Читать книгу Собрание сочинений. Том 4 - Евгений Евтушенко - Страница 77

Я представляю страх и обалденье,

когда попало в Третье отделенье

«На смерть поэта»… Представляю я,

как начали все эти гады бегать,

на вицмундиры осыпая перхоть,

в носы табак спасительный суя.

И шеф жандармов – главный идеолог,

ругая подчиненных идиотов,

надел очки… Дойдя до строк: «Но есть,

есть божий суд, наперсники разврата…»,

он, вздрогнув, огляделся воровато

и побоялся еще раз прочесть.

Уже давно докладец был состряпан

и на Кавказ М. Лермонтов запрятан,

но Бенкендорф с тех пор утратил сон.

Во время всей бодяги царедворской,

приемов, заседаний, церемоний

«Есть божий суд…» – в смятенье слышал он.

«Есть божий суд…» – метель ревела в окна.

«Есть божий суд…» – весной стонала Волга

в раздольях исстрадавшихся степных.

«Есть божий суд…» – кандальники бренчали.

«Есть божий суд…» – безмолвствуя, кричали

глаза скидавших шапки крепостных.

И шеф, трясясь от страха водянисто,

украдкой превратился в атеиста.

Шеф посещал молебны, как всегда,

с приятцей размышляя в кабинете,

что все же бога нет на белом свете,

а значит, нет и божьего суда.

Но вечно – надо всеми подлецами,

жандармами, придворными льстецами,

которые бесчинствуют и лгут,

звучит с неумолимостью набата:

«Есть божий суд, наперсники разврата!»,

и суд поэта – это божий суд.