Читать книгу Мир сексологии - Евгений Кащенко - Страница 3

РОЗИН Вадим Маркович —

доктор философских наук, ведущий научный сотрудник,

Институт философии РАН

[битая ссылка] http://1sexology.ru/1-rozin-seks-revolyuciya/

В прошлом веке еще шли дискуссии – не является ли секс разновидностью любви? Сегодня же стало очевидным их полное расхождение. Секс больше не прикрывается любовным флером, а откровенно заявляет: да, моей целью является только наслаждение, да, я товар, и как товар никому ничего не должен, и, право, смешно предъявлять ко мне моральные требования…

Если мы вспомним практически легализованную в журналах и особенно в Интернете порнографию (не только «мягкую», но и «жесткую») ¹, реабилитацию мастурбации², операции по смене пола, нашествие в иллюстрированных журналах и кино обнаженных женщин и мужчин, постельных сцен и сцен сексуального насилия, раннюю половую жизнь наших детей, невообразимую раньше свободу половой жизни («Кама Сутра» может отдыхать), быстро исчезающие в этой области нравственные и моральные запреты, то у нас уже не будет сомнений в том, что сексуальная революция состоялась, и мы все – ее участники.

В истории европейской цивилизации можно указать две важные вехи: первая – становление в античной культуреличности, т.е. человека, переходящего к самостоятельному поведению, пытающегося самостоятельно выстраивать свою жизнь и в связи с этим по-новому понимающего любовь, и второе, новоевропейское, понимание любви и человека.

Платон, осмысляя новое ощущение любви, отверг родовое, традиционное ее понимание как действие богов и страсть, а взамен предложил другое, ориентированное на складывающуюся античную личность. Любовь, по Платону, – это, прежде всего, разумная деятельность, поиск своей половины, «вынашивание духовных плодов», т.е. прекрасного, блага и бессмертия. Идеалом Платона была любовь-дружба, подчинение любви общей задаче спасения человека, выдвижение на первый план не чувственности и удовольствий, а духовной работы. Для решения этих задач (именно задач, ведь нужно было перейти к совершенно новому образу жизни) совсем не подходила античная женщина, скованная традициями, поэтому Платон идеальным партнером в любви объявляет «прекрасного юношу». Кроме того, по его убеждению, настоящей любви противопоказаны брак и семья, где опять же указанные задачи решить невозможно.

Приняв общую концепцию Платона, античные философы согласились не со всеми ее положениями. Например, Плутарх утверждает, что лучше платоническую любовь реализовать в рамках семьи и по отношению к своей супруге, а не к прекрасному юноше. А в Средние века в практике «куртуазной любви» были восстановлены и права чувственной стороны любви, ее плодами теперь считались не только страдания и мечты, но и телесное наслаждение (поцелуи и ласки), даримое «прекрасной дамой».

В Новое время в рамках романтической любви все эти идеи сошлись вместе, но противоречия между ними сохранились. Как ориентированная на личность и ее идеалы (платоновский – только один из них) любовь противостоит родовой жизни и традициям, противостоит половой гигиене, семье и браку. Как источник наслаждения она разрушает идеализацию в любви и ее духовное начало. Вероятно, поэтому Георг Зиммель считает, что подлинная любовь трагична именно потому, что выходит из жизни и связана с ней разными связями (например, чувственностью) и одновременно обособляется от нее³

Думаю, в самом начале ХХ столетия Зиммель (умер в 1918 г.) еще недостаточно понимал трагичность любви. Развитие событий в ХХ в. показало, что подлинная любовь входит в противоречие не только с обычной жизнью социального индивида, нуждающегося в ласке, чувственных отношениях, общении, семье, не только с потребностями и возможностями другой личности, которую он полюбил, но во многом и с самим временем культуры, культивирующим секс, удовольствия, права личности, временем, вторгшимся в форме массового искусства в семью и в саму душу современного человека.

