Читать книгу «Злой дворник». Чистая правда о грязной работе - Евгений Гончаров - Страница 7

В России – дефицит дворников, работодатели жалуются на большую текучесть дворницких кадров.

Так оно и есть. Почему?

Обратимся к истории.

Замечательный русский художник Василий Перов немало своих полотен посвятил жизни крестьян и мещан. Одна из его самых известных картин «Дворник, отдающий квартиру барыне» (1865 г.) полна драматизма.

На пороге бревенчатой избушки стоит расхристанный мужик и указует перстом куда-то вдаль, громко выкрикивая что-то при этом. Рядом – две дамы барской наружности, одна в годах, другая молодая. Выселяемый дворник, судя по его наружности, изрядный неряха – не стрижен, дыра на штанине, босой. Мог бы и привести себя в порядок – женщины как-никак пришли.

Рядом с крылечком валяется брошенная метла. Кто его знает, какая там у них была причина увольнения. Одно несомненно, судя по табличке над дверью «Ка дворнику», изба эта – жилище дворника. По-современному – служебная квартира. Из чего мы делаем вывод, что в России середины XIX века дворники были обеспечены жильем.

Правда, службе той не позавидуешь. Как написал в своем очерке «Петербургский дворник» (1844 г.) Владимир Даль, дворник в те времена и тротуар мел, и воду с дровами в квартиры носил, и дом охранял, и припозднившимся жильцам ворота отпирал. Подвальная квартира дворника Григория, описанная Далем, была грязная и вонючая, но это уже «заслуга» самого неряхи.

В сатирическом романе «12 стульев» соавторы И. Ильф и Е. Петров среди второстепенных персонажей вывели дворника Тихона. До революции Тихон служил у дворянина Ипполита Матвеевича Воробьянинова. С приходом власти рабочих и крестьян Тихон перешел на работу в той же должности во 2-й дом Старсобеса, размещенный в бывшем барском доме. Обратите внимание, за дворником сохраняется его ведомственное жилье – помещение подвального типа.

Есть в этом ильфо-петровском произведении и упоминание о другом дворнике, который в многоэтажном доме «жил в парадном под лестницей» – его хотел позвать голый и намыленный инженер Щукин, чтобы тот принес ему воды.

И еще один мой коллега присутствует в этом произведении – это дворник дома № 5, который из-за слесаря Полесова «потерял еженощный заработок: ворот не было, нечего было открывать, и загулявшим жильцам не за что было отдавать свои гривенники». А мы извлекаем из всего прочитанного в романе «12 стульев» вывод, что и в конце 20-х годов прошлого века дворник был обязан находиться при доме и во всем помогать жильцам. Для этого ему была необходима служебная квартира.

Уже без помощи классиков могу рассказать то, как было на моем веку. При советской власти жилые дома и, соответственно, их дворы содержали в порядке Домоуправления. Дворники были в штате этих организаций, и вместе с мастерами, плотниками, сантехниками и электриками им также выделялось ведомственное жилье. Причем на условиях, намного лучших, чем во времена Перова, Даля и Ильфа-Петрова. По истечении десяти лет ведомственная квартира переставала быть таковой – на нее выписывался ордер. То есть, дворник мог уволиться из Домоуправления, и уже никакой начальник не мог выгнать его из квартиры.

В современной России для дворников служебных квартир не предусмотрено. А жилье, согласитесь, даже ведомственное, хороший стимул для того, чтобы дворник держался за свою работу. Но стимула нет, отсюда у дворника зачастую и наплевательское отношение к своим обязанностям.

Рыночная экономика, как нам объяснили новые российские идеологи, предусматривает другой способ приобретения жилья – покупку.

Чтобы накопить на самую что ни есть дешевую квартирку в Благовещенске, гостинками их называют, надо скопить 1 500 000 рублей. При моей месячной зарплате 15 000 рублей надо копить сто месяцев или восемь с небольшим лет. При этом не есть, не одеваться, на общественном транспорте не ездить, не говоря уже о прочих барских привычках типа сотового телефона и Интернета.

Конечно, можно мне прихватить еще полставки дворника, но тогда после первого же сильного снегопада я протяну ноги.

А реально дворник может накопить на квартиру за… Эх, не будем о грустном.