Читать книгу ВСетях.com. it-роман - Евгений Ленг - Страница 2

– Сорок пять миллионов долларов?! Да это курам на смех! – Берг, видимо, попытался показать, как смеются в курятнике. Кажется, получилось у него не очень. Суетиться лицом? В Голливуде это считается одним из признаков профнепригодности.

– Миша, пойми, – убеждал его Кушнир, – твои цифры имели право на жизнь до Крыма. А сейчас – сам должен понимать. На российские активы спрос невелик.

Кушнир был прав. Берг это понимал. Но никто еще не отменял право на поторговаться.

– Давай наши юристы встретятся, потолкуют. Мои инвестиционные банкиры считают справедливой цифру в 53 миллиона. Это всего лишь годовой объем продаж. А с учетом того, что Only you растет почти на 35 процентов в год, инвестиция выглядит очень даже sexy. Да и Россия для нашей компании – хоть и главный рынок, но не единственный.

Кушнир, тяжелый еврей под шестьдесят, взглянул на плотное утреннее движение за окном «Волконского». Садовое Кольцо редко дарит Москве быструю езду, которую, как считал Гоголь, любит каждый русский. Кушнир покрутил пальцем, показав официанту, что завтрак завершен, и время принести счет. Его манера носить добротную тройку – костюм с обязательным жилетом – вызывал невольное уважение. Карманные часы при этом не выглядели лишней деталью, особенно такие. Они, казалось, были изготовлены из цельного слитка золота: поверни ключик – и зазвучит орган, которому позавидуют иные концертные залы. И, конечно, Кушнир их достал, открыл и взглянул на циферблат. Орган не зазвучал.

– «Старик, а не пропить ли нам секундную стрелку», – не выдержав, процитировал Берг.

Кушнир удивленно поднял глаза. Берг поспешил объяснить:

– Это шутка поэта Михаила Светлова. В конце пятидесятых он адресовал ее удачливому автору детективов, разбогатевшему на писательских гонорарах.

– Понятно, – собеседник мыслями был уже где-то далеко, обдумывал другие запланированные на сегодня гешефты.

– Настоящая фамилия Светлова – Шейнкман. Ты должен помнить: «Гренада, Гренада, Гренада моя»…

– Революционный романтизм никогда не доводил до добра, – сказал Кушнир в сторону. И тут же перешел к главному. – Ты знаешь, как высоко мы ценим твой талант предпринимателя, да и после сделки останешься в совете директоров, у тебя высокая репутация среди зарубежных ювелиров. В общем, оферту мы тебе сделали, подумай. А юристы – пусть встречаются, вреда не будет, только польза.

И после этого улыбнулся: тепло, проникновенно, не искусственно, в глаза.

«Пройдусь, пожалуй», – решил Михаил. Он, сказав водителю, чтобы тот ехал к его дому, пошел по Садовому Кольцу от «Волконского» в сторону площади Маяковского. Лишь немногие старожилы помнили, что когда-то здесь был приют комедиантов – в здании, которое уже давно снесли, располагался театр «Современник» – одна из многочисленных, но безуспешных попыток придать советской власти человеческое лицо.

Сентябрь-2014 выдался теплым и солнечным. Таким, наверное, был и август сто лет назад, когда началась Первая мировая. И сейчас Берг, находясь постоянно в Сети (вот даже только что на мобильный пришло два почтовых электронных сообщения), читая аналитику, новости и Bloomberg, буквально ощущал, как на Россию наползают предвещающие невзгоды тучи.

Киргиз на старой корейской машине ехал вдоль тротуара («поребрика», как сказали бы «питерские») в поисках пассажира. Михаил поймал его взгляд, отрицательно качнул головой. Берг не хотел сделки, которую предложил ему Кушнир. Речь шла о продаже крупнейшего на постсоветском пространстве ювелирного интернет-магазина Only you («Только ты»). Бизнес-то продать можно (exit есть exit), получить деньги всегда интересно. Но…

Кушнир со своими партнерами контролировали второго и четвертого игрока на рынке онлайн-продаж ювелирных изделий. Их попытка поглощения (acquisition) лидера была логичным шагом – тем более, у ребят есть доступ к свободным деньгам. Но Берг ощущал дискомфорт: цена – не очень, условия – «кривые», покупатели – «такоэ».

