Читать книгу Повести о казаках Алтая - Евгений Киринчук - Страница 7

Стоит крепость Белоярская, далеко с реки видно. Золото тёсанной сосны стен и башен, на высоком белом яру, как янтарь горит на солнце. Сосны великаны на горке привыкли уже к крепости и не боятся, их не тронут. Хоть и воинский народ казаки, а красота и их загрубевшие в битвах сердца трогает. Усмар-курья обзавелась лодочками и играет ими на волнах своих. И ничего, что рыбаки сети свои раскинули, лишнего не возьмут, а возьмут, весной еще рыбы пригонит Обь-сестра старшая, поделится. Луг рядом с крепостью с удовольствием отдаёт травы свои под корм лошадей, коров и овец. Устал луг держать тяжесть травы, а тут помолодел и выровнялся, легче стало лугу. Привольно здесь и людям и животине ихней.

А в избе приказчика Степан Серебрянников призадумался. Ушёл Максюков всё же ставить острог на Бии, забрал с собой почти всех людей, Бог ему на подмогу! В крепости оставил его Степана приказчиком, комендантом по новому, и малое число казаков, сотню с небольшим, да арсенал невеликий. При самой крепости пять десятков казаков беломестных числятся, остальные по деревням и заимкам осели. А в арсенале крепости вооружения всего-то:

2 пушки больших длинною 2 аршина и 77 ядер к ним;

3 пушки малых по 3 четверти и 223 ядра к ним;

3 фузеи;

5 пищалей гладких;

1 винтовка;

7 самопалов и 27 кремней пищальных;

пороху пушечного 4 пуда 35 фунтов;

ручного пороху 6 пудов 31 фунт;

свинцу пол трети пуда;

знамя войсковое;

тридцать аршин фитилю.

Ну, понятно сабли и пистоли почти у каждого казака имеются. Пики тоже есть и саадаки со стрелами. Вот и всё его вооружение. Максюков, двигаясь до Бии, всё внимание калмыков к себе притянул. Даст Бог, крепость поставит, а там и легче Белоярской станет. Служба у белоярских казаков не сказать, чтобы тяжёлая, привычная, в разъездах да в караулах в крепости, как и у всех казаков землицы сибирской. «Не унывай Стёпа, бог не без милости – казак не без удачи», – вспомнил Серебренников поговорку Якова Максюкова. И вслух сказал:

– Не что повоюем.

– С кем это ты Степан воевать собрался? – сказал вошедший писарь сотенный Гаврила Мензелинец.

– Да так, я в обчем. Ты где ходишь, душа чернильная?

– На пристань ходил. Казаки, что на лодках в разъезд ходили, гулящих мужиков привели. Тут еще калмыки с кыргызами шастают, а они уже землицу для хозяйства ищут. Ох, жадны мужики до земли Степан, аж ужасть.

– Да ты что? Пошли, значит, землеробы и в наши края? Это хорошо, с хлебушком будем. А ты их не жури, нехай идут, земли на всех хватит и нам веселей. Запомни, Гавря, казаковать дело нужное, но без хлеборобов поперемрём мы тут с голодухи.

– Да я не что, нехай селятся лиж бы не разбойные.

– Ты им, Гаврила, за велижанами место определи. Ближе к крепости. Я слыхал Иван Юдин заимку в пяти верстах поставил, вот ты им между заимкой и велижанами земли покажи и пусть там строятся. Да, переписать не забудь.

– Добро, сделаю. Да, тут Кирилка Белых со своим отцом Фирсом, да с казаком Баюновым Иваном на реку Лосиху бегали конно. Просят землицы там, заимки поставить.

– Пусть ставят, Фирсу-то не долго казаковать, старой уже. Видать к старости на землю потянуло, навоевался старик. Разреши.

Писарь вышел, и Степан собираться начал. Задумал он ныне, взяв казаков пять, за заимку Юдина конно вёрст десять пройти, посмотреть места тамошние. Собравшись, заткнув пистоли за кушак, повесил саблю, вышел на крыльцо. От Проездной башни, в сторону арсенала шёл пятидесятник Никифор Мезенцев.

– Никифор поди ко мне, – позвал казака.

Никифор кивнул и подошёл к Серебренникову.

– Ты бы Никифор собрал пяток казаков верхами, я их с собой возьму.

– А ты куда, комендант, собрался?

