Читать книгу Весенний бег. и другие рассказы - Евгений Азаров - Страница 2

Радио жужжало, как большой мохнатый шмель.

– Мы поддержим вашу политику, если она будет вестись и э-э-э… Да… Бюджет …анить и найти подход… Будем… Северный …вказ …необходимо найти …ход к этому и э-э-э… принять должные экономические …ствия…

Олег покрутил колесико и настроил волну. По радио шли предвыборные дебаты кандидатов в Думу, громко спорили про распределение бюджета и армию.

В квадратном маленьком зеркале, которое висело напротив стола, мелькало небритое лицо Олега с резкими скулами, придающими лицу немного квадратный вид, как у рабочего с советских плакатов – крепкого, сбитого, сделанного на века.

Он несколько минут послушал, вникая в тему передачи, и пошел к столу заварить себе кофе. Положив две ложки черного гранулированного кофе (он любил пить крепкий, после него хорошо покурить), Олег залил из потертого электрического чайника кипяток в кружку и размешал. «Крайнее дежурство на этой неделе, после него будет два выходных подряд, как раз можно поменять резину. Вот-вот должен выпасть первый снег», – подумал Олег и сделал пару глотков горячего кофе. Почувствовав терпкое послевкусие во рту, он взял из висевшей на настенном крючке куртки пачку сигарет с зажигалкой и вышел на улицу.

Дежурить на стоянке не доставляло ему никакого удовольствия. Олег поначалу воспринимал эту работу как временную, дающую небольшой легкий заработок, плюс неплохо получала жена, работая администратором в ювелирном магазине, – и в целом хватало. За два года желание найти какое-нибудь место получше растворилось в этой рутинной, отупляющей, скучной работе, которая сводилась лишь к ведению журналов и уборке прилегающей территории от листвы или снега. Все остальное время он пил чай или кофе, курил, слушал радио и подолгу беседовал с разговорчивыми водителями.

Вот и сейчас, одетый в потертый вытянувшийся свитер и синие джинсы, он стоял на крыльце и дымил, глядя куда-то в сторону, где шумела дорога.

На улице темнело, кое-где уже включили фонари, и тусклый лимонный свет освещал переулки. Дул неприятный северный ветер, гоняя по асфальту последнюю сухую листву, словно засохшие апельсиновые корки, и собирал ее в небольшие кучки. Олег облокотился на деревянный поручень сторожевой будки и крепко затянулся. Внизу, под лестницей, в проеме между кирпичным фундаментом и деревянным пристроем, лежал Дик – помесь овчарки и лайки, черный, весь в царапинах и ссадинах матерый уличный пес.

– Ну чего, Дик? Морозит? – спросил Олег и посмотрел на собаку.

Дик нехотя поднял голову, несколько секунд посмотрел на Олега и снова опустил морду к себе на лапы, глубоко вздохнув и тихо скульнув.

Стоянка находилась в районе Спартак, рядом с недостроенным футбольным стадионом и подшипниковым заводом. Стадион пустовал. На нем давно уже никто не играл, и его хотели сдать какой-то автомобильной компании, которая захотела сделать из него крытый автомобильный парк, но дело что-то затягивалось. И теперь, когда полностью убрали со стадиона все провода освещения, из-за кирпичной трибуны выглядывали мощные прожектора – тридцатиметровые железные каракатицы.

Раньше, лет семь назад, когда Олег еще работал водителем на автобусной линии, он частенько после работы ходил на матчи (местная команда тогда играла в первой лиге, и на футбол стекался почти весь город, даже многие приезжали из области), любил выпить пива на трибуне, покричать и побыть немного в футбольной эйфории от криков, мата, шума и игры, где футболисты срезают друг друга в подкате так, что из-под бутс летят ошметки земли и клочки зеленой травы.

На заводе закончилась третья смена, и через проходную повалила огромная толпа людей. Большая часть народа пошла в сторону служебных автобусов, припаркованных около обочины, которые развозили людей в отдаленные районы города и в близлежащие поселки, остальная часть разбилась по два-три человека и скрылась во дворах пятиэтажных домов.

Олег докурил сигарету, включил четыре прожектора, которые освещали всю стоянку белым непривычным светом, и, убедившись, что ни один прожектор не перегорел, отправился к себе в будку.

