Читать книгу Собрание сочинений. Том 9 - Евгений Евтушенко - Страница 157

Больше нету

                     статуи Горького у Белорусского.

Когда его выдворяли,

                                   ему чуть не отбили нос.

Из-за этого памятника,

                                      видимо, было узко,

не очень читающему капитализму.

                                                         Вот он его и снес.

А на Капри все-таки держатся

                             на трех виллах мемориальные доски,

где он жил,

                  певец пролетариев и бродяг,

никогда своих глаз сердобольных

                                                    не вытиравший досуха,

но любивший под солнцем Италии

                                                 чуть поваляться врастяг.

На страницах российской истории

                                         не высыхали кровавые капли,

и, в начале двадцатого века

                                             готовя России обвал,

диссидент с привилегией

проживать то в Женеве, а то на Капри,

Ленин

           в «ереси капринской» Горького обвинял.

Обвинял его

               в слишком большом преклонении

                                                              перед вечностью,

в недостаточно классовом,

                                           также партийном чутье,

в недостаточной ненависти,

                     в слишком уж человечности,

                                даже в ношении слишком

                                                      буржуазного канотье.

Я был с детства влюбленным

                                                и в Ленина,

                                                             и в революцию —

Дульцинею Тобосскую всех пионеров,

                                                предавшую нашу любовь,

но ее с каждым годом

                                   все больше и больше

                                                                   разлюбливаю,

ибо, нам обещая свободу,

                                         она расплодила рабов.

Превратился вернувшийся Горький

                                                 в невольника загнанного

на крови восходивших колхозов,

                                                     заводов, плотин,

и, сыграв с его именем злую шутку,

                                              сослали именно в Горький

                                                                          Сахарова,

человека того,

                       кто российскую совесть

                                                              в себе воплотил.

Горький – классик,

                         однако, как совесть России,

                                         полностью не получившийся,

потому что себя от объятий тирана не спас.

Невозможно быть совести получистенькой.

                                  Нас покинет талант,

                                             если совесть покинула нас.

Алексей Максимыч,

                         я презираю всех тех, кто Вас презирает.

Я рыдаю над Вашей бабушкой,

                  над подставляющим руку за Вас Цыганком.

Только поосторожней с политикой,

                                    если к расправам она призывает.

Есть спасение лишь в милосердьи, —