Читать книгу Мир сексологии - Евгений Кащенко - Страница 9

ЩЕГЛОВ Лев Моисеевич —

доктор медицинских наук, профессор, член-корреспондент Международной академии информатизации (ЮНЕСКО), академик Национальной академии ювенологии

[битая ссылка] http://1sexology.ru/1-shheglov-zerkalo-erosa/

Традиционно сексологию определяют как «область знаний, комплексно изучающую социальные и психологические аспекты взаимоотношений полов, а также физиологию и патологию половой жизни¹. К сожалению, чаще обыденное сознание сводит суть сексологии к заключительной фразе этого определения («… физиология и патология половой жизни»), в то время как именно социально-психологические и культурологические аспекты дают возможность вывести сексологические исследования и рассуждения из медицинских кабинетов в окружающую нас «нормальную» жизнь.

Понятно, что сексуальность соединяет в себе нечто общее, т.е. присущее человеку как биологическому виду и нечто специфическое, частное, определяемое конкретным обществом, эпохой, особенностями культуры.

Культуру чаще определяют как «систему норм и ценностей», «совокупность знаковых систем», «систему продуктов духовного опыта».

Именно культура осуществляет нормативную функцию, наиболее ярко представленную в общественном сознании, идеологии, представлениях о должном поведении в данном конкретном обществе. Эта функция определяет и наличие расхожих мифов и стереотипов, составляющих существенный блок так называемого менталитета.

Во всем многообразии проявления «сексуального» в том или ином обществе можно проследить одну из трех основных тенденций:

Государство вводит четкие нормы индивидуального поведения, обеспечивая их соблюдение репрессивными административно-правовыми мерами.

Общество само контролирует и сдерживает социально нежелательные аспекты сексуального поведения с помощью профессионального опыта и знаний.

Индивид сам может и должен контролировать свое поведение. Главное здесь – личный выбор².

Особенность сегодняшнего дня в России состоит, в частности, и в постепенном переходе от первого из описанных вариантов ко второму. Третий путь представляется гипотетически возможным в «светлом» будущем.

А что же было в прошлом? Каковы же общеисторические закономерности формирования взаимодействия секса и культуры?

Одним из самых ранних свидетельств на заданную тему являются остатки наскальных изображений, относящихся ко времени задолго до принятого сегодня летоисчисления. Отмечена любопытная деталь наскальных сюжетов: чем знатнее изображаемая фигура охотника (вождь, приближенный), тем более внушительных размеров в изображении представлен фаллос. Символическое значение фаллоса и эрекции (как знака доминирования, господства, иерархии, власти) было раскрыто на новом витке истории в XIX и XX вв. Литературные памятники Древней Индии – Веды и Упанишады – это гимны эротической жизни, сексуальной активности. С языческой откровенностью поэтизируется магия совокупления. Позже, в эпоху буддизма, страсть становится сдержаннее, обогащается внутренний мир влюбленного, углубляются его переживания. Иудаизм впервые проявляет некоторую неоднозначность отношения к сексу. В «Песни песней» Ветхого завета любовь предстает как завораживающая, могучая, стихийная сила. Параллельно с этим в первых пяти книгах Ветхого Завета появляются регламентирующие правила сексуального поведения (запрещается адюльтер, строго осуждается гомосексуальность).

Тема любви в Древней Греции пронизывает бесконечные похождения и интриги богов, где буйная страсть зачастую полностью затмевает осознанное любовное влечение. На заре христианства формируется особое отношение к сексуальности, представлявшее собой смешение взглядов и представлений древних евреев и греков: разграничение между «эросом», или плотской любовью, и «агапе» – любовью духовной, возвышенной. Средневековье ознаменовало коренной перелом в мировосприятии человека. Девственности придается особая мистическая ценность. Единственным оправданием половой жизни человека является прокреативная функция.

В период европейского Средневековья среди высших слоев общества стали возникать новые обычаи, появляется стиль «куртуазной любви». Высокая любовь являет собой как бы средство для очищения от собственной греховности. В это время не случайно появляются и становятся весьма популярными пояса целомудрия, с помощью которых мужья лишали жен физической возможности изменять.

Пришедшее позже Возрождение и не думало подавлять телесность, чувственность, жизнелюбие. Догмы куртуазной любви теряют свою привлекательность. Вершиной Зрелого Возрождения является творчество Шекспира, показавшего неисчерпаемое многообразие любовных переживаний.

Но далее в XVII – XVIII и XIX столетиях нагота и сексуальность вновь становятся неприличными, знаменуя начало Викторианской эпохи.

А был ли секс на Руси? Современные идеологи национал-патриотизма уверяют нас в том, что Древняя Русь отличалась каким-то особым целомудрием, которое разрушали (и продолжают разрушать) циничные инородцы.

Сложность изучения русской сексуально-эротической культуры определяется прежде всего эффективно работающей цензурой, сначала царской, а вслед за ней – советской. В постсоветские времена первые публикации о русской эротической традиции культуре появились в 1991 г. Понятно, что сегодня знания и представления о российской эротической специфике остаются крайне противоречивыми, фрагментарными и спорными. Именно противоречивость является одной из основных характеристик русской сексуальной культуры как на бытовом, так и на глубинно-символическом уровне. Разобщенность, а зачастую – противопоставление телесного и духовного отражаются и в общественном сознании, и в индивидуальном поведении, и в обыденной лексике.