В будке как в полузаброшенном дачном домике: пыльное зеркало, декоративные оленьи рога, на которых висит какая-то старая черная шапка, и диван, обшитый тканью с некрасивым деревенским узором в виде вьющейся розы. Настроение – выдохлось. Как всегда под вечер, закрались усталость и скука от всего, что окружало.

Вдруг вспомнилось, что в следующем году нужно определиться с институтом, в который будет поступать дочка после школы. Дочка хотела поступать на гостиничное дело. Самостоятельно изучала иностранные языки, частенько, за завтраком или вечером, когда все дома смотрят телевизор, она расхваливала специальность, перечисляла плюсы, мол, можно путешествовать по миру, если устроиться в хорошую компанию. В ее словах проскакивало желание уехать из города в какой-нибудь большой мегаполис, где много возможностей, где есть все, что нужно. Олег сдержанно относился ко всему этому, старался не давить на нее, дать выбрать самой что хочется, но внутренне не соглашался и переживал, не мог смириться с мыслью, что дочь переедет в какой-то другой далекий город, где все ей незнакомо, где нет ни одного маломальского дальнего родственника, который хоть как-нибудь мог ее поддержать.

В свое время Олег так и не поступил в институт после армии – не прошел по конкурсу. Потом осенью устроился на работу, и вопросы об учебе как-то пропали и не появлялись. Зато сейчас, когда иногда представит, как бы поменялась его жизнь, если бы поступил и закончил, появляется тупое чувство потери и непоправимой ошибки. «Хотя кто его знает…» – всегда подытоживал он.

Глотнув уже остывший невкусный кофе, Олег принялся раскладывать по полкам графики и журналы, в которые дежурные вносили все машины стоянки.

На улице послышался шум двигателя, и на потолке появилась тусклая полоска света от фар. Олег подошел к маленькому окошечку, через которое принимал деньги за стоянку, и посмотрел, кто приехал.

Около ворот остановилась иномарка среднего класса, которую может себе позволить человек, занимающий среднее звено в какой-нибудь фирме, или сотрудник при погонах, имеющий на плечах две или три звездочки средних размеров клином. Машина была грязная, на порогах висели куски засохшей грязи, лобовое стекло было запачкано и все в брызгах, только на месте водителя был виден чистый просвет.

Из машины вышел плотный, одетый в кожаный пуховик, среднего роста человек, держа в руке коричневое портмоне. Это был Смертин, руководитель какой-то маленькой фирмы где-то в центре. За мрачноватой фамилией скрывался вполне себе нормальный мужик, с большими круглыми щеками и вытянутым острым носом, но не слишком разговорчивый.

– Я на то же место поставлю, как и вчера? – спросил Смертин, поднимаясь по лестнице и протягивая в окошко руку.

– Да, ставь. Там как раз свободно.

Смертин сел в машину и уехал вглубь стоянки. Олег достал журнал и принялся записывать машину и номер. Итого – двадцать пять. Осталось пять свободных мест, но сегодня вряд ли они будут заняты, если только ночью после вечернего маршрута приедут автобусы, хотя в последнее время водители стали оставлять свои автобусы прямо рядом с домом.

– Держи, – сказал Смертин и положил на подставку деньги. – Завтра с утра, часиков в семь заберу.

– Хорошо. Ну, как всегда, – сказал Олег, убирая деньги в картонную папку с надписью «Дело».

– Ну все. Удачно отдежурить, – Смертин застегнул портмоне, положил его в грудной карман куртки и направился в сторону девятиэтажек.

На небе появились первые звезды, ночную дымку пронзал яркий лунный свет. Ночью, видимо, будет холодно. В домах потихоньку гасли окна, и маленьких ярких квадратиков становилось все меньше, только подъездные фонари останутся гореть до самого утра, и выключат их часам к пяти, когда начнет только-только светать.

По радио передавали прогноз погоды. Приятный женский голос говорил: «Атмосферное давление днем семьсот тридцать девять миллиметров ртутного столба, переменная облачность, возможен небольшой снег…» Олег убавил громкость до минимума.

Как всегда, в одно и тоже время нужно сводить и считать: сколько машин стоит и сколько в папке должно быть денег. Олег открыл журнал, облокотился на стол и принялся водить ручкой по каждой строчке, высчитывая, какая должна быть сумма.

