочил из автобуса и побежал бегом. Микромобильник, работающий как рация, звучал бесконечными командами. После кода экстренного кода «СП-0010» Ящер услышал свой позывной:

«Стрела -1 ты на месте?»

«Двигаюсь к точке, Стрела-2, 3, 4, на приём!» – кричал Фар на бегу.

«Стрела-2, одна минута» – Дерджерри был почти на месте.

«Четвёртая, семь минут!» – одна из сестёр колли запаздывала. Не удивительно, выбрано идеальное время для атаки, пока большая часть сотрудников ещё только ехали на работу.

«Стрела-3, отключаю пожарную частоту» – хоть Мазур был на месте. Конечно, он повел себя глупо тем, что сначала не согласовал с пожарными, но зато в отличие от остальных не потерял время. После того, как Альтом отрубит их вышку, примитивная программа роботов заставит их ввязаться в бой. Так произошло с Амат. Поэтому террористами для новой атаки и были выбраны пожарные блоки управления. Чтобы отвести технику в случае неудачи. Фар лишил их такой возможности. Оставалось надеяться, что в городе сейчас ничего не горит.

«Стрела-3, оповести Искру немедленно, понял? Потом в распоряжение Сети-1! Стрела-А, Б, В, – вы в воздухе?»

«Стрела-А, подняться не могу, технические причины!» – одна из элашек не взлетела, хорошо, что у остальных всё завелось. Судя по тому, что группа «Сеть» только доложила о готовности, наземной атаки не последовало. Абдельджаффар был у Управления, когда заметил набирающего высоту серебристого робота, вокруг которого, поднимаясь по спирали, кружились две элашки, не давая уйти в сторону. «Посмейтесь теперь над моими яйцами, придурки» – злорадно подумал Фар. До снайперских точек добираться было некогда, пришлось импровизировать. Ящер оглядел ближайшую офисную семиэтажку.

«Стрела-2, оборудование на Героев Иркутска 14!» – дав команду Дерджерри, Фар понёсся по лестницам мило удивлённых работников контор. На одной из лестниц сломать топориком замок двери на крышу не получилось, пришлось перебежать по верхнему этажу на другую сторону. Выскочив на просторную треугольную крышу, Ящер увидел картину воздушного боя. НАС был гораздо более маневренным, чем полукруглые чёрные элашки. Всё, что они могли сделать, не дать зайти роботу им под днище, где зелёный луч лазера мог повредить двигатель. Эсэсбешники отстреливались короткими очередями из авиационных пулемётов, боясь попасть под перекрёстный огонь. Лазер был слишком слаб, чтобы прорезать бронеполимерное стекло, но в какой-то миг, робот, уцепившись стальными когтями за одну из турбин, направил луч внутрь. Второй пилот отбросил его очередью, с высоты посыпались раскрошившиеся металлические перья. На крышу выбежал Дерджерри, отдал Ящеру снайперскую винтовку. Фар вышел в радиоэфир:

«Сеть-1, Стрела-3 к вам прибыл?»

«Я Стрела-3, нахожусь с Сетью-В» – ответил сам Альтом. Чёртово его своеволие! Должен был быть с начальником обеспечения в штабе, где всё оборудование для перехвата, а сам сидит в одном из броневиков. Сержант не дал Фару время себя отругать:

«Стрела-1, третьему – фиксирую три сигнала. Следую за исходным. В воздухе сейчас объект «Регент», ещё какой-то объект «Ястреб» быстро приближается с юго-запада! Судя по всему СП-0011!»

