Читать книгу Квинтовый круг - Евгений Лукин, Матузук - Страница 13

Продираясь сквозь колючую проволоку пурги, они шли в Рязань. Однако на полпути в электрике Альбастрове вдруг заговорила татарская кровь. И чем ближе к Рязани подходили они, тем громче она говорила. Наконец гитарист-электрик сел на пенек и объявил, что не сдвинется с места, пока его русские и татарские эритроциты не придут к соглашению.

Чертослепов расценил это как измену и, проорав сквозь пургу: «Басурман!..», пошел в Рязань один. Каким образом он вышел к Суздалю – до сих пор представляется загадкой.

– Прииде народ, Гедеоном из тартара выпущенный, – во всеуслышание проповедовал он на суздальском торгу. – Рязань возжег, и с вами то же будет! Лишь объединением всея Руси…

– Эва! Сказанул! – возражали ему. – С кем единиться-то? С рязанцами? Да с ними биться идешь – меча не бери, ремешок бери сыромятный.

– Братие! – возопил Чертослепов. – Не верьте сему! Рязанцы такие же чело-веки суть, яко мы с вами!

– Вот сволок! – изумился проезжавший мимо суздальский воевода и велел, ободрав бесстыжего юродивого кнутом, бросить в подвал и уморить голодом.

Все было исполнено в точности, только вот голодом Чертослепова уморить не успели. Меньше чем через месяц Суздаль действительно постигла судьба Рязани. Победители-татары извлекли сильно исхудавшего замдиректора из-под обломков терема и, ободрав вдругорядь кнутом, вышибли к шайтану из Суздаля.

А электрик Альбастров болтался тем временем, как ведро в проруби. Зов предков накатывал на него то по женской линии, то по мужской, толкая то в Рязань, то из Рязани. Будь у электрика хоть какие-нибудь средства, он бы от такой жизни немедленно запил.

И средства, конечно, нашлись. На опушке леса он подобрал брошенные каким-то беженцем гусли и перестроил их на шестиструнку. С этого момента на память Альбастрова полагаться уже нельзя. Где был, что делал?.. Говорят, шастал по княжеству, пел жалостливо по-русски и воинственно по-татарски. Русские за это поили медом, татары – айраном.

А через неделю пришла к нему белая горячка в ржавой, лопнувшей под мышками кольчуге и с тяжеленной палицей в руках.

– Сидишь? – грозно спросила она. – На гусельках играешь?

– Афанасий… – расслабленно улыбаясь, молвил опустившийся электрик. – Друг…

– Друг, да не вдруг, – сурово отвечал Афанасий Филимошин, ибо это был он. – Вставай, пошли в Рязань!

– Ребята… – Надо полагать, Афанасий в глазах Альбастрова раздвоился как минимум. – Ну не могу я в Рязань… Афанасий, скажи им…

– А вот скажет тебе моя палица железная! – снова собираясь воедино, рек Афанасий, и электрик, мгновенно протрезвев, встал и пошел куда велено.