– За Юдину заимку, поглядеть, что там за места. Пусть казаки пистоли возьмут и пищальку одну, на всякий случай. Я их у ворот ждать буду.

За ворота выехали по полудню, по дороге накатанной во время постройки крепости на север к бору. За рогатками и велижанами вдоль дороги уже стояло несколько домов крестьян переселенцев и казаков белоярских. «Надо будет тыном слободку обнести. Спокойней жить за велижанами будет», подумал Серебренников. За велижановскими домами повернули налево. Через версту перешли речку вброд. Речка была неглубокая и текла извилисто в пойму Оби. Текла между холмов, поросших цветком красным, «татарское мыло» цветок этот казаки называли. Когда опускаешь цветок этот в воду и начинаешь мылить, не хуже мыла варёного отмывает грязь. «Назвать Мыльнековкой речку надо и пометить на карте», отметил Степан про себя. Став приказчиком, он неволей стал обращать внимание на всё и отмечать для себя. Потом с писарем переносили увиденное на карты. Да, не тот Степан стал, ушла куда-то бесшабашность и лихость, больше думать начал и соображать, как что обустроить, приказчик, одно слово.

– Пройдем выше на восход, глянем, что за река такая, – приказал Серебренников казакам.

Прошли еще с две версты. Выше увидели, что образовали эту речку две поменьше. Луг, на котором сливались речки, весь порос черемшой, луком медвежьим. «Так и назовём, ту, что побольше и северней – Большая Черемшанка, ту, что поменьше – Малая Черемшанка», подумал Степан и вслух сказал:

– Вертай назад, до Юдина пойдём.

Через три вёрсты подъехали к заимке пушкаря Ивана Юдина. Заимка стояла по краю бора. Небольшой рубленный домик огороженный тыном, рядом городьба помене, огород от косуль и кабанов закрывает. Юдин возился с телегой, руки у пушкаря без дела не были никогда. Тут Серебренников заметил, что рядом ещё дом к постройке намечается и земля подчищена. Люди, по виду крестьяне, увидав конных казаков, остановили работу.

– Здорова дневал Иван, смотрю соседями обзавёлся?

– Слава Богу, да пришли доброхоты, говорят с Томского городка.

– Дак ты их в крепость пошли, запишем в оброчные и пусть живут.

Юдин кивнул и продолжил копаться с телегой. «Молчун, только пушкой говорить горазд», подумал Степан и сам подъехал к новосёлам.

– Здорова православные, чьих будете? Да не боись, не тронем.

– Как вас не испужаться-то? Конные, да с оружием, издалече не понять, казаки или калмыки. А будем мы с Томского крестьяне, там земелька-то, болота да глина, вот и ищем, где хлебушек ростить. А слыхали, что на Усмар-курье крепость казачки поставили, вот и пришли. Земля здеся не в пример томской, богата да жирна. Не погонишь атаман, здеся останемся.

– Не атаман я, приказчик крепости Белоярской, а прогнать не прогоню. Указ мне с Кузнецкой, людишек, кои мимо пойдут при себе оставлять и приписывать в оброчные. Как кличут-то тебя томской?

– Артемка Семаков, да жинка моя Аграфена, да сын мой Никита с жёнкой и мальцами, да дочка Марья осимнадцати лет. По дороге прибилися к нам Леонтий Мякишев с братом Евдокимом да жинки с имя.

– Вы как избы поставите в Белоярскую сразу, писарь перепишет и живите с Богом.

– Спаси тя Христос! Благодарствуем!

– Трогай казаки, за мной.

Казаки неспешно потянулись за старшим поигрывая нагайками. А как же, девку служивые увидели, плечи подняли, бороды задрали, молодцы казачки, красавцы. Втянулись по дороге в бор, за спиной Серебренников услышал разговор между казаками.

– Видали братцы, кака цаца! – с восторгом говорил молодой казак Сафон Зудилов.

– Да ей годов с полста, да и мужик тя Сафон на вилы посадит! – Шутил в тон ему Степанка Кротов, – смари, мужики те до баб жадные!

– Да я про дочку, балда ты поперечная.

– А я-то думал баба тебе понравилась. Ха-Ха-Ха!

– Тебе бы всё ржать, Кротов, а я можа жениться хочу.

– А тебе Сафонка скока годов-то, а? – не унимался Степан.

– Двадцать пять, а что?