«Ладно, поторгуемся еще, – решил Берг. – В конце концов, у меня средний чек выше, чем у них, почти в три раза, а уровень конверсии – раза в два». И тут же остановил себя: и что? Исторический виток, в который входила Россия, увлекал за собой не только население страны с его планами и надеждами, но и бизнес Берга, не позволяя ему не только создать противоядие от токсичности российских активов, но даже составить внятную стратегию развития. Сложно идти вверх по лестнице, ведущей вниз.

Берг с симпатией взглянул на тяжелое здание на углу площади Маяковского и Тверской улицы – Концертный зал имени Чайковского. По архитектурному стилю он напоминал посольство Германии в Санкт-Петербурге, откуда в августе 1914 года в ответ на объявленную Россией мобилизацию Николаю II принесли официальное объявление войны. Симпатия во взгляде Михаила объяснялась отнюдь не тем, что, будучи меломаном, он не пропускал ни одного концерта. Наоборот, он даже не помнил, когда последний раз бывал здесь на выступлении какого-либо виртуоза. Дело было в другом. Именно в «зале Чайковского», как его называли, в конце девяностых годов зародился российский венчурный бизнес.

В фойе «Чайковского» в «ревущие девяностые» открылось кафе «Делифранс». Точка быстро приобрела популярность благодаря хорошему сервису, вкусному французскому кофе и настоящим парижским круассанам. Именно здесь по вторникам собиралась особая тусовка, непонятная большинству «не своих». Несколько столиков превращались в центр того, что позже получит название «Рунет».

От столика к столику, иногда присаживаясь, а зачастую стоя, переходили основатели «Яндекса», интернет-магазина Ozon, компании Mail.ru, создатели Rambler и портала InfoArt. Здесь тусовались будущие светила web-предпринимательства (а тогда и слова-то такого не было) России, многие из которых позже стали мировыми звездами. Сюда заходили потенциальные инвесторы, уже догадывающиеся, что в Сети можно заработать приличные деньги. Здесь бывали управляющие первых фондов, которые начали вкладывать миллионы долларов в Рунет – Baring, Vostok Capital Partners, ru-Net Holdings.

– У нефтяников все зависит от хорошей скважины, а у нас – от хорошего человека, – таким был первый урок венчурного бизнеса, который преподал Бергу Леонид Богуславский – один из пионеров в среде системных венчурных инвесторов. Именно он, сын писателя Зои Богуславской и конструктора Бориса Когана, пасынок поэта Андрея Вознесенского, и привел Михаила в «Делифранс».

С Леонидом Берг познакомился на вечеринке выпускников американских вузов, проходившей при участии посольства США в Москве. И в те годы такие встречи сложно было назвать малолюдными, но доминировали на них экспаты, живущие в России зарубежные граждане, – работники иностранных компаний и представительств. Россиян было мало. Конечно, рядовую бизнес-школу в Нью-Джерси, где Берг защитил диплом MBA, сложно сравнивать с опытом профессорской работы Богуславского в университете Торонто, но отцы Михаила и Леонида были хорошо знакомы. Берг с бокалом вина в руке подошел к Богуславскому, завязал уважительный разговор. Вскоре выяснилось: оба считают интернет очень интересным, заслуживающим самого пристального внимания технологическим прорывом, предугадать влияние которого на все сферы жизни – занятие пока бесперспективное. От попытки это сделать кружилась голова…

За несколько месяцев до вечеринки выпускников Михаил вернулся из Штатов, после двух лет учебы, осмотрелся вокруг в поисках точки приложения знаний и денег. Как полезен интернет, он понял за время, проведенное в бизнес-школе, и уже тогда стал регулярно читать в газетах и в Сети о первых крупных американских it-компаниях, удивляясь их оценке инвесторами, при том, что у них была отрицательная доходность. Но стоили они каких-то нереальных денег. Все объяснялось двумя факторами: очень быстрыми темпами роста и уверенностью инвесторов в том, что будущее примет иной облик. Именно это и подтолкнуло акции Netscape Communications, которые в первый день торгов, 9 августа 1995 года, подскочили от начальной цены – 28 долларов до 75, почти утроив оценку компании за одну торговую сессию.