Наше новейшее, советское прошлое пыталось сформулировать определенные «сексуальные» заповеди:

1.Не должно быть слишком раннего развития половой жизни в среде пролетариата.

2.Необходимо половое воздержание до брака, а брак должен заключаться лишь в состоянии полной социальной и биологической зрелости (т.е. в возрасте 20 – 25 лет).

3.Половая связь – лишь как конечное завершение глубокой всесторонней симпатии и привязанности к объекту половой жизни.

4.Половой акт должен быть лишь конечным звеном в цепи глубоких и сложных переживаний, связывающих в данный момент любящих.

5.Половой акт не должен часто повторяться.

6.Не надо часто менять половой объект. Поменьше полового разнообразия.

7.Любовь должна быть моногамной, моноандрической.

8.При всяком половом акте всегда надо помнить о возможности зарождения ребенка – и вообще помнить о потомстве.

9.Половой акт должен строиться по линии классовой, революционно-пролетарской целесообразности. В любовные отношения не должны вноситься элементы флирта, ухаживания, кокетства и прочие методы специального полового завоевания.

Не должно быть ревности.

Не должно быть половых извращений.

Класс в интересах революционной целесообразности имеет право вмешаться в половую жизнь своих сочленов. Половое должно во всем подчиняться классовому, ничем последнему не мешая, во всем его обслуживая³.

Комментарии, как говорится, излишни…

В целом отношение власти к сексу в нашей стране можно условно представить себе в виде пяти этапов.

Первый этап (1917 – 1924) характеризуется резким снижением государственной цензуры, надзора за сексуальным поведением человека, ослаблением института брака, некоторой эмансипацией женщин. Как следствие, этот период сопровождается мощным всплеском числа абортов, ростом проституции и венерических заболеваний.

Второй этап (1924 – 1930) характеризуется началом деэротизации советского общества, поставленной на сугубо классовую, идеологическую основу (см. упомянутую книгу А. Б. Залкинда).

Третий этап (1930 – 1956) связан с укреплением жесткого тоталитаризма, повсеместным контролем государства над частной жизнью человека, отрицанием сексуальных потребностей советского члена общества.

Четвертый этап (1956 – 1986) определяется процессом «оттепели», одряхлением тоталитарной государственной машины и некоторым расширением сферы индивидуальной свободы. Общественное сознание постепенно начинает допускать многовариантность сексуальных переживаний и право личности на индивидуальный выбор.

Пятый этап (с 1986 г. по настоящее время) обусловлен крахом советской власти. Секс выходит из подполья, государственный контроль практически исчезает, человек получает право выбора стиля сексуального поведения. Отмечаются первые, не всегда удачные шаги по формированию сексуальной культуры. В то же время секс вульгаризируется, становится зачастую назойливым и рекламным, существенно коммерциализируется. В обществе фиксируется определенный раскол по глубинным проблемам сексуального поведения.

Что же происходит сегодня?

Сексуальная революция в постсоветской России… Нарастающее повсеместно увеличение разводов… Крах института семьи… сексплуатация…

60-е – 70-е годы нашего столетия озарились вспышками молодежных бунтов университетских центров Европы и Северной Америки. Двадцатилетние молодые люди крушили все вокруг, протестуя против фальшивой и лицемерной структуры общества «взрослых». Бизнес, политика, семья и само общество вызывало у них неприятие. В это время прозвучали радикальные призывы разрушить фальшивый институт семьи, где чувства ушли, люди обманывают друг друга, изменяют и т. п. Число разводов было весьма впечатляющим…

Прошло два – три десятилетия. Западное общество пережило кризис, более того, семья становится на сегодняшний день основной ценностью существования человека. Статистика разводов кардинально изменилась к лучшему.

В России о нарастающем вале разводов впервые заговорили в конце 80-х годов. При всей социально-политической и культурной изолированности советского общества от Запада динамика сексуального поведения и семейных установок советских людей в основном и главном была той же, что и за рубежом.

И прежде всего речь шла о глобальном процессе изменения и ломки традиционной системы взаимоотношений полов. Сексизм (т.е. неравноправие полов) становится в западном обществе непопулярным и проявляется все меньше, отношения мужчин и женщин становятся более демократичными во всех сферах общественной и личной жизни, стереотипы мужественности и женственности перестают быть полярными и взаимоисключающими.

Понятно, что существенные изменения претерпевает и институт семьи. Прежде всего, это:

– Изменение системы власти

Эту тенденцию можно обозначить как процесс перехода от патриархальной семьи к эгалитарной, т.е. более свободной.

– «Нуклеаризация» современной семьи

Речь идет о снижении количества членов семьи. Многоколенные семьи встречаются крайне редко, особенно в городах.

– Фактическое исчезновение понятия «многодетность»

Общий показатель плодовитости в СССР 1958 – 1959-х годов с 2,8 детей на одну женщину снизился за 30 лет до 2,1 в Российской Федерации (1988).

