Читать книгу Золотая жила - Евгений Кузнецов - Страница 4

Вот уже год Станислав Недоученко официально числился работником на «Сухогрузе», параллельно ведя теневую индивидуальную предпринимательскую деятельность. А начиналось все с того, что он, перебравшись с семьей из глухого захолустья на знаменитый морской курорт, пришел устраиваться на рынок простым уборщиком общественного туалета. Практичная директор рынка, узнав, что Стас не местный и жить ему негде, позволила ему вместе с престарелой матерью, женой и малолетней дочерью бесплатно поселиться на рынке в пустующем помещении старой бойлерной, срезав за это размер заработной платы до минимума. Стас охотно согласился на ее условия и на следующий же день приступил к работе.

Да, Стас не был секретным агентом, которому и целого мира мало, или хотя бы манекенщиком-контрабандистом, охотящимся за золотом и бриллиантами. Он обитал на самой неприглядной стороне жизни общества. Но он никогда не тяготился этим – это был его осознанный выбор. Именно здесь он искал и в конечном счете обрел свою золотую жилу – неиссякаемый источник материального достатка. Ведь в голове у него зрел иной план, нежели бездумно прочищать унитазы за мизерную ежемесячную плату.

Так вот, буквально через неделю после трудоустройства Стаса в туалете неожиданно сломался один из новехоньких импортных унитазов, о чем новоявленный уборщик незамедлительно сообщил директору рынка. Глядя в его бегающие глаза, директриса, разумеется, заподозрила что-то неладное и пожелала лично удостовериться в факте поломки. Благо Стас для достоверности выкрутил какой-то клапан из сливного бачка. Поскольку денег на починку дорогостоящей сантехники у администрации рынка, естественно, не оказалось, Стас резонно предложил собрать деньги с самих «вредителей», испортивших унитаз, а также вызвался самостоятельно починить поломку.

Так, с личного согласия директора рынка, бесплатный рыночный туалет неожиданно стал платным, и малое предприятие Стаса принесло ему первые барыши. Плата была ничтожно мала – всего один рубль, и рыночники, посмеиваясь, бросали монеты в обрезанную бутыль из-под хлорки, что стояла перед входом на пластиковом столике. Рядом со столиком на раскладном табурете сидела престарелая мать Стаса и злобно зыркала на всех входящих… пока что молча. На данном этапе ее главной задачей было приучить рыночников к самой мысли об оплате.

Собрав «требуемую для ремонта» сумму, Стас рапортовал директору о «починке» унитаза. Оба остались довольными друг другом. Однако вскоре деньги потребовались на ремонт «заклинивших» замочков в кабинках – всех до единого, потом на прокладки для «потекших» смесителей – тоже всех без исключения, потом на приобретение «украденных» мусорных корзин… не говоря уже о том, что имело место нескончаемое «воровство» туалетной бумаги в поистине грандиозных масштабах. Похоже, на рынке орудовала целая банда опасных вандалов-рецидивистов.

По мере изменения причин сборов, естественно, росли и расценки за посещение уборной. Кривые усмешки рыночников постепенно сменялись недовольным ропотом, но, к несчастью, все были вынуждены платить за отправление естественной нужды организма.

Сменяли друг друга и объявления на двери туалета. И последние три месяца на ней висел загрязнившийся от многочисленных плевков лист с текстом, коряво написанным от руки крупными, печатными буквами:

«Уважаемые посетители санузла.

Вынуждены сообщить, что

в связи с возникшей необходимостью

проведения капитального ремонта

канализационной системы,

вышедшей из строя в результате

многолетней нерачительной эксплуатации,

с вас будет взиматься символический

взнос за разовое посещение санузла

в размере 20 руб.

Администрация рынка».

А под дверью, как Цербер, по-прежнему сидела неприятная старуха и зорко следила за тем, чтобы, ни дай бог, кто-то из посетителей прошел не заплатив.

Благодаря предприимчивости Стаса, сто с лишним арендаторов и продавцов рынка, большинство из которых были непомерными обжорам, с дюжину страдали циститом, а трое – хроническим несварением желудка, плюс десяток-другой случайных посетителей в день приносили вполне приемлемый доход для существования небольшой семьи, какой и являлась семья Недоученко. Однако достаток в семье зависит вовсе не от количества иждивенцев, а от их запросов.

Мать Стаса, бесконечно жалующаяся на плохое самочувствие престарелая, властная женщина, взяла на себя ответственность собирать дань с посетителей. К несчастью, с появлением у нее ноутбука, подключенного к Интернету, она как-то сразу пристрастилась к сетевым азартным играм. Продувая в карты всяким ушлым пройдохам, ей постоянно требовались деньги. Вследствие чего дневная касса регулярно оказывалась пустой по причине «отсутствия посетителей», а все деньги странным образом оказывались на пенсионной банковской карточке старухи. Кроме того, для снятия стресса после проигрыша она, что называется, прикладывалась к бутылке, попросту говоря, напивалась вдрызг.

Принимая во внимание невозможность отвоевания у ненавистной свекрови основного финансового потока, жена Стаса – Гнелета, называющая себя более благозвучным именем Лета, ведя домашнее хозяйство, выдерживала свою линию поведения. Она без конца пилила мужа, заставляя того подрабатывать на стороне и приносить деньги лично ей, якобы требующиеся для предстоящего обучения в институте их дефективного ребенка.

Пятилетняя Эвелина, ничего не понимая в сложных взаимоотношениях взрослых, да и вообще ничего не понимая, беззаботно надувала вечно сопливым носом зеленые пузыри и систематически стаптывала одну пару обуви за другой, которые изнашивала по две разом, так как совершенно не умела ходить и передвигалась только на четвереньках.

Стас, не желая вмешиваться в бабьи дрязги, оставлял все как есть. Его основной функцией была работа.

Как уже говорилось, в целях экономии средств семья Недоученко обитала на рынке, обжив абсолютно непригодное для проживания помещение бывшей бойлерной – бойлерная стала их новым домом. Вход в нее находился в дальнем конце мужской половины туалета, сразу за последней кабинкой. Помещение это представляло собой две изолированные комнаты без окон, разделенные узким коридором. У входа коридор был оборудован под кухню, а в дальней его части, за клеенчатой занавеской, Стас смастерил импровизированный душ. В правой комнате разместилась супружеская чета вместе с ребенком, а в левой, большей, мать Стаса. Отсутствие санузла объяснялось спецификой самого заведения.