В «Делифранс» Леонид познакомил Берга с Юрием Мильнером, Аркадием Воложем, Антоном Носиком… Столько талантливых людей в одном месте трудно себе представить. Они были не просто визионерами, их объединяли и общие биографии. Многие были выпускниками лучших советских технических вузов, талантливыми студентами, готовыми двигать вперед советскую науку, проводить сложнейшие эксперименты, публиковать их результаты в лучших мировых журналах. И вдруг оказалось, что все это никому не нужно. Тогда оставшиеся не у дел физики, математики, инженеры создали новую для России отрасль – it, основали ряд успешных и очень успешных проектов, многим из которых довелось услышать колокольчик Нью-Йоркской Фондовой биржи. Так по традиции она оповещала о том, что в ее листинге появилась новая компания. Целая индустрия выросла в России сама по себе, как сорняк сквозь асфальт. Выросла – и стала одним из локомотивов развития. Михаил был рад, что в этом есть и его роль, пусть и не такая заметная, как у других коллег. Но в тусовке его хорошо знали: далеко не все могли похвастать тем, что вовремя, на ранней стадии, вложили деньги в быстрорастущие интернет-компании России. А уж если ты сделал это в марте двухтысячного, в год кризиса доткомов (общее название для интернет-компаний, имеющих в Сети сайты – .com), то становился фигурой прямо-таки легендарной.

Бросив еще один взгляд на «Чайковского» (сколько кофе выпито!), Берг под землей пересек Тверскую и через десять минут был дома. Он жил на углу Садового кольца и Петровки, в доме, построенном в конце пятидесятых. Его называли кооперативом артистов Большого театра. Стандарты жилья, конечно, устарели. Но Михаил купил квартиру у наследников советского дирижера по двум причинам: ему нравилось место (location) и вид из всех окон на сад «Эрмитаж», островок зелени и культурной жизни в самом центре Москвы, с его клубами, ресторанами, театрами и тусовками всего в двух минутах ходьбы. И если с фасада дом выглядел повидавшим виды, как и лифт, на котором Михаил поднялся на десятый этаж, то в самой квартире ты сразу понимал, что живешь в двадцать первом веке: металл кухни, хай-тек-светильники, космические краны и смесители, отсутствие люстр, причудливая современная мебель – в общем, минимализм.

С чашкой чая в руках хозяин квартиры бегло просмотрел свою ленту новостей: отчеты Only you о продажах, котировки принадлежащих ему акций it-компаний. До недавнего времени среди них было много российских. Сейчас не осталось ни одной. Набрав пару настроек на планшете, Берг получил аналитику за последние тридцать дней, зафиксировал замедление продаж в России и Украине. В Казахстане, Латвии и Грузии, наоборот, наблюдался быстрый рост. Но по своим объемам для Only you он не мог возместить падение в России – все-таки это главный рынок.

К идее создать ювелирный интернет-магазин Берг пришел после вторников в «Делифранс» и бесед с основателями Ozon. Во-первых, волею случая к тому времени Михаил был совладельцем ювелирного бизнеса в Нью-Йорке. Во-вторых, ниша продажи камней, колец и серег через интернет была свободна. Никто не верил, что изделия из драгоценных металлов и бриллиантов будут покупать нажатием клавиши на компьютере. А за то, что ты вступал в дискуссию и утверждал, что и одежду будут заказывать в интернет-магазинах, можно было получить прозвище «crazy» (сумасшедший).

Успех Only you Берг объяснял двумя составляющими. Одну из них он называл «ювелирной», другую – e-commerce (электронной коммерцией). К правилам электронной коммерции, которые тогда еще только формулировались, Михаил отнесся серьезно. Через свои знакомства в «Делифранс» он смог привлечь к работе группу высококлассных программистов. До прихода в Only you они работали в академическом институте.