«Так, лада синяя Буркова, неплохой мужик, ставит последнее время часто, видимо, так и не отремонтировал петли в гараже; красный киа одной симпатичной дамочки, живущей в новостройке; серая мазда одного охранника из ЧОПа – высокий, здоровый мужик, но голос совсем мальчишеский; две маршрутные газели. Дальше шел раритетный ГАЗ-21 вишневого цвета с серебряным блестящим оленем на капоте. Хозяин, лощеный мужичок, приходит каждый день и кружит вокруг нее по тридцать минут, натирая махровым полотенцем до блеска кузов и в особенности оленя, чуть ли не сдувает пылинки. Все хочет продать, но никак не получается, видимо, слишком высокую залупил цену… Машина Смертина – двадцать пятое место», – Олег остановился в списке на двух бортовых камазах с синим тентом, поставленных дальнобойщиками на ночь. Они перевозили какие-то дорогие ковры из Нижнего Новгорода и остановились в городе на сутки, чтобы переночевать и отдохнуть. Грузовики занимали целых четыре места, поэтому Олег зарядил водителям сразу двойной тариф.

«Неужели кто-то еще покупает в квартиры ковры, тем более дорогие, давно уже прошли те времена, когда ковры вешали на стену и стелили на пол», – подумал Олег и вспомнил, как на предыдущей квартире, еще до переезда в этот район, висел у них на стене ковер – подарок тещи на свадьбу – ярко-красного цвета с черными витиеватыми узорами. Сейчас ему показалось это безвкусицей.

Олег закончил и подсчитал сумму – все сходится. Хотя ни разу не было такого, чтобы в такой маленькой кассе сумма не шла. Олег убрал папку в стол и закрыл дверцу на ключ. Совсем стемнело. Он погасил свет и накинул крючок на входную дверь, затем лег на диван и укрылся старым военным бушлатом, который всегда был накинут на спинку. Мысли текли лениво и медленно, зависая в голове подолгу, склоняя ко сну.

Стрелка на настольных часах медленно подбиралась к цифре три. В будке тишина, только слышно, как сопит во сне Олег, скрючившись на диване, и быстро тикает секундная стрелка, словно тихо и сладко пытается что-то нашептать. Когда в три часа противно и звонко пикнули часы, Олег вздрогнул и резко проснулся, сбросив бушлат на пол. Он сел на диван и осмотрел комнатушку мутным, ничего не понимающим взглядом. На столе горела красная точка – радио было не выключено и разрядилось. Олег провел рукой по лицу и плюхнулся обратно на диван, укрывшись бушлатом с головой, и эта будка показалась ему такой теплой и такой уютной, что он сразу же крепко заснул.

В голове начали всплывать мутные образы. Появился его сиреневый жигуль без колес, который куда-то ехал. Олег не мог понять, как он может ехать, если у него нет колес, и эта мысль не сменялась, а, наоборот, разрасталась, и Олег уже думал, как хорошо, что нет колес, можно сразу поставить зимнюю резину и не придется прыгать на баллоном ключе, чтобы сбить гайку. Потом приснилась квартира с красным ковром, в прихожей которой висели декоративные оленьи рога, хотя их там никогда не было, а на рогах черная шапка, та самая, которая висит в будке. Затем послышался какой-то топот в подъезде, Олег подошел к двери и увидел в глазок, как толпа людей быстро бежит вниз, перепрыгивая сразу через несколько ступенек. Шум стал отчетливым и немного пугающим. Куда они все бегут?

В это же время послышалось, как кто-то бежит по лестнице будки, громко топая. Судя по топоту, обувь была громоздкой и большой, на жестком каблуке. Затем последовал сильный удар в дверь – дверной крючок мгновенно отлетел под диван, звонко щелкнув. Олег резко подскочил, пытаясь понять, что происходит, но тут же увидел перед собой двух крепких, высоких людей в черных масках. Его обдало холодом с улицы. Он онемел от страха и от резкого подъема, словно его в армии разбудил по команде «Тревога» дежурный.

– А вы… Вы что хоте… – дрожащим и заикающимся голосом начал говорить Олег, как тут же получил каким-то тупым предметом по голове и потерял сознание.

На стоянку заехала машина, двигатель работал тихо, еле слышно. Видимо, иномарка.