Дерджерри начал озираться, пытаясь определить юго-западное направление, Ящер увидел только бронзовый блеск. Робот пронёсся над их головами и, развернувшись на секунду, завис в воздухе. Это был тот самый прототип, бронзовый, с красными пневмотрубками. На солнце блеснул клюв и, растопырив металлические когти, робот ринулся на капитана ногами вперед. Тот успел отскочить. В этот миг одна из элашек выбросила струю чёрного дыма и начала вертеться в воздухе. Серебристый Регент успел-таки повредить турбину. Нужно было его сбивать немедленно, пока он не угробил вторую элашку и не ушёл. Ястреб развернулся для нового захода. Видимо, на него так и не установили оружие. Арафаилов скомандовал лейтенанту – «Прикрывай!», и присел к краю крыши на колено, прицеливаясь.

Баран встал между ним и роботом, достав пистолет и дубинку. Робот облетел его, уклоняясь от выстрелов, и завис перед Фаром, пытаясь ногами стащить его с крыши. Дерджерри нажал кнопку на дубинке, она вытянулась, превратившись в длинный упругий хлыст. Лейтенант бил им по ножным отделам робота, не давая приблизится. У капитана никак не получалось прицеливаться – перед ним маячил робот, над головой свистел хлыст барана и громыхали выстрелы его пистолета. Робот двигался вправо и влево, уклоняясь от пуль, но одна всё же попала в корпус, повредив часть небольших турбин. Потеряв манёвренность, Ястреб сменил тактику. Пролетев над бараном, он выхватил пистолет и встал сзади. Бронзовые когти смяли прямоугольный корпус оружия. Ящер смог, наконец открыть огонь, но Регент постоянно маневрировал. Элашка разрезала воздух длинными очередями, стараясь не стрелять вниз, по городу. Пули уничтожили одну из ног Регента, зелёные пневмотрубки безвольно болтались в воздухе. Робот пытался атаковать сверху и сбоку, луч лазера ударял в лопасти турбин, но из-за манёвров пилота не успевал разрезать их. Внизу раздался грохот взрыва. Сбитая элашка рухнула на дорогу, прямо на проезжающий автомобиль. Посреди улицы бушевал пожар, оглядевшись, капитан заметил чёрный дым, выходящий через разбитые окна кабинета Толоконникова. Не хватало ещё спалить Управление! Ящер прицелился и выстрелил, пуля ушла в атмосферу.

Позади его баран оборонялся от робота. Из широкого наруча на левой руке одна за другой выдвинулись прямоугольные пластины, он трансформировался в небольшой щит. Лейтенант применял против механизма американскую тактику боя с дубинкой и щитом. Когти царапали о щит, Ястреб попытался атаковать ногами, но баран одним ударом хлыста сбил его на землю, а второй обрушил сверху, перерубив пару пневмотрубок на одной из ног, из них с шипением вырвался сжатый воздух с серыми каплями масляного конденсата. Воспользовавшись газовыми турбинами, робот подлетел и вцепился когтями в рога Дерджерри, пытаясь разломать ему череп. Ещё два выстрела Фара не достигли цели. Судя по прекратившейся стрельбе, у элашки кончились патроны.

«Стрела-Б, обездвижь его!» – скомандовал Абдельджаффар.

«Как же, ети же его мать?» – выругался пилот.

Тем временем, лейтенант схватился за две из пяти красных пневмотрубок, соединяющих руки робота с грудью, и дернул вниз. Ястреб не смог развести руки и рога Дерджерри выскользнули из его когтей. Баран отвёл голову и со всей силы ударил своим могучим лбом в бронзовый клюв. В это время пилот протаранил Регента, тот повис на переднем крае элашки, Ящер, всмотревшись в прямоугольный экран голографического прицела, выстрелил. Перед глазами пилота серебристый робот царапал когтями лобовое стекло, оставляя широкие борозды. Над клювом, подобно глазу, горело зелёным огнем лазерное оружие, плавя бронеполимер. Пуля Фара попала туда, куда учил стрелять Альтом. Лазер потух, Регент, подобно брошенной марионетке, начал падать.

