Читать книгу Банальность добра. Герои, праведники и другие люди в истории Холокоста. Заметки по еврейской истории двадцатого века - Евгений Беркович - Страница 51

Перебраться в безопасное место удалось сравнительно небольшому числу европейских евреев. Подавляющее большинство оказалось на территориях, контролируемых нацистами. С 1942 года на полную мощность заработали фабрики смерти – организованные по последнему слову техники лагеря уничтожения в Хелмно, Освенциме, Треблинке и других местах Восточной Европы. Со всего континента потянулись туда эшелоны с людьми – все пути стали для них дорогами смерти. Оставались только две возможности для спасения – скрыть для окружающих, что ты еврей, или надежно спрятаться. Оба этих способа требовали помощи со стороны.

Чтобы окружающие не признали в человеке еврея, нужно было иметь соответствующие документы. «Новый порядок» в нацистской Европе был предельно бюрократическим. Каждый теперь должен был иметь при себе кучу бумаг и прежде всего удостоверение личности, в котором указывался религиозный и расовый статус владельца. Кроме этого были необходимы разрешение на работу, вид на жительство, продовольственные карточки, различные документы для дальних поездок, личная карточка для почты и т. д., вплоть до медицинской женской карты о протекании беременности [23]. Очень важны были церковные свидетельства о крещении и венчании, без чего никто не мог бы получить «арийское» удостоверение личности. В выдаче фальшивых церковных документов состояла главная помощь христианских священников и церковных чиновников. Таких примеров в разных европейских странах было множество. Однако известны и противоположные случаи, когда служители церкви сотрудничали с нацистами и помогали разоблачать евреев, пытавшихся выдать себя за христиан.

Евреи, пользовавшиеся своими настоящими удостоверениями, в которых с определенного времени обязательно должны были быть вписаны дополнительные имена Израиль для мужчин и Сарра для женщин, быстро убеждались, что их честность неминуемо ведет к гибели. В Европе вовсю расцвел рынок фальшивых документов. Производство этих бумаг стало одним из основных видов деятельности организованных групп спасения [23]. Особенно эффективной была помощь официальных чиновников, например, бельгийских государственных служащих [20]. Тысячи евреев обязаны этим людям своими жизнями.

Когда в Будапеште в 1944 году начались депортации евреев в лагеря смерти, Тивадар Сорос нашел людей, производивших фальшивые документы, и довольно быстро превратил своих родных в «добропорядочных венгерских католиков». Он сообразил, что в этой ситуации семье никак нельзя оставаться вместе. Несмотря на свою горячую привязанность к родным, он убедил их, что гораздо безопаснее жить и скрываться по отдельности. Это решение спасло семью Сороса, сумевшего приспособиться к новым условиям и радикально поменять весь свой уклад. Многие евреи пытались жить так, будто ничего вокруг не изменилось, и это стоило им жизни. Немецкий психоаналитик Бруно Беттльхайм, сам переживший Дахау, писал в статье «Неизвестный урок Анны Франк», что при всей привлекательности личности Анны судьба ее семьи являет собой отрицательный пример поведения в экстремальной ситуации. Главным стремлением этой женщины было сохранить прежние семейные отношения, не случайно ее дневник полон описаний обыденных забот. Между тем, по мнению автора статьи, в условиях, созданных нацистами, невозможно было жить, как раньше, обстоятельства требовали в корне изменить весь жизненный стиль. Беттльхайм пишет, что Отто Франку стоило бы позаботиться о втором выходе из укрытия, нежели об образовании дочерей.

Тивадар Сорос не ограничился спасением жены и сыновей. Он буквально поставил добычу документов на поток, снабдил ими тещу, подругу сына, своих друзей, дальних родственников, знакомых, а потом и просто вех, кто в этом нуждался. При этом он установил для себя твердые правила: богатым людям, независимо от своих отношений с ними, доставать документы «по рыночной цене», с тех, кто победнее, брать только ту сумму, которую надо заплатить изготовителям фальшивок, а очень близким, а также людям, которые находились в отчаянном положении, отдавать спасительные бумаги бесплатно. В поисках нужных ходов Тивадар обращался за помощью ко всем своим знакомым, а иногда и к незнакомым. «Жить значит рисковать», – частенько повторял он. Удивительно, что хотя некоторые отказывали Соросу в помощи, никто не донес на него в полицию. Умение разбираться в людях и доверять им – удивительная черта, перешедшая по наследству к младшему сыну Тивадара, известному финансисту и филантропу Джорджу Соросу.

Тивадар Сорос сохранял сам и помогал своим близким сохранить человеческое достоинство в нечеловеческих обстоятельствах. Он снимал под чужим именем комнату у ненавидевшей евреев хозяйки, каждый день ходил в кафе, плавал с сыновьями в бассейне, а осенью 1944 года, когда начался театральный сезон, купил четыре абонемента в Национальный театр и в Оперу. Эти абонементы он давал юношам, сбежавшим из лагеря, и требовал, чтобы в антракте они угощались пирожными в буфете. Деньгами и документами их обеспечивал, естественно, тоже он. В предисловии к книге своего отца [22] Джордж Сорос написал: «…искусству выживания я научился у человека, владевшего этим искусством безупречно».

Фальшивые документы были необходимым, но никак не достаточным условием для того, чтобы еврей мог пережить Холокост. Чтобы достоверно выглядеть «неевреем», требовались определенные актерские способности. Кроме того, было важно, насколько в каждом конкретном месте сильны культурные, языковые и внешние отличия евреев от людей иных национальностей. На Западе эти отличия были не так заметны, как на Востоке. Поэтому и шансы выдать себя за не еврея во Франции, Голландии или Германии были выше, чем на Украине или в Польше. Хотя и там известны поразительные случаи спасения: еврей Вильгельм Бахнер не только выжил, выдавая себя за поляка, но и спас более 50 евреев, наняв их под видом поляков и украинцев в немецкое военное строительное предприятие, управляющим которого он работал [16].

Добровольные помощники нацистов, так называемые «информаторы», внимательно присматривались ко всем подозрительным людям. Найти скрытого еврея было заветным желанием таких информаторов: помимо благодарности они получали от немцев и солидную материальную премию. Обмануть их было очень сложно: еврейский акцент, ошибки при молитве, неправильное поведение в церкви – все это выдавало чужака и замаскированного еврея. Некоторые пытались помочь евреям избавиться от акцента, научить их правилам поведения христиан, иногда даже врачи пытались исправить характерные еврейские носы и скрыть обрезание [34]. Однако все эти усилия давали положительный результат только тогда, когда еврей еще задолго до начала войны был близко знаком с христианской культурой.

Лучше всего выдавать себя за неевреев удавалось тем, кто сам верил, что он не еврей. Это прежде всего относится к малолетним еврейским детям, оказавшимся в христианских семьях. То ли их родители, чтобы спасти от верной смерти, передали их знакомым, то ли просто подбросили, надеясь, что подобравший ребенка не даст ему погибнуть. Полячка Леокадия Яромирска нашла еврейскую девочку вблизи своей деревни. Родители оставили ребенка, когда бежали при ликвидации еврейского гетто в Легионове. Леокадия взяла девочку к себе, крестила, сообщив соседям, что это ее дочка. Она рисковала жизнью, так как соседи с трудом верили в эту легенду. Ценой немалых жертв ей удалось вырастить девочку, и обе они дождались окончания войны. Счастливый конец этой истории омрачает, к сожалению, типичный конфликт родительских чувств: также переживший войну отец разыскал свою дочь и увез с собой в Палестину [20].