– Дык ты новой указ царя не слыхал разве? По новому указу казаки могут жениться токо после пятидесяти лет.

– Не слыхал, – пригорюнился Зудилов. – А почему, так-то?

– Посля пятидесяти годов у казака сопли не пузырятся и бабы над имя не смеются!

Тут пошёл такой хохот, аж бор затрясся, ржали все даже кони.

– Ну будя лес пугать, – вытирая слёзы прохрипел Серебренников, – хватит ржать, жеребцы!

Проехали так версты четыре и выехали на большую поляну. По левой стороне поляны речка петляет вдоль бора, от речки огромная поляна версты три вширь и длинны вёрст пять будет. Поляна ровная без бугров так и просится на застрой.

– Благодать-то, какая живи, не хочу! – опять восторгался Сафонка Зудилов.

– А ты укради кралю-то и сюда жить, на ровной месте детей сподручно делать, Гы-Гы-Гы. – Опять подначил Кротов.

– А прав Зудилов-то, место под жильё славное, – подтвердил немолодой казак Василий Сартаков.

– Хорошее место, – подтвердил Серебренников, – айда казаки назад, до Белоярской.

Пошли в обрат, подмечая всё на пути. Да, места в округе Белоярской знатные и леса много и полей под пашни, живи и радуйся. Да и зверя промыслового немало, с голодухи не помрёшь.

– Голова, а голова, – услышал голос Сафона Зудилова Серебренников.

– Чего тебе, Сафонка?

– Ты разреши мне заимку тут поставить, а? Уж больно понравилось мне тута!

– Ставь, не жалко, отметь у писаря и ставь! Только сдаётся мне, Кротов-то прав, не поляна тебе понравилась, а близость к девке той. Ну да не обижайся, понравилась женись, дело доброе!

В Белоярскую въехали уже под вечер. Пока рассёдлывали коней, подошёл Мезенцев пятидесятник. Подошёл к Серебренникову и сказал:

– Калмыки появились, недалече напротив нас через Обь шатры ставят.

– Пойдем в приказную избу, там расскажешь, – и приказал казаку Дементьеву. – Расседлай мого коня и напои, не забудь овса подсыпь.

– Сделаю.

Прошли в приказную избу, зажгли лучину, сели за стол.

– Говори Никифор.

– Андрейка Расказов с казаками в речном дозоре был. Зашли в Обь и к левому берегу, там дозором они стоят. Сёдни к полудню услыхали шум на берегу. Послал Расказов двух казаков проверить, что за шум. Пришли, говорят со стороны Барнаулки калмыков сотни полторы, оружные напротив Белоярской шатры ставят, костры разводят, вроде как ждут кого.

– Если ждут, это плохо, – почесал затылок Степан, – кого ещё несёт? Пошли разведать казаков, кто к ним ещё идёт. Придут, думать будем, как и что.

Зашевелилась крепость, послали за Юдиным пушкарём, казаки осматривали оружие, затаскивали лишние лодки под замок. Башни в сторону Оби ощетинились пушками и фузеями, подносили ядра и картечь к ним.

Разведчики вернулись к утру и прямиком к приказчику. Высмотрели, что к калмыкам кои стоят напротив Белоярской, идут ещё сотни три конных на подмогу.

– Да дела – чесал затылок Серебренников – Если не шуганём их на левом берегу, осаду можем и не выстоять. Никифор кликни всех казаков с заимок. Пусть в крепость собираются. Полсотни в крепости оставим, другая полсотни на лодки с пищалями и фузеями. Если в утро завтре ударим, может и побегут нехристи. А если не побегут в крепости укроемся и в Кузнецкий за помощью пошлём. Пока они к пищальному бою не свычны может и отобьёмся. С Богом братцы, за дело!

Весь день казаки собирались в крепости, к вечеру разбив людей на полусотни. Серебренников поставил Никифора Мезенцева начальным в крепости, сам возглавил полусотню для вылазки. В крепость же собрали и всех мужиков к оружию годных. Вместе с вооружёнными мужиками в крепости оставалось немногим больше сотни человек. Под утро, полусотня на лодках, по темноте пошли к левому берегу Оби. Шли тихо стараясь не шуметь. Подойдя к берегу, Серебряков собрал десятников:

– Белых возьмёшь с собой десять казаков с пищалями и фузеями, и в обход по левому распадку берега. Только скрытно, чтобы вас не учуяли. Как рассветёт я с остальными поднимусь здесь и ударю в лоб. Услышишь бой сразу не встревай, обожди с полчаса и тогда пали из всех пищалей и фузей. Стрельнёшь и бросай пищальки, второй раз из пистолей бей и после того в сабли и пики. Ну давай до встречи казак.