Руководил группой молодой парень, выпускник Физтеха Ганс Петров. Как и Берг, немец по матери, Ганс не походил на образ программиста, который штампуют в блокбастерах. Блондин с голубыми глазами был аккуратно подстрижен, следил за собой, носил твидовый пиджак, не любил джинсы и fast food. Во всем остальном – типичный кодер. При виде интересной задачи его глаза загорались, а 24 часа становились условностью.

Впрочем, обманчивая внешность была не только у Ганса.

Анна как-то сказала ему:

– Ты похож на Остапа Бендера, только образованнее и одеваешься лучше. Хотя твой юмор…

– Трикстер он и есть трикстер, – ответил любимой Берг. – Просто немецкая кровь научила меня держать его в узде.

Уже понимая правила венчурного бизнеса, Михаил предложил Гансу миноритарный пакет акций и опцион для его ребят. И ни разу об этом не пожалел. Затем он попытался создать в коллективе атмосферу стартапа: горизонтальная плоская структура, отсутствие иерархии, интересные задачи, мозговые штурмы, 24/7. В онлайне требовались другие компетенции, чем в офлайне. Михаил и компания росли вместе с рынком, совершая ошибки, исправляя их, наступая на новые грабли.

Успех составляющей e-commerce принесли несколько тактических решений, принятых в правильный timing (время). Only you вовремя отказалась от баннерной рекламы и перешла на контекстную, платя поисковику «Яндекс», а позже и Google, за каждый клик. Сейчас-то это понимает даже школьник, а в начале двухтысячных это был шаг в неизвестность. Ближе к середине нулевых Берг решил заказать дизайн сайта – витрины интернет-магазина – Теме Лебедеву, талантливому, модному и креативному. Впервые Тема появился на телеэкранах в придуманном им самим рекламном ролике «Яндекса» в роли бритого блатного гопника, который спрашивал страшным (не Теминым, правда, его переозвучили) голосом: «Закурить не найдется?». И получал ответ, ставший визитной карточкой поисковика: «Яндекс. Найдется все».

Переговоры со студией Лебедева уже подходили к завершению, но тут Бергу понадобилось купить большой холодильник родителям на дачу. Он вышел на сайт «Холодильник. ru» – и до позднего вечера просидел за монитором. На следующее утро собрал свою команду и ткнул пальцем в экран:

– Вот как надо! За сколько месяцев сделаем?

Валерий Ковалев, основатель онлайн-магазина бытовой техники «Холодильник. ru», придавал огромное значение качеству фотографий товара и его подробнейшему, иногда даже избыточному описанию. На его сайте уже тогда появился форум, где покупатели, продавцы-консультанты и даже сам Ковалев обсуждали разные темы, отвечали на вопросы, обменивались опытом. Это сейчас каждый понимает, что качественное описание товара – обязательно для любого сайта. А тогда у многих на странице были только кривые фотографии и цена.

Берг отложил контракт со студией Лебедева и занялся переработкой сайта. Команда уложилась за три месяца. И Only you превратилась в одну из лучших страничек Рунета. Теперь можно было активнее заниматься ее продвижением. Поскольку компания Михаила рано подписала контракт о контекстной рекламе, достаточно быстро пришло понимание важности SEO – search engine optimization, оптимизации поиска, работы над тем, чтобы твой сайт всегда был в числе первых при любом запросе, который касается ювелирных изделий. Это требовало специальных навыков, и компания привлекла специалиста, долго работавшего над созданием поисковых программ.

Теперь он занимался тем, что заставлял поисковые системы выводить клиентов на сайт Only you при запросах не только «купить кольца и серьги», «золото», «бриллианты», но и в случаях, когда искали «подарки», проводили «свадьбы», отмечали «юбилеи».

Берг также достаточно рано обратил внимание на рекламу и PR в социальных сетях SMM – social media marketing. Он начал с «Одноклассников», а позже подключил «ВКонтакте» и Facebook. Став лидером в России, компания открыла филиалы в Латвии, Украине, Казахстане, Азербайджане, Грузии, Турции. При этом все филиалы строго использовали только сервера на местах – поисковики по запросам выдавали их как местные компании. В 2013 году Only you продала ювелирки на 53 миллиона долларов и добилась уровня конверсии «пять». Это означало, что из каждых ста посетителей сайта пятеро делали покупки: серьезный успех.