Голова Ястреба от удара Дерджерри на несколько секунд откинулась назад, офицер исчез из поля зрения робота и, сократив дистанцию, начал молотить массивными, поросшими белой шерстью кулаками по боку грудного отдела робота. Он тоже вспомнил нудные уроки робототехники и после нескольких ударов проломил топливный бак НАС. Газ с шипением начал вырываться наружу. Баран, навалившись всей своей массой начал толкать робота к краю крыши и швырнул через низкое ограждение. Ястреб попытался удержаться в воздухе, включив газовые турбины. Но, выбросив пару языков голубого пламени, они потухли, и робот грохнулся с высоты седьмого этажа на стоящие у здания мусорные баки. Переведя дыхание, Арафаилов с Дерджерри начали спускаться с крыши. Теперь в дело вступила группа «Сеть». Их задачей было подобрать роботов и извлечь платы.

Тем временем Альтом с оперативниками из группы «Сеть-В» крался за Сергеем Шарманкиным. Нужно было не взять его, а проследить, куда он направится. Тот не сразу покинул свой наблюдательный пост, какое-то время пытаясь восстановить управление роботами, и это дало сержанту время его выследить. Как Мазур и предполагал, у пожарных блоков был небольшой радиус приёма сигнала, и Электрон оказался неподалёку.

Заметив выходящего из подъезда в одном из переулков статного мужчину с бритыми висками и шёлковой чёрной косой до пояса, Альтом отметил достоинства его маскировки. На нём был фиолетовый комбинезон с нашивками компании на рукавах и такого же цвета резиновые диэлектрические перчатки с защитными пластиковыми пластинками на кистях рук. Увидев жёлтую молнию в чёрном круге на плече, Альтом никогда бы не подумал, что перед ним террорист. Электрик пришёл по своим делам и всё тут. Лазай себе спокойно по подвалам и чердакам! В руке, как портфель, он нёс сложенный ноутбук. Группа следовала за ним по переулку, прячась за углами. Но тут Электрон достал что-то из-под плаща, бросил на землю и побежал. Группа кинулась за ним, но тут Мазур разглядел круглый предмет, на котором загорались зелёные огоньки. Альтом понял, что у него есть четыре секунды, пока лазер не нагреется. Схватив проходящую мимо девушку с короткими белыми дредами, он уволок её за припаркованную машину, крикнув оперативникам, чтобы они прятались. Из предмета на земле во все стороны ударили зелёные лазерные лучи. Когда они погасли, оставив оплавленные следы на стенах, Альтом вылез из укрытия, крикнув:

– Все живы?

Оказалось два оперативника получили ожоги рук и ног. Третий остался цел и, выбежав из переулка, передал другим группам, что человек в фиолетовом комбинезоне движется в сторону улицы Единства на фиолетовом микроавтобусе модели «Аурига» с логотипами в виде молний на бортах. Началась операция по перехвату. А сержант подошел в лазерной гранате и удивлённо повертел её в руках. «Тип-то с выдумкой! Столько оружия наделать из безвредного хирургического лазера!» – подумал он с долей восхищения.

Улица Единства была самой широкой в городе. Броневик ССБ стоял на перекрестке прямо посреди потока машин, перекрыв одну из полос. Фар стоял рядом с ним, выискивая среди автомобилей разукрашенный микроавтобус. Все соседние улицы были перекрыты патрулями. Фару докладывали о проезжающих мимо микроавтобусах, но нужного среди них не было ни одного. На улице Шарманкин остаться не мог, её всю прочесали. Арафаилов по микромобильнику связался с Мазуром:

– Сержант, уточни, какого цвета был микроавтобус?

– Товарищ капитан, есть у меня одна идейка. Какие Ауриги были замечены?

– Две бежевые, серая, оранжевая. С логотипами ни одной.

– Слушайте, как техник технику, я готов пожать ему руку! Серая! Если где-то потеряют из виду, светлая или там тёмно-серая, короче любого оттенка и без молний!

– Ты же сказал фиолетовая и с логотипами?

– Краска-хамелеон, – ответил Альтом. – Меняет яркость от воздействия слабых токов.

