Читать книгу Огненные реки - Евгений Лазаревич Шварц - Страница 9
Часть 1. Волга
Глава 9. Проблема ленд-лиза
ОглавлениеВ конце июля, вдобавок к безостановочному наступлению немецких войск на Кавказ и Сталинград, когда каждый танк, самолет, орудие ценились в Красной Армии буквально на вес золота, точнее, они были равны свободе страны от нацистского ига, Великобритания, а точнее сэр Черчилль, неожиданно заявил о том, что в условиях, когда на Севере круглые сутки стоит «день», правительство его величества отказывается посылать корабли, сгруппированные в так называемые конвои, с необходимой Советскому Союзу военной техникой и материалами, поставляемой Америкой через Великобританию по «ленд-лизу».
Причина такого удара в спину России от союзников была в том, что вышедший 27 июня из Англии конвой под индексом PQ-17 в составе тридцати трех транспортов, был разгромлен, к 22 июля в порты Мурманска и Архангельска добрались всего одиннадцать транспортов. Двадцать два судна с грузом практически для целой армии были потоплены немецкой авиацией и подводными лодками. На дно Атлантического и Северного ледовитого океана ушло четыре тысячи автомобилей, пятьсот девяносто четыре танка, двести девяносто семь самолетов и разные грузы весом сто пятьдесят шесть тысяч четыреста девяносто тонн.
Надо отметить, что так называемые «арктические конвои» с военной техникой для Красной Армии начали курсировать между Англией и Советском Союзом еще в 1941 году. Так, с сентября по декабрь было проведено семь конвоев без единой потери как военных кораблей охраны, так и грузовых транспортов. В порт Мурманска было доставлено семьсот пятьдесят танков, восемьсот самолетов, две тысячи триста автомобилей и сто тысяч тонн грузов.
Что же произошло с конвоем PQ-17 и почему погибло столько транспортов с грузом, так необходимым фронту?
Реакция Сталина на отказ англичан доставлять грузы, необходимые Красной Армии, была крайне негативной. Вдобавок ему сообщили, что в этот же день руководители Великобритании и Соединенных Штатов договорились о переносе открытия второго фронта в Европе на следующий год. А в сорок втором решили начать только операцию под кодовым названием «Торч» против немцев и итальянцев на севере Африканского континента.
– Вячеслав, я не понимаю Черчилля, – обратился вождь к своему ближайшему соратнику, – он пишет в этом послании нам буквально следующее: «Мои военно-морские советники сообщают мне, что если бы они располагали такими же военными силами в районах, где проходят наши конвои, как немцы, то они гарантировали бы полное уничтожение любого конвоя, направляющегося в Россию по Северному пути». Вот так, Вячеслав, Черчилль уже за немцев начинает думать и вот что далее пишет: «Нет никакой надежды, что следующим конвоям, которые попытаются пройти этим путем при дневном свете, повезет больше чем PQ-17». Да, этот конвой по пути в Мурманск потерял довольно много транспортов с так необходимыми нам военными грузами. Но сейчас каждый танк, автомобиль, тонна боеприпасов ох как требуется на фронте! Эвакуированные заводы только начинают работать в полную силу. А «семнадцатый» все-таки доставил нам автомобилей восемьсот тридцать девять, танков сто шестьдесят четыре, да из них можно сформировать две дивизии! Самолетов на несколько эскадрилий – восемьдесят семь. Пятьдесят семь тысяч тонн грузов, все это так необходимо для борьбы с немцами именно сейчас
Сталин помолчал, посмотрел в окно, а затем на Молотова и продолжил:
– Вот, Вячеслав, что он пишет в конце депеши: «Поэтому с очень большим сожалением мы пришли к заключению, что попытка направить следующий коновой PQ-18 не принесла бы Вам пользы и нанесла бы невозместимый ущерб общему делу». И предлагает конвои посылать через Персидский залив и далее посуху через Иран и Баку, но этот путь намного длиннее по расстоянию, а значит и времени потребуется намного больше. А сейчас на Сталинградском направлении каждая минута дорога, патрон на счету. – Сталин помолчал и продолжил: – А когда придет тот «персидский коновой», может, он и не нужен будет! Для России все кончится, немцы захватят Царицын, а затем Москву. Тогда, вероятно, и для Черчилля война тоже плачевно закончится. Завоюет Гитлер после нас и Англию, если этот негодяй сумеет одолеть Советский Союз. Вот такие дела, Вячеслав, – с горечью в голосе еле слышно проговорил Сталин.