Кирилл Белых собрал свой десяток и бесшумно ушёл в лева, где с пол версты поднимался заросший кустами распадок. Место это казаки Белых знали хорошо, не раз поднимались кустами на крутой берег Оби, посмотреть нет ли где кочевников неприятельских. Забравшись на верх справа от себя увидели костры калмыков как раз на том месте, где Серебренников с основным отрядом будет подниматься.

– Вот канавка станичники, туды пока заховаемся, – указал на овражек ближе к лагерю калмыков Белых, – как бой услышите сразу не стреляйте, как укажу бейте.

Казаки схоронились в овражке и стали ждать. Серебренников с казаками в это время медленно поднимался на берег, часто останавливаясь, уж больно крутой и длинный подъём. Сажень 150 будет. В этом то и заключалась хитрость Степана. Калмыки пешими не когда не воюют и поэтому мыслят как конники. Конник на такую кручу не поднимется, и не ждут они с крутого берега удара. Казаки же сибирские и конно, и пешими, и с лодок воевать мастаки, одно слово казаки. Ближе к краю обрыва послал голова охотников, чтобы дозорных у костров снять, что ближе к берегу. Охотники как тени поднялись наверх и через короткое время, свесилась голова Мишки Нестерова. «Могёте влезать, тихо». Казаки мигом забрались на край обрыва и начали строиться для пищального боя. Выстроив казаков в два ряда, Серебренников во вес свой громовой голос прокричал.

– Вставай косоглазыя, казачью побудку проспите!

Калмыки, спросонья выбегая из шатров, не могли понять, что за шум и бежали к краю обрыва прямо на казачий строй.

– Пали браты – гаркнул Степан.

Залп пистолей и самопалов громом прогремел над Обью. Несколько калмыков упало, но основная часть уже начала выхватывать сабли и ринулась на казаков. Тут прогремел второй залп. Калмыки остановились и тут казаки Серебренникова кинулись на них с пиками саблями и пошла потеха. Рубились наотмашь с криками, русский мат и калмыцкая речь смешалась в одном рёве! Так рубились, что от бликов клинков посветлело на берегу крутом! Калмыки опомнились и, увидев, что казаков не много с двойной силой начали напирать. Но не дрогнули казаки и ровно держат строй. Упал Михайло Богилов, стрела пронзила ему шею, Иван Сартаков споткнулся и получил удар сабли прямо по голове. Чуть отступили казаки, но строй не поломали. Калмыки уже конно кое-кто, кинулись в сечу. С пикой наперевес бросился казак Никита Томилин на конных калмык и пробил одного насквозь. Не успел Томилин саблю выхватить, упал с отрубленной головой. И взвыл калмык над Никитой от радости, но тут, же получил удар сабли с низу и упал разваленный почти на двое. То сам Серебренников могучим ударом развалил басурмана. На Серебреникова кинулись сразу двое калмык, одного сбил кулаком второго на отмаш рубанул. Васька Инюшев с топориком положил уже двух калмык, да зазевался и упал проткнутый пикой.

И вот тут-то и прогремел первый залп со спины у калмыков и застыли они в ужасе, обошли их урусы. Второй залп дали казаки Кирилла Белых и побежали калмыки. Тут с яростью и злобой о погибших товарищах, бросились казаки на них и погнали. Кто то из казаков успел поймать коней и уже конные казаки гнались за басурманами рубя отстающих. Три версты гнали и остановились, не догнать косоглазых да и в засаду попасть можно.

Собрались на берегу где шёл бой, посчитали потери. Четверых славных казаков потеряли в этом бою, калмыков насчитали пятнадцать убитыми да коней девять казаки в пою зашибли. Сколько поранили калмыков не известно десятков пять не менее, своих же раненых тоже четыре. Оружия собрали, сабель сотню, пик пятьдесят, кинжалов и ножей не счесть. Победа!

К Белоярску подходили на лодках не шумно, устали от боя, да и братьев убитых жаль, не до песен. С башен крепости ударили пушки салютом и встрепенулись казаки в лодках, выше головы подняли, и развернули знамена в бою у калмыков отнятые. Жаль братов погибших, но на то они и казаки, чтобы не в постели помирать а бою честном.