Довольный Ящер запрыгнул в броневик. Все патрули ССБ на улице пришли в движение.

Попетляв немного по городу, Шарманкин въехал на территорию складского комплекса, в полной уверенности, что оторвался. Светло-серый микроавтобус припарковался у металлического ангара. Электрон уже хотел выходить, но тут в проём в обсаженном высокими тополями бетонном заборе влетели несколько чёрных мотоциклов ССБ. Следом заехали два броневика, над ангаром зависла элашка. Перекрикивая шум турбин, доносился голос из динамиков на броневике, требующий выйти из машины. Пока бойцы в чёрной форме спрыгивали с мотоциклов, Электрон залез обратно в кабину, и нажал кнопку на панели приборов. Во всей машине щёлкнули замки, лобовое и стёкла дверей закрылись выдвинувшимися из корпуса металлическими панелями. Несколько оперативников, среди которых был и Альтом, окружили эту маленькую крепость, которая для Сергея Шарманкина была скорее ловушкой. Другие, надевая на ходу чёрные маски, проникали через узкую дверь в темноту ангара, держа наготове пистолеты и автоматы.

Абдельджаффар активировал тепловизор. Внутренняя поверхность маски превратилась в чёрно-белый экран. Весь ангар представлял собой лабиринт. Узкие дорожки петляли между рядов стеллажей с коробками и больших железных контейнеров. Помимо абсолютной темноты, в складе царила гнетущая тишина. Фар слышал лишь осторожные шаги оперативников, которые рассредоточивались по помещению. Дерджерри держался рядом. Он не надел маску и светил фонариком на поясе. Сначала вскрик раздался справа от них. Послышался топот шагов, затем стон и просьба о помощи. По рации передали, что один из сотрудников ранен в ногу. Затем чуть сзади прогремела очередь, посыпались какие-то коробки. Ящер обернулся и, петляя между контейнерами, побежал туда. Возле стеллажа лежал один из сержантов. Он был жив, но без сознания. Маска валялась рядом, из разбитой головы шла кровь. Один из офицеров уже вызывал медслужбу, когда тишину прорезал крик боли, теперь уже слева от позиции Арафаилова. Вот ловушки-то он здесь и не ожидал. Однако, кто-то носился по складу, убирая оперативников по одному. Фар вернулся к Дерджерри, шёпотом велев ему выключить фонарик.

Осторожно ступая, они медленно продвигались к центру склада, но тут лейтенант упал, что-то ударило Ящеру в лицо. Тот не успел закрыться, почувствовав сильный жар. Бронеполимер на поверхности маски оплавился, теперь Фар видел лишь большое яркое пятно. Второй удар выбил из его руки пистолет, Ящер почувствовал боль от ожога на чешуйчатой ладони. Сорвав маску, капитан всмотрелся в темноту, достав боевые топорики. Услышав негромкое гудение, Фар увидел, как в темноте прямо перед ним проявляются, нагреваясь, два красных лезвия мечей. «Ещё робот!» – подумал он, в этот миг мечи взвились в воздух и обрушились на него. Ящер оборонялся топориками. Судя по силе ударов и тактике боя, это был не робот. В красном отсвете мечей Фар заметил какую-то кирасу и шлем на голове у нападавшего. Мелькание раскаленных лезвий отвлекало внимание, позволяя капитану видеть атаки противника, но, не давая возможности контратаковать. Сосредоточившись на отведённом для удара лезвии, Фар пропустил удар локтём в зубы и отошёл. В этот момент на ноги вскочил Дерджерри, включив фонарик. Его луч во время падения сбился и светил вверх перед лейтенантом, который застыл в оборонной стойке, достав дубинку и активировав шит. Тёмный силуэт метнулся к нему, осыпая голову барана двойными ударами справа и слева. Американец успешно отражал их дубинкой и щитом, атаки стали ритмичными и, машинально приготовившись отразить очередной удар сверху, Дерджерри пропустил удар понизу. Баран взревел, когда раскаленное лезвие вошло ему в правый бок. Ящер почувствовал запах палёной шерсти и горелого мяса. Пока нападавший вынимал лезвие из падающего офицера, он стоял вплотную к нему в луче фонаря и Абдельджаффар сумел его разглядеть.