Михаил налил еще чая, отложил планшет и вышел в гостиную. На полках стояли фотография Альфреда – сына от первого брака, который завершился по взаимному согласию: Михаилу и Светлане просто надоело быть вместе. Как заметил английский писатель Ивлин Во: «Джон Верни женился на Элизабет в тысяча девятьсот тридцать восьмом году, но упорно и люто ее ненавидеть стал лишь зимой тысяча девятьсот сорок пятого». Нет, у них со Светой до ненависти не дошло: просто пришло понимание, что есть общее прошлое, но нет общего будущего.

Самая большая фотография в комнате: Михаил и Анна стояли на фоне тосканского пейзажа. Голубое небо уходило в бесконечность, далекая дорога петляла по невысоким холмам. На одном из них была оливковая роща, на другом – уютная небольшая усадьба, увитая зеленью. Сено, собранное в круглые стога, наполняло мгновение ароматом разнотравья. Анна подняла руку вверх, прикрываясь от солнца. Это почему-то делало ее беззащитной. А, может, Бергу только так казалось. Но всем, кто взглянул бы на этот снимок, сразу становилось ясно: этим двоим хорошо друг с другом, а мужчина выглядит счастливым.

Мысленно улыбнувшись Анне, Михаил засобирался в офис. Их у компании было два. Один – главный – находился на севере Москвы в Медведково и располагался в современном комплексе без излишеств, но с недорогой арендой. Там Only you снимала два этажа. Второй, представительский, – рядом с домом, в пяти минутах ходьбы. Всего чуть больше ста плюс квадратов, он вмещал кабинет Берга, переговорную, комнату для помощников и сотрудников, занимавшихся рекламой и PR. В том же здании (очень удобно) находилась юридическая фирма, которая вела все его дела. Вокруг было полно симпатичных ресторанов, где Берг назначал деловые ланчи. Обставленный современно и стильно представительский офис был нужен Михаилу для переговоров с поставщиками бриллиантов, разговоров с крупными офлайн-клиентами, венчурными инвесторами и онлайн-предпринимателями – от начинающих до уже добившихся первых результатов – создавших прототип какого-либо цифрового продукта, получающих стабильно растущие финансовые потоки. На поздних стадиях развития стартапа Михаил уже не видел желаемой доходности, старался избегать сделок.

Несколько дней назад Бергу позвонил dolboeb. Такой ник в ЖЖ выбрал себе Антон Носик, предприниматель и журналист, один из самых читаемых русскоязычных блогеров. В общем, легендарная фигура, которая, казалось, так или иначе повлияла на почти каждый большой проект Рунета.

– Миша, шолом, – Носик был в своем репертуаре, – а придумай-ка мне рифму к слову «веник».

– «Ху*ник», – быстро ответил Берг. Он хорошо знал, чего Антон от него ждет.

– А я всегда говорил, что ты в душе поэт, – в голосе dolboebа совсем не было сарказма – только гордость за талантливых друзей. – Мне тут родственники позвонили, их сын там чего-то придумал, поговори с ним, а то я уезжаю. Андрей его зовут. Он с тобой спишется по электронке, лады?

Получив согласие, dolboeb с облегчением в голосе попрощался. А Берг через пару часов после телефонного разговора договорился о встрече с протеже Носика. Она была назначена на сегодня же.

Андрей выглядел отлично: современный прикид, дизайнерские джинсы и обувь, дорогая модельная стрижка. Умные серые глаза, отличное спортивное сложение, обаятельная улыбка. Бергу вдруг захотелось стать моложе.

– Привет, – доброжелательно сказал он. – Антон объяснил, что ты хочешь обсудить проект. Давай. Как говорят в Долине, «у тебя десять минут». Время пошло.

– Михаил Лазаревич, – начал Андрей.

– Просто Михаил, – поправил Берг. – И не выкай. В it – все на «ты», привыкай.

