Читать книгу Боевики рабочих окраин. Паравоенные формирования рабочего класса Петербурга и Москвы 1905–1917 - Евгений Кадиров - Страница 7

Царская власть использовала для подавления недовольных рабочих весь имеющийся у неё репрессивный аппарат. В ход шли избиения и аресты, ссылки и каторга. К. М. Тахтарев в своей монографии «Рабочее движение в Петербурге 1893–1901 гг.» приводит результаты расправы над стачечниками со слов рабочих фабрики Максвеля:

«Уже в коридоре начинали бить арестованного ведшие его. С лестницы неслись крики: "Ой, убили! отпустите душу на покаяние!" и пр. Сам пристав при аресте кого-либо говорил: "Принять его хорошенько! Рубите их, как капусту!" и пр. А в ответ на мольбы жён и плач детей злорадно добавлял: "Ничего, там внизу ещё прибавят!" "Мы давно вам дорожку в Сибирь приготовили", – говорил полицеймейстер Полибин. Внизу каждого арестованного проводили сквозь строй. Нагайки были с пульками на концах, и действие их было таково, что у многих рабочих тулупы были изодраны на клочки. Спины и головы многих представляли сплошной струп. Многие теряли сознание; их временно оставляли в покое, а потом опять били… Озверение полицейских отчасти объясняется опьянением, так как администрация фабрики предварительно щедро угостила их водкой. Многие из арестованных рабочих, доставленные затем в Рождественскую часть, не могли двигаться и лежали пластами по нескольку дней… У многих были выбиты зубы, повреждены уши, глаза, у одного были переломаны рёбра».

Что же не устраивало рабочих и заставляло их пускаться в такое рискованное предприятие, как бунт против своего господина-работодателя? По множеству воспоминаний и исследований, дошедших до наших дней, становится понятно, как обстояли дела на большинстве предприятий в начале XX века. Администрация держала работников в кулаке с помощью штрафов, выстраивая их систему таким образом, чтобы половина заработка рабочего возвращалась в кошелёк хозяина. Штрафовались по самым незначительным проступкам: за косой взгляд, горячее слово. Кроме того, так как рабочим не хватало зарплаты на пропитание своей семьи, они брали продукты в долг, который предоставлял продуктовый магазин, принадлежащий хозяину предприятия. Цены на продукты были неоправданно завышены – таким образом хозяин возвращал себе часть заплаченных работникам денег.

Продолжительность рабочего времени в стране в конце 90-х годов XIX века в среднем составляла четырнадцать часов. Лишь после многолетней борьбы, стачек и претензий господа промышленники и «слуги народа» – чиновники – пошли навстречу рабочим и сократили рабочий день до одиннадцати часов тридцати минут.

Охрана труда администрацией на предприятиях не соблюдалась, нередки были несчастные случаи, страхования рабочих не было, и потерпевший, став инвалидом на всю жизнь, был предоставлен самому себе. Пенсия рабочим не выплачивалась, поэтому в старости их ожидала вовсе не сытная спокойная жизнь. Жили пролетарии почти как нынешние нелегальные иммигранты: в тесных перенаселённых бараках и сырых подвалах. Постояльцы таких «апартаментов» часто болели туберкулёзом, холерой, тифом и бытовым сифилисом. Должной профилактики заболеваний не проводилось в принципе. Высокой была детская смертность. Часто совершались суициды. От беспросветной нужды и человеческого горя люди шли после работы в кабаки и напивались, как говорится, в стельку, постепенно теряя человеческий облик.

Долгое время рабочий класс не имел элементарных гражданских прав. Строго карались не только стачки, но и попытка собраться вместе и обсудить свои проблемы. При каждом случае пассивного или активного сопротивления владелец фабрики или завода вызывал полицию. В соответствии с Уложением о наказаниях уголовных и исправительных от 1845 года, рабочего – участника стачки – могли привлечь к уголовной ответственности и нередко привлекали. Со временем многие рабочие, ознакомившись с учением о социализме, начали выдвигать на стачках политические лозунги, брали на себя роль лидеров. Одним из первых рабочих выступлений с политическими требованиями стала так называемая Обуховская оборона.