Читать книгу Взгляд. Мушкетеры перестройки. 30 лет спустя - Евгений Додолев - Страница 5

Идея этой вещи зародилась в тот момент, когда мы с Ларисой Кривцовой вынужденны были остановить работу над документальным фильмом «Влад Листьев. Был или не был?». Многие влиятельные + респектабельные ТВ-деятели не желают, чтобы вивисекция истории «Взгляда» отходила от сакраментальной «генеральной линии» (то есть хрестоматийной версии подъёма & крушения самого рейтингового проекта в истории отечественной медиа-отрасли).

Я признателен Ларисе и её сыну Евгению, замечательным телепрофи, которые на свой страх и риск проделали весомую часть работы исключительно из соображений цехового энтузиазма.

Есть нюанс. Некоторые из интервью, отобранных мной для данной книги, писались нашей командой на камеры в режиме т. н. «синхрона», и поэтому печатная версия расшифровок, конечно же, не передает интонационных полутонов + интерьерного контекста.

Не всегда спикеры одинаково реагируют на одни и те же вопросы, если обстановки не идентичны. Аудитория влияет на ход беседы. Болтовня tête-à-tête (даже при включённом диктофоне) может кардинально отличаться от разговора в присутствии съёмочной группы (иногда это, как, допустим, в случае записи моей «Важной персоны» на канале «Москва 24» – 16 человек, включая гримера и фотографа).

Самых своих частых собеседников Владимира Мукусева & Александра Политковского (коим, как мне представляется, просто нечего терять) мне доводилось «допрашивать» и в разных кафешках, и в прямых эфирах радио Mediametrics, и в студии Кривцовой.

Никаса Сафронова мы снимали в его мастерской и апартаментах.

С официальным руководителем «Взгляда» Сергеем Ломакиным несколько лет назад я встречался в столичных ресторациях.

«Папа» проекта, Анатолий Лысенко, принимал меня и у себя, и ко мне в студию «Правды-24» приходил.

Тандем (тогда ещё) Малкин/Прошутинская приглашал меня и к себе в особняк-студию, и на самую стильную «новоглаголевскую» дачу.

Дмитрия Захарова лишь по телефону выслушал.

С Иваном Демидовым и Александром Горожанкиным доводилось даже за пределами страны уточнять некоторые живописные детали…

Ещё раз. Я-то знаю, какова в каждом конкретном случае была мизансцена и кто помимо меня порой слушал повествования «взглядовцев», и поэтому понимаю, что те или иные пассажи озвучивались иногда на условную публику (даже числом в одного «подельника»). В фильме эти аспекты были бы зрителю в той или иной мере очевидны (ну, что касается саркастических интонаций, откровенного стёба и нарочиитых ухмылок – вполне определенно, предполагаю), а вот в книжных строчках иногда полунамеки да недошутки генерируют некую двусмысленность.

Ну да ладно.

Читатель предупрежден – стало быть вооружен.

И ещё. Часто в рецензиях на свои книги встречаю «Додолев рассказал про…», «Додолев утверждает, что…», и дальше – цитата… моего визави (!!!); то есть рецензенты не замечают, где авторский текст, а где наш диалог с ньюсмейкером.

Дело в том, что в отличии от журнального «глянца», в книжной полиграфии не приято играть разметкой и шрифтами, акцентируя внимания читателя на том, кому именно принадлежит той или иной абзац. Потребитель раскрывает книгу, на обложке которой красуется фамилия, в презумпции того, что каждая строчка отражает позицию именно авторскую. А ведь мне важно собрать здесь самые различные мнения, порой полярно противоположные. И я могу лишь наводящими вопросами что-то корректировать (как, например, в диалоге с Мукусевым о «жадности Влада»), но не готов править тезисы своих собеседников – все люди взрослые и несут ответственность за сказанное.

У меня, конечно, есть и своё мнение, но я не готов делиться им с каждым. В конце концов, подобно тому как в пресловутом Facebook’е легко вычисляется настрой по «лайкам», так и настроение автора порой вычисляется не только по авторским пассажам, но и по подбору & компоновке собранного материала.

В этом труде очень многие фрагменты бесед оформлены как мини-монологи, обозначены – ПРЯМАЯ РЕЧЬ. Хотелось бы, чтобы эти моменты учитывались при ознакомлении с материалом.

Многое было сделано прямо с колес, на излёте лета 2017-го, за несколько недель до 30-летия «Взгляда», и я не могу не выразить признательность своим респондентам, которые в суетную отпускную пору нашли время для ответов на вопросы, порой не самые комфортные.

Пара существенных моментов.

В данном издании фактически не отражён фундаментальный вклад в развитие передачи очень важных для «Взгляда» персон, таких как режиссёр Игорь Иванов, редактор Галина Ивкина, музредактор Марина Лозовая, корреспондент Елена Саркисян и прочих. Так получилось. Я ведь по минимуму что-то пишу, что называется «от себя»; моя задача собрать высказывания людей в их зоне компетенции, причём как причастных к проекту, так и «наблюдателей», условно говоря.

Но… надо просто отдавать себе отчёт, что работающие в медиа-индустрии зависимы от работодателей. В том числе – и потенциальных. И не совсем свободны в выражении своих «представлений о прекрасном». Короче, кому надо – той поймёт. Перед остальными вынужден в этом месте со вздохом извинится.

Второй момент. В этой книге «много Мукусева» (как мне сказал влиятельный ТВ-босс про одну их предыдущих «взглядовских» работ – мемуары «Битлы перестройки»). Ну что, так уж сложилось, что начиная с 1992 года я записываю с ним интервью для самых разных СМИ и не могу не признать: собеседник он super-грамотный и бесспорно компетентный. Но! Но это не значит, что я разделяю его точку зрения + оценки. Он знает. Вне рамок радиоэфиров и магнитофонных записей я это проговариваю каждый раз. Однако не будем забывать, что Владимир Викторович = реально великий журналист. Великий! Уникальный. Гуру. А право на заблуждение есть даже у самых-самых…

Как пишут порой в газетах – «мнение автора может не совпадать…»; так вот, здесь, в этой рукописи оно, это мнение, как раз крайне редко в унисон с большинством. Но… как говаривал товарищ Мао – «Пусть расцветают сто цветов!».