– Михаил, – собеседник, быстро принимал правила игры, – у меня есть потрясающая идея, она может стать революционной для интернет-магазинов. Не будет ли самонадеянно с моей стороны, прежде чем тебе ее изложить, попросить подписать договор о неразглашении?

– Договор я готов, конечно, подписать. Но со своей идеей можешь меня пока не знакомить. Что у тебя есть, кроме нее? Есть команда, прототип продукта? Где и как ты тестировал свои гипотезы? Если идеи не протестированы – мы называем их гипотезами.

– Михаил, я все-таки хотел бы рассказать о своей идее, естественно, после подписания юридических документов. Она настолько интересная, что может изменить индустрию. Мне нужен такой опытный партнер, как ты. И я готов уступить часть акций за финансовую поддержку.

– Я не «ангел», я «венчур», – пожал плечами Михаил. – Я вкладываю деньги в компании на более поздней стадии развития. На этапе идеи ты сможешь поднять средства только через алгоритм «три F»: Family, Friends and Fools – семья, друзья, незнайки). Идея в нашем бизнесе не стоит ничего. Я сам могу подарить тебе несколько идей, которые потенциально могут изменить мир. Мы ценим execution – воплощение идеи. Как только видим, что твоя гипотеза работает, твоя команда работает, что состоялась редкая магия: ты правильно спрогнозировал рынок и нужен миллионам юзеров. Или десяткам тысяч бизнесов. Вот тогда я сам тебя найду.

– Тогда меня многие будут искать, – Андрей сохранял хладнокровие. – Но условия уже будут другими.

– Меня это не пугает. Я прочитал твое резюме. У тебя нет опыта работы не только в технологической, но даже в интернет-компании. Я так понимаю, что и про стартапы ты почти ничего не знаешь. Попробуй-ка для начала прочитать несколько полезных книг о web-предпринимательстве, поработай в одном из онлайн-магазинов – ведь твоя идея связана с интернет-торговлей – а потом приходи ко мне еще раз через годик. Идет?

Андрей кивнул. Берг вызвал помощницу.

– Марина, записывайте и отправьте Андрею на e-mail, – говорил Берг своему референту. – Стив Бланк «Четыре шага к озарению», он же в соавторстве с Бобом Дорфом «Стартап. Настольная книга основателя». Гай Кавасаки «Стартап». Изучите и две книги о практическом опыте web-предпринимателей постсоветского пространства – Максима Спиридонова «Рунетология» и «Пространство. UA. Действующие лица». И пусть читает блоги венчурных инвесторов и ангелов – бодрит.

Как только Андрей попрощался, у Берга пикнул смартфон, сообщая о приходе нового почтового сообщения. Наметанный взгляд Михаила тут же выхватил странный домен: @onion. «Реклама лукового супа? – подумал Берг. – Видимо, новый ресторан по соседству предлагает французские бизнес-ланчи». Но это было сообщение от любимой, и Михаил бы дорого дал, чтобы его не получать.

«Берг, спасибо тебе за все. Люблю тебя. Так получается, что больше мы не увидимся. Помнишь, ты обещал выполнить мою просьбу? Даже поклялся. Так вот она: не надо меня искать. Живи своей жизнью».

Как всегда, Анна не подписалась. Она считала это лишним.

Михаил открыл стол, достал шкатулку из дорогого дерева, открыл ее и тупо уставился на кольцо с рубином. Только ювелиры знают, что самый дорогой камень – не бриллиант. Качественные, без вкраплений, рубины больше одного карата редко встречаются в природе. Поэтому цена зашкаливает. Рубин, обрамленный в белое золото, на который смотрел Берг, назывался pigeon’s blood – «голубиная кровь». Даже ему он был, в общем, не по карману. Но Михаилу хотелось, чтобы Аня запомнила день, когда он сделает ей предложение. Это должно было случиться послезавтра? Или еще через пару дней?

Рубин из Мьянмы, которую когда-то называли Бирмой, светился. Казалось, что его оттенок стал драгоценным именно потому, что птица из далеких мангровых вечнозеленых лесов Юго-Восточной Азии действительно подарила ему каплю своей, подсвеченной океанским закатом, тропической крови.