Читать книгу Конфетти - Евгений Евзельман - Страница 36

Проснувшись утром, из последних сил

Я глянул в зеркало и сам себя спросил:

«Кто это там с такой ужасной рожей,

Один в один на Бахуса похожий?»

А тот, из зеркала, вздохнул и пробасил:

«Неужто не признал меня, бродяга?

Хорошая попалась, значит, брага

Которую мы выпили вчера.

Так упоительны в Одессе вечера…

Особенно «пид незалежным стягом».

Чёрт зеркало придумал, господа.

С тех пор у нас есть общая беда —

Живая объективная реальность

Глядящая «оттудова» сюда.

А может отражение – обман?

А может нас хотят свести с ума,

Из юных лиц состряпывая рожи,

Узрев которые, невольно вскрикнешь: «Боже!

И что же это, если не дурман?»

А тот, из зеркала, в ответ: «Ну, скажешь тоже.

И что с того, что не совсем похожи?

Я это ты, вот только стар и пьян».

Из всех предложенных сегодня музой тем

Я выбрал грусть. Вы спросите: «Зачем?»

Затем, что нет «надёжней» друга у поэта,

Чем нытик-сплин, довлеющий над всем.

Есть доля правды в высказанном мной.

Ужиться надо с холодом зимой,

Чтобы писать потом о красках лета.

Предтеча смеха – грусть в душе поэта.

Есть в мире несогласные со мной?

В программе жизни очевидный баг:

Мы половину данного нам срока

Толчёмся у Морфеева порога.

Обидно, но без этого никак.

Биореактор бесконечно слаб,

И требует ночной перезагрузки.

Любой из нас Морфея верный раб.

Диапазон возможностей столь узкий,

Что нереально сохранить себя

Для бдения хотя б на трое суток.

Суставы подуставшие скрипят,

Не зная сна бурчит пустой желудок.

Зато душе всё это нипочём.

Она, на время покидая тело,

Освобождается. Её полёт влечёт.

Ей до утра до тела нету дела.

Не по-хозяйски тратить жизнь на сон.

Ведь телу тоже трудно без полёта.

Неумолимо время-колесо…

И как летать, когда мне спать охота?

Я часто вспоминаю детства лес

И море земляники на опушке.

Так хочется задать вопрос кукушке:

«Ответь кукушка, «экстрасенс Небес»,

Ещё есть время написать о счастье,

Собрав души расколотые части?

Прости мне мой наивный интерес».

Но вместо долгожданного «Ку-ку»,

Прервав мой сон на самом интересном,

Оставив недопетой песню детства,

Звенит будильник с кнопкой на боку.

Открыл волшебник сказочный мешок,

И выпустил на волю облака.

Обрадовавшись, ветер-пастушок

Погнал их на небесные луга.

Примчался дождь на радуге верхом,

И на полянку выбежала тень.

Потом, все дружно, вместе с ветерком,

Ловили улыбающийся день.

А я смотрел на это волшебство,

И думал: «Вот бы стать одним из них».

Пусть нету крыльев, ну и что с того?

Зато, летаю я в мечтах моих.

припев:

Мне бы, мне бы

Взобраться на небо,

И оттуда творить чудеса.

Я бы сделал оранжевой зебру.

Пусть улыбкой искрятся глаза!

Поэт пускает в свой чертог

Мечту, рождаемую чудом.

Как результат – звучащий слог

На языке любви повсюду.

Весь мир, как будто в ярком сне,

Вновь обернулся райским садом.

Любовь, живущая во мне,

Ликует, зная, что ты рядом.

Скорей дышать, бежать, творить,

Чтобы успеть сказать о главном.

О том, как хочется дарить

Любовь тебе, мой ангел славный!

Циничная фраза: «Любовь – лишь инстинкт».

Ведь чтоб половинку свою обрести,

Одних феромонов, мне кажется, мало.

Тут видится явно другое начало.

Основа его неподвластна ни страсти,

Ни зову природы, ни силе, ни власти.

Друзья, за любовь отвечает душа!

И было бы глупо на то возражать.

Жизнь многогранна в чудесах своих!