Читать книгу Собрание сочинений. Том 2 - Евгений Евтушенко - Страница 154

Без лести, унижения,

без всяких громких фраз, —

я вырос в уважении

к тебе, рабочий класс.

Оставив шутки смачные,

меня, войны дите,

вы принимали, смазчики

зиминского депо.

Иван Фаддеич Прохоров,

известный всем в Зиме,

читал, как в храме проповедь,

в депо науку мне.

Я горд был перед взрослыми,

когда шагал домой,

что пахнет паровозами

солдатский ватник мой.

И Сыркина Виталия

клеймил что было сил

за то, что пролетарий я,

а он – врачихин сын.

Мы были однолетками,

из класса одного,

но звал «интеллигентиком»

с презреньем я его.

Иван Фаддеич Прохоров

пыл мой остудил.

Иван Фаддеич Прохоров

все это осудил.

«Что гонишься за почестью?

Нашелся фон-барон!

Кто хвастает рабочестью,

какой рабочий он!»

И грозно и рокочуще

на все депо он рявкнул:

«Мы что же —

                      кость рабочая,

а врач —

             она

                  дворянка?!»

Воспитан я не догмами,

а взглядом этих глаз.

Меня руками добрыми

ты вел, рабочий класс.

О, руки эти жесткие!

Под сенью их я рос.

Кружки мозолей желтые

мне дороги до слез.

Вот правая, вот левая —

владыки домен, штолен…

Но, скажем, руки лекаря

не трудовые, что ли?

Интеллигенты сложные

в жару или пургу

хлебали той же ложкою

такую же бурду.

Интеллигенты падали

от выстрела в упор,

прижав с тоскою пахаря

какой-нибудь бугор.

И, как возмездье воющее,

летели неспроста

снаряды Шостаковича

с клавирного листа.

Пройдя сквозь все освенцимы,

воскреснув столько раз,

моя интеллигенция,

ты —

        рабочий класс!