На пристани встречали победителей всей крепостью. Сначала пронесли убитых отпевать, потом оставшиеся сорок шесть сошли и двинулись к крепости. Среди встречающих Серебренников увидел новых соседей Юдина по заимке и подошёл к ним.

– Ну что томской не страшно здесь, видал, калмыки шалят?

– Нет, не страшно, теперь точно не куда не пойдём. Рядом с такими казаками не что не страшно.

– Ну, смотри, как знаешь. Пашите землеробы, не бойтесь никого. Мы обороним.

– Будем пахать, и сеять, и вас казаки кормить – уже в спину уходящего Степана прошептал Артемий Симаков – Храни вас Бог воины русские!

Иван Максюков всё же поставил Бийский острог и вернулся в Кузнецк. Степан Серебренников ещё не один год был Белоярской крепости приказчиком. А за бой на берегу Оби получил нагоняй от полковника Синявина. Крепость Белоярская простояла пятьдесят лет. К Белоярской крепости относились 34 деревни, часть которых располагалась выше и ниже крепости на северо-восточном берегу Оби, и на впадающих в нее здесь маленьких речках. Сафон Зудилов взял всё таки Марью в жёны и поставил дом на заимке где и просил. Заимка Сафона быстро обрастала соседями и стала деревней Зудилово. Заимка пушкаря Ивана Юдина тоже стала деревней, позднее через пятьдесят лет, в деревню Юдина перенесли управление Белоярской слободой и деревня Юдина стала зваться Белоярская слобода. За велижанами где селили крестьян, образовалась деревня Велижановка. А казаки что остались в крепости Белоярской, за велижанами дома поставили и осели навсегда на земле этой. И пошли их фамилии гулять по земле Алтайской и называть деревни ближние и дальние.

Помните казаков первопроходцев земли Алтайской, а чтобы не забыли список приложим.

Переписная книга г. Кузнецка 1719 г.

Белоярской крепости

Пушкарь Иван Васильев

Пушкарь Федор Федоров Некрасов

Пушкарь Дементий Степанов сын Гурмагин (Дурмагин?)

Беломестный казак Яким Дементьев сын

Беломестный казак Михайло Дмитриев сын Нестерев

Беломестный казак Гаврило Констентинов сын Шадрин

Беломестный казак Федор Петров сын Мамаев

Беломестный казак Андрей Филипов сын Расказов

Беломестный казак Федор Семенов сын Петелев

Беломестный казак Иван Лукьянов сын Точилов (Тогилов?)

Беломестный казак Софон Григорьев сын Зудилов

Беломестный казак Василий Митрофанов сын Кондаков

Беломестный казак Алексей Ефимов сын Назаров

Беломестный казак Сава Петров сын Коробейников

Пятидесятник Микифор Козмин сын Мезенцов

Беломестный казак Иван Андреев сын Баюнов

Беломестный казак Кондрат Прохоров сын Казанцов

Беломестный казак Самойло Сергеев сын Усолцов

Беломестный казак Степан Иванов сын Кротов

Беломестный казак Афонасий Иванов сын Попов

Беломестный казак Василей Семенов сын Сартаков

Беломестный казак Кирило Фирсов сын Белых

Беломестный казак Осип Иванов сын Ощепков

Беломестный казак Иван Гиргорьев сын Софонянов (?)

Ротной писарь Гаврила Федоров сын Мензелинец

Казачьи дети братья племянники

Казачий брат Иван Прокопьев сын Овчинников

Казачей сын Иван Парфенов сын Стропитенев (?)

Казачей сын Зот Борисов сын Клеевых

Казачей брат Михайла Хрисантьев сын Богилов

Казачей сын Осип Игнатьев Зудилов

Казачей сын Сава Васильев сын Инюшев

Деревни Речкуновой

Беломесной казак Степан Яковлев сын Мухин

Беломесной казак Лукьян Онтипьев сын Дуцев (Руцев?)