Действительно, читая хорошие современные романы о любви (Токаревой, Улицкой, Щербаковой, Кундеры и др.), поражаешься тому, что их герои, полюбив, оказываются или разорванными как личности между чувствами родственности, сексуальности, любви или несчастными. В то же время как можно быть целостным и счастливым, если современную любовь разрушают могущественные силы? Любовь разрушает личность, которая ставит свои права и свободы выше «требований» совместного общения и жизни. И это личность, которой любовь обязана всем! Ведь любовь, как убедительно показал Платон, – это, прежде всего, путь личности.

Любовь разрушают секс и эротика, которые ловко мимикрируют под любовь. В эротике и сексе любовь используется как средство для извлечения наслаждения и усиления эстетических переживаний, что лишает любовь энергии и делает ее пустой.

Любовь разрушает современная массовая культура, бесцеремонно вошедшая в каждый дом. С помощью телевизора и книг определенного содержания мы проникли в апартаменты, где прекрасные женщины и мужчины на наших глазах занимаются любовью, и наоборот, они вошли к нам в спальню и живут вместе с нами. Но можем ли мы выдержать конкуренцию с мужчинами и женщинами, сошедшими прямо с рекламных страниц и подиумов, умопомрачительно одетых, свободных от всех забот?

Любовь, как известно, разрушает и сама логика любви: утрата в любви свежих впечатлений (новизны), узнавание любимого (любимой), который редко укладывается в нарисованный нашим воображением образ, невозможность все время повторять праздник любви.

Наконец, любовь по-прежнему разрушает быт, несовпадение любящих личностей, невозможность реализовать себя в любви.

Другими словами, мы перешли к характеристике второй вехи – новоевропейскому мироощущению, в рамках которого происходит не только обособление любви и секса, но и, начиная с двух последних веков, конституирование и размножение разных форм сексуальной жизни. Спрашивается, почему идут эти процессы? Не потому ли, что новоевропейский человек считает себя «вторым богом» (Николай Кузанский), способным творить не только желаемые вещи (Леонардо да Винчи), но самого себя (Пико делла Мирандола)? Не потому ли, что рыночные отношения постепенно разрушили традиционные социальные общности и сделали товар главной ценностью жизни? Не потому ли, что инженерный подход ко всему, в том числе и к человеку, стал основным? То есть убеждение, что, с одной стороны, человек подчиняется законам природы, которые, например, изучает психология и другие антропологические науки, а с другой – что человек есть демиург (инженер) в отношении самого себя. В последнем качестве он может использовать свою природу, в частности, свое тело, половое влечение, эмоции и пр. для своей пользы, например, для извлечения максимальных наслаждений. Учтем также, что многие наши современники согласны с лозунгом Ф. Ницше «Бог умер». Ничего, кроме природы, считают они, не существует, и жить надо в соответствии с рациональными отношениями, поскольку на их основе сложились рынок и либеральные институты, составляющие ядро нашей социальности.

Здесь я так и слышу возражение: разве секс – это производная социального состояния, разве это не биологический феномен, мало зависящий от культуры и времени? На это можно ответить только одно: человек – это не только биологическая особь, но и психическое и духовное существо, и личность и все его биологические действия протекают не так, как у животных, они включены в указанные целостности.

Рассмотрим такой феномен, как влюбленность. Известно, что когда человек влюблен, он чувствует, видит, слышит все иначе, особенно по отношению к объекту своей влюбленности. Разве это только биологическое состояние? Безусловно, во влюбленность вносит вклад половое влечение. Более того, Фрейд утверждал, что сексуальность целиком основана на половом влечении (энергии либидо). С этим, однако, трудно согласиться. Да, естественной, природной, т.е. биологической основой сексуальности является половое влечение, но культурная основа не сводится только к нему. Например, Платон указал на работу глаза (созерцающего прекрасное тело, прекрасное вообще), работу воображения, мысли, на воспитание и общение (все это позволяет человеку стать совершенным). Куртуазная любовь связала сексуальность с любованием лицом любимой, со страданием, томлением, ожиданием, бурным воображением. Христианская любовь ввела в сексуальность греховность и запрет. Романтическая – идеализацию.

