Читать книгу «Злой дворник». Чистая правда о грязной работе - Евгений Гончаров - Страница 8

Люди выбрасывают ненужные вещи. И мы, дворники, видим, что именно сегодня считается ненужным.

В мусорном контейнере можно увидеть старые поздравительные открытки, почетные грамоты и черно-белые фотографии. В краеведческом музее принимают такие предметы, но лишь те, историческая ценность которых очевидна. К себе домой это не заберешь, да и ни к чему оно мне. Такие вещи должны храниться в семье, передаваться из поколения в поколение. А иначе так и сгорит на свалке память о ком-то.

Книги давно уже попали в этот «расстрельный список», их выбрасывают мешками, целыми домашними библиотеками. Умерли престарелые родители, и их взрослые дети, освобождая квартиру перед продажей, выносят все подчистую. Ладно, еще пошел в распыл томик какого-нибудь писателя из стран социалистического лагеря, которого мы и тогда не знали, а сейчас и подавно. Смотрят с обложек профили Пушкина и Гоголя, Чехова и Гиляровского. А недавно я увидел красненький двухтомник Шукшина, который когда-то сам купил по великому блату.

В советское время в книжных магазинах были отделы подписной литературы – это для избранных. Простой читательской массе тоже можно было купить собрание сочинений Эдгара По или Марка Твена, но по талонам, которые выдавались в профкомах заводов и фабрик передовикам производства или в первичных отделениях общества «Красного креста» добровольным донорам. В нагрузку к модному Габриэлю Гарсия Маркесу предлагали непонятного широкой публике Стефана Цвейга.

Еще можно было получить хорошую книжку в обмен на макулатуру. Именно для этого мы подписывались на газеты «Правда», «Социалистическая индустрия» и «Сельская жизнь», а потом сдавали годовые подшивки на пункт приема вторсырья, где выдавали заветные талоны. Благо, подписка на газеты и журналы была дешевой.

В то время были люди, покупавшие собрания сочинений не для чтения, а, так сказать, для мебели. Книги с красивыми корешками выставляли ровненько на полках и никогда не читали.

Раньше в типографии в книги вкладывались квадратики бумаги с какими-то цифрами, наверное, для внутрипроизводственного учета. Так вот, откроешь томик, а в нем такая бумажка, знать, до тебя эту книжку никто не перелистывал, стало быть, и не читал.

В те времена считалось дурным тоном попросить у хозяина почитать книгу, обычно в ответ звучало холодно вежливо: «Извини, но я на вынос ничего и никому не даю».

Был и такой способ приобретения хорошей книги – взять в библиотеке, а потом не вернуть, заплатив штраф в десятикратном, дай бог памяти, размере от цены.

Еще в большом количестве выбрасывают школьные учебники: их за последнее десятилетие много меняли в связи с перманентной реформой среднего образования.

Нечасто попадается какая-нибудь антикварная книга, как-то я нашел «Справочник горного инженера» дореволюционного года издания.

Аутодафе писателям продолжается – уже в порядке вещей, когда в мусорном контейнере оказываются книги В.Шаламова и А.Солженицына. Как же так?

«Архипелаг ГУЛАГ» тиражировали печатной машинкой, за распространение этого антисоветского произведения могли исключить из института, уволить со службы. При Брежневе я, прикинувшись простачком, выписал в читальном зале подшивку журнала «Новый мир» за 1962 год. Подшивку мне дали, но в ней отсутствовал № 11 с «Одним днем Ивана Денисовича».

В. И. Ленин – сколько клятв верности его учению давалось, – а сегодня его произведения попираются ногами возле мусорных площадок.

Сейчас в России сплошная набожность, так почему выбрасывают Библию?

Вот тебе и самый читающий в мире советский народ.

– Зря ты, дядя, переживаешь, – отвечают мне сегодня молодые люди, когда я пытаюсь вовлечь их в дискуссию по поводу массового уничтожения книг. – Сейчас век цифровых технологий, и всю российскую литературу можно хранить на одном носителе. Ни к чему занимать жизненное пространство квартиры кубометрами домашней библиотеки.

Так-то оно так, и у меня книжный шкаф не ломится от полных собраний сочинений, как раньше. Было время, когда я гордился тем, что у меня собрана целая полка всякого вида словарей и справочников – от «Советского энциклопедического словаря» до «Толкового словаря живого великорусского языка» В. Даля. Между которыми была справочная литература. Особо ценились справочники для журналистов и корректоров Д. Розенталя.

Сейчас я за справками обращаюсь к интернетовской всезнайке «Википедии», а при наборе текста на компьютере умный Word подсказывает мне, где ставить запятые.

Люди добрые, и я грешен тем, что снес кое-что из своих книг до контейнера. Зато спас десяток раритетных изданий, принимал участие в акциях по сбору книг у населения для комплектации библиотечек для отдаленных сел и погранзастав.

Не о том я, ребята. Оставьте хоть что-то, как сейчас говорят «на бумажном носителе», почитать своим детям. Хотя бы справочники по правописанию. Или вы уже окончательно перешли на царящий в Интернете «олбанский» язык и желаете, чтобы на нем писали ваши потомки? Надеюсь, что нет.