Беломесной казак Семен Васильев сын Бородин

Беломесной казак Иван Федоров сын Плотников

Беломесной казак Степан Григорьев сын Чашин

Беломесной казак Прокопий Иакимов сын Качюсов

Беломесной казак Оника Иакимов сын Качюсов

Беломесной казак Михайло Иаковлев сын Бернин

Беломесной казак Сидор Степанов сын Пятков

Беломесной казак Пимин Панфилов сын Кунгурец

Казачей сын Федор Васильев сын Бородин

Казачей сын Василей Дмитреев сын Пятков

Казачей сын Дмитрей Иванов сын Плотников

Деревни Сорокиной

Беломесной казак Тимофей Тихонов сын Шошуков

Беломесной казак Сава Григорьев сын Третьяков

Беломесной казак Федор Афанасьев сын Равнин

Беломесной казак Иван Кирилов сын Сорокин

Казачей сын Василей Алексеев сын Шахматов

Казачей сын Матвей Алексеев сын Устюженин

Казачей сын Михайло Исаков сын Шишуков

Казачей сын Сава Панкратьев сын Власов

Беломесные казак Гаврило Федоров сын Бобровской

Казачей брат Василей Максимов сын (?)

Казачей сын Микита Лаврентьев Усолцов

Казачей брат Сысой Аверкиев (Авдиев?) сын Поздеев

Казачей брат Антон Микитин сын Томилин

Казачей брат Василей Алексеев сын Рожиев

Казачей брат Яков Нефедов сын (?)

Казачей брат Семен Исин сын Казанец

Казачей брат Родион Дмитриев сын Кротов

Казачей брат Косма Тихонов сын Усолцов

Казачей брат Терентей Космин сын Мезенцов

Казачей брат Никон Космин сын Мезенцов

Казачей брат Федор Космин сын Мезенцов

Казачей брат Иван Семенов сын Сартаков

Казачей брат Яков Петров сын Коробейников

Казачей брат Ефим Тимофеев сын Толмечев

Без начала и без названия. Белоярская крепость 1719 г.

Пушкарь Иван Васильев сын Юдин

Пушкарь Федор Федоров сын Некрасов

Пушкарь Дементей Степанов сын Бурмигин

Беломесные казаки Белоярской крепости

Яков Дементьев сын Некрасов

Михайло Дмитриев сын Нестеров

Гаврило Костентинов сын Шядрин

Федор Петров сын Мамаев скормленик Аника Давыдов

Андрей Филипов сын Росказов

Федор Семенов сын Пепелев

Иван Лукьянов сын Дягилев

Софон Игнатьев сын Зудилов

Василей Микифоров сын Кондаков

Алексей Ефимов сын Назаров

Сава Петров сын Коробейников

Пятидесятник Микифор Козмин сын Мезенцов

Иван Кондратьев сын Баюнов

Кондратей Прохоров сын Козанцов

Самойло Сергеев сын Усольцов

Степан Иванов сын Кротов

Афонасей Иванов сын Попов

Василей Семенов Сартаков

Кирило Фирсов сын Белых

Осип Иванов сын Ощеулов

Иван Григорьев сын Сивосьянов (?)

Ротной писарь Гаврило Федоров сын Мензелинец

Казачьи дети братья племянники

Казачей брат Иван Прокофьев сын Овчинников

Казачей сын Иван Парфенов сын Строителей

Зот Борисов сын Клеев

Казачей брат Михайло Крысантьев сын Бочков

Казачей брат Осип Игнатьев сын Зудилов

Казачей сын Сава Васильев сын Инюшев

Казачей брат Василей Михайлов сын Вичюсов

Казачей брат Микита Лаврентьев сын Усолцов

Казачей брат Сысой Аверкиев сын Поздеев

Казачей брат Антон Микитин сын Томин

подворник тесть ево Антонов Леонтей Никонов сын Веснин

Казачей брат Василей Алексеев сын Рожнев

Казачей брат Яков Петров сын Волгин

Казачей брат Алексей Ильин сын Казанец

Казачей брат Родион Дмитриев сын Кротов

Казачей брат Козма Тиханов сын Удалцов

Казачей брат Терентей Козмин сын Мезенцов

Казачей брат Никон Козмин сын Мезенцов

Казачей брат Федор Козмин сын Мезенцов

Казачей брат Иван Семенов сын Салтаков

Казачей брат Яков Петров сын Коробейников

Казачей брат Ефим Тимофеев сын Толмачев

ПОМНИТЕ ПОТОМКИ КАЗАКОВ БЕЛОЯРСКИХ!

Слава казакам сибирским, собирателям земли Русской! Слава во веки веков!