Молотов, до этого находившийся напротив вождя, поднялся, подошел к нему, сел рядом. Положив тому руку на плечо и смотря в глаза, заикаясь сильнее обычного, проговорил:
– Коба, да, положение на Волге, можно сказать, аховское, но под Москвой и Ленинградом более-менее стабильное. Выстоим, Коба, вспомни гражданскую, казалось – все! Деникин взял Орел и со дня на день въедет в Кремль на белом коне, да не вышло у него ничего! Отстояли мы тогда, как и сейчас, Москву! Разобьем и Гитлера на Волге, как тогда под твоим руководством Красная Армия разгромили белых и отстояла Царицын.
Молотов задумался на несколько секунд и затем продолжил:
– Будешь отвечать господину из Туманного Альбиона на его нынешнее послание, напомни ему, что когда я вел с ним переговоры в Лондоне, было подписано коммюнике о том, что между нашими странами достигнута полная договоренность в отношении создания второго фронта в Европе. Черчилль твердо обещал открыть его в нынешнем году. – Молотов встал, подошел к карте мира, висевшей на стене и, показывая на нее, с возмущением произнес: – Но вместо этого он с американцами затеял открытие фронта не во Франции, а в Северо-Западной Африке. А с «ленд-лизовскими» поставками вообще непонятно! Идет война, и ясно, что будут потери. Вспомни, Коба, в сороковом году коновой SС-42, шедший в Англию из Штатов, потерял из шестидесяти пяти судов двадцать, то есть практически такое же количество пароходов, как и PQ-17, и ничего, не остановили они тогда проводку конвоев.
Молотов замолчал, а вождь достал из папки, лежавшей на столе, лист и стал не спеша зачитывать:
– Господину премьер-министру Черчиллю. Получил ваше послание от 18 июля. Из него видно, что, во-первых, Правительство Великобритании отказывается продолжать снабжение Советского Союза военными материалами по северному пути и, во-вторых, откладывает открытие второго фронта на 1943 год. Наши военно-морские специалисты считают доводы английских военно-морских специалистов о прекращении подвоза военных материалов в северные порты СССР несостоятельными. Они убеждены, что при доброй воле и готовности выполнять взятые на себя обязательства подвоз мог бы осуществляться регулярно и с большими потерями для немцев. Приказ английского Адмиралтейства кораблям охранения покинуть конвой PQ-17 и вернуться в Англию, а транспортным судам добираться в одиночку до советских портов без эскорта военными кораблями наши специалисты считают непонятным и необъяснимым, позволившим немцам потопить такое большое количество транспортов. Я, конечно, не считаю, что регулярный подвоз в северные советские порты возможен без риска и потерь. Но в обстановке войны ни одно большое дело не может быть осуществлено без риска и потерь. Вам, конечно, известно, что Советский Союз несет несравненно более серьезные потери. Во всяком случае, я никак не мог предположить, что Правительство Великобритании откажет нам в подвозе военных материалов в момент серьезного напряжения на советско-германском фронте. Что касается вопроса открытия второго фронта в Европе, то я боюсь, что этот вопрос начинает принимать несерьезный характер. Я должен заявить самым категорическим образом, что Советское Правительство не может примириться с откладыванием организации второго фронта в Европе на 1943 год. Надеюсь, что Вы не будете в обиде на то, что я счел нужным откровенно и честно высказать свое мнение и мнение моих коллег по вопросам, затронутым в вашем послании».
Сталин закончил читать и достал еще один лист.
– Вячеслав, вот что он мне ответил на это мое послание. «Премьер-министру Сталину. 1. Мы принимаем меры для отправки большого конвоя в Архангельск в первой неделе сентября. Второе: я хотел бы, чтобы вы пригласили меня встретиться с вами лично. Мы могли бы совместно обсудить вопросы, связанные с войной, и в дружеском контакте принять совместные решения. Я мог бы сообщить Вам планы наступательных операций в 1942 году, согласованные мною с Президентом Рузвельтом. 31 июля, 1942 год». Так что, Вячеслав, давай его приглашать. Поговорим с ним, выясним, как говорится, лицом к лицу. Выясним его настоящие намерения о совместной борьбе против фашизма. Ну а ты его встретишь по прилете и привезешь в Кремль.