Он узнал Артёма Эреба по фигуре и седой эспаньолке. На его голове был чёрный древнеримский шлем с высоким гребнем, верхнюю часть лица закрывала узорная маска. Вероятно, использовалась та же технология, что и в масках оперативников. На старую эсэсбешную форму были одеты чёрные античные доспехи из бронеполимера, покрытые резными узорами орлов и лавровых ветвей. Мечи сжимали руки в кожаных крагах, к рукояткам тянулись провода от надетого на спину как рюкзак небольшого генератора. Фар включил свой фонарик и бросился в атаку, не давая отставному подполковнику добить лейтенанта. Бой продолжился, теперь Ящер видел лучше, но всё равно, тепловизор в шлеме давал Эребу преимущество перед мельтешением узкого луча. Отводя противника от Дерджерри, Фар проскочил сквозь пустую полку стеллажа, Эреб обогнул его слева и чуть не пропустил подсечку. Но успел отпрыгнуть и ударил мечом сверху. Фар блокировал удар скрещенными топориками, в этот миг римлянин бросил один меч и схватил руки Ящера. В следующую секунду капитан получил мощный удар коленом в многострадальную челюсть и упал к стоящему рядом контейнеру. Выплюнув часть острых зубов, и вытерев рукавом куртки кровь, Арафаилов почувствовал жар от приставленного к его горлу меча. Напоследок хотелось подумать о чём-то важном, но в голову лезла картинка кровавой полосы, оставшейся от сына человека, который сейчас его убьёт. Но, всё так же держа меч у горла рептилоида, стоя в свете фонарика, Эреб заговорил.

– Раб Всепрощающего. Ведь так переводится твоё имя «Абд Эль Джаффар». Ты отлично заглотил наживку. Когда ты пытался меня спровоцировать, я следил за всей этой суетой в Управлении. Я знал, что всем им не хватит терпения больше чем на неделю. А ещё, все тут донельзя мнительные, и не осознают, что весь их продажный порядочек держится на одном человеке. Этот слабак Аваров меня удивил. И ещё, как ты вышел на моего сводного брата?

– Случайно, – отдышавшись, ответил Ящер.

– Я не верю в случайности.

– Однако они случаются. Веришь ты в них или нет. Один вопрос: почему, Эреб?

– Потому что не Эреб, а Квирин. Артём Шарманкин умер быстро, в Гонконге. А вот Артём Эреб умирал долго. Задыхался от вони, от миазмов этого болота, что они называют «государственность». От всех этих продажных тварей в различном обличии, от всего этого мздоимства, лжи в отчётах. Но ты ведь понимаешь, ведь так?

– Понимаю. – Первое, чему научился юноша из пустынной деревни в столичной Академии, это убить в себе идеалиста. Здесь в тёмном ангаре, среди криков ищущих его бывших коллег, перед Фаром стоял человек, который этого сделать так и не смог. Угроза близкой смерти не позволяла капитану понять, что он испытывает в его отношении: восхищение или жалость. – А что мы можем сделать?

– Можем! – Квирин убрал меч. – Мы всё можем! Мы можем поднять свои зады и действовать. Мы можем верить в себя и в своё представление о справедливости, а не подстраиваться под этих обитателей клоаки. Когда ты убил моего сына, я был в ярости. Но потом я понял, что мне теперь нечего терять. И ещё, что боги послали мне тебя вместо этого морального урода. Ты существо справедливое! Ты веришь в принцип! Может, ты боишься, что один в поле не воин, ну так ты не будешь один! У нас будет поддержка, постепенно, шаг за шагом, но мы свергнем этих прогнивших Тарквиниев.