Читать книгу И море, и Гомер – всё движется любовью… - Евгений Голубовский - Страница 9

В моём осознанном детстве у меня не было ёлок.

Возможно, до войны и ставили их дома, но я этого не помню.

Первая ёлка, которую запомнил навсегда, ЁЛКА–1947. В этом году 22 декабря родители подарили мне сестру и её появление отец ознаменовал могучим деревом.

Это всё было на Кузнечной, 29 в квартире 4, в одной, но очень большой комнате, где до потолка было около пяти метров. И ёлка под потолок!

И с тех пор каждый год – до «Ире – 16 лет» каждый год ель, сосна, но обязательно с гирляндой из стеклянных трубочек, отмечавшей возраст Иры.

У нас разница большая, в 11 лет. Да каких лет – война, разруха. Я и сейчас удивляюсь, как решились родители в 1947 на ещё одного ребёнка.

Очень хотели девочку. Родилась девочка.

Очень хотели забыть о войне, голоде, скитаниях. Второй ребенок помог быть стойкими в 1949–1953.

Помню маму в год, когда началось пресловутое дело врачей-отравителей.

Помню отца, читавшего доклад Жданова, где речь шла о Зощенко, одном из любимых писателей папы.

Но росла Ира. Я возмущался – с моей картавостью нельзя ли было придумать более лёгкое имя – Аня, Валя… Потом свою дочь мы с Валей назовём Анна – без всяких «Р».

Школьные годы Иры прошли у меня на глазах. Всё в той же однокомнатной квартире, куда я привёл жену, куда Ира приводила весь свой класс.

И не было тесно, было весело.

Учиться Ира хотела. Профессию вымечтала – врач.

В Одессе с «пятой графой» в медин поступить было очень трудно. Поехала в Казань, где брат отца Исаак Евсеевич Голубовский был деканом мединститута. И, действительно, там не срезали. Более того дядя приоткрыл Ире интерес к своей профессии – санитарного врача.

Как-то привыкли: врач лечит. Чем лучше врач, тем больше надежда на правильный диагноз, на разумное лечение. А санврач предостерегает от болезней, главное – профилактика…

Уехала в Казань Ирина Голубовская. Вернулась Ирина Королёва.

Мы много смеялись. Моя жена Валентина Королёва, выйдя за меня замуж, стала Валентиной Голубовской.

Круговорот имен в природе.

Много лет Ира проработала на Пересыпи. Знала все заводы. Имела массу друзей.

Возможно, и врагов. Ей нравилась её работа. Я с удивлением смотрел, как она изучает синьки с расположением техники в цехах, как изучает производства.

Рождение сына Марата не выбило её из рабочего ритма. Даже не помню, использовала ли она весь декрет, но что возила Марата к себе в сан-станцию, помню.

Награды, грамоты, она этим гордилась, но больше признанием директоров заводов.

Она ощущала себя нужной. И это помогло ей и тогда, когда обрушилась на неё онкология.

Работать решила, пока хватит сил. И хватало. В последний год жизни, в 2015, а это уже было после многих лет борьбы с болезнью, ей присвоили звание Заслуженного врача Украины…

Теперь Марат ставит ёлочку для своих детей. Мы с Аней ставим для себя. С каким бы удовольствием я сложил бы гирлянду – «ИРЕ – 72», но не сложу, не дожила до 69.

Увидела внука и внучку. Была счастлива. Радовалась успехам Марата.

Всё путём.

И всё равно – не хватает самых близких.