За эти годы произошли колоссальные изменения в психологии людей, в их ожиданиях от брака и установках.

В недавнем прошлом семья базировалась на таких, казалось бы, базовых ценностях, как:

– Брачность.

– Сексуальность. – Репродукция

Под брачностью чаще понимали определенные, раз и навсегда взятые обязательства по отношению к супругу, как бы возникающую с браком новую родственность. Всегда считалось, что любовные связи скоротечны, а брак вечен. Сегодня мы зачастую видим более прочные, брачные по сути, узы любовников, нежели связи в формально продолжающемся браке.

Сексуальность также была одной из важнейших ценностей брака. Еще недавно, несмотря на то, что и добрачная половая жизнь и внебрачные контакты были всегда, основная часть сексуальной деятельности человека оформлялась в рамках брака. Сейчас ситуация несколько иная. Мы знаем достаточное количество фактов окружающей нас жизни, когда в браке сексуальная жизнь течет крайне монотонно и блекло, в то время как вне брака – достаточно активно.

И, наконец, репродукция, т.е. рождение детей, которое еще недавно рассматривалось как основная функция брака. Давно ли считалось позором и проклятием семьи рождение ребенка вне брака? Доля таких детей среди всех новорожденных составляла десятые доли процента. Сегодня в крупных городах речь идет о 7 – 8%. Общество не только понимает, но и принимает это явление.

В обществе растет число как разведенных, так и убежденных холостяков. В связи с тем, что личное счастье начинает ставиться выше понятий продолжения рода, союза ради какой-то выгоды и т.п., нарастает количество «проб и ошибок», когда человек не предполагает никаких отрицательных последствий того, чтобы попробовать выйти замуж (жениться) во второй, в третий раз…

Эти изменения и сдвиги в специфике семейно-брачных отношений передаются следующим поколениям. Молодежь, в свою очередь, легко усваивает эти новые ценности и углубляет их в силу того, что сегодня многие полоролевые особенности мальчишечьего и девичьего поведения выравниваются, внешний контроль и давление со стороны мира взрослых ослабевают, и половая жизнь благодаря акселерации начинается раньше.

Возникают новые ценности, скрепляющие институт семьи. Это, прежде всего: адаптация, интимность, автономия.

Под адаптацией понимается то, что чаще описывается термином «совместимость». Понятно, что чем больше в супружеской паре совпадений по уровням совместимости, тем выше адаптация супругов друг к другу.

Под интимностью понимается нечто, известное партнерам (супругам) и неизвестное всем другим, а зачастую скрываемое от них. Так уж повелось в нашем обществе, что под «интимным» чаще всего понимается сексуальное. На самом деле в роли интимного может выступать все, что угодно.

Автономия в браке отражает необходимость для современного человека в психологической свободе, потребность иметь право выбирать и быть выбранным, право экспериментировать и, в случае неудачи, расторгнуть брак.

Понятно, что в силу происходящей смены основных ценностей брака следует ожидать и в ближайшее время достаточно большого количества разводов, но это свидетельствует не о крушении института семьи, а о процессе переориентации ценностей семьи в России конца ХХ – начала ХХI веков.

Что же нас ожидает в ближайшее время? Думается, прежде всего, это:

– Смена прокреационной модели сексуальности (в которой конечной целью секса является прокреация, т.е. рождение детей) на рекреационную («наслажденческую») цель.

– Снижение возраста начала половой жизни как у юношей, так и у девушек, связанное целым рядом как социально-психологических и культурных факторов, так и с акселерацией.

– Отход от многопоколенной семьи к однопоколенной.

– Изменение семейных ролей с ослаблением традиционных патриархальных стилей.

– Индивидуализация сексуального поведения.

– «Сужение сферы запретного» по Д. М. Лихачеву.

– Рост разводов в связи со сменой глубинных ценностей и ориентаций института брака.

Возникновение новой сексуальной культуры – процесс долгий и непростой. Сейчас мы находимся скорее в стадии отрицания и крушения (не всегда оправданного) старых представлений и ценностей. Поэтому вместо появления спокойного и открытого отношения к сексу сейчас мы чаще видим проявление «дикого» секса в вульгаризированном и коммерциализированном варианте. Вульгаризация и назойливость в этой области вызывают разочарование и раздражение, которое консерваторы и клерикалы используют в целях позиционирования себя в качестве истинных «защитников» морали и духовных ценностей.

Сексуальная культура не может возникнуть или измениться сама по себе. Процесс этот происходит только с помощью своеобразных «островков» в науке, искусстве, общественном сознании. Убежден, что представляемая читателю работа выполняет именно эту роль.

Литература:

1. См.: Кон И. С. Большая медицинская энциклопедия. – М., 1984. Т. 23. – С. 190.

2. См.: Энгельштейн Л. Ключи от счастья. Секс и поиски путей обновления России на рубеже XIX – XX веков. – М.: ТЕРРА, 1996. – С. 338.

3. См.: Залкинд А. Б. Революция и молодежь. – М., 1924.