Читать книгу Собрание сочинений. Том 9 - Евгений Евтушенко - Страница 156

Не стало поэта,

                         и сразу не стало так многого,

и это неназванное

                              не заменит никто и ничто.

Неясное «это»

                        превыше, чем премия Нобеля, —

оно безымянно,

                          и этим бессмертней зато.

Не стало поэта,

                         который среди поэтического мемеканья

«Я – Гойя!»

                    ударил над всею планетой в набат.

Не стало поэта,

                         который писал архитекторствуя,

                                                            будто Мельников,

вонзив свою башню шикарно

                                                в шокированный Арбат.

Не стало поэта,

               кто послал из Нью-Йорка на боинге

                          любимой полячке дурманящую сирень

и кто на плече у меня

                    под гитарные чьи-то тактичные «баиньки»

в трамвае, портвейном пропахшем,

                                         въезжал в наступающий день.

Не стало поэта,

                         и сразу не стало так многого,

и это теперь

                    не заменит никто и ничто.

У хищника быстро остынет

                                             его опустевшее логово,

но умер поэт,

                     а тепло никуда не ушло.

Тепло остается в подушечках пальцев,

                                                     страницы листающих,

тепло остается

                        в читающих влажных глазах,

и если сегодня не вижу

                                    поэтов, как прежде блистающих,

как прежде, беременна ими

                                             волошинская Таиах.

Не уговорили нас добрые дяди

                                                  «исправиться»,

напрасно сообщниц ища

                                        в наших женах и матерях.

Поэзия шестидесятников —

                                     предупреждающий справочник,

чтоб все-таки совесть

                                   нечаянно не потерять.

Мы были наивны,

                          пытаясь когда-то снять Ленина с денег,

а жаль, что в ГУЛАГе, придуманном им

                                        он хоть чуточку не пострадал,

ведь Ленин и Сталин чужими руками

                     такое смогли с идеалами нашими сделать,

что деньги сегодня —

                                   единственный выживший идеал.

Нас в детстве сгибали

                                    глупейшими горе-нагрузками,

а после мы сами

                            взвалили на плечи Земшар,

                                        где границы как шрамы болят.

Мы все твои дети, Россия,

                                     но стали всемирными русскими.

Мы все, словно разные струны

                                               гитары, что выбрал Булат.