Встает и такой вопрос: может ли существовать любовное поведение, вовсе оторванное от полового влечения? Вероятно, да, и культура постоянно демонстрирует нам этот феномен. Всего два примера: любовная культура арапешей и любовь-жалость русской женщины, о которой писал Георгий Гачев. Так как будущие жены арапешей (племя Манус в Новой Гвинее) воспитываются в семье будущего мужа, в частности и самим будущим мужем, судя по всему, они впоследствии практически не испытывают полового влечения к своему супругу. «Женщины арапешей, – пишет М. Мид, – не получают в половом общении даже простой релаксации и описывали свои ощущения после полового акта как некую неопределенную теплоту и чувство облегчения»⁴. [битая ссылка] [i] Естественно, по другим причинам любят своих мужей, но не испытывают к ним полового влечения некоторые русские (да и не только русские) женщины.

Но и половое влечение не обязательно реализуется в рамках любовного поведения. Когда оно только созревает, то не реализуется нигде; отсюда беспокойство подростка, обнаружившего в себе непонятные силы и напряжения. Половое влечение может быть реализовано не только в любовном поведении, но и в других типах поведения, одни из которых просто снимают напряжение и дают разрядку, а другие несут и удовлетворение (наслаждение). Речь идет, например, о мастурбации или о сексе в том случае, когда партнеры не вкладывают в соитие и не извлекают из «любви» никаких чувств, кроме телесных наслаждений. В принципе, половое влечение может быть реализовано в любом поведении, даже таком, как садизм или убийство.

Любовное поведение может быть весьма различным, любовное поведение и половое влечение весьма не сходны. Половое влечение есть биологический периодический процесс, имеющий свое начало и конец, сопровождающийся концентрацией энергии и ее разрядкой, а также рядом более или менее приятных ощущений. Любовное же поведение в той или иной степени затрагивает человека целиком, предполагает моменты общения, воображения, мышления: оно связано с кристаллизацией довольно сложных желаний – видеть, общаться, любить, находиться вместе, жить с любимым (любимой) и т. п. В общем виде можно говорить, что любовное поведение не процессуально, точнее, что оно содержит в себе много разных процессов; это именно поведение, жизнедеятельность, реализация разных по природе психических структур. Даже телесная подоснова у них не одна: помимо собственно полового влечения любовь предполагает работу почти всех телесных компонентов человека. Уже в архаической модели (где брачные отношения отождествлялись с охотой) любовное поведение черпало силы не только из полового влечения, но также из ритуалов (сакральные пляски, пение и т.д.), направленных на поддержание жизни племени. В античной любви-страсти Афродита и Эрот были вполне равноправными партнерами. Платоническая любовь подключалась к почти бесконечному источнику энергии, сил – работе мышления, воображения, очищения (делания) себя; это, как мы уже отмечали, привело к смене гештальта телесности, им вместо женщины стал прекрасный юноша⁵. [битая ссылка] [ii] В куртуазной любви на женщину падал божественный свет Мадонны, и мужчина любил их обеих. Короче, любовное поведение всегда, во всех культурах телесно основывается не только на половом влечении.

Современная наука показывает, что человек – это кентавр, в котором можно различить биологическое существо (организм) и личность (человек как семиотическое, психическое и духовное существо). Половое влечение и секс можно отнести к биологическому плану, но только как полюс идеализации, поскольку в кентавре биологическое существо преображено личностью, а личность «живет» на субстрате биологии. Если мыслить функционально, то можно говорить о четырех основных для нашей культуры функциях полового влечения и секса: репродуктивной (как условия рождения детей), гедонистической (секс как источник наслаждения), гигиенической (секс как условие психического здоровья) и поведенческой (секс как условие любовного общения).

В 20-х годах прошлого столетия Н. Бердяев писал: «Мы живем в эпоху, аналогичную гибели античного мира… Индивидуализм, атомизация общества, безудержная похоть жизни, неограниченный рост народонаселения и неограниченный рост потребностей, упадок веры, ослабление духовной жизни – все это привело к созданию индустриально-капиталистической системы, которая изменила весь характер человеческой жизни, весь стиль ее, оторвав жизнь человеческую от ритма природы. Машина, техника, та власть, которую она с собой приносит, та быстрота движения, которую она порождает, создают химеры и фантазии, направляют жизнь человеческую к фикциям, которые производят впечатление наиреальных реальностей. Повсюду раскрывается дурная бесконечность, не знающая завершения»⁶

К сожалению, и сегодня, через сто лет слова Бердяева не потеряли своей актуальности. Более того, указанная тенденция только углубляется и расширяется, так что в настоящее время уже можно говорить о настоящей гуманитарной катастрофе, охватившей весь цивилизованный мир. Надо признать, что сексуальная революция внесла в эту катастрофу существенный вклад. Тем не менее, в этой области любви и сексуальности многое зависит не только от трендов цивилизации, но и от нас самих.

Да и не стоит, с моей точки зрения, подверстывать секс и любовь к социальным задачам расширения свободы личности. Скорее нужно решать другие задачи: подчинить любовь и секс осмысленному жизненному пути человека и работать над тем, чтобы свобода не разрушала все на своем пути, подобно пушке на палубе корабля, оторвавшейся во время бури, а способствовала именно жизни, помогая человеку оставаться человеком.

ПРИМЕЧАНИЯ

¹ При опросе читателей журнала «Psychology today» (США) в 1981 г. 92% мужчин и 72% женщин ответили, что пользуются порнографией для полового возбуждения (Порнография: http://sexopedia.ru/articles/pornografija/).

² В XIX веке представления о вреде мастурбации были общепринятыми как в медицине, так и в обществе в целом. Медики (включая пионеров сексологии) считали, что мастурбация влечет формирование сексуальных девиаций и моральных отклонений, а также психических расстройств. Родители усиленно наблюдали за детьми, стараясь не допустить вредных мастурбаторных проявлений…

Отношение к мастурбации стало меняться лишь в начале XX века. В 1897 г. Генри Хэвлок Эллис в своей основополагающей работе «Исследование психологии половых отношений» (Studies in the Psychology of Sex) подверг сомнению положения Тиссо, перечислив знаменитостей того времени, которые занимались мастурбацией, и на основе более новых исследований опроверг утверждения о том, что мастурбация способна вызывать болезни, указанные Тиссо… В 1922 году австрийский психоаналитик Вильгельм Райх в эссе «О конкретных видах мастурбации» сделал попытку выделить здоровые и нездоровые формы мастурбации; при этом он пытался связать используемые способы мастурбации со степенью влечения к противоположному полу и наличием психосексуальных патологий… Позднейшие социологические и сексологические исследования подтвердили широкую распространенность мастурбации и отсутствие каких-либо серьезных негативных последствий умеренной мастурбации».

Таким образом, если мастурбация умеренная и здоровая, то заниматься ею полезно, в противном случае, вероятно, вредно. Однако где проходит граница между хорошей мастурбацией и плохой, и в состоянии ли сам молодой человек, заполняющий этими удовольствиями пустоту душевной жизни, остановиться на этой границе? (http://ru.wikipedia.org/wiki/Мастурбация)

3. См.: Зиммель Г. Фрагмент о любви // Зиммель Г. Избр. Т. 2. Созерцание жизни. – М., 1996. – С. 211.

⁴ Мид М. Культура и мир. – М., 1988. – С. 298.

⁵ Розин В. М. Любовь в зеркалах философии, науки и литературы. – М., 2006

⁶ Бердяев Н. А. Новое средневековье (размышление о судьбе России и Европы) // Вестник высшей школы. 1991. №3. – С. 100.