Читать книгу Живой замок. Через тернии - Евгений Живенков - Страница 2

Дубовая дверь открылась. В лицо вошедшему страннику сразу ударил сильный хмельной дух и тепло, за которым он сюда и пожаловал. Таверна была переполнена и гудела, будто огромный пчелиный улей. За дубовыми столами слышался смех, кубки то и дело взлетали вверх, после чего разом осушались. Конец тяжелой рабочей недели, и все норовили славно отдохнуть.

– Проходи, Эгиль, у нас всегда найдется для тебя место, – с теплотой в голосе произнесла Ловелла вошедшему.

Эгиль проследовал за девушкой к свободному столу и разместился с той стороны, которая была ближе к огню.

– Холодная сегодня выдалась ночка, – произнес он, потирая руки.

– Я принесу тебе выпить, – мягко произнесла Ловелла и, сделав несколько шагов, растворилась в шуме и громогласном хохоте собравшихся.

Эгиль остался один. Очаг, будто широко раскрытая пасть огнедышащего змея, излучал жар и согревал за мгновение. Вглядываясь в языки пламени, можно было сразу позабыть все дневные заботы и наконец расслабиться.

Ловелла быстро вернулась и тут же поставила пред ним полную до краев кружку соснового эля.

– Я давно тебя не видела, что нового ты успел увидеть? – спросила девушка, подобрав юбку и присев напротив Эгиля.

– Эта ночь холоднее, чем все предыдущие, с севера небо затягивает черным, а в лесу начинают собираться густые, промозглые туманы. Что-то не так, я чувствую это.

Эгиль приложился к кружке и, осушив ее наполовину, отставил эль в сторону. По груди сразу же разошелся дурманящий жар, а во рту остался терпкий сосновый привкус. Сидящие за соседним столом, дружно обнявшись, затянули песню, кто-то хлопал им в такт ладонями, кто-то пустой кружкой по столу. Один из певцов, чей голос больше напоминал рык медведя, слишком сильно взмахнув руками, перевалился через скамью. Весь зал оглушило смехом, и лицо Эгиля растянулось в широкой улыбке.

Он перевел взгляд с хмельного певца на Ловеллу и только сейчас заметил, что его слова скрыли с ее лица улыбку.

– Не переживай, – сразу же попытался успокоить он ее. – Ранние холода приходят к нам не впервые, мы справимся. Да и пока ты подаешь такой крепкий эль, нам не страшны даже самые сильные оковы холода, пускай хоть снегом и льдом скует.

Ловелла лишь попыталась улыбнуться в ответ, но было видно, что в душе она до сих пор переживает и мыслями словно вовсе и не здесь.

– Забудь о холоде, лучше взгляни на это, – оборвал ее раздумья Эгиль и положил перед ней на стол кинжал.

Ловелла с интересом провела рукой по лезвию:

– Чей он?

– Еще не знаю, но я нашел его сегодня ночью в лесу. Возвращаясь после охоты, услышал странные звуки, будто зверь какой-то прорывался лесом. Пытаясь найти его следы, я нашел это, – Эгиль кивнул на кинжал.

– Странно все это, – сказала Ловелла, покрутив кинжал в руке и опустив его вновь на стол. – Думаешь, кто-то обронил его, когда гнался за этим существом?

– Думаю, что это очередная загадка, ответ на которую, возможно, мы никогда и не узнаем. С утра я наведаюсь к Хвисту, он помнит все оружие, которое когда-либо делал, он и скажет мне, для кого он выковал этот кинж…

Голос Эгиля заглушило громким треском, от которого многие в зале подхватились с мест. Звук с неистовой силой продолжал сотрясать все вокруг. Пробираясь под кожу, он будоражил все тело. Казалось, будто устрашающих размеров великан, окунув тело Эгиля в прорубь, вынул и поставил его нагим на растерзание всем зимним ветрам разом, такое чувство оставлял после себя этот треск. Большинство мигом протрезвело и потянулось за оружием. Громоподобный глас продолжал с той же силой исходить откуда-то извне. Ловелла в страхе зажала уши руками, Эгиль, медленно привстав со скамьи, положил одну руку ей на плечо, а другой вынул из-за пояса короткий боевой топорик. Вооружившись, люди по одному настороженно начали покидать таверну. Эгиль последовал за ними.

На улице звук лишь усилился. Во многих домах начали зажигаться огни. В поисках источника звучания, пробирающего до самых жил, жильцы Стфорна начали стекаться к центральной площади деревни. Закутанные в меха, прикрывающие наготу женщины выглядывали из-за спин мужчин, их глаза были наполнены страхом.

Постепенно на площади образовался широкий круг. Эгиль пробился в первый ряд, чтобы своими глазами увидеть все происходящее. Земля в центре круга разверзлась, и с неимоверно громким скрежетом из нее, будто кинжал, пронизывающий плоть убитого врага, ползла к небу огромных размеров каменная скала. Когда ее острый пик достиг высоты крыш стоящих возле домов, звук прекратился. Площадь погрузилась в молчание, присутствующие все до единого затаили дыхание, ожидая, что же произойдет дальше.

Неожиданно на камне на уровне глаз все сильнее и сильнее начал наливаться призрачным сиянием знак, его черты были знакомы каждому из рассказов и легенд, старых и новых, забытых и лишь недавно сложенных. Холодный пот проступил на лбу Эгиля, он никогда не верил, что станет свидетелем подобного. Завороженное скопище людей боялось шелохнуться.

Как только сияние знака достигло своего предела, под ним начала проступать надпись, будто высекаемая невидимой рукой, каждая буква которой по очереди, как и знак, начала блекло сиять во мраке нависшей ночи. Наконец оцепенение собравшихся людей было нарушено. Несколько человек приблизились, чтобы прочесть надпись, некоторые из них так же медленно возвращались на свои места, а рядами уже начинал ходить слабый шумок передаваемых вполголоса от одного к другому высеченных на камне слов.

Мгновение – и, расталкивая людей, к камню кинулась женщина, и лишь прочтя запись, она поверила услышанному. Слезы из ее глаз градом сыпались на взрыхленную землю.

– Не-е-е-е-ет!

Ее крик прорезал темноту ночи, принося не меньше боли всем собравшимся здесь, чем появление в недавнем времени самой скалы. Она опустилась на колени, положа руки на камень и крича что есть мочи.

По спине Эгиля пробежали леденящие тело мурашки, он почувствовал, как его руку крепко сжала теплая ладонь Ловеллы. Люди в безмолвии, с искаженными от сожаления лицами стали медленно расходиться по своим домам. Холодный ветер порывами обдувал площадь. Кто-то, приблизившись к плачущей женщине, аккуратно обнял ее за плечи и, подняв с колен, повел в теплое место, подальше от возвышающейся скалы.

Эгиль, подойдя к камню, достал из-за пояса найденный им в лесу кинжал. Склонившись, он положил его на взрыхленную землю, но перед тем как последним раствориться в ночной темноте улиц, прочел напоследок еще раз высеченную на камне надпись: «Мелисар».