Читать книгу Медуза. Роман - Евгений Арсюхин - Страница 8

Павел любил утро. Он приходил, как и прежде, немного пораньше, но совсем по другому мотиву. Эстетическому. Он наслаждался массивными дверями Группы – пока народу не было, можно было рассмотреть бронзовые ручки, разводы дерева. Особенную радость доставлял ему кабинет. Утром Павел расставлял на полке книжки и буклеты – буклеты приходили сами, книжки тоже иногда сами, но он принес еще и из дома.

Павел сдружился с Русланом уже как с ровней. Хотя цинизм Руслана несколько коробил. У Павла наступило охлаждение в отношениях с Людой – зарплата в самом деле ее не порадовала, а он и предупреждал, ну что же, пусть подумает, что ей важнее, он или его зарплата. В конце концов, они даже не женаты! Хотя какая разница. Если женщина хочет взять свое, она возьмет свое. И попробуй не дай.

Паша пробовал ездить на такси. Но Дмитрий объяснил ему, что нельзя. Вот жди, мол, пока дадут машину с водителем. Паша ждать не хотел, и, хотя водить не умел, присматривал себе машину.

– Вот, Ауди хвалят, – как-то сказал он Диме, выдав этой фразой, насколько он не разбирается в машинах, надо же, новость, Ауди хвалят.

– Ты что, и не вздумай! – Дима даже очки снял. Он носил иногда очки.

Дима объяснил, что Мстиславский, может, многого не видит. Но то, что назначил человека месяц назад, а он уже на Ауди – увидит. Лично увидит.

– Так я же в кредит!

– Не надо в кредит. Не суетись. Что тебе это метро, подошвы жжет? Есть правила игры. Ты начни играть всерьез-то, потом все уляжется.

В этом было особое искусство: оставаться нищебродом, и в то же время плескаться в обществе, где не отказывали себе ни в чем. Чтобы показать Паше, как это непросто, Дмитрий как-то свозил его на пати в Серебряный бор. Домик был так себе, старый, деревянный, но романтичный.

– Вот там хата министра природных ресурсов, – говорил хозяин гостям, собравшимся на веранде, – А вон там Дерипаски, только его не бывает тут почти.

Хозяина звали Шура, и он был бизнесменом – помогал другим бизнесменам встраиваться в систему госзакупок. Павел не понимал пока, как устроен этот бизнес. Шуре еще не было тридцати. Безусловно, его можно было назвать иконой стиля. Сын высокого чиновника из Башкирии. Почти на мази свадьба с дочерью казахского олигарха – она в Канаде живет, Шура планирует туда переехать, а в России бывать только по делам. Ничего особенного на нем из костюма человек с улицы не приметил бы. Но Дима взял Павла за локоть, и с расстояния стал показывать, какие бренды надеты на Шуру, шепотом, даже с какой-то завистью, все было очень дорого.

На Паше был фьюжн. Перед пати Дима заглянул к Паше домой, чтобы лично его одеть. Но ничего пристойного не обнаружил.

– Ну вот это, – Дима достал наконец из пашиного шкафа свитер и вохристые брюки, – Может с натяжкой сойти за от-кутюр. Когда будут спрашивать, что это и где брал…

– А будут? Так обычно женщины делают.

– Будут. Нет более ни мужчин, ни женщин. Так вот, когда будут спрашивать, молчи загадочно, брендов ты не знаешь и поймать тебя на этом незнании легко.

Внутри Шура переделал свой домик под гнездо негодяйского плейбоя. Зеркала – как же все любят зеркала – диваны по центру, плазменные панели и холодный блеск никеля подчеркивали механицизм происходящего. Такие как Шура любят, наверное, бордели в Амстердаме – подумал Паша, хотя в Амстердаме сам не был, но по телевизионной картинке представлял. Популярная механика, товар-деньги-товар, ничего личного, детка.

Гости Шуры были чиновники уровня Дмитрия – и уровня Павла, да! – и бизнесмены среднего калибра. Разговоры сводились к мучительному поиску новых трендов. Куршевель уже не в моде. Все были в Куршевеле. Что в моде, непонятно. Таиланд не предлагать, телки, правда, попадаются неплохие, но в целом обезьяны – не люди, и что тут вообще обсуждать. Мальдивы да, но на Мальдивах недавно Гарика взяли по запросу из России, черная метка на Мальдивах. Ницца – пошло. Рим – плебейски. Берлин – буржуйски. Мир стал слишком тесен, в нем нет места для нас. Павел завел было шутливую беседу, а не перебраться ли в космос, но на него посмотрели странно – парящих в эмпиреях умников тут не любят, понял он, все земное, все никелированное.

Было скучно, потому что Павел привык быть один, а тут нельзя было быть одним, тут надо было быть вместе со всеми, но вместе со всеми тоже пока получалось слабо, потому что поддержать разговора Павел не мог. Учи матчасть, придурок! Машины – не знает Павел брендов. Ну то, что Феррари – это такие итальянские и красные, гоночные, это знает, конечно, но Мерседес, оказывается, не так чтобы крут, Вольво не обсуждается (а Паша думал, что хорошие машины, надежные), но тут же еще всякие модельные ряды, буквы-цифры, вот этого точно не знает. Придется гуглить! А что еще на работе делать, работа оказалась пока – по крайней мере пока – не слишком напряженной.

Вынесли молекулярную кухню, стали обсуждать молекулярную кухню, это тоже было дико не интересно, но, учитывая, что прежде Павел вообще не догадывался о ее существовании – познавательно.

– А ты где ланчуешься? – неожиданно спросили его.

Паша помнил совет Дмитрия – во всех неловких ситуациях загадочно улыбаться. Так и сделал.

– А, понятно, и ты в Жан-Жаке, – по-своему понял томительную пашину улыбку собеседник, – Лошары вы все! Уже не-мод-но!

Павел тут же потерял нить. Но компания его приняла. Ну понятно, раз пришел – значит свой. Чужие тут не ходят.

– Ой, кто это!

– Это наша Люсинда! – ответила только что вошедшая девушка, демонстрируя всем крошечную собачку.

– Дима, а разве носить такие собачки – это не отстой?

– Вообще-то да, – очень тихо ответил Дима, – но не все об этом знают.

– Милая, привет-привет, – девочки целовались, оставляя расстояние между губами и шеей Люсинды. Хотя Люсиндой звали собачку, Паша решил – и девица тоже пусть Люсиндой будет.

– Ну ты как?

– Ой я чумово!

Ну и так далее.

– А вот сейчас что-то будет! – предупредил Дима.

И пояснил – в углу мальчик Люсинды бывший, там была какая-то история не очень хорошая, видать о ней не знали, раз их вместе свели. Но ничего не было. Мальчик сухо кивнул, Люсинда тоже, как-то и разошлись. Потому что выпить не успели, наверное. А до выпивки Павел-то и не досидел, Дима куда-то торопился, да и Паше наскучило, откланялись, естественно, всем дико жалко, что они уходят, естественно, о них тут же забыли.

– Как тебе?

– Телки все одинаковые. Я не люблю таких. Типа модельная внешность.

– А никто не любит.

– ?

– Но надо, понимаешь, надо. Надо трахать таких, надо жениться на таких, и это проблема, потому что на самом деле разные вкусы у людей. Кому-то нравятся брюнетки, кому-то толстые, кому-то даже возрастные. Мы ведь как любим-то? Что-то в детстве произведет впечатление, первое яркое впечатление. Героиня мультфильма. Добрая соседка блинчиками с курагой угостила. И все, на всю жизнь стереотип. И если ты человек с улицы, ты никому не обязан, кроме самому себе как, ты можешь искать и выбирать. Но в этом кругу у тебя нет свободы выбора. Только блондинка. Только высокая. Только на каблуках и в платье. Ну понятно что дома не на каблуках и не в платье, но вообще-то лучше, если дома один. Потрахать и спровадить. Надо беречь личное пространство.

Павел думал: ну что за глупости! Хотя спорить не стал.

– Пускай надуваются от принадлежности к сферам, – размышлял Паша, пока Дима рулил, – Я все же не для понтов пришел на госслужбу. Я поломаю стереотипы и буду выделяться из толпы, потому что это будет моя стратегия. Вот нравится мне Люда, и я буду с ней. И пускай ко мне куклы клеятся.

А куклы клеялись уже. В столовой это было как-то очень заметно. Одна кукла по вечерам повадилась ходить в кабинет, разговаривать о жизни, ну и явно ждет, чтобы ее пригласили куда. Легкая добыча. Сексуальный опыт у Павла был мизерный, баб мало по жизни попадалось, и почему бы его не углубить, но тут какое-то дурацкое противоречие включилось, «мне в руки идет, а я не буду, потому что слишком просто».

На самом деле, Паша просто боялся. Боялся настолько, что был уверен: в кровати облажается. А